Восхождение. Часть 5

КАВКАЗ.

ГРУППА  «ЮГ»
Отряд «Ангелы».


А между тем, отряд «Старлея», наперекор всем логикам, предубеждениям и закономерностям в условиях войны, не уменьшался, что было бы вполне логично, как бы это кощунственно не прозвучало, а совсем даже наоборот – увеличивался. И получалось это вполне естественно.
По мере своеобразной «учёбы» и предоставляемой «Ангелами» «наглядной агитации», «любителям» рабского труда из местного населения сёл, расположенных в радиусе действия нашей группы, всё чаще и чаще стали появляться люди, «добровольно» освобождённые своими бывшими «хозяевами». В основном это были вполне трудоспособные молодые люди. Некоторые были элементарно украдены с просторов нашей необъятной родины и вопреки их воле, вывезены и проданы в рабство местным «баям». Некоторые доверчиво полагаясь на богатые посулы «доброжелателей», сами приехали сюда в погоне за большими деньгами, но и их постигла подобная участь. Было и много «бомжей», которых «их хозяева» «поставили на ноги, дав кров и питание», за что те «обязаны» были целовать им ноги и трудится, работать, не покладая рук в поте лица, до конца своей жизни. Но были и простые русские парни, проходившие в этой сторонке срочную служу в армии и «на время» отданные для «оказания посильной помощи» в нелёгком сельском труде, местному населению своими же командирами и конечно - за вполне определённое вознаграждение. Большинство освобождённых, «сами», без посторонней помощи, выходили в расположение федеральных войск, где им оказывали всяческое содействие и помощь. Но многие молодые ребята, пережив все ужасы рабства, ни за какие коврижки не хотели возвращаться, кто в свои части, а кто и домой. Только одно чувство, неодолимое и иссушающее мозг и сердце, двигало ими в те минуты.  Чувство этот было - Месть! Во что бы то ни стало – отомстить! Пусть даже ценой своей жизни! Отомстить - даже не за ту боль, которую они испытывали от ежедневного битья. Не за тот нечеловеческий труд от зори до зори. Не за те муки голода, которые порой не давали ни думать, ни спать. А за те унижения их ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ДОСТОИНСТВА и моральные издевательства, которым они подвергались каждый день, каждый час, каждую минуту и секунду своего существования в этом аду, называемом – рабством!    
Таких людей, сами прошедшие через нечто подобное, вполне понимали ребята группы и оставляли в своём составе, ставя их на полное пищевое довольствие и вещевой паёк. И к середине осени, состав «Ангелов» насчитывался уже более сорока человек. Сорок человек – повидавших кровь и узнавших цену измене. Сорок человек - прочувствовавших нечеловеческое напряжение, при котором трескается кожа и рвутся жилы. Сорок человек - подавивших в себе на это время всяческие эмоции и желания. Сорок человек - открыто смеющиеся и плюющие прямо в лицо самой царице жизни – СМЕРТИ!
Эта была уже не группа. Это была – АРМИЯ! Армия непобедимая и незнающая поражений. Она стальным, безжалостным катком прошла по району, в котором расположилась. И для тех, кто вдруг оказывался у них на пути в зоне их действия, альтернативы кроме как – смерть, не существовало.
Слухи о тайной армии, действующей в определённой части Кавказа ушли далеко вперёд самой группы и как-то постепенно, сами собой, боевые действия на территории, подконтрольной «Ангелам»
прекратились. Оставаться в этой зоне не раскрыв себя полностью, было уже не возможно. И потому, начальник штаба генерал Звягинцев Иван Игнатьевич, поддержанный другими членами штаба, вызвав по рации «Старлея», сообщил ему об их эвакуации из зоны боевых действий.
Оповещённый об увеличении численного состава, он выслал им три борта (вертолёта), которые заберут группу следующей ночью, с указанной генералом точки, дав им сутки на то, что бы собраться и подчистить свои пути отхода.   
Так как ни чего подчищать группе не было ни какой нужды, а собираться, всё равно, что нищему подпоясаться, ребята решили напоследок устроить фейерверк, который надолго бы поселил в памяти желающих «повоевать», ассоциации к слову – джихад.
Да и повод к тому имелся весьма весомый. В горах, далеко от дорог и троп, находилось село, которое «Ангелы» предупреждали не раз о том, что бы те отпустили своих «рабов», которых по имеющимся у них слухам, было гораздо больше самих жителей села. Но, как им доносили имеющиеся у «Ангелов» информаторы, жители этого села заявляли, что кто бы к ним не сунулся, будет тут же убит. Они плюют на каких-то там «Ангелов», которых остальные, зная их «решимость», боялись, как огня. И ни кто, ни когда не посмеет сунуться к ним в село.   
Подробный план нам разрабатывать некогда, сказал «Старлей», как стемнеет, нападаем с двух сторон. Я со своими ребятами начну вот здесь, и он показал карандашом место на карте, а ты Виталий, возьмёшь остальных и зайдёшь обороняющимся в тыл. Немного подожди пока они ввяжутся в перестрелку и навались, навались, как следует. Не выпускать ни одного живым. Стрелять только на поражение. Тоже мне – неустрашимые нашлись. Кровью умоются падлы, зло сплюнув сквозь зубы, проговорил заматеревший и полностью окрепший Шурка – ставший в группе всеобщим любимчиком, за свою весёлость, бесшабашность и любовь к риску, граничащему порой с безумием. Но, но, - осадил его Закир, ты не очень-то зарывайся. Там ведь и женщины с детьми будут. Да и старики тоже. Не видел ты этих женщин, которые помойные вёдра, нассаные ими за ночь, под хохот остальных выплёскивают прямо на тебя. И их детишек, как ты выразился  – которые, подойдя к тебе плюют прямо в лицо, проводят ладонью себе по шее и тычут в тебя пальцем. Не видел ты, как папа одного десятилетнего «ребёнка» стрелять учил из настоящего автомата, а мишенями ставил тех, кто от голода и болезней уже не мог достаточно быстро, по их мнению, работать. А эти седобородые «дедушки» так и норовили зацепить кого ни будь своей клюкой то по шее, то по голове, а то и в рёбра тыкали так, что рёбра трещали словно ломающиеся карандаши.           А ты – дети, старики, бабы… Не моя власть, я бы этих тварей, как свиней – всех под нож пустил и внутри бы даже не ёкнуло. Господи, что война с людьми творит, подумал про себя «Старлей»! А я ведь ни чем от него, ещё совсем недавно, не отличался. Всё! Прикрикнул он. Кончай разговоры. Берём оружие и побольше патронов. Там, кажется, жарковато будет. Готовы? Вперёд!
Сопротивление мятежного села было сломлено довольно быстро. Но то, что увидели «Ангелы», проходя по селу после «зачистки», по своей циничности и жестокости не укладывалось даже у них в головах. Все места содержания своих «рабов», будь то «зиндан» - большая и глубокая яма, или какой-то хлев, в котором тех приковывали на ночь огромными цепями к стене, или просто двор под открытым небом и это несмотря на то, что в горах и тепла-то по сути почти не бывает – все эти пространства были завалены телами их рабов, расстрелянных своими же хозяевами.   
Да что же это такое твориться, ребята, промолвил кто-то,  проходя мимо очередной груды растерзанных пулями тел. У них что, сердца нет совсем, что ли? Проговорил ещё кто-то. Неужели это ни когда не остановить? И не рано ли нам уходить отсюда? Задал вопрос Олег Старостин. Рано, не рано, мы получили приказ и обязаны его выполнять, заключил дискуссию Гурам. А может - ну его к чёрту этот приказ? Высказался кто-то из молодых. Может нам стоит ещё «погулять» здесь, ведь таких сёл на Кавказе не сосчитать? Пока ты выполняешь приказ, данный тебе командованием, ты являешься солдатом Российской армии, которая защищает Родину от таких вот бандитов, и он указал на труп мужчины, лежащий в обнимку с автоматом. Как только ты перестаёшь слушаться приказа, ты становишься таким же бандитом, которого можно пристрелить как собаку и при этом не нести ответственность не перед своей совестью, не перед Богом.
Докончил как-то просто, по обыденному, командир «Ангелов» Серёга Новичков, известный больше по, то ли прозвищу, то ли званию – «Старлей». 
Всё село было буквально растерзано. В живых они не нашли ни одного человека, потому что с оружием были все, кто мог его держать в руках. Когда группа, объятая ужасом произошедшего, с чувством, которое сдавило сердце и испепеляло душу, проходила мимо очередного «зиндана» с трупами, идущий последним «Старлей» услышал вдруг, доносившийся из его глубины какой-то звук, отдалённо напоминавший детский плачь. Серёга остановился, прислушался. Нет, подумал он, показалось. И только хотел идти дальше, как услышал уже более отчётливо, настоящий детский плачь. Взяв лежащую неподалёку лестницу, он опустил её в яму и спустился вниз. Среди груды тел, под молодой женщиной, лежащей в стороне от других, он нашёл мальчишку. Женщина, по всей вероятности была его мать. Во время расстрела, она накрыла своим телом мальчонку и тем спасла ему жизнь. «Старлей» схватил на руки мальца и не мешкая поднялся с ним на поверхность. Тот обвил шею Серёге и как бы кто не пытался оторвать пацана от командира, просто физически не мог сделать этого. Всю дорогу обратно, пришлось нести парнишку подобным образом. Когда группа пришла на место после своего боевого похода и все расселись у костра, на котором грелся ужин, парнишка, на вытянутые руки отстраняясь от «Старлея» и глядя тому прямо в глаза спросил – папка, ты больше не оставишь меня одного? Даже у видавших виды солдат, которые не единожды прошли различные военные чистилища, и то перехватило горло и какой-то комок застрял в горле, не давая ни вздохнуть, ни проглотить его. А у некоторых, более молодых
Ребят откровенно блестели в глазах слёзы. Чуть успокоившись и подтвердив пареньку, что теперь он не будет больше один, «Старлей» спросил его, а почему ты решил, что я твой папа? Конечно папа, ответил тот, с жадностью уплетая за обе щеки разогретую тушенку. Ты даже ни капельки не изменился. У мамы долго была твоя фотография, пока эта противная старуха не нашла её и отобрав, порвала на мелкие клочки. Ты всё такой же – большой и красивый и он опять вцепился в шею «Старлея» своей не детской мёртвой хваткой.
В ночь, группа, замаскировав все следы своего пребывания на этой земле, сев на прибывшие за ними вертушки, летела к себе «домой», в часть, что бы слегка отдохнув, официально оформив новичков, вновь заняться своими прямыми обязанностями и ждать другие дела, в которых предусматривалось участие только их группы. Группы «супервоинов», как бы их назвали сегодня. Хотя, что касается их личного мнения, то им было глубоко наплевать на то, как их называют и что о них думают. Главное, что они занимаются тем делом, которое считают самым важным для себя и для тех, кому они служат не за страх, а за совесть.
Васёк, как звали «найдёныша», летел вместе с ними. Летел, как он был уверен, со своим папкой, домой. И только иногда плакал, вдруг вспомнив о том, что мамку, его любимую мамку убили и теперь её ни когда не будет рядом с ними. И переставал плакать, когда вспоминал, что папка жив и теперь всегда будет радом с ним. Всегда.