Реаниматор для сантиментов

Девочка снова живет в этой голове. Любит мои мозги. Она хорошо умеет делать такие вещи.

Последние два дня от нее спаса нет, только забудусь, девочка тут как тут, не понимаю, с чего это она вдруг. У нас с ней уже давно разные жизни, она в Питере, я здесь, последний раз общались по телефону три с половиной года назад на новогодних каникулах, она прощалась, перед тем как вернуться в Питер. На сам праздник мы были вместе, погуляли немного, потом зашли к моему другу, посидели, повспоминали прошлое, поболтали о настоящем, я проводил ее до дома, она поцеловала меня в щеку. Сумасшествие. Зачем я снова постоянно о ней думаю, в наш продвинутый век с социальными сетями, мобильной связью, скоростными поездами ни у одного из нас за уже внушительный отрезок времени не возникло желания связаться с другим и просто справиться о его делах, жизни, здоровье. Наверняка хватило бы и пары дежурных вопросов и таких же ответов, но мы словно негласно заключили пакт о ненападении. Не делаем никаких подвижек, живем на расстоянии.

Заварю себе чай… Лучше попью чая – сегодняшней ночью мне не уснуть. Буду, словно зародыш креветки, крутиться в кровати и думать о ней. Если повезет, пару часов до работы – моя, а потом – автобус, переполненный людьми, раздевалка, смена, опять автобус, дом. Так много воды утекло с тех пор, когда мы встречались, смешно, но нормальные люди это бы даже так не назвали. Встречаться. Нет, мы в тот счастливый для меня момент, скорее, виделись, «встречались» наши души – выходит приторно, от этого и притворно, противно, но по-другому сказать я не могу. Действительно, такое единение с кем-то у меня было только тогда. Похоже, я и чай пересластил, брошу в кружку второй пакетик, нужно перебить сладость.

Где-то в столе или на полке завалялся диск с ее фотографиями, лучше бы мне взять себя в руки и не начать его искать. Нужно не дать себе раскиснуть, нужно забыться, конкретно так забыться. Чаем здесь не отделаешься, есть и другие средства, но я уверен, они тоже не помогут. Пора бы заканчивать с ней, нужно переболеть девочкой и снова вернуться к своему обычному состоянию, так у меня получается лучше жить.

Она из тех людей, с которыми так сразу не определишься. Сначала смотришь на нее и думаешь: не красавица, ничего особенного, но добрая, черт побери, какая добрая. Затем – она самая-самая, а если всегда вот так будет укладывать волосы и носить эту юбку, то я рано или поздно порву себе штаны… и, черт побери, какая же она добрая. Ей всегда удавалось приводить меня в состояние влюбленного зомби, когда хочется быть для нее лучше всех остальных, казаться максимально идеальным парнем, когда трясутся руки, появляется все вокруг разрушающая неловкость, немеет язык, а на лице застывает улыбочка мальчика-дурочка. Смешно, но в моем арсенале был один прием по привлечению ее внимания и расположения, он мне не нравился по большей части, и выходило у меня все просто чудовищно. Я прикидывался серьезным человеком-мечтателем с глубокой душевной раной и задумчивым взглядом, который не нуждается в чьем бы то ни было общении. Не знаю, сработало ли это или что-то другое, но она первая начала проявлять фактический не припрятанный за ширму интерес ко мне.

Если так пойдет и дальше, то эти воспоминания могут завести меня слишком далеко, всплывут такие картинки, могу и разрыдаться, розовую соплю уже пустил, не хватало еще и тараканов выпустить, они ведь могут как следует разбежаться в разные стороны – потом ходи и собирай их повсюду. Милые мои животные. Здесь никуда не слиняешь, не отвертишься, правильные воспоминания греют забористее рома, круче мартеновской печи, такие воспоминания хочется прокручивать еще и еще раз, прямо как понравившуюся песню, но она тебе, в конце концов, надоест. Приятно иногда снова переслушивать такие песни после перерыва, можно на них даже заново подсесть. Надеюсь, тут у меня не такой случай. Хотя болеть девочкой все же приятно.

До нее и после были девушки. Такой, как она, не было, хотел бы я себе такую же, но попозже. Я боюсь. Часто так бывает, когда боишься, то откладываешь, надеешься, что потом страх уйдет. Скажу не типичную для себя штуку: все-таки ожидание часто оправдывает надежды.

Только ее я любил нормальной любовью, не больной извращенной пародией на это чувство, а любовью. И эта любовь была обоюдной, черт возьми, она тоже это чувствовала, это всегда видно. Только ей я об этом сказал так, как это нужно говорить – по телефону, конечно, но все же, – я горжусь этим, и мне плевать, что кто-то думает, что по телефону не круто.

Так уж получилось, в моей жизни всегда была неразделенная любовь. Я сох по одной красотке, засыхал и переходил на следующую милашку. Были и случайные девушки, любовь за деньги, не буду врать, что их было много, наверное, поэтому меня сегодня так переклинило на моей А. С ней я не сох, а цвел, помню, прям так и говорил ей, еще говорил, что рядом с ней на душе весна.      

Где-то в столе или на полке завалялась тетрадка со стихом о девочке, нужно бы как-нибудь ее выбросить, в самом деле, она только пыль собирает, да и стих никудышный… Люблю хлам – вот и храню, наверное. Переболел девочкой один раз, переболею и теперь. Рецидивы.
Как бы я хотел пролить на нее весь концентрат своей нежности. Я знаю, почему у меня с ней не получилось, я всегда был слишком зажат, боялся, что она разобьет мне сердце. Чего боялся – на то и напоролся. В таких делах нужно больше напора, но я это я. Самый большой мой враг. С ней было весело болтать по телефону, временами тяжело, но всегда очень круто. Я всегда ждал ее звонка, а она моего. И все было круто до поры до времени.

Только ей я мог приоткрыться, она была хорошим другом, умела слушать. Я мог ей доверять, говорил о таком, о том, ни о чем, обо всем. Девочка доверяла мне, мы вместе обсуждали вещи, которые не могли обсуждать ни с кем другим. У нее были высокие идеалы, не все из них я разделял, она не осуждала это, но побаивалась меня.

Мы выросли и повзрослели, многое поменялось, но при общении с ней я выглядел бы все тем же ребенком, а она… Что она? Я уже не могу знать, какая она. Мне и не нужно это знать. Я порядком подзастрял на том уровне, когда мы расстались. Стыдно.

После школы девочка уехала учиться в Питер, полгода мы каждый день звонили друг другу, писали СМС, потом связь резко оборвалась. Я пытался что-то делать, писал ей, звонил, в результате я обиделся и бросил это. Глупый, опять мне не хватило настойчивости и решительных действий. Она приехала домой к родителям на новогодние каникулы, мы мельком виделись, она мне позвонила, я ее никуда не пригласил, ничего не сделал, позвонил ей в ответ через пару дней, она была холодна, потом девочка уехала в Питер и пропала на следующие полгода. Для меня настали не лучшие времена, депрессняк по полной рвал голову и все остальное. Как же я удивился, когда она мне неожиданно позвонила после долгого перерыва, и как же я удивился тому, что она мне тогда наговорила. Девочка была очень дерзкой, обвиняла меня во всех смертных грехах, сказала, что я козел и что я сам виноват, что забил на нее, а теперь она забивает на меня. На следующий день она мне снова позвонила вся в слезах и все рассказала. Рассказала, что уже полгода встречается с парнем, живет с ним, рассказала, что этот парень ухаживал за ней еще тогда, когда наша связь не оборвалась. После того как она переспала с ним, она перестала мне писать и звонить, а на новый год она с ним поссорилась. Получается, у меня был шанс, но я его профукал, а еще получается, что она мне изменила и хотела все свалить на меня же, но совесть – злая штука. На втором курсе я засох по одной одногруппнице, с девочкой мы не общались, когда она снова приехала, позвонила мне, мы очень хорошо поболтали, как в старые добрые, так – до следующего нового года, когда я ее в последний раз и видел. В этот промежуток я ей звонил в Питер и пару раз сообщениями поздравлял со всякими праздниками, было мило, но не более. Любовь на расстоянии не получилась. Кто-то за это время вырос, кто-то узнал об этом слишком поздно. Я окончил университет, она тоже, я пошел в армию, она – работать в полицию, я отслужил и устроился на ужасную работу, которая мне почему-то нравится, она живет с тем самым парнем. У каждого своя жизнь. Живем на расстоянии.

Вот такая история. И эта девочка сейчас в моей голове, любит мои мозги. Теперь это моя прерогатива. Зачем она это делает? Я же ее не заставляю, честное слово. Пусть любит теперь кого угодно, зачем ей мои мозги. Черт, все равно приятно, она делает это просто потрясно.

Поспать так и не получилось, утром голова пухнет, как после хорошего праздника, но на сердце приятная светлая грусть. Завтракаю, кормлю себя, своих тараканов, собираюсь на работу, выхожу за дверь, вспоминаю о забытых ключах, захожу в дверь, снимаю ботинок, и на одной ноге прыгаю за ними в спальню. Вот я в автобусе, зажат со всех сторон, пуст как барабан, только завтрак колыхается внутри. Не заметив, как, я попадаю на работу. Переодеваюсь. Спускаюсь по лестнице. Встречаю приятеля.

- Что-то ты какой-то бледный. Не заболел?
- Надеюсь, выздоровел.