Зимняя сказка, 2-3

АКТ ВТОРОЙ

СЦЕНА ТРЕТЬЯ

Дворец Леонта.

(Входят Леонт, Антигон, вельможи и слуги.)

ЛЕОНТ:
Покоя нет ни ночью и ни днём.
Всему причиною - моя нерасторопность,
К тому же - нерешительность моя.
Всё было бы не так, как есть сегодня,
Когда бы не изменница жена.
Король-развратник - вне моих земель:
Не покарать его я не могу, не опозорить,
Её же должен и могу призвать к ответу.
Сгори огнём она - вздохнул бы с облегченьем.
Кто там?

ПЕРВЫЙ СЛУГА:
Я, мой король.

ЛЕОНТ:
Как мальчик?

ПЕРВЫЙ СЛУГА:
Ночь проспал спокойно.
Надежда есть на ослабление недуга.

ЛЕОНТ:
Как в принце благородство велико!
Едва узнав о порче королевы,
Он принял на себя позор,
Забыв про игры детские свои,
Лишившись сна и аппетита.

Оставь меня, иди проведай сына!

(Первый слуга уходит.)

Нет! Мысль о мщении - не к месту:
Могуч противник силой и друзьями,
Прядётся мщение на время отложить.
Супруга - вот куда направлю жало.
И Поликсен смеется, и Камилло,
Над горем измываются моим,
Поймай я их - иначе бы всё было,
Давились бы не смехом, а слезами,
Как это делает сегодня королева.

(Входит Паулина с ребёнком.)

ПЕРВЫЙ ВЕЛЬМОЖА:
Сюда недозволительно входить.

ПАУЛИНА:
Вам не мешать, а помогать мне надо.
Похоже, гнев тирана-короля
Затмил судьбу несчастной королевы.
В плену у ревности король, несчастный узник,
В плену его фантазий - королева.

АНТИГОН:
Умерь себя.

ВТОРОЙ СЛУГА:
Глаз не сомкнул прошедшей ночью государь,
И просит двор его не беспокоить.

ПАУЛИНА:
Не горячитесь, сир, я сон его поправлю.
Вы носитесь вокруг него, как тени,
На каждый "ох" и  "ах" его спеша,
Во всё встреваете без такта и стеснений,
Не спит он, мается, болит его душа.
Мои ж слова -  целительны как правда,
Отдохновение сознанию несут
И от бессонницы несчастного спасут.

ЛЕОНТ:
Что там за суматоха?


ПАУЛИНА:
Не суматоха, государь, а толк -  о царственной особе.

ЛЕОНТ:
Да этой наглой даме нет указа!
Гоните вон! А не тебе ли, Антигон,
Велел её ко мне не допускать?
Я будто знал: заявится она.

АНТИГОН:
Я запретил являться ей. Мне это странно.
И вашим гневом угрожал и словом бранным.

ЛЕОНТ:
Не смог ей запретить?

ПАУЛИНА:
Он смог бы запретить дурное,
Или последовав примеру короля,
Меня за правду посадить в тюрьму,
Не боле того.

АНТИГОН:
Взгляните на нее!
Здесь нечему дивиться:
Во весь опор несётся кобылица.

ПАУЛИНА:
Наш добрый и великий повелитель,
Не наказать, а выслушать велите.
Я и слуга, и врачеватель верный,
Советом помогу и вылечу от скверны.
Со свитой вашею, быть может, и не схожа,
И всё же - я от доброй королевы.

ЛЕОНТ:
Доброй!

ПАУЛИНА:
Наичистейшей, доброй и добрейшей.
Да будь я на манер мужчины скроена и сшита,
Я  обнажила б меч в её защиту.

ЛЕОНТ:
Убрать её отсюда.

ПАУЛИНА:
Тому, кто первым прикоснется,
Лишиться глаз своих придётся,
Но я уйти намерена сама,
Когда исполню волю королевы.
Вам королева дочь передаёт/
Дитя благословенья ждёт/

(Кладёт дитя.)

ЛЕОНТ:
Вон, ведьма, вон!
За дверь её, изысканную сводню!

ПАУЛИНА:
Неправда это и бездумно,
Честна настолько я,
Насколько вы безумны.
Довольно этого должно мне быть,
Чтоб в нашем мире честной слыть.

ЛЕОНТ:
Предатели!
Гоните же её с ублюдком вместе!
Ты, старый маразматик,
Согнанный с гнезда сварливою наседкой,
Возьми ублюдка и отдай карге.

ПАУЛИНА:
Да пусть отсохнут руки у того,
Кто прикоснётся к маленькой принцессе,
Которую король ублюдком обзывает.

ЛЕОНТ:
Он испугался собственной жены!

ПАУЛИНА:
Когда б и вы жены боялись,
То от детей бы вы не отрекались.

ЛЕОНТ:
Гнездо предателей и только!

АНТИГОН:
Я - не предатель, видит небо.

ПАУЛИНА:
Ни я , ни ты предатели, а он,
Кто в жертву клевете не пощадил
Ни собственную честь,
Ни имя королевы,
Ни право быть принцессою принцессе,
Кто слово бранное вонзил в своё дитя.
Обиднее ж всего, что невозможно,
И в этом заключается проклятье,
Его заставить вырвать подозренье,
Которое пустило корни,
Как дуб могучие и твердые, как камень
ЛЕОНТ:
Хоть не велик, однако же, остёр
У этой женщины язык,
Она всегда над мужем издевалась,
Теперь до короля добралась.
Отродье не моё, а Поликсена.
И мать, и выродка приказываю сжечь!

ПАУЛИНА:
Но это ваше.
Как говорят: "Здесь вылитый папаша"!
Хоть копия размером и мала,
Но ваши: нос, уста и голова,
И ямки на щеках, и рот, и подбородок,
Улыбка, руки, пальцы, ноготки...
Настолько сходства с вами велики.
Богиня всемогущая Природа,
Создав подобие родителя-отца, не порти род:
Не создавай , пожалуйста, урода,
Который в детях собственных себя не признает.

ЛЕОНТ:
Она - воистину колдунья!
Петля - тебе, смерть этой жабе,
Коль рот зажать не можешь бабе.

АНТИГОН:
Когда б всех вешали за это, господин,
Остались бы на свете вы один.

ЛЕОНТ:
Сколь много можно повторять?
Убрать, убрать!

ПАУЛИНА:
Из недостойных недостойный
Так не поступил бы.

ЛЕОНТ:
Велю тебя спалить!

ПАУЛИНА:
Не можно этим удивить!
Не еретик в костре сгорает,
А тот, кто ложно обвиняет.
Тираном вас не смею называть,
Но кто вас может оправдать?
Когда жену за вымысел казните
И тирании процветать велите.
Про эту казнь узнает целый свет,
Ни оправдания, ни милости вам нет!

ЛЕОНТ:
Куда ж девалась преданность короне?
Гоните вон!
Будь я тираном - был бы ей конец!
Знай, что тиран я - не открыла б рта.
Гоните вон!

ПАУЛИНА:
Толкать не надо! Я уйду сама.
Но позаботьтесь о дитяти.
Оно ниспослано вам богом,
Который наградит её умом,
Отличным от жестокого отца.
Вы, жалкие льстецы,
Кто от добра уводят государя,
Ко мне не смейте прикасаться!
Я ухожу. Пора прощаться.

(Уходит.)

ЛЕОНТ:
Предатель! Ты жену подговорил.
Моё дитя? Иди-ка ты с ним прочь.
И даже если сердцем прикипел,
Ты должен сжечь его немедля на костре.
Никто другой, запомни: только ты.
И при свидетелях мой выполнив указ,
Ты через час об исполнении доложишь,
Иначе жизни и имущества лишу.
А если гнев мой - не указ для казни,
То сам  ублюдку вышибу мозги.
Иди, неси его в огонь.
Ты, кто жену свою подговорил.

АНТИГОН:
Не подговаривал жену я, государь.
Сему свидетели все знатные вельможи,
И коль захочет, то любой  сказать вам  может.

ВЕЛЬМОЖИ (вместе):
К её приходу, государь, он не причастен.

ЛЕОНТ:
Вы - все лгуны.

ПЕРВЫЙ ВЕЛЬМОЖА:
Вы, государь, должны нам доверять.
Ведь служим мы и честию и правдой,
Колени преклоняя перед вами,
Отмены просим вашего решенья,
В награду будущих и нынешних заслуг.
В поступке столько ужаса и крови:
Позором он страну и нас покроет.
Монаршей милости мы просим на коленях

ЛЕОНТ:
Вы флюгером представили меня,
Который дуновению подвластен.
Иль полагаете ублюдок на коленях
Меня посмеет величать отцом?
Уж лучше сжечь немедленно урода,
Чем растянуть огонь агонии на годы.
И всё же -  поступлю, как вы сказали,
Но только выживет на свете он едва ли.
Идите-ка сюда, проникшийся любовью
К рожденному вне брака, вне закона,
Что очевидно, как седая прядь,
Украсившая бороду твою.
Вы с повивальной бабкою своей
На всё готовы, чтоб спасти ублюдка?

АНТИГОН:
Готов на всё в пределах совести и чести.
За жизнь невинности пожертвую собою.

ЛЕОНТ:
Возможно.
Только поклянись,
Что всё исполнишь, как  тебе велю.

АНТИГОН:
Клянусь вам, государь

ЛЕОНТ:
Внимай и сказанному следуй, как велю.
Не смеешь отступить от воли ни на йоту,
Иначе - смерть тебе и языкастой бабе.
Пока старуху милую твою.
Тебе, вассалу,  поручаю:
Возьми дитя, рождённое вне брака,
И отвези подальше от границ,
Отставив где-нибудь в лесу
На милость случая и рока.
Чужда и сердцу моему она и сану.
Души спасением и тела заклинаю:
Мешать судьбе её не смей.
Пусть рок решит:
Жить, умереть ли ей.
Бери же!

АНТИГОН:
Исполню всё согласно клятве,
Но смерть была бы милосердней.
Идём же, бедное дитя,
Быть может, некий высший дух
Вскормить тебя стервятникам прикажет,
А, может, зверь, природе вопреки,
Проявит к человеку жалость.
Дай бог, монарх, вам обрести себя,
Чрез этот ад переступив.
Тебе ж ,бедняжка, пусть поможет небо
Снести жестокую судьбу.

(Уходит с ребёнком.)

ЛЕОНТ:
Нет почвы у меня для семени чужого.

(Входит слуга)

СЛУГА:
Гонцы Дион и Клеомен
Из Дельф от прорицателя вернулись час назад.
И к вам с известием спешат.

ПЕРВЫЙ ВЕЛЬМОЖА:
Как, государь, они вернулись быстро.
Проверить в это невозможно.

ЛЕОНТ:
Всего каких-то двадцать дней,
А уж послы на месте.
Я объясняю это тем,
Что  всемогущий Аполлон
Желает миру истину поведать.
Немедля соберите двор,
Пусть судит королеву за измену.
Я обвинил её прилюдно
Так пусть прилюдно и ответит.
Пока жива она, мертвеет сердце.
Меня оставьте и исполните указ.

(Уходит.)