Фиолетовое чудо

ФИОЛЕТОВОЕ ЧУДО

Осенью решила я пересадить старый куст розового пиона. Определила ему место под окном спальни и, примерившись, вырыла яму. Отрыла корни старого куста и уже собралась сажать, как вдруг под окном увидела дохлую крысу, и решила закопать ее под пионом. Брать ее руками было противно, и я пошла к почтовому ящику. Дело было перед выборами и нам каждый день приносили брошюрки, газеты. Небольшой газеткой я взяла крысу за хвост, и похоронила их вместе под кустом пиона…

Весной первой забила тревогу Лялька:

- Мам, а ты видела, у тебя пион вылез? Только какой-то странный. Фиолетовый.
Едва пробивающиеся из-под земли ростки и вправду были словно облиты фиолетовыми чернилами.

За огородными хлопотами пион выпал из поля моего зрения. А когда попал…
Я долго созерцала это чудо мутации! Вместо зеленого кустика, из земли торчал пучок голых прутьев чернильного цвета с бульбочками бутонов на концах. Ни дать ни взять голые крысиные хвосты.

- Что это за чудо в перьях? – прервал мои наблюдения муж. – Какие-то крысиные хвосты…

– Тебе тоже напоминают? – Грустно вздохнула я.

Когда пришло время цветения, на почти голых ветках образовалась несметная туча бутонов. Я пыталась их пересчитать, но после 30 – сбивалась.

Я пропалывала цветы, когда неожиданно по барабанным перепонкам ударил мышиный писк. Инстинкт подбросил меня пружиной. Но рядом никого не было. Успокоившись, я вновь принялась за прополку. Минут через пять писк повторился. Тут уже мои нервы не выдержали, и я отправилась за кошкой Анфисой. Та мирно посапывала в ногах у мужа. Я взяла ее на руки и понесла с собой в цветник.

На мой душераздирающий визг из дома выскочил муж: заспанный, босой, в одних трусах. Следом за ним, из окна детской высунулась взлохмаченная и примятая подушкой Лялька:
- Вы совсем что ли? Выходной день… Ой, мамочка!!! – взвизгнула она, и тут же скрылась, плотно захлопнув створки окна.

Витька затряс меня, пытаясь привести в чувство. Я не видела, когда он подошел ко мне, и, испугавшись еще больше, молча кивала головой в сторону пионового куста, прижимая Анфиску к груди...

Из бутонов, трескавшихся от рвущейся на волю жизни, с интервалом секунд в двадцать, выскакивали маленькие, размером чуть меньше куриного яйца, покрытые нежно-сиреневым пушком живые существа с острыми крысиными мордочками, черными бусинками-глазами и голыми хвостами. Они катапультой выстреливались из бутонов! Мягко, беззвучно шлепались о землю и разбегались, шныряя в траве, под кустами смородины, за забором… Мы с мужем топтались, поднимая ноги, чтобы пропустить эти живые комочки.

- Анфиса, взять их! Бросай ее на землю! – высоко подпрыгивая, крикнул муж.

Я сбросила Анфиску на землю и, преодолев отвращение, отодрала со своих брюк забравшихся на меня трех «цветочков» с цепкими и когтистыми лапками. На ощупь они оказались, как цыплята: такие же мягкие и пушистые, только фиолетовые. Они были бы премиленькими, если бы не их длинные голые хвосты. Последнего я оттащила за хвост, чтобы преподнести Анфиске. И зря! Он, сжавшись в комочек, изловчился укусить меня за руку.

Анфиса, наша славная охотница, повела себя странно. Она осторожно, словно на цыпочках, приблизилась к кусту, из которого сыпались живые комочки. Обнюхала одного, чихнула и села. Некоторое время она с любопытством, наблюдала за этими «цветами жизни», пытаясь потрогать их лапкой. А потом спокойно отправилась восвояси.

Минут через двадцать все было закончено. Все бутоны опустошились. Остались лишь голые ветки. Не слышно было и мышиного писка. Нежно-фиолетовые заморыши разбежались. А те, что еще оставались в палисаднике, принялись рыть норки, скрываясь в них с торопливостью дождевого червяка. Воздух благоухал ароматом пионов.

Вдруг окно во второй половине дома, где обитал мой братец, распахнулось и из него вылезла опухшая Петькина рожа:

- Валька, ты чего с утра разоралась? Трудовому народу спать не даешь! О, Витек, тебя, что ли воспитывает? Учеников ей не хватает…

Мы стояли, не обращая внимания на Петьку.

- А че вы молчите-то? Случилось что? – удивился Петька моей неадекватной реакции на появление его полупьяной рожи.

- Что за хрень ты здесь понасажала?! – неожиданно заорал на меня Витька.

Моя душа не смогла этого вынести. Я заплакала. Витька, сам напуганный происходящим, принялся меня утешать:

- Валюша, ну прости, погорячился. Пошли домой, сейчас выпьем валерьяночки, успокоимся… - уговаривал он меня, увлекая в дом.

- Эй, вы чего? – орал нам вслед Петька.

Дома из детской выскочила Лялька:

- Мам, что это было?

В ответ я заплакала еще горше.

Витька с Лялькой возились вокруг меня, отпаивая валерьянкой, когда в кухню ввалился Петька.

- Сеструху обижать!!! Ну, я тебе фэйс начищу! – орал он, наскакивая на Витьку.
Это привело меня в чувство.

- Да не ори ты! – Вытирая слезы, скомандовала я. – Никто меня не обижал…У нас тут такое!

- Ты представляешь... - начали наперебой рассказывать Витька с Лялькой.

Петька понял одно: у нас расцвел пион, и мышки разбежались в разные стороны, поэтому я и плачу.

- Так, наверное, у них под пионом норка была, - предположил он.

- Говорят же тебе, что из бутонов выпрыгивали! Фиолетовые, пушистые… - Объяснял ему Витька.

- Ты сколько вчера выпил? – деловито поинтересовался Петька у мужа.

- Да не пил он ничего, - заступилась я.

- Значит, массовый гипноз! – поставил диагноз Петька.

- И кто же нас загипнотизировал? – съехидничала Лялька.

- Да, - поддержал ее Витька. – Ты, что ли?

- Ну, если не гипноз, тогда… Психоз! Ведь не может такого быть, - не сдавался Петька.

- А это что, тоже психоз?

Я сунула под нос Петьке укушенную руку. Невооруженным глазом видны были следы прокусов от двух маленьких, острых зубов. Похоже на укус змеи. Кажется, этот довод больше всех слов убедил Петьку, что мы не под гипнозом, не в психозе, и вообще, не пудрим ему мозги.
От укушенной руки резко пахло пионом.

- Ой, а пахнет как хорошо! – зажмурилась от удовольствия Лялька.

Я обнюхала руку. Пахло от пальцев, которыми я хватала эти странные «цветочки».

- Надо же, какие душистые! Вот почему Анфиска их не тронула! – догадалась я. – Они мышами не пахнут!

- Слушай, Валь, - забеспокоился Витька, - надо бы в больницу сходить. Вдруг они ядовитые? Укол от столбняка сделать…

- Мне от столбняка нельзя – противопоказание.

- Ну, тогда от бешенства.

- Да ладно, ничего не случится, - беззаботно махнула я рукой. – Цветы все-таки…

- Какие цветы? – возмутился Витька, - Если кусаются, значит, уже не цветы.

- Пусть животные, но ведь растительного происхождения, - не сдавалась я. - Сейчас обработаю, и все.

Перекиси в аптечке не оказалось. Пришлось доставать припрятанную от мужа бутылку водки. После обильного промывания ранок, я сжалилась над мужиками, истекающими слюной от проливаемой водки, и налила им по сто грамм. Чего уж там, тоже перенервничали…
И тут я вспомнила про крысу, закопанную осенью под пионом.

- Ну, тогда все понятно. – Безаппеляционно изрек Петька.

- Что понятно-то, дядь Петь? – спросила Лялька.

- Сейчас, подожди, слово вспомню…

Мы минут пять пялились на Петьку в ожидании его очередной версии. А он мучительно вспоминал что-то, морща лоб, сдвигая и поднимая брови, вытаращивая глаза и производя руками таинственные пассы.

- Да ну тебя, - не выдержал Витька и потянулся за бутылкой.

- Вспомнил! – заорал Петька. - Симбиоз! У них произошел симбиоз. Точно!

- Дядь Петь, а что это?

-Это… Ну, как тебе объяснить. Это… Вам что, в школе не рассказывали? Ну, что-то типа скрещивания двух разных организмов.

- Ага, слона и кастрюли, например. Получится чайник. Как мог пион скреститься с дохлой крысой?! - возмутилась я. - Ты соображаешь, что несешь?

- А что? Генетика - наука до конца не изученная! Может быть, пока крыса не успела разложиться, пион через корни вобрал в себя живые клетки с крысиными генами. И получилось скрещивание генов пиона и крысы. В результате этого сим.. сими.. сибиоза и родились пионовые крысы. Окраска и запах - от пиона, а все остальное - от крысы. – Изложил Петька свою версию.

- А что, в этом что-то есть, - поддержал его Витька.

- Да идите вы, - разозлилась я на мужиков, которые под шумок усидели половину бутылки. – У вас уже языки заплетаются, генетики хреновы!

Валерьянка подействовала. Немного успокоенная, я пошла вздремнуть, предусмотрительно забрав у «генетиков» бутылку. В спальне стоял запах пиона. Под бубнеж телевизора, доносящийся из зала я сладко заснула. Мне приснился митинг. Это я поняла по огромному скоплению народа, собравшегося на площади. Тут и там виднелись плакаты с лозунгами про ЖЭК, пенсии, зарплаты, цены… Возвышаясь над толпой, дядечка в плаще и тирольской шляпе пирожком, надрывно кричал в микрофон:

- Великая страна должна иметь великие цели!!! Наша задача: искоренить бедность и восстановить социальную справедливость! Мы увеличим расходы государства на пенсионное обеспечение, ликвидируем привилегии госслужащих и депутатов всех уровней! Пенсия должна зависеть только от стажа и заработка, а не от занимаемого места!

- А что с ЖЭКами? – раздался голос из толпы.

И дядечка без всякого перехода завопил:

- Мы установим жесткий контроль над тарифами! Уберем жулье от жилья!!! А коррупцию приравняем к государственной измене!!! Только наша партия – Спасенная Россия считает социальную справедливость и благополучие граждан главной целью своей деятельности! Только мы можем защитить тех, кто чувствует себя отверженным! Всем работающим достойную заработную плату, а пенсионерам – достойную пенсию! Пришло время действовать! Пора спасать Россию, чтобы для всех нас наступила новая эра – эра справедливости и добра!!!

-Хорошо говорит! – крякнул стоящий рядом со мной интеллигентный мужчина.

- Все они добрые перед выборами… - Зло возразила ему тетка с огромной хозяйственной сумкой.

- Если не верите, зачем пришли на митинг? – строго спросил мужчина.

- Да подождите вы, дайте послушать! – шикнула я на них.

Дядечка на трибуне как раз говорил про то, что касалось меня: про зарплату учителей и придания им статуса госслужащих. Но пока я утихомиривала соседей, он уже перешел на другую тему. Мои соседи продолжали препираться. А тетка все толкала меня своей огромной сумкой по ногам. Я проснулась. У меня в ногах укладывалась спать Анфиска.

- Брысь отсюда! – разозлилась я на нее. - Такой сон досмотреть не дала…

В доме было тихо. Только Витька возлежал на диване у телевизора.

- Слушай, Вить, а ты знаешь такую партию «Спасенная Россия»?

Его реакция на мой вопрос была такой же, как если бы он вдруг увидел ожившего динозавра. Всю жизнь я жила по принципу, «Власть приходит и уходит, а кушать хочется всегда». А самая главная партия - семья и дом.

- Знаю. А ты не заболела часом? – обеспокоился Витька.

- Да сон мне приснился. На митинге Спасенной России была. Так хорошо там один дядечка выступал… - потягиваясь, успокоила я его. - Слушай, Вить, пойдем посмотрим этих крысят, а то я боюсь одна.

В палисаднике мы отыскали больше десяти свежевырытых норок. Отыскать их можно было по запаху. Чем ближе норка, тем сильнее пахло пионом.

- Может отравы мышиной насыплем около норок? – предложила я.

- Попробовать можно. Только у нас ее нет.

- А давай завтра в район съездим, - предложила я.

Ночью мне опять снился митинг. Только другой оратор стоял на трибуне, и тихим, вкрадчивым голосом объяснял, как мы замечательно заживем, если правильно проголосуем.
Чуть свет пришел озабоченный Петька.

- Слушай, Валь, у тебя анальгина нет? Голова раскалывается…

- Опять перебрал?

- Не, Валь, тут другое.

- Какое «другое»? – фыркнула я.

-Ты знаешь, Валь, - перебил он меня шепотом, - мне сегодня сон чудной приснился.

- Ну, и что тебе приснилось?

- Митинг всю ночь снился…

От неожиданности у меня чуть чайник из рук не выпал.

- Какой митинг?

- Какая-то партия. Спасенная Россия называется. Ты знаешь такую?

- Слышала, - неопределенно ответила я. – Ну, и что там тебе говорили?

- Говорят, что восстановят систему принудительного лечения от алкоголизма. Это ЛТП что ли?

- Ну да, - радостно подтвердила я.

- Еще призывали спасать Россию. Только от кого я не понял.

- От таких как ты, от алкашей, - предположила я.

- Чего это вы шепчетесь? – вышел в кухню Витька. – На похмелку раскалываешь?

- Не, Витек, я завязал. В партию вступать буду. Россию, говорят, спасать надо…

- О, кстати, Валь, ты меня вчера так удивила со Спасенной Россией, что она мне сегодня всю ночь снилась, - засмеялся Витька.

- И тебе?!! – в унисон с Петькой воскликнула я. И уставились на Витьку.

- Вы чего? – удивился он.

- Да мне сегодня тоже всю ночь Спасенная Россия снилась, - объяснила я.
Петька только как-то по-птичьи кивнул головой.

- И мне тоже какой-то митинг снился, - хихикнула Лялька, пробегая в туалет.
Минут на пять повисла тишина.

- Эксперименты над нами проводят, - наконец заявил Петька. – ФСБ! Хотят превратить нас в зомби.

- Совсем рехнулся? Кому мы нужны в нашем Мухосранске? - возразила я.

- А чего же тогда нам всем одно и то же снится? Гипнотизируют нас через спутник! – не унимался Петька. - Наверное, они в какое другое место метили с космоса, а спутник дал сбой, и луч попал на нас.

- Да ну тебя. Давайте лучше завтракать, а то нам еще в район ехать.

Мы позавтракали, и отправились на автовокзал. Пока мы шли, нас преследовал аромат цветущего пиона. Казалось, весь наш небольшой поселок пропах пионами. Было непонятно, то ли началось обильное цветение, то ли наши фиолетовые «цветочки» разбежались по всему поселку.

В автобусе две женщины, сидевшие перед нами, что-то обсуждали. Я воткнулась в детективчик, захваченный в дорогу, Витька задремал. Неожиданно мой слух уловил знакомые слова «Спасенная Россия». Я прислушалась. Оказалось, сегодня ночью им снилось то же, что и нам. Я толкнула Витьку, и кивком предложила послушать. Он прислушался и в ответ вытаращил на меня глаза. Как говорят в таких случаях: без комментариев!

В районе мы накупили отравы всех видов, и этим же вечером насыпали, намазали и налили ее по всему палисаднику.

Через полмесяца мы поняли, что отрава не действует! Хуже того, судя по запаху, их стало еще больше. Похоже, они начали плодиться еще и биологическим способом.

Мышеловки в нашем поселковом магазине моментально попали в разряд дефицита. Но крысы плодились интенсивнее, чем попадались в мышеловки. В середине лета уже и в районных магазинах нельзя было найти мышеловки. Зато и в районе, и в областном центре явно запахло пионом.

А тем временем, население поселка каждую ночь терзали сны про Спасенную Россию. Поползли нехорошие слухи, и я думаю, тут не обошлось без Петьки, что над нами ставят эксперименты.
В середине лета подгулявший антициклон неожиданно принес холодную погоду. И в эти несколько ночей, мерзнущий поселок спал без ставших привычными сновидений. Выходит, это пьянящий аромат навевал политические сны? Но я догадалась и о другом - о природе возникновения снов. Дня три я не решалась говорить Витьке о догадке.

- Вить, а ведь я знаю, почему снятся сны про Спасенную Россию, – как-то вечером, лежа в постели, решила признаться я.

- Ну, и почему? – сонно буркнул Витька.

- Да потому что вместе с крысой я закопала газету…

- Ерунда какая-то, – отмахнулся от меня Витька.

- Да послушай! Крысу я подобрала газетой из почтового ящика, и тоже закопала. Помнишь, тогда еще выборы в Думу шли?

- Ну? – заинтересовался муж.

- Я так думаю, что это была агитка от Спасенной России.

- Что-то я не пойму ход твоей мысли, - признался Витька, старательно морща лоб.

- Все просто. Смотри, если от симбиоза крысы и пиона получились грызуны, а от их запаха нам снятся политические сны, то очевидно, что в симбиозе принимала участие еще и газета. А если предположить, что она была от Спасенной России, поэтому она всем и снится. Понял?
Витька сел и почесал затылок.

- Так, что же получается? Эти мутанты еще и генераторы политических снов? Идеологическое оружие своего рода? Н-да, - задумался Витька, - Как бы нам с тобой битыми не ходить.

- А за что бить-то будут?

- Да за то, что ты эту чуму вывела.

- Что я, специально? Кто же знал, что так получится?

Проговорили мы до утра, а ничего, кроме того, что надо уничтожить пион, не придумали. После работы Витька выкопал куст. В яме он нашел кусок полуистлевшей газетки. На размокшем листке мы с трудом разобрали три буквы «СПА…», что и подтвердило мои догадки.
А аромат пиона распространялся все дальше. Люди, которые ездили отдыхать в разные уголки нашей Родины, рассказывали, что и там всех замучили фиолетовые крысы и сны.

С приходом осени политическая напряженность спала – люди закрыли окна. Только меня по-прежнему продолжали мучить сны. В школе полным ходом шли занятия, и я часто ловила себя на том, что вместо географии начинаю рассказывать о программе партии. И дома любой разговор переводила на партийные проблемы.

- Ну почему другим ничего не снится, а мне еще больше?

- Наверное, потому что тебя крысенок укусил. – Предположил Витька. – Говорил, надо сделать укол от бешенства.

Пиком моей партийной активности стало Новогоднее застолье. Вместо того чтобы пожелать коллегам благополучия и здоровья, я вдруг пожелала, чтобы весь наш коллектив вступил в Спасенную Россию.

- Вот сразу же после Нового года и займитесь этим! – Радостно улыбаясь, предложила мне директор школы.

На каникулах образовалось свободное время, и я поехала в район. Каково же было мое удивление, когда в кабинете отделения Спасенной России я увидела дядечку с митинга, из первого моего сна.

- Да! - радостно возвестил он, - народ не обманешь! Народ знает, кому верить! Нашей партии еще нет и года, а мы, как в сказке: растем не по дням. А все почему?

- Почему? – поинтересовалась я.

- Да потому, что только нашей партии под силу спасти Россию!

- А от кого? – уточнила я.

Дядечка сбился:

- Так… так ведь… ы… А вот, почитайте, и все узнаете.

Он надавал мне агитационной литературы, протоколов, анкет.

На 7 января я уже назначила организационное собрание в Поселковом клубе. Честно говоря, думала, что народ не пойдет. Как никак Рождество. Но зал был переполнен. Меня единогласно выбрали председателем поселкового отделения. Первым заявление о вступлении в партию подал Петька. К весне больше половины населения нашего поселка состояло в Спасенной России! Правда, с пенсионерами вышла заминка. Они наотрез отказывались вступать в партию. Но выход нашелся. Мы предложили альтернативу: или партия и работа, или – заслуженный отдых. Почему-то сидеть на пенсии не захотел никто, и все пенсионеры вступили в партию.

Не прошло трех лет, как меня уже выбрали депутатом от Спасенной России в Законодательное собрание области! Поздравить с этим событием выбрался даже сын, который служит на Камчатке. Он прилетел с другого края земли: молодой, красивый, в офицерской форме, пропахший морскими ветрами.

- Что это вы сад так запустили? – опешил он, глядя на неубранные яблоки, сливы. – И огород не засажен.

- У нас теперь другие заботы…- оправдывался Витька.

- Ну, мам, колись, что с тобой случилось? Я всегда был уверен, что ты и политика – вещи несовместимые.

Я рассказала ему все.

- Грязные технологии! – Заявил сын, выслушав историю моего политического взлета. – Нечестная игра! Этих фиолетовых гаденышей надо уничтожать!

- А как с ними бороться-то сынок? - нерешительно вставил Витька. – Ведь мы уже все перепробовали. Их ни одна отрава не берет, а мышеловок не хватает…

- Они от цветка родились, значит Раундапом их травить надо. Завтра же займусь этим…
А утром огорошил:

- Мне сегодня митинг Спасенной России снился. А что, все правильно говорил мужик. Особенно, что касается армии. Жаль, что, военным, нельзя вступать в партии. Если у вашей партии и дальше дела так пойдут, то скоро в стране никакой оппозиции не останется. Ну, я думаю, оно и к лучшему. Дисциплины больше. И он пропел:

Вместе весело шагать по просторам, по просторам,

И, конечно, напевать только хором, только хором…