Обратная сторона

СТОРОНА 1
– Если бы не ты, я бы ни за что на это не решился. Я бы передумал, съехал, посчитав, что неправ или что схожу с ума. Но иногда достаточно одного мнения, одного человека, чтобы окончательно убедиться в своей правоте. Ты всегда был на стороне справедливости, друг. Поэтому не осудил меня. Да и что я ломался, когда с моей женой это сделали?? Я бы презирал себя, если бы простил им насилие. Око за око. Теперь они и мухи не обидят. Только сейчас, когда мертвы, они безопасны. Друг, если бы не ты… Скольких людей мы спасли. Меня спасла твоя ПОДДЕРЖКА.

СТОРОНА 2
– Даже не сомневайся. От тебя же ничего не осталось, посмотри в зеркало. Думаешь, выкарабкаешься? Из этого никто не выбирался. Это одностороннее движение, назад невозможно и свернуть некуда, парень! Думаешь, лучше вот так барахтаться и проваливаться обратно в трезвое горе? Её уже не вернуть, и забыть ты её не сможешь, не ври себе. Ты сам ко мне тогда пришёл за первой дозой. Знаешь, я считаю, это был верный шаг, лучше иллюзия рая, чем вечный ад. Да тебе повезло как ни одному моему покупателю! Я же никого кроме тебя не снабжал этим бесплатно. Ну ты идиот. На, возьми, и без глупостей. Выручу ещё раз, не смотреть же, как загибаешься. Не ценишь ты бескорыстную ПОМОЩЬ.

СТОРОНА 3
Ванечка бесшумно притаился на тахте, прижимаясь к настенному ковру. Он напоминал статуэтку-оберег, только немигающие глаза, белея в сумерках, следили за сестрой. Лена вышивала у окна, изредка отхлёбывая молоко из банки. Нежную кружевную тишину нарушила муха. Большая и громкая, она разрезала комнату на треугольные куски, а потом, обмельчив полёт, снова сшивала, петляя в углах. Ванечка оставил наблюдение порхающих, как бьющиеся стрекозы, кистей Лены и занялся мухой, повторяя взглядом вышивку её полёта.
Лена отложила вышивку. Братишка съёжился, дёрнув взглядом, напрягся. Гудение тотчас стихло. Лена потянулась к банке молока и увидела муху на горлышке. Величиной с маслину, она еле держалась на краю, но и согнать её не удавалось. Девушка попыталась её прихлопнуть – муха исчезла.
Ванечка подался вперёд. Сестра тщетно выслеживала издевающееся насекомое. Комната стихала, вновь пронизывалась жужжанием, сшивалась полётом, и снова смолкала.
Сестра обессилено опала на дверной косяк. Отдышавшись, она привстала на носочки и находчиво сняла из-за настенного ковра мухобойку.
– Не надо, Лена!! – мальчик вскочил на ноги. Его крик прихлопнулся холостым ударом о стену.
– Подожди! Может быть, она последняя осенняя муха! Просто выпусти её, слышишь? – взмолился мальчик.
– Нет уж, Ваня, она тогда опять здесь окажется!
Братик бросился в ноги сестре.
– Фу ты, дурачок, я чуть не упала! – она перешагнула.
– Ну пожалуйста!
– Не мешай мне.
На этот раз Лена точно не промахнулась бы. Муха на подоконнике перед ней. Но рука судорожно разжалась, хлёстко уронив мухобойку. Лена согнулась от тонкой глубокой боли, из её бедра торчало ушко иголки с яркой ниточкой мулине.
Братишка летящим движением распахнул окно.
– Лети себе, Мухочка. Не обижайся на Лену, у неё нет ЖАЛОСТИ.

СТОРОНА 4
Алина не умела отказывать. Слово «нет» блокировало её горло и не могло протиснуться. Если чья-то просьба оказывалась невыполнима – Алина старалась исчезнуть, провалиться, только бы не пришлось озвучивать отказ.
Но эта нищенка у церкви не позволила девушке раствориться в толпе. Едва Алина перекрестилась и сняла платок, как мрачная попрошайка преградила ей выход из калитки.
– Извините, я очень спешу, правда! – с трудом сглотнув и вжав ладонь в грудь, оправдывалась Алина. – Я дала вам, сколько могла!
– Ты дала лишь сотую часть своих денег, – сощурилась бабка, медленно вскрывая лицо улыбкой, будто скальпелем. Показались стальные зубы.
Землистое лицо торчало в костлявом чёрном силуэте, как дупло в высохшем дереве. Алине стало до озноба неприятно, но она увязла в старушечьем капюшоне, как в вырытой яме. Она боялась, что обидит человека, если отведёт взгляд.
К тому же Алина была уверена, что просящий нуждается именно в её помощи, и чувствовала это кармически – никто не заменит нужное время, место и человека. Запасные актёры только в театре.
Но сейчас её помощь требовалась не только нищенке, но и своей матери. Алина наскоро помолилась, поставив свечу за здравие, и поторопилась к маме в больницу.
– Я не могу… Не могу дать больше, – Алина вскинула беспомощный взгляд на церковь, пытаясь в доли секунды уложить молитву.
– Врёшь! – яростно рявкнула старуха, вдавив ногу в её туфлю. Улыбки не стало, исчезли и губы. Девушка онемела.
Фальшиво смягчившись, старуха убрала ногу, замарав бежевую туфлю. Она больше не держала жертву, поняла, что та сама сейчас вытряхнет кошелёк. Алина всерьёз спешила, и у неё действительно находилась непривычно большая сумма. Не оставалось ни времени, ни сил. Вслепую вынув больше половины купюр, девушка протянула старухе деньги, нервно потрясла рукой, но нищенка медлила – ожидая встретиться с раздавленным взглядом Алины. Дождавшись, она присборила подол, чтобы девушка опустила в него деньги. Из-под чёрного одеяния всполохнула  расшитая бархатная юбка.
Тут Алину кто-то толкнул, народ прошёл через калитку. Старуха испарилась. Девушка перекрестилась онемевшей рукой. Она крестилась, пока пальцы не стали слушаться. И только поклонившись, опомнилась – она отдала деньги, которые везла маме на операцию. Мама с детства звала Алину «моя ЩЕДРОСТЬ».

СТОРОНА 5
– Я злюсь, когда тебя недооценивают! Я ревную, когда тебя оценивают. Взрываюсь гневом, если тебе нагрубили. Знай, что я всегда отомщу за тебя. Только душит обида, что ты этого не замечаешь. Ты страшно нежное создание. Хватило бы только ярости и желчи бороться с жизнью, грызть глотку за тебя. Что ты плачешь? Я ненавижу мир за твою хрупкость и уязвимость в нём. Ненавижу.
– Знаешь, мне никто, никто, кроме тебя, не дарил такую сильную ЛЮБОВЬ.

РЕБРО
– Как много отрицательных чувств – зависть, равнодушие, жестокость, жадность, гнев, ненависть…
– Но ведь у всех них есть антонимы, кроха. И все они синонимы добра. Будто сводятся к сокрытому божественному имени.
– Ты прав… Поддержка, помощь, жалость, щедрость… Любовь. Знаешь, мы и живём, и улыбаемся сейчас потому, что все эти слова однозначны, они – всегда Доброта.