Фидель Кастро. Огонь сердца

Посвящается пламенному революционеру, к которому тянулись несгибаемые

В дверь кабинета постучали.
Фидель полусидел в постели с книгой в руках, но сам думал о чем-то ином. То, что это были приятные воспоминания, говорила слабая улыбка, почти незаметно пробирающаяся от  губ к щекам.
Он вспомнил время, когда увидел Вильму, свою будущую жену, среди повстанцев. В небольшом местечке за развалинами часовни его окружали молодые люди, которых он готовил к восстанию. И он  знал их так хорошо, что мог назвать имена родных каждого из них. Особенно симпатичен был Энрике Домингос, внук негра, работавшим на плантации отца. 
Фидель не заметил, когда здесь появилась Вильма, которую  видел года три назад на празднике гуяберы – крестьянской рубахи. Он уже тогда знал, что эта девочка из богатой семьи производителей рома. Теперь она выросла в красавицу.
Беседой Энрико и Вильмы было трудно назвать – оба горячились, смешивая испанские слова с экспрессивными диалектами чернокожих.
Фидель с улыбкой подошел к ним.
- Энрике, разве так разговаривают с дамой?
- Я не просила тебя защищать меня, - Вильма резко бросила на него взгляд темных глаз.
- Лучше объясни ей, Фидель, - взмолился Энрике, - что делать у нас благородной девице? Она хочет распространять прокламации.
- А может, это стоящее дело? Девушке будет удобно их привозить из Нового Орлеана, - сказал Кастро. – А тебя уже все знают. 
- Настолько хорошо, - съязвила Вильма, - что ваши с ним портреты имеются во всех казармах охранки, да и полиции штата Луизиана.
- Ты знаешь, кто я? – удивился Фидель.
- Тебя знает вся страна…
Это было шестьдесят с лишним лет назад. Ах, какие жгучие были дни! Именно дни, а не годы, потому что каждый их час нес опасность…

- Команданте, - раздался за спиной Фиделя голос водителя Родригеса, водителя и охранника. Он был давнишним другом семьи Кастро, - Уго Чавеса отправляют домой. Он хочет проститься с Вами. Вас отвезти в госпиталь?
«Опять «вас», - подумал Фидель, никак не хотят на «ты».
- Едем.
Одно слово, но начинает работать целая система передвижения. Команданте пересаживают в специальное кресло, затем по лифту спускают в гараж, далее машиной  везут в  тоннеле, который, как всегда, кончается неожиданно в госпитале-бункере. Кастро знает, что над ним небольшой дом, примыкающий к площади Оружия.
…Уго лежал на высокой кровати, удобной для моментального перемещения в операционную палату. Откуда-то сверху шел дневной свет, который смешивался с искусственным от неоновых ламп.  Фидель  знал эту палату и знал, как с помощью зеркал сюда доходило солнце.  При взгляде на венесуэльца отметил, что лицо друга осунулось  еще больше, и  было покрыто тонким желтым пергаментом кожи, который смялся от попытки Чавеса улыбнуться.
 Команданте, чуть пристав со своей коляски, наклонился к нему и приобнял:
- Рад видеть тебя, друг.
- Я умираю Фидель. Скажи, чтобы все вышли.
Друзья остались одни.
-  Ты стар, я болен, - сказал Уго, - но я ухожу раньше тебя. А ты держись амиго.
Фидель откинулся в кресло. Резкое движение отдалось в спине болью. Но Кастро не захотел замечать этого.
- Тебя облучили, - тихо сказал он, - тебя ненавидят больше, чем меня. Со мной привыкли.
- Привыкли, потому что сначала предали, - сверкнул глазами президент Венесуэлы.
- Знаю. Твой народ ждут испытания.
- Знаю, - венесуэлец повторил слово Фиделя, словно не хотел искать другого. - Народ – это один человек, который имеет черные и белые полосы. У меня сейчас темная. Но ведь в целом у меня хорошая судьба, не правда ли, амиго?
- Хорошая, ты хороший человек.
- Тогда скажи что-нибудь на прощанье…
- Мы не склонились перед янки.  Ты герой и победитель.  Помни, через беспамятство почивших пробьется память миллионов.
- Беспамятство, - пергамент лица зашевелился. - У Ленина Мавзолей, но и там он мешает.
- Янки предлагают забрать тело к себе.
- Ленина? В Америку?
- В частную коллекцию, - сухо уточнил Кастро.
- Неужели русские могут отдать?
- Не отдадут пока там Путин.
- А ведь и его старались купить…
- Сначала убить, как меня и тебя.
- Ты знаешь о покушении на Владимира?
- Все знают – Чечня, лодки, взрывы…
- Почему, амиго, на их стороне так много силы?
- Это призрак силы. Настоящая сила здесь! - Кастро прижал кулак правой руки к сердцу. – Здесь Боливар! Здесь Хосе! Здесь Эрнесто! Здесь Монкада!
Еще чуть-чуть и Фидель запел бы. Но он закрыл глаза.
- Да, Александро, ты прав, зашептал Уго. -  И в моем сердце они! И в моем сердце Революция и моя милая Венесуэла!
Внезапно воцарилась тишина.
О чем думали эти два человека, непохожие друг на друга, но  имевшие в своих сердцах огонь гордых и смелых людей, никому не известно. Они больше  не произнесли ни слова. 
Фиделя увезли,  и уже дома непокорённое его сердце сжалось от боли. Это было глубокой ночью. Он открыл глаза и понял, что Уго мертв.