Меланхоличный драйв

Камера! Мотор! Поехали! Психонавтика сочится из канализационных люков урбана. Я освободился, отработал смену, иду домой. Вокруг ****ый индастриал. Слева порт: щупальца кранов, доки, нефтяная платформа, корабли на приколе, заброшенные склады; справа торчат две трубы, курящие в небо дым от мазута и кокса; впереди железнодорожные пути, мост, на мосту застрял десяток вагонов кирпичного цвета. От разбитой дороги отходят струпья, мимо пролетают машины представительского класса.

Устал сегодня, с самого утра устал, а еще эта работа, простыл, к тому же, немного. Хорошо, что завтра выходной, можно поспать подольше, никуда не спешить. Завтра можно развеять собственную ангедонию, а сейчас – домой, отдыхать. Капюшон на глаза, и вперед. Самое хреновое на сегодня уже закончилось, надеюсь. Сегодня вообще был не лучший день, я тормозил как ютьюбовский плеер, а теперь долгожданная амнистия, поводов для радости пруд пруди. Вот только не радостно. Хотя и не грустно.

На пути стоит то ли Иисус Христос, то ли Курт Кобейн. Подхожу ближе и узнаю Копченого. Копченый – местный бомж, живет в одном из заброшенных сгоревших складов, по ночам греется боярышником с димедролом и гарью от костра из автомобильных шин, поэтому лицо, руки и одежда Копченого покрыты толстым слоем сажи. Кто-то мне говорил, что у Копченого два высших образования, раньше он был каким-то большим начальником в порту, но потом пришли новые времена, Копченый оказался не готов к встрече с ними. Теперь он грязен, волосат, растрепан, и на ногах вместо ботинок обмотки из тряпок, зато в руках «Балтика № 9» – человек предпочитает работать быстро и надежно с минимальными расходами.

Бродяга что-то говорит мне, но я ничего не слышу, в плеере играет музыка. Обычно Копченый толкает прохожим речи об архангелах и вшах, а потом благодарит проходящих мимо безучастных слушателей. Вынимаю одно ухо.

- Благодарю, благодарю! Всем счастья, честные люди!
- Тебе тоже, мужик.

Основную часть я, похоже, пропустил, думаю, он на меня не в обиде. Кто-то мне говорил, что у Копченого была добрая душа, он всегда помогал людям и не брал ничего взамен. Втыкаю наушник, выбираюсь зараженной территорией из промзоны.

Ныряю под мост и выхожу в город. Город раскрыл вечернюю пасть, высунул алый язык, по клыкам стекают запененные слюни. Неон. Стекло. Рекламные растяжки. Осатанелые люди рыщут в поисках своего веселья. Некоторые так и не могут не расплескать буйной энергии. В ожиданье радости распяты придурью. Сразу несколько таких весельчаков сбилось в компашку и несется мне навстречу. Хохочут, слемятся друг с другом. Клоуны со злыми глазами. Сейчас найдут какой-нибудь бар или клуб – и побежали промилле по гнилой кровушке. Уворачиваться от них не собираюсь, пусть снизойдут до того, что я тоже человек, и я не обязан им уступать дорогу, только из-за их численного превосходства, невъебенной крутизны и важности. Закуситься с ними не хочу, но проявлять слабость, обернутую в извращенную вежливость, не намерен, будь что будет. Иду напролом, цепляемся плечами с одним из весельчаков. Я иду дальше, молчу. В спину слышу смех.

- Дебил, куда прешь?!! Слышь, черт?!!!
- Оставь его, он больной по-любэ.

Каждый прав по-своему. Если бы я был среди этих людей, то последняя реплика была бы моя, не люблю конфликты, не ищу их на ровном месте, сглаживаю углы, когда это возможно, правда иногда это не просто, возникает такое ощущение, что сам себе засовываешь в жопу дилдо. Я же не обязан быть с ними вежлив, я им ничего не должен, от них того же не жду: проблемы возникают – разбирайтесь с ними сами, я буду молчать. До определенного момента, конечно. Потребуете ответить за слова или действия – отвечу, но сначала словами. К тому же, во время драки у меня появляется острая боль в позвоночнике, хоть пластом ложись, она сильнее, чем удар по ****у, – нервное. Это особенно некстати, когда есть риск быть отпизженным сразу несколькими бугаями. Ладно, проехали. После драки кулаками не машут, особенно если драки даже и не было.

Добираюсь до перекрестка, стою в ожидании зеленого человечка под привычным с детства классическим трехцветным светофором. А вот и он. У меня целых двадцать секунд, размеренно перехожу дорогу, мимо меня проносится красная «ламборджини», ее скорость закладывает уши, как будто из калаша отстрелялся. Ракета. Машины уже и след простыл, а звуковая волна от нее тут. Наверное, человек реально спешит, ему даже наплевать, что у меня еще кровные десять секунд и половина дороги.

- Не спеши, а то успеешь!!!

Да что ему до меня, ногамиходящего, он же на крутой тачке, для него такие, как я, – микробы, плесень подзалупная. Ладно, хрен с ним, я же тоже других людей не особо почитаю, бедненького мальчика пять минут назад плечом бортанул, обидел, наверное. Понимаю, понты дороже денег. Но! Нахуй понты.

На остановке пугающе много людей. Большинство из них женщины. Многие привлекательные. Почти все в обнимку с парнями. Влюбленные, одурманенные своими чувствами. Приятно смотреть, но завидно и холодно. Это оттого, что у меня такого нет. Не могу долго смотреть на их счастье, бесит.

Девушки атакуют. Выцепляю трех уматовых телочек, они стоят без парней. Меня переполняет пошлость и похоть. Ножки, попки, ебливые выражения лиц. Телки сегодня охуели. Из них так и ***рит секс. Может, в ноябре неожиданно началась весна, а может, оккультизм недотраханного юнца, вычитавшего в интернете о привораживающем колдовстве, неожиданно сработал разом на всех самок. Как ни верти, но дерьмо происходит неспроста. Телочки, я вас люблю. Мне чудится, что они меня тоже готовы полюбить. От этого как-то жутко. *** с ними, дома наверну на одну из самых лучших, нужно только зафиксировать образ, выбрать лучшую. А может, подойти вон к той блондинке – она на меня, кажется, смотрела. Мила до ****ы. Ладно, подойду я к ней, и что дальше? Она стоит вся из себя гламурная, а я после смены, уставший, простуженный. Что я ей скажу? Банальную, пошлую завлекалочку, попрошу номер телефона. А оно ей надо? Им и без меня весело, стоят, обсуждают что-то, улыбаются. Сейчас еще и смеяться надо мной будут, если я подкачу. Похуй. Вынимаю одно ухо. Иду. Меня подрезает гопник.

- Братанчик, телефончик нужен за недорого?
- Нет.
- Значит, у тебя есть труба…  Дай звякнуть?
- Нету телефона.
- Слышь, ты че, еба, телефон пацану зажал? Ты же сказал, что у тебя есть!
- Че ты от меня хочешь?
- Слышь, ты че мне хамишь?
- Чувак, так-то я тебе не хамлю, я тебе нормальный вопрос задал, имею право поинтересоваться?
- Слышь, еба….

Гопник замялся, из-за остановки вышел второй гопник и сходу начал рамсить на меня.

- Слышь, ты че ему хамишь? Пошли за остановку, поговорим?
- Давай здесь поговорим, мне что там, что здесь с вами не о чем говорить.
- Че сцышь?
- Ты сам сцышь. Ведь здесь разговаривать сцышь, так же?
- Ты сейчас ****о просрешь, ты в курсе, еба!
- Ну да.
- Пошли за остановку, поговорим?!! – второй гопник хватает меня за рукав и дергает с места. Я одергиваю руку.
- Пошли, Костян, *** с ним. Руки марать о сцыкло впадлу, – остепеняет второго гопника первый.
- Тебе повезло, что мы спешим, – сплевывает мне в ноги второй гопник.

Реальные пацаны удаляются, я теряю их в толчее народа, потом замечаю, как они переходят дорогу и идут туда, откуда пришел я. Наблюдаю за ними, насколько хватает зрения.

В спине та самая боль, нервное. Стал бы я с ними драться? Еще немного – и пришлось бы, надеяться тут не на кого. Никто из благовоспитанных граждан за меня не вписался, все сделали вид, что этого разговора на повышенных тонах вообще нет, а *** ли? Все стоят, ждут автобус или троллейбус, и ничего им не надо, много женщин, влюбленные парочки, очарованные своими чувствами, некоторые даже целуются, а тут мордобой неслабый намечается – нехорошо. Все оттого, что я тут сцыкло, не пошел с неожиданно заспешившим Коляном и его другом за остановку, где их всех нет. Там бы меня отхуярили, вообще по-тихому бы так ебнули, и тем трем дамам, к которым я спешил, не пришлось бы сидеть в мусарне и давать свидетельские показания, все были бы довольны, но я почти обломал всем веселье. Виноват, каюсь. Двое на одного. Да, я точно сцыкло. А они нет, они же реальные пацаны. Суки. Затыкаю ухо наушником.

К обочине подъехала черная иномарка, «ауди» или «беха». Дискотека на колесах. Пердежные басы и противный гудок приманки для уток на всю округу – лица людей морщатся, а *** ли? Их это лично касается, им неприятно, их ушки это не хотят терпеть. Мои тоже, у меня тут в плеере другая музыка, но я ее не слышу, сабвуфер, мать его. Мои несостоявшиеся подруги стали друг с другом прощаться, обчмокались все вдоль и поперек, двое из них подбежали к машине и скрылись в ней. Девушки смешно бегают на каблуках. Машина резко рванула с места и унеслась прочь. Моя блондинка осталась на месте. Может, все же подвалить к ней? Теперь она без подруг, защиты нет, одна преграда позади. Я пошел. Она тоже, но к подъехавшему троллейбусу. Облом. Блондинка села в тралик, с гламуром я ошибся – обычная привлекательная девчонка, не то, что ее подруги. Возможно, у меня был шанс. Троллейбус закрывает двери и выруливает от обочины. Я все еще слышу басы той самой иномарки, сабвуфер, мать его. Следом подъезжает мой автобус.

- Прощай, дорогая девушка. Привет, дорогой автобус.

Давка, грызня, девятый круг. Люди утрамбовались в автобусе, их говнопоток прибивает меня в середину, к окну. Тут тоже телки. Вот одна. Вот другая. Что ж за вечер-то такой? Почему он так агрессивен к моей жалкой жопе? Я так до дому не доберусь.

- Обилечиваемся! Обилечиваемся!
- Заебала ****еть! – крикнул какой-то писклявый умник.
- Хулиганье!...  Молодежь нынче совсем обнаглела! Сталина на вас нет! – с ненавистью проскулила одна из вечерних старушек.

Может, пока я прозябал на работе, началась лихорадка безумия? Все люди разом обожрались озверина. Ебнутые. Так-то все как обычно, просто концентрация человеческого говна слишком зашкаливает, люди все ****ят и ****ят друг на друга, не могут успокоиться. Выебываются. Угомонитесь, твари. ****еть полюбили. Тут нужен один чокнутый чувак с дробовиком, тогда по****ите, поскандалите. Мигом все заткнутся, отвечаю. Люди умеют молчать, когда им выгодно не выпячивать свое говно, еще как умеют. Дайте им иллюзию того, что они поплатятся за каждое сказанное слово – и ****ец. Язык в жопу, и поплыл планктон. Не то чтобы я кого-то осуждаю, я и сам планктон. Не мешайте плавать, суки!

- Иди нахуй, заебала ****еть! – кричит умник.
- Я вас сейчас высажу! Кретин, – включается оскорбленный кондуктор.
- Вазаа!!!
- Дегенераты малолетние. Никакого уважения. Лишь бы уши своими затычками заткнуть, – включается рядом стоящий мужик.

Так, это он что, про меня? Личное оскорбление. Гондон, я же его помню, он тоже на остановке был, тогда он, почему-то молчал, курил себе тихо-мирно. Я даже знаю, почему он вдруг рас****елся. В автобусе такая плотность, что ни я, ни тот умник, с которым меня хрен знает почему сравнили, до него просто физически не сможет добраться. Малолетний? Он ебу дал, что ли? Я уже давно не малолетка. Отец, может, по сравнению с тобой так и есть, но это бред. Так что не надо меня учить, как мне жить, я тут всего лишь после работы до дома добраться пытаюсь. Я на семинар личностного роста не записывался. Учителя, все вокруг учителя, они считают, что я в них нуждаюсь. Идите в жопу. Гопота, крикливые старушки, левые мужики. Как бы я без вас дожил до двадцати трех лет, даже не знаю. Почему я это все слышу, почему так близко принимаю? Просто пока я грузился в автобус, чья-то жопа толкнула меня в бок, и плеер в кармане хорошенько сбросил звук. Сейчас я это исправлю. Сую руку в карман, жму нужную кнопку, выключаю людей. Тут такие тела рядом, закачаешься, почему бы не дать волю моей опущенной вниз руке, извращенец я неисправимый.

Черт с ними, нужно успокоиться, погрузиться в музыку. У меня тут работает папка «МД». Треки от меня и для меня. Хорошо. Люблю составлять музыкальные подборки, ставить одну песню после другой так, чтобы усилить эффект от предыдущей. Могу целый день просидеть над пятнадцатью-двадцатью композициями, выстраивая из них свой персональный концерт. Тут все серьезно, у меня в этом деле есть свои правила и рекомендации. Одно из таких правил вполне непритязательно – настроение всех треков в подборке должно примерно совпадать. Настроение песни для меня вещь не броско очевидная, поэтому здесь бывает очень сложно. Зато какой бальзам на душу, когда получается то, что я примерно задумал, эти ощущения потом заряжают меня такими сильными эмоциями, не могу подобрать эпитеты, чтобы их в полном объеме описать, проще говоря, мне после этого тупо круто. Если все сделано правильно, то крутизна подборки сохраняется и после тысячного прослушивания, а хорошая музыка, как известно, «нам строить и жить помогает». А уж помирать.… Ну а что? Кто на что время тратит.

Одно из моих любимых настроений я могу сформулировать как «меланхоличный драйв», яркий пример такой музыки – это ранние «The Verve», вещи типа «Gravity Grave» или «Slide Аway». Британцы вообще умели раньше делать чумовую музыку, по атмосфере совпадающую с моим видением мира, у них была будоражащая энергетика засранства и искренность исполнения. Стоить вспомнить такие группы, как «Oasis», «The Stone Roses», «The Smiths» – старая школа. Нынешние не то – всякие «Coldplay», «Muse» и «Arctic Monkeys» – совсем не то, дерьмо какое-то попросту. Спасает эту ***ню только Пит Доэрти. Он один из немногих настоящих чуваков в современном музле. Хотя на вкус и цвет – плохой минет. Люблю инди и брит-поп, но не люблю хипстеров. Больше всего на свете люблю гранж, вот это реально стоящее музло, было время – засыпал и просыпался под «Nevermind». Похуй, что многие говорят типа: «Nirvana» – это, собственно, не гранж, а коммерческий продукт мейнстрима». Типа: «настоящий гранж – это «Green River», «Screaming Trees», «Mudhoney». Можно долго спорить на счет этого термина, но и большая четверка, и группы, послужившие ее предтечей – реально стоящее дерьмо. Нынешний пост-гранж и рядом не валялся. Жалко, все гениальные альбомы и гениальные группы остались в девяностых. R.I.P.

Замечаю еще одну блондинку, эта еще лучше предыдущей. Странно, мне брюнетки всегда больше нравились, сегодняшний вечер выдался какой-то аномальный, удивляться глупо. Но я не перестаю удивляться. Тут такая красота рядом, волей-неволей спрыгнешь с ума. Ох, я бы зализал ее до смерти. У телок ****ы сладкие, как апельсинчики, уверен. И почему многие мужики брезгуют куней? Пещерные люди, они полны страхов. Кто-то когда-то сказал, что куни – не по-пацански, и они сразу согласились. Типа: «нахуй, я не буду шлифовщиком, я не ****олиз какой-нибудь», типа «****ы воняют, и волосы потом из языка вынимать три часа». Дебилы, ублажайте нормальных девушек, и все будет нормально. А девушки – девушки, пожалуйста, брейте ****ы! Тогда таких разговоров будет меньше. Хотя… Слышал еще одно мнение на эту тему, вроде как «если ты туда языком, а у нее до этого был с тобой или не с тобой вагинальный секс, а вообще гипотетически раньше хоть раз был секс, то ты лижешь сперму (место, где когда-то побывала сперма)» и ты, типа, «после этого автоматом записываешься в спермоглоты». Чушь. Слышал то же и про минеты. Типа: «если девушка сосет *** – она шлюха, и целовать ее в губы нельзя, если целуешь в губы, то сам сосешь свою или, еще того хуже, чужую шляпу». Мужики полны таких заморочек, это все страх оказаться посмешищем в глазах своих братанов. Круговая порука.

Блондиночка хороша, до одури хороша. Я сегодня по телкам залипаю. Когда приду, посмотрю видосы в интернете с телочками-блондинками: «The Joy Formidable», «Cassette Kids», «The Subways» (там басистка чумовая). Люблю хороших телочек с гитарами в руках, говорят, что гитара у мужика должна быть как продолжения ***, тогда девушка с гитарой – это шизоидно-символично, они играют на нас, на лучшем, что у нас есть. Блондинка-то реально хороша, да что с нее возьмешь?  Жизнерадостная она какая-то, скорее всего, просто ебнутая. Рядом с ней толстый кекс, обнимает за талию. Сука. Я ее уже ревную, хотя ревновать должен этот кекс, я на нее минут десять беспардонно зырю. Кекс вроде знакомый, где же я его?.. Вспомнил! Вот уж не думал, давненько я его не видел, закабанел он с тех пор знатно. Плохой кекс у нее, девушек притягивают мерзавцы. Кекса этого звать то ли Антоном, то ли Толей, раньше он жил на нашем районе, помню, он в детстве повесил щенка, до сих пор эту херню помню и писк того щенка, его маленькие жалобные глаза. Больной ублюдок, что она с ним делает? Трахается, что еще.

Наконец моя остановка, автобус выдавливает меня как зубную пасту из тюбика. Вот я и на райончике, сейчас пять минут – и дома. Наш район – место с виду очень спокойное, куча огромных серых коробок из-под бытовой техники, в которых спят люди, и больше ничего. Девятиэтажные коробки для жизни, в каждой персональные ячейки. Что еще можно желать от жизни? Мне бы поскорее в свою ячейку. Народа здесь у нас на улице маловато, вечер уже, все расфасовались по ячейкам, сидят телек смотрят, чай пьют. Это к лучшему, есть риск, что я все же как-нибудь мирно разойдусь с одним-другим случайным встречным. Знакомыми тропами сокращаю путь, выхожу на финишную. Замечаю патруль, они меня обнаружили и идут прямо ко мне, еще издалека вижу проснувшийся в их глазах огонек. Готов поспорить на жопу, сейчас доебутся.

- Молодой человек, остановитесь!

Вынимаю оба уха – не дадут же музыку нормально послушать, упыри.

- Ваши документы можно?

А если я скажу, что нельзя, то что? ПР своим меня ебнешь? Устроили тут проверку паспортно-визового режима для коренного жителя этих мест. Идите лучше к торговому комплексу, он всего-то тут в пятистах метрах. Найдите там любого кавказца, коим принадлежит это замечательное место и не найдите у него никаких документов. Все просто. Готов поспорить на жопу, они так никогда не сделают.

- Паспорт устроит?
- Куда направляетесь?
- Домой.
- Где проживаете?
- Там в паспорте написано, а вообще вон в том доме.
- Где были?

Бегал, ****а в рот. Тебе какая разница, троечник с комплексом Бога?

- С работы домой иду.
- Вы поспокойнее, молодой человек. Вы никаких психотропных препаратов не принимали?
- Нет. А что?
- Походка у вас какая-то странная.

Уебище, ты свою-то видел? Я в ахуе. Вот почему, наверное, у меня конфронтация сегодня сплошная, а - то думал. Второй мусор достал фонарик и посветил в мои глаза.

- Мобильный телефон имеется?

Они случаем с теми гопниками не за одно? Если их переодеть, я и не пойму, кто где. Тоже по двое ходят, боятся отпора. Один разговаривает, другой писать умеет. Сучье.

- Да.
- Достаньте телефон и наберите *#06#.

Я набираю, сую менту в ****о появившиеся цифры, тот переписывает их в блокнот, второй мусор связывается по рации с «Дождем 2». Мусора меняются, второй отдает первому рацию, а первый второму паспорт и блокнот. Идет обычная полицейская работа. Один пишет, другой пытается связаться с «Дождем 2». Минут через десять «Дождь 2» откликается, первый мент берет у второго блокнот и отходит с ним в сторону, второй поглаживает свой ПР, устрашает преступника, то есть меня. Первый с довольным видом возвращается к нам.

- Придется в отделение проехать.
- А что не так? Телефон у меня не ворованный.
- Вы подходите под описание подозреваемого в разбойном нападении.
- Под какое описание?
- Мужчина среднего роста в черной куртке с капюшоном.
- Круто, может, вон того мужика тоже с собой возьмем? – я показываю на лысого кекса, который вышел из машины метрах в ста от нас.
- Ты, наверное, в армии не служил,- заговорил молчавший до этого второй мент.
- Почему? У него тоже черная куртка так-то.
- Че ты стрелки тогда переводишь? – неожиданно рас****елся второй мент.

*** тупорылый, кроме армии, наверное, ничего в жизни и не было, может, он мне еще про понятия пацанские расскажет, интересно было бы это от него услышать. Страж закона. Закон и понятия. Хотя вряд ли, он разродится на много звуков и слов, он не выглядит многословным, я его даже почти за это зауважал, а он вот так взял и разочаровал меня. Тузик.

- Нам повезло, машина тут недалеко, на конечке. Сейчас только протокол составим и пойдем. – одушевляющее произнес мент №1.

Мусора достали какие-то бумажки и начали переписывать туда с блокнота, еще минут десять стоим на месте, вдруг из-за угла появился луноход. Нас всех озарила одна на троих братская улыбка. А *** ли? Круто, нам не придется напрягать свои ленивые жопы и ****ячить на конечку. Луноход заехал на тротуар и тормознул рядом с дерьмом, из машины вылез толстмордый бугай веселого вида, пожал руки коллегам, зарамсил со своими.

- Че, опять пиво на подъезде?
- Не, по подозрению.
- А, ну это хорошее дело.
- Можно я руки заломаю?
- Для тебя все, что угодно.

Бугай открыл заднюю дверь автокарцера.

- Прошу, мусье! Карета подана! Только, чур, в машине не блевать! Угондошу.

Я и не собирался. Впрочем, я вообще в мусарню ехать не собирался, я тут домой после работы попасть планировал, отдохнуть, за компом посидеть, поспать и все такое. Облом. Трудно в этой стране быть молодым белым парнем в черной куртке с капюшоном. Ладно, поехали. Скучно вот только одному, я всегда в мусарню с друзьями попадал, это поприкольней будет. Два раза пиво у школы вечером пили, один раз дорогу перешли в неположенном месте. С друзьями интереснее, особенно ржачно в автокарцере, тут и одному-то места мало, а втроем вообще полный ****ец. Закатали, как огурец в банку. Мусора сели в машину, и мы погнали в участок. Странно, но из лунохода город виден под каким-то другим углом, я не узнаю знакомых улиц, давно заметил эту фигню, еще когда меня первый раз принимали.

Моментом оказываемся перед отделением. Бугаю бы в такси идти работать, полгорода за пару минут махнули, я себе даже почти не разбил лоб и не изнасиловал задницу. Приятно, когда общественный порядок защищают профессионалы. Дверь открывается, и я выпрыгиваю на твердую землю.

- Как поездочка? – спрашивает бугай.
- На высшем уровне.

Заходим в участок, постовые оставляют меня на поруки дежурного и быстро сваливают. Я сижу в холле напротив дежурного, мимо снуют мусора и прочее быдло. На коротенькой лавочке вместе со мной – пацан лет пятнадцати и пожилой алконавт в вырубоне.

- Пацан, тебя-то за что?
- Да без старших в десять минут одиннадцатого на улице был.
- И что такого натворил?
- Да ничего, просто от друга домой шел. А тебя за что приняли?
- Примерно за это же.

Втыкаю наушники, пацана уводит какая-то женщина-мент в приятно радующей глаз короткой юбке. Где ее субординация? Засранка. Парня повели звонить маме. Бедная его мама, ехать уже поздним вечером в мусарню забирать сына. Сын-то у нее опасный уголовник, на десять минут продинамил комендантский час для малолетних. Тоже мне, ****ь, кошмар. И куда катится подрастающее поколение, куда идет наша молодежь? Сталина на нас нет! Алконавт оживляется, начинает бурчать почти членораздельные реплики.

Сижу час. За это время за пацаном приезжает мать, в нашу компанию привозят каких-то двух укурков и серьезного дядьку со звериным взглядом. Алконавт уже почти трезв, по его меркам, он даже подбирает свои слюни и начинает интересоваться своим окружением.

- Это… а это… это самое… Че это играет? – обращается он в мою сторону.
- Не понял?
- Че слушаешь? Это…
- Да так, всякое. Меланхоличный драйв.
- А это че такое?
- Настроение такое, а так, вообще, я разную музыку люблю.
- Я тоже. Это… Главное, чтобы песня хорошая была, а че там… это… кто поет или… это… какая музыка… это неважно нихера… Дай послушать?

Протягиваю одно ухо алику, он с третьего раза попадает куда-то в область своей мочки. В плеере «Nirvana – Sappy». Алконавт держит наушник минуты две, потом протягивает его обратно.

- Говно какое-то твой меланхуичный айв.
- Ты с ним поосторожней три, он свою жену сегодня зарезал, – вмешался дежурный.

Сижу еще час. Выходит следак.

- Этот че сидит? – показывает в мою сторону.
- Этот по подозрению. Там сегодня в час дня дядю расхуярили на Связи, – ответил дежурный.
- У, дядя еще в шесть заявление забрал. Кто привел?
- Антон с Толей.
- Мудни, делать им больше нечего.
- Ты пальцы когда-нибудь катал? – спрашивает меня дежурный.
- Да. Три раза.
- Пойдем, еще откатаем.

Мне снимают отпечатки пальцев и отпускают восвояси. Время почти час ночи, я не жрал с половины двенадцатого дня, с самого утра устал, да еще и простыл. Транспорт уже не ходит. Какие же менты все-таки пидоры! Они хотя бы отвозили туда, откуда забирают. Ладно, придется пешим ***рить через полгорода домой. Выхожу из участка. На улице выпал первый снег. Капюшон на глаза, иду домой. Стоп! Снято!