Донской казак - национальный герой Парагвая

               

   После гражданской войны в России сотни тысяч русских людей, лишившись своей Родины, находились во Франции, Югославии, Чехословакии. Здесь они никому не были нужны. Бывшие боевые офицеры, врачи, инженеры, учёные страдали от безработицы, нищенских условий жизни, унизительного отношения со стороны властей.

   Появившиеся в середине двадцатых годов прошлого века в некоторых странах Европы объявления о том, что в далёком Парагвае бывший генерал-майор И.Т. Беляев создавал русскую колонию, показались некоторым единственной надеждой на будущее. Ведь всем колонистам бесплатно обещались большиеучастки земли, семена, освобождение от налогов, льготный проезд в Парагвай и т.д.

   Небольшие группы русских иммигрантов стали прибывать в эту неизвестную для европейцев страну. Здесь они сразу сталкивались с суровой действительностью. И правда, землю им предоставляли бесплатно,  но она находилась в непроходимой сельве. Её надо было расчищать, а для этого требовались специальная техника, которой ни у колонизаторов, ни у местных властей не было.

   Жара, влажность, тропические болезни, отсутствие дорог, непривычные условия быта приводили многих в отчаяние. Поняв бессмысленность создания сельскохозяйственных колоний в парагвайской сельве, русские стали устраиваться на государственную службу. Местные власти принимали на работу с большим удовольствиемврачей, инженеров-механиков, инженеров-дорожных строителей, военных, преподавателей...

   Русские колонисты, приехавшие в Парагвай в поисках лучшей доли, даже не подозревали, что эта страна совсем скоро начнёт воевать с соседней Боливией. Причиной этого назревавшего вооружённого конфликтабыла территория Северного Чако, по договору между этими двумя государствами от  1879 года отошедшая Парагваю. До начала  прошлого века этот безлюдный регион площадью 247 тысяч квадратных километров с тяжелейшими климатическими условиями никого не интересовал. Но затем правящие классы Боливии стали срочно нуждаться в выходе к океану для вывоза добываемых в этой стране олова и серебра. Для этой цели им стала необходима территория Северного Чако, примыкавшая к судоходной реке Парагвай, впадавшей в Парану, которая несла свои воды в Атлантический океан. В начале двадцатых годов прошлого века специалисты компании Standard Oil NewJersey заявили о вероятности того, что в недрах Северного Чако находится крупное месторождение нефти.

   К тому времени в Боливии с помощью немецких инструкторов была создана многочисленная и боеспособная армия. В Парагвае же до 1924 года вооружённые силы насчитывали всего 2600 солдат и офицеров,  из которых были сформированы батальоны и эскадроны, разбросанные по всей территории страны.

   Боливия, начиная с 1910 года, начала  политику «активной ползучей экспансии», создавая на территории Северного Чако передовые укреплённые пункты (форты, фортины) и, выдвигая их всё ближе  к реке Парагвай.

   С 1925 года, поняв что войны избежать не удасться, парагвайское правительство принялось реформировать свою армию. Стали создаваться пехотные и кавалерийские рэхимьенто (полки) и закупаться современное оружие.

   Не существовало карт  Северного Чако, ведь туда никогда ещё не ступала нога европейца. По поручению парагвайского правительства Иван Беляев совершил больше десяти экспедиций с целью изучения и составления карт этого обширного региона.. В январе 1931 года Беляев получил задание подвердить или опровергнуть мифы аборигенов о существовании в этом засушливом регионе большого озера Питиантута с пресной водой. После недолгих сборов, уже 7 января,  экспедиция в составе русских: И. Беляева, Александра фон Экстейна и бывшего казака станицы Арчединской Усть-Медведицкого округа Области Войска Донского Василия Орефьева-Серебрякова, а также трёх проводников аборигенов из племени чамакоко отправилась из Асунсьона в путь. Позже к ним присоединились военнослужащие парагвайской армии лейтанант Ермес Сагьер, капрал Давалос и солдат Франко.

   Экспедиция продвигалась по узкой тропе, которую рубили в непроходимой сельве с помощью мачете. Всех изматывала невыносимая жара, высокая влажность и нехватка питьевой воды. Вокруг звенели тучи комаров и кишели миллионы голодных чёрных муравьёв, которые в тех местах были опаснее, чем ядовитые змеи и пауки. Через две недели Орефьев-Серебряков очень ослаб из-за мучавшей его цинги. Несмотря на это он шёл вперёд. Но к цинге добавились ещё и приступы острой боли почек, которые свалили Василия с ног. По приказу начальника экспедиции Ивана Беляева военнослужащие парагвайской армии вернулись назад, неся на носилках Орефьева-Серебрякова. Остальные продолжили опасный и тяжёлый путь. 13 марта 1931 года экспедиция Ивана Беляева обнаружила, являвшееся до тех пор мифическим,озеро Питиантута площадью в десять квадратных километров. Это было невероятно! В самом центре засушливого региона располагались огромные запасы пресной воды.

   Вскоре на берегу озера Питиантута воружёнными силами  Парагвая были построены несколько глинобитных хижин. Эти строения получили гордое наименование «Фортин имени Карлоса Антонио Лопеса». Гарнизон нового парагвайского укрепления составил пять человек.

   В мае 1932 года боливийская авиаразведка обнаружило озеро Питиантута. К его берегам был направлен взвод солдат, которые в короткой стычке выбили парагвайский гарнизон из фортина Карлос Антонио Лопес.

    28 июня экспедиционный отряд парагвайских вооружённых сил взял фортин. Но через несколько дней вынужден был его оставить под натиском превосходящих боливийских сил.

   15 июля парагвайцы вновь выбили боливийцев из фортина Карлос Антонио Лопес. В ответ на это президент Боливии Саламанка приказал своему военному министру захватить парагвайские форты Бокерон, Толедо, Корралес. Так началась война,  длившаяся три года.

   В Парагвае была объявлена всеобщая мобилизация всех лиц мужского пола в возрасте от 18 до 50 лет.

   В августе в доме Николая Корсакова, в Асунсьоне, собрались почти все русские, находившиеся в то время в парагвайской столице. Им, иммигрантам, надо было решать, что же делать в создавшейся ситуации. Корсаков высказал своё мнение:
  - Двенадцать лет назад мы потеряли нашу любимую Россию, которая сейчас находится в руках большевиков. Все вы видите, как нас тепло приняли в Парагвае. И сейчас, когда эта страна переживает трудный момент, мы должны ей помочь. Ведь Парагвай стал для нас второй Родиной, и мы, офицеры, обязаны выполнить свой долг перед ней.

   Русские стали прибывать на призывные пункты и записываться добровольцами в парагвайскую армию. Им всем, как правило, сохранили чины, с которыми они закончили гражданскую войну в России. Было только одна важная особенность: после упоминания чина русского добровольца добавлялись две латинские буквы «НС». Эта абревиатура обозначала «Honoris causa” и отличала иностранных добровольцев от парагвайских национальных офицеров.

   Одним из первых надел  парагвайскую офицерскую форму бывший есаул Донского казачьего войска Василий Орефьев-Серебряков. Ему был присвоен чин капитана «НС». Орефьев- Серебряков был назначен командиром эскадрона Второго кавалерийского рэхимьенто (полка) «Коронель Толедо».

   Девятого сентября 1932 года парагвайский Первый армейский корпус под командованием подполковника Хосе Феликса Эстигаррибья взял в блокаду форт Бокерон. С первых дней,в тяжёлых кровопролитных боях за это укрепление, принял участие Василий Орефьев-Сереябряков.

   В Первом армейском корпусе катастрофически не хватало пехотных офицеров. 15 сентября 1932 года, с согласия Орефьева-Серебрякова, он был назначен командиром роты третьего батальона Второго пехотного рэхимьенто (полка) «Итороро».

   22 сентября тяжело заболевшего командира этого батальона эвакуировали в тыл. Командование этим подразделением принял капитан (НС) Орефьев- Серебряков.

   Чтобы поднять боевой дух своих подчинённых, измотанных от ежедневных безуспешных атак укреплений Бокерона, страдавших от нехватки питьевой воды, Орефьев-Серебряков в полный рост, не обращая внимания на свистевшие пули и разрывавшиеся снаряды, обошёл позиции своего батальона.

  - Мой капитан,- в ужасе кричали ему солдаты и офицеры, - прыгайте  к нам, в траншею! Ведь сейчас вы хорошая мишень для боливийских стрелков!
  - Нет, сегодня не тот день, чтобы умирать! – с улыбкой отвечал им командир батальона.

   Своим презрением к смерти Орефьев-Серебряков с первого дня завоевал уважением всех солдат и офицеров своего батальона. Его храбрость, вызывавшая восхищение у всего Второго рэхимьенто, быстро превратилась в легенду.

   25 сентября третий батальон, отбив отчаянную атаку боливийцев, перешёл в контратаку. Впереди наступавших находился их командир: капитан (НС) Орефьев- Серебряков. Под шквалом огня противника им удалось  на сто метров приблизиться к первой линии проволочного заграждения  форта Бокерон.

   На 28 сентября была назначена генеральная атака боливийских укреплений. Капитан (НС) Орефьев-Серебряков получил приказ командира Второго пехотного рэхимьенто майора Хосе Роса Вера «наступать на Форт Бокерон  в секторе, где на флагштоке развивается непрятельский флаг».

   Ранним утром 28 сентября, после артиллерийской подготовки, парагвайские части пошли на штурм боливийских позиций. Вскоре после её начала командир Первой дивизии майор Карлос Хосе Фернандес получил информацию о том, что в тылу ввереной ему части бродит пехотный батальон под командованием какого-то русского капитана. Комдив немедленно оставил свой командный пункт и направился в то место, где недавно видели этот батальон.

   Здесь Фернандес столкнулся с командиром третьего батальона Второго пехотного рэхимьенто.

  - Капитан (НС) Орефьев-Серебряков! – представился тот комдиву и опережая все вопросы, в резкой форме высказал:«Мой майор, я европейский офицер и прошёл всю Великую войну. Я привык получать ясные и точные приказы, которые обязан исполнять. Если мне их не дают, то я вынужден просить вас о моей немедленной отставке из рядов парагвайской армии».

   Лицо командира батальона было бледным от ярости. Он смотрел в глаза командиру дивизии ожидая разъяснений.
  - Хорошо, капитан!- ответил Фернандес, внимательно выслушав Орефьева-Серебрякова, - ваш батальон должен немедленно начать наступление в этом секторе.
   Командир дивизии указал ему левый и правый фланги батальона.

  - Теперь мне всё ясно, мой майор! Ваш приказ мне понятен и я немедленно приступаю к его выполнению.

   Орефьев – Серебряков построил батальон.
  - Примкнуть штыки! Парагвайцы, вперёд! За мной! На Бокерон! – громким голосом отдал  он приказ.

   Тем временем парагвайская атака «выдохлась». Наступавшие части лежали на выжженной земле под палящим солнцем и лениво перестреливались с защитниками Бокерона.

   И вдруг выстрелы утихли, и наступила тишина. Парагвайцы и боливийцы с неудомением смотрели на незвестно откуда появившийся батальон, разворачивавшийся в цепь. Впереди – невысокого роста капитан, отдававший приказы чётким громким голосом с сильным акцентом.

   В лучах яркого солнца заблестели примкнутые штыки.
  - За мной, храбрые сыны Парагвая! – прокричал Орефьев-Серебряков и с высоко поднятой головой, почти чеканя шаг, пошёл на вражеские позиции. За ним, в полный рост, следовали солдаты его батальона.

    Стояла звенящая тишина, в которой только слышались шаги третьего батальона Второго пехотного рэхимьенто, наступавшего на форт Бокерон. От изумления, овладевшим ими, боливийцы ничего не предпринимали...

   Батальон шёл за своим командиром... До вражеских позиций оставалось 200 метров...150 метров, 100 метров...
  - Вперёд!!! За Парагвай! – закричал Орефьев- Серебряков и бросился на боливийские позиции.
   За ним побежали бойцы его батальона... И тогда ударили вражесике пулемёты.

   Смертельно раненого капитана (НС) Орефьева-Серебрякова вытащили с поля боя и несли на носилках в полевой госпиталь. Командир третьего батальона находился в полном сознании. Увидев командира дивизии Фернандеса, Василий попросил санитаров остановиться, а затем произнёс слабым голосом:
  - Я выполнил ваш приказ, мой майор... Но к сожалению, не смог захватить вражеских позиций... Наверное это судьба...
   Орефьев- Серебряков глубоко вздохнул и, после паузы, прошептал свои последние слова: «Какой прекрасный день, чтобы умереть...».
   Пожилой санитар с нашивками капрала громко, навзрыд, заплакал. У всех офицеров штаба, находившихся рядом с майором Фернандесом, на глазах появились слёзы.
   За особые заслуги перед Парагваем Василию Орефьеву-Серебрякову посмертно был присвоен чин майора (НС). Он посмертно был награждён высшими орденами войны за Чако: «Крус дель Дефэнсор» и «Крус дель Чако».

   Одно из захваченных у боливийцев укрепление было переименовано в «Фортин Серебряков» - в честь Василия Орефьева-Серебрякова.

   Прошло восемьдесят лет со дня гибели Орефьева-Серебрякова, а в Парагвае по-прежнему бережно хранят память об этом бесстрашном русском добровольце, герое войны за Чако. Так, в Асунсьоне, в «Сиркуло дэ хефэс и офисиалес ретирадос» ( Парагвайский аналог Центрального Дома офицеров) в величественном Бронзовом зале на бронзовой монументальной плите навечно выбита фамилия майора (НС) Василия Орефьева-Серебрякова. А в небольшом посёлке Фортин Серебряков, что находится в Северном Чако, учебный год в местной начальной школе всегда начинается с урока, на котором преподаватели рассказывают учащимся о подвиге донского казака Василия Орефьева-Серебрякова, отдавшего свою жизнь за независимость их родины-Парагвая.

               

   

28  сентября  2012 года состоялось перезахоронение останков Василия Орефьева-Серебрякова. Отныне его прах будет покоится в могиле русского сектора столичного кладбища Реколета города Асунсьона. Об этой церемони сообщили ВСЕ средства массовой информации Парагвая. От меня, лично, низкий поклон парагвайскому народу за то, что он бережно хранит память о своём национальном герое, донском казаке Василии Орефьеве-Серебрякове.
  Фотография мемориальной доски в честь русских офицеров-добровольцев, погибших в войне за Чако, которая находится в православном храме Покрова Пресвятой Богородицы в городе Асунсьоне. Фотография взята из авторского альбома Хорхе Унамармота. Ссылка на автора этой фотографии при её публикации ОБЯЗАТЕЛЬНА!!!.