Кот Васька

         

Трудолюбивая, мудрая Дмитриевна приглядывалась к своим соседям по даче и отмечала про себя:
- Манька – сплетница, врушка, только и знает, что сталкивает людей, а Колька – хулиган и пьяница, дача на жене держится. Его Верка – заботливая, бережливая жена, одному Богу известно, как она терпит пьяную строптивость, разнузданную матершину.
 Захапистый Витька, сосед на задах больше всех огорчал Дмитриевну, пакостил понемногу: то картошку подкопает, то перекопает межу, то крупную раннюю клубнику соберёт, то вишню.
 Дачу, напротив, обрабатывала молодая, трудолюбивая пара. Оба: и муж, и жена работали, не покладая рук. Двенадцать соток требовали большого внимания, но она всё-таки углядела, что жена соседа пашет, как лошадь, и её неуёмная трудоспособность закрывает природную красоту, потому что в ней она видит только силу и выносливость. Соседа, видно, как мужчину, она жалела:
- И откуда такую лошадь привёз?
Правда это не помешало сказать своей дочери о нём:
- Этот - тоже вор.
Сказанное немного огорчило Жанку. Ей Лексеич нравился. Она чувствовала его интерес к себе, но волю своим чувствам не давала, а тоже, как и её мать приглядывалась к этой семейке. В душе рождались противоречивые чувства, она видела фальшь семейных отношений:
          Лукавая семейка
          Свой духодефицит
          Протянет сквозь лазейку,
          Как змейка удивит.
            Моральные уроды,
            Где нищая душа,
            Под золотые своды
            Несут тело спеша.
          Супруги, как вампиры.
          Сарказмом душу рвут.
          Им дома не до пира,
          Как два врага живут.
             В союзе для подпитки
             Энергии своей,
             Вампирят без улыбки
             Своих близких друзей.
           Мираж богатства, счастья
           Окутывает их.
           Своей души ненастье
           Скрывают от других. 
Может эти семейные взаимоотношения были потому, что Лексеич, как кот, любящий сметанку, любил «левые похождения». Жанка его заинтересовала: одинокая, красивая, изящная женщина. Красоту его половинки съедала высота, полнота, бесформенная талия.
  Близкие отношения с Жанкой давали яркие ощущения радости жизни. Правда Жанка не раскисала и видела промахи партнёра. С годами она напишет:
              Кот, как заяц, был труслив,
              Но любил сметанку.
              Шкодил, ушки навострив,
              Рано спозаранку.
                Больше нравились ему
                Сливки в чужой кринке.
                Уют дома ко всему
                Был, как на картинке.
             Угождал хозяйке он.
             Ловил мышек славно.
             В дом тащил со всех сторон.
             Жизнь текла забавно.
               Но с годами кот старел.
               Ел свою сметанку.
               А душою ведь хотел
               Сливок спозаранку.
             И в бессилье кринки бил,
             Плакал и смеялся,
             Ушки больше не вострил.
             Но шустрить пытался.
               В результате понял кот,
               Что его хозяйка
               Слабость возраста поймёт,
               Обессилил зайка!
Всё на Земле не вечно, всё имеет свой предел, поэтому и их встречам наступил конец. Кто к нему стремился осталось тайной, которая подарила Жанке такой стих:
               Я привязанность в постели
               Посчитала за любовь.
               Только всё на самом деле
               Для тебя - утеха, новь.
                Не давал ты мне совета.
                Забывал мне помогать.
                Все вопросы без ответа
                Мне самой нужно решать.
                Для меня подарком было
                Букет жалоб и нытья:
                Что тебя семья забыла,
                И живёшь ты не любя.
                Второпях летели годы.
                Очень трудно разглядеть,
                Что семьи твоей невзгоды
                Мне на плечи смогли сесть.
                Вся привязанность в постели
                Вовсе в жизни – не любовь.
                Навожденья надоели,
                Потому свободна вновь.
 Лексеич долго не горевал, правда было обидно, что его швырнули, как котёнка и поэтому в эти минуты он тешил себя плачевными звонками, а Жанка упорно стояла на своём:
                Ты зачем опять стучишься,
                Боль разлук вся на волне.
                В сердце дверь открыть стремишься
                И кричишь об этом мне.
                Я ведь слышу, не глухая,
                В тишине душа живёт.
                Знаю, страсть твоя, порхая,
                Близких душ покой берёт.
                Видно я тебе всех ближе,
                Хоть живу и вдалеке.
                Жаль сюжет не из Парижа,
                А зажат в твоей руке.
                Помню, дверь закрыл ты бойко
                И на ней поставил крест.
                Только чувства твои стойко
                До сих пор жуёт тот жест.
                Он тогда был очень лёгкий,
                Где бравада через край
                Разговор дарила колкий
                В тот весенний, тёплый май.   
                А сейчас крест не подъёмный,
                Вряд ли хватит твоих сил.
                Был в пылу поступка съёмный.
                Да тогда и ты был мил.
Упорство Жанкино злило Лексеича и он продолжал играть с огнём, а она своё негодование вылила на лист:
            Зачем врываясь, душу рвёшь
            И рвёшь покой на части?      
            Зачем прошедшее зовёшь,
            Волнуя гнева страсти?
               Зачем стучишься в сердце ты
               И просишь моей встречи?
               Зачем питаешь те мечты,
               Где есть интима речи?
            Зачем даёшь забвенью бой,
            Страдая, причитаешь?
            Зачем свидание со мной
            Ты дико избегаешь?
                Я не берусь судить тебя,
                Разгадывать кроссворды.
                Быть может, ты, себя любя,
                Мне приготовил корды.
Правда, Лексеич, верный своему тотему «коту Ваське» приглядел медсестру Янку, помоложе Жанки и продолжал играть роль Донжуана, жена – то привыкла к его похождениям, возмущаясь в душе:
           Бельё бабы в кружевах
           Голову вскружило.
           Только-то ведь, что в штанах,
           Чистоту забыло.
              В чакре мысли сели все.
              Имя Свадхистана.
              Цвет оранжевый везде.
              Где же твоя прана?
          Как мне хочется сказать.
          То, что написала.
          Да ещё и отхлестать.
          Долго я молчала!
 Янка не Жанка, по молодости не разглядела лицемерия и каждую размолвку воспринимала болезненно, верила каждому слову Лексеича, и её воображение рисовало такую картину:
                Твоя душа покой не знает,
                Хоть рядом ты с женою спишь.
                Ведь в глубине душа страдает.
                А наяву ты с ней хитришь.
                Ты свои чувства загоняешь
                В угоду статуса семьи.
                Как страж богатство охраняешь.
                В эфир все мысли льёшь свои.
                Бессонница их выпуская,
                Тревожит мой ночной покой.
                Быть может, этого не зная,
                Скучаешь в тишине порой.
                Тогда летят по телефону
                Звонки и тайные гудки.
                И чувства ласкового фона
                В сигнале кажутся робки.
                Однажды мысль запрет прорвала.
                И через пять прошедших лет
                Душа, рыдая, причитала,
                Что не погашен ещё свет.
                Твой голос мне дарил всю ласку,
                Душа раскрылась вся твоя.
                А телефон помог снять маску.
                Ты повторял: "Любовь моя".
Бедная Янка она его боготворила, верила нытью, судила жену:
            Среди звёзд ты никакая,
            Но зато по морде бьёшь.
            Промах предков вспоминая,
            День и ночь его жуёшь.
              Привязав его к богатству,
              Держишь упряжи узду.
              Знаешь, путь скрывает хамство.
              Муж свободой платит мзду.       
            Внешне он к тебе привязан,
            Но душа его со мной.
            Делить чувства не обязан.
            Просто делит быт с тобой.
Но, как женщина, она тоже проглотила пилюлю измен:
              Бросил ты перчатку первый,
              Поднимать не буду я.
              Жест конечно слабонервный,
              Но затронул он меня.
                Наш конфликт зрел очень долго.
                Видно корни глубоко.
                Ведь весной бурлит вся Волга,
                Потому и нелегко.
              Дисгармония задела
              Нас весной своим крылом.
              Никому до нас нет дела,
              Как раздор переживём. 
                А умерить пыл нам нужно,
                Скромно, сдержанно вести.
                Отпустить поводья дружно,
                Чтоб родных не подвести.
И страдала молча, подпитываясь встречами во сне:
         Ты опять во сне явился.
         На коленях я сижу.
         Аморальный сон приснился.
         Вот об этом я тужу.
             На подушке сон остался.
             В магазин утром  бегу.
             Явно чей-то дух метался,
             Вижу лик твой наяву.
          Встреча радость подарила.
          Хорошо тебе со мной.
          Души светом озарила.
          Жаль, что ты стоял с женой.
Правда, об этих похождениях Лексеича Дмитриевна не знала. Сюжеты не дачные скрыты от глаз, а на даче он пашет «как папа Карло», угождая жене.
P.S. Сюжет рассказа привязан к стихам, которые привели к собирательному образу героев.Стихи печатаются из авторских книг: "Жизнь без прикрас", "Рифма души", "Лучи Души, Огня и Света", "Энергия мысли", "Утро Воскресное", "Мелодия души", "Эйфория весны" С ними можно познакомиться:
СТИХИ РУ Анна Скворцова 2, журналы "Страна Озарение","Золотое слово" "ЛитОгранка", коллективные сборники "Восторг души", "От имени Любви", "Откровение", "Покровские россыпи", с рассказами Вас ждёт книга "Сюжет любви и счастья дастан подарит Вам."               
                Анна Скворцова (Куницына)               
                Вереск. 28.04.2013г