Возвращение в свою тарелку, или Решились на пРобег

Выйдя из пафосного концертного зала, мы обнаружили, что полил дождь. Долгостояние под козырьком у выхода не давало результатов: весенний ливень чуть затихал, а потом принимался с новой силой окатывать  уже  глубокие лужи. И вот мы, четыре красотки интеллигентных профессий: врач, преподаватель, ещё раз преподаватель и я,  profession de foi которой определяется двумя туманными буквами PR, решились на побег. До метро.

Влетев мокрыми курицами в фойе-распределитель нескольких станций, сообразив кому куда, ритуально поцеловавшись, не касаясь щек накрашенными губами, мы разошлись на все четыре ветки. Я, в кои-то веки попавшая в метро, причём, второй раз за сутки, осторожно поймала носком фиолетовой туфли убегающую ступень эскалатора, напряглась, сохраняя равновесие на двенадцатисантиметровых шпильках, судорожно вцепилась в несинхронно ползущий резиновый поручень и... почувствовала себя не в своей тарелке.

Этому чуду техники и великому органу мегаполиса - метро - было чуждо во мне всё. Прежде всего, полыхнувший заревом рубин в кольце на фоне черной резиновой ленты. От мысли, что в ушах такие же рубины в окаймлении мелких бриллиантов, что тяжёлые серьги можно просто вырвать с мясом из ушей, я судорожно прижала к себе свободным локтем бордово-фиолетовый, в цвет туфлям и бархатному болеро, клатч. Шифоновая плиссированная юбка предательски взлетала, а песцовый воротник, намокший от ливня, противно лип к шее.

Проворно спрыгнув с эскалатора и нырнув в спасительную толпу, я не знала, что самое худшее впереди. Совершенно освоившись на перроне, я ловко ввинтилась в вагон и стала бочком у дверей. И услышала в спину: "Вот овца ......, в....... и встала, ........, у дверей!" Затылком, спиной, пятой точкой и пятками я почувствовала кипяток ненависти и представила, как будет капать кровь из моих ушей на чёрную шёлковую блузку...

И захотелось оправдаться, закричать, что всё это я заработала, цена этому судьбы моих близких, убитое здоровье и постоянный страх всё потерять. И очень много работы каждый день. И это первый выход в свет за год. И первый раз за три года рубины с бриллиантами видят свет. И это, по иронии судьбы, из-за пробок и отсутствия парковок, свет метро.

Превозмогая ужас и брезгливость, чувствуя спиной взгляд моего визави, я рассмотрела спящего сразу на трёх сиденьях бомжа, из носа которого свисала на сиденье зелёная сопля, и старалась мысленно заглушить звук сигнала моего новомодного айфона, орущего из маленькой дамской сумочки...

Кубарем, не думая о несовместимости движущейся лестницы и каблуков, я выкатилась на улицу и наткнулась на группу людей очень свободной профессии и нравов, по-приятельски беседующих у выхода из метро с человеком в телогрейке с надписью Alexandr Security.

Шарахнувшись и от них, я, летя в своё убежище - машину, припаркованную у сталинской высотки, - пробегая по мокрым историческим пролетарским булыжникам на красный свет через дорогу и поскользнувшись, рухнула под колеса огромного Мерседеса.

И на прощание поблагодарила небеса, что я вернулась в свою тарелку...