Дьявол из преисподней. Главы - 9, 10, 11

Глава 9


  Душа Оксаны пела. Ей казалось, что счастье переполняет ее. Она не могла вспомнить, когда еще в своей жизни она была так счастлива. Может только однажды, когда поняла, что любит Диму. И вот теперь, она была так же счастлива, но только потому, что этот же Дима – был мертв.   
  - Все, все! Я больше никогда не увижу его! Больше никогда он не сможет угрожать мне. Мне больше нечего боятся. Свидетелей моего позора больше нет! Они все мертвы. А оттуда, как известно, еще никто не возвращался. Моя тайна, мое унижение, мой страх – они все умерли вместе с Плахиным. С сегодняшнего дня я могу дышать свободно, ходить куда захочется, не оглядываясь и не выискивая в прохожих знакомое, ненавистное лицо.
  Ей захотелось что-то сделать. Ее энергии нужен был выход.
  - Я совсем забросила квартиру, всюду пыль. Цветы без недельного полива выглядят, как провинившиеся дети. Листья поникли, а бутоны опустили свои головки. В ванной корзина для грязного белья полна.
  Оксана переоделась и приступила к уборке.   Рассортировав белье, она забросила первую партию в стиральную машину и начала вытирать пыль с мебели. В комнате дочери, книги, тетрадки были разбросаны на полу, на столе, на кровати. Любимая игрушка – собачонок Мим валялся под столом. Одно ухо у него лежало на голове, другое висело, оттого он выглядел живым и смешным. Оксана взяла его на руки, щелкнула по черному, пластмассовому носу:
  - Ну, что ушастик, бросила тебя хозяйка? Ну, ничего, ты не огорчайся. Она тебя любит. Сейчас мы тут наведем порядок, и все будет тип-топ.
  Быстро  помыв пол и разложив вещи дочери, Оксана перешла в спальню. Заправив кровать, она сняла со спинки стула домашний пиджак Олега и хотела повесить его в шкаф, когда заметила, что край кармана надорван.
  - Странно, - подумала Оксана, - Олег такой аккуратист. – Где он мог так зацепиться? 
  Она взяла швейный набор и села, что бы заштопать дырку, когда почувствовала, что за подкладкой что-то есть. Она засунула руку и вытащила оттуда паспорт. Сердце Оксаны замерло. Осторожно, словно это была гремучая змея, она открыла паспорт и увидела свою фотографию. Это был ее паспорт! Тот, который у нее забрал Плахин. И этот паспорт, был у Олега, в его пиджаке, дома.
  У Оксаны остановилось сердце. Ее бросило сначала в холод, потом в жар. Болезненно застучало в висках. Как, и откуда ее паспорт мог попасть к мужу? Лоб Оксаны покрылся испариной: - Значит, они встречались. Значит, этот подонок все таки рассказал Олегу, о ее прошлом. Но почему Олег не сказал мне ни слова? Правильно! Он вообще за последние два дня не сказал мне ни слова. Я ведь даже радовалась тому, что он перестал приставать ко мне с расспросами: почему я не ем  и что со мной происходит. Я наврала ему, что женские дела, проблемы, разберусь, мол, сама. И думала, что он поверил в эту галиматью.
  И тут она стала припоминать несуразности,  на которые, зацикленная на своих переживаниях, не обратила внимания.   
  - Да, позавчера он пришел поздно. Не поцеловал, как обычно, а сразу прошел в ванную. Сказал, что перемерз и хочет прогреться. Его не было больше часа, а из ванной он вышел не распаренный, а бледный и сразу лег в кровать. Сказал, что, видимо, заболел и попросил меня лечь в гостиной на диване. Я еще очень этому обрадовалась. Подумала, что это даже кстати. Мне трудно было разговаривать и улыбаться, претворяясь, что все в порядке. А вчера он пришёл около часу ночи. От него пахло спиртным. Он сказал мне, что был на деловой встрече в ресторане, пришлось выпить, он чертовски устал и хочет спать. А уходя сегодня утром на работу, он снова не поцеловал меня, а лишь махнул рукой. - Оксана зажала рот рукой от ужасной мысли, пришедшей ей в голову - Это он убил Диму! Поэтому и мой паспорт оказался у него. Он забрал его у Плахина, после того, как убил. Очевидно, Плахину удалось, каким-то образом, связаться с Олегом. Может быть, когда я была в душе или спала, он позвонил и ему ответил Олег. А может  быть,  он подловил его у дома? И рассказав ему все  про меня, начал вымогать деньги, за молчание. А может, и пригрозил меня убить. Этот    выродок,  мог   придумать,   что угодно, лишь    бы  ему   заплатили. Скорее всего,  показал мой паспорт. Он даже мог сказать, и  то, что я на данный момент являюсь его любовницей.  Один Бог знает, что ему могло прийти в голову. На выдумки он силен,  и убеждать умеет. Честный взгляд, обаятельная улыбка. Сатана – в личине Ангела. Да, другого объяснения, каким образом мой паспорт оказался у Олега, нет. Это могло произойти только в одном случае, если Олег убил Плахина. Что ж теперь делать?
  Оксана мысленно пыталась себя успокоить.
  - Так, надо успокоиться и всё обдумать. Ну, во-первых,  надо избавиться от паспорта. Ведь этому милиционеру я сказала, что Плахин забрал у меня паспорт, значит, ни каким образом он не может снова оказаться у меня. И, если я не заявлю в милицию о пропаже, это станет известно, и у них, естественно, возникнет вопрос: почему я не заявила о пропаже? Во-вторых, если меня вызовут на допрос, я должна изображать такую же радость, как после известия об убийстве Плахина. Если я буду бледнеть и краснеть, как сейчас, и сидеть с похоронной физиономией, то сразу станет понятно, что я что-то знаю. Надо сыграть так, чтобы на Олега не упала даже тень подозрения. В третьих, это самое страшное, надо откровенно поговорить с мужем. Рассказать ему всё. Если он попросит развод:  принять это спокойно и достойно – без слёз и упрёков. Обговорить всё, что касается дальнейшего поведения, если вдруг его все-таки пригласят в милицию на беседу. Хотя, этот Борисов обещал, что мужа в известность об убийстве, ставить не будут, чтобы не разрушать семью. Но на всякий случай, перестраховаться надо.
  Хлопнула входная дверь. Оксана вышла в прихожую. В дверях стоял Олег. Он был абсолютно пьян. За все годы, которые они прожили вместе, Оксана ещё ни разу не видела его в таком состоянии. Она поняла, что сегодня разговора не получится. Вдруг Олег опустился на пол и заплакал.      

                Глава 10   

         

  Власов ворвался в комнату, как смерч, который сметает всё на своём пути. От сквозняка на пол со столов полетели бумаги. Борисов от неожиданности нечаянно задел локтем кружку с кофе, которая опрокинулась и залила стол и бумаги оставшиеся на нём.
  Трухин чертыхнулся:- Даже войти, как человек, не можешь. Ну, просто  стихийное бедствие. У тебя, что, там,  в одном месте, свербит,  что ли? Носишься, как угорелый.   
  Власов весело улыбнулся: - Вот так всегда, нет, чтобы спасибо человеку сказать. Я, между прочим, не только дело принёс, я еще и со следователем, который тогда этим делом занимался, переговорил. Понимаете, он на пенсии уже, а сегодня зашёл, чего-то там ветеранам дают, наборы к празднику что ли? 
  Борисов посмотрел удивлённо: - К какому празднику? До седьмого ноября ещё далеко, а до дня милиции ещё дольше.   
  Власов махнул рукой: - Откуда я знаю? Сейчас новых праздников, как блох на собаке. Всех не упомнишь. Может, какой демократический? А то с чего бы им эти наборы давали. Но это не суть важно! Главное, я зашёл в машбюро и он туда же по какому-то делу завалил. Справка какая-то потребовалась. Ну и увидел у меня в руках это дело. 
  Трухин перебил его: - А ты-то чего в машбюро потащился? Тебе,  какая справка потребовалась? 
  Борисов хмыкнул: - Знамо какая, Танечкой или Валечкой зовут. Вот трепло. Ни минуты не может без женского внимания. Мы тут работаем,  в поте лица, а он там,  девкам  глазки строит и лапшу на уши вешает. 
  Власов обиженно поджал губы: -  Ну, вот, стараешься, стараешься и ни какой тебе благодарности, кроме нотаций. Кругом одни начальники. Куда бедному подчинённому деваться? Александр Анатольевич, давайте стажёра в группу возьмём. Ужасно хочется то же кому-нибудь свои умные мысли передать. Начальство не учат,  а ниже меня по должности – нет. Вот и страдаю: «И скучно,  и грустно, и не кому лапу подать».   
  Трухин открыл дело, взглянул на друзей: - Так, трёп закончили. Докладывай, что узнал у следователя?
  Власов кивнул головой: - Следователь – Сущевский Игорь Сергеевич. Лет пять, как ушёл на пенсию. Но это дело, говорит, на всю жизнь запомнил. Больно уж оно жуткое и мерзкое было. Времена были ещё до перестроечные. Гласности не было. Поэтому суд был закрытым. Прессу, телевидение не пустили. В общем, об этом деле знали только посвящённые, то есть: пострадавшие, подсудимые, группа сотрудников прокуратуры и наша контора. По тем временам, это была бы бомба, к тому же атомная. В Ленинграде существует подпольный бордель, где истязают и,  даже забивают до смерти,  молоденьких девушек. А советская милиция, которая стоит на страже закона  и порядка – ни сном, ни духом. Сущевский,   говорит, что если  бы одной из девушек не удалось бежать, то не известно, когда бы их вычислили – и вычислили ли вообще. Плахин в той группе был организатором. Красавец, высокий, статный – девки были от него без ума. Готовы были за ним хоть на край света. Ему даже воровать не приходилось. Они сами приносили ему из дома всё, что было ценного – золото, деньги, вещи. Встреч с родителями этих девиц он избегал. Фотографий не дарил. Поэтому в лицо его никто из близких этих девиц не знал. Фамилию он называл другую, правда, имени не менял. О себе и своей работе говорил туманно, да их это и не интересовало. Короче, он подводил их к тому, что они, обокрав своих родителей и, написав им прощальное письмо, сами, что называется добровольно, попадали в этот бордель. Ну, а родители, оскорблённые в своих лучших чувствах, естественно, не хотели выносить мусор из избы и в милицию о пропаже ценностей и дочери не заявляли. Что и требовалось Плахину. Он мог делать с этими девицами, что пожелает, не опасаясь, что их будут разыскивать. Как выяснилось в процессе следствия,  три девушки были замучены садистами до смерти. Одной удалось бежать, когда клиент,  не выдержав полученного восторга, скончался от инфаркта, а охранник в это время, зная, что обе девушки заняты с клиентами, пошёл поужинать. Этой Оксане досталось меньше всего. Она пробыла там не долго. Её не успели изувечить. А той, которой удалось убежать - сломали нос, порезали лицо. Короче, ей что смогли, сделали с лицом в челюстно-лицевой клинике Военно- медицинской академии. Что-то подправили, что-то исправили. Поработали короче.   В интересах дела и чтобы избежать мести бывших клиентов, (от неё  обязательно бы  попытались избавиться)  в деле,  ее показания идут под инициалами – свидетель К. Поэтому,  мы и не обратили на это внимание. Оксана на суде не была. У неё в это время «крыша ехала».  Все показания и обвинения были представлены Катей. После суда она легла в госпиталь. Вышла оттуда с «подправленной» внешностью и изменила   имя и, естественно,  фамилию. Так что господа-товарищи придётся попотеть, если мы хотим с ней встретиться. Надо будет писать запрос на высшее начальство с просьбой дать нам новые данные этой Екатерины. Если они конечно у нас есть. Единственное,  точно можно сказать, что Плахин узнать её не смог бы ни за что. Даже, если бы она, как эта Оксана, грохнулась в обморок. Другое лицо, другие фамилия и имя. Если только она нашла его и рассчиталась с ним сама. Да, в деле написано, что она жила с матерью. Но после исчезновения Кати,  у матери случился сердечный приступ и она умерла. Так что разработка Плахина, если бы он хотел найти её через родственников, закончилась бы не начавшись. 
  Трухин хлопнул Власова по плечу:- Молодец сыщик! Бывает,  и ты годишься на что-то. А раз нужен рапорт, значит,  будет рапорт - сейчас напишем и подпишем. Мы не гордые.   

 
                Глава   11

 

   Оксана не сомкнула глаз всю ночь. Дочери она сказала, что папа заболел, и поэтому, приняв таблетки, рано лег спать. Дочка что-то весело тараторила, рассказывала о каком-то Вовке, который написал всем девчонкам в классе записки с объяснениями в любви, и что каждая из девочек приняла все это за чистую монету, кроме нее, Олеси. И как она раскрутила этого Вовку, и они все вместе устроили ему трепку. Оксана кивала в ответ, улыбалась, даже задавала какие-то вопросы, но мысли ее были о мужчине, лежащем в соседней комнате. 
  Уложив Олесю спать, она долго сидела на кухне, думая о сложившейся ситуации и о том, как из нее выбраться.     Она снова чувствовала себя виноватой. Из-за нее опять страдает ни в чем не повинный человек, как когда-то страдали ее родители. Она думала о том, что этот человек – ее муж, пошел ради нее на преступление. Человек, который  улицу переходил только на зеленый свет, даже если машин не наблюдалось, а сделать нужно было не более пяти шагов. Человек, который за все прожитые вместе годы, ни разу не повысил на нее голос. Всегда был ровен в общении, спокоен и выдержан. И этот человек стал убийцей по ее вине. Он никогда не употреблял крепких напитков, объясняя это тем, что, настоящий мужчина, никогда не должен терять контроль над своими чувствами и поступками.   А сейчас он лежит совершенно пьяный, в измятых брюках и рубашке на кровати и храпит так, что трясутся стены. Он не позволил себя раздеть, сказав, что ему и так хорошо. Оксана металась из угла в угол, как раненый зверь в клетке.
  Вдруг она остановилась:- Я возьму всю вину на себя! Как я не подумала об этом раньше? Я скажу следователю, что это я убила Плахина. Выспрошу все у Олега: где, как и чем, он его убил, и скажу, что это сделала я. Моя вина,  мне и отвечать. Почему Олег должен нести наказание за чужие грехи? А если скажут, что я сказала следователю, который у меня был, что это не я убила, отвечу, что просто испугалась, вот и обманула. Но это я с делаю только тогда, если подозрение упадет на Олега, и его вызовут на допрос. Утром поговорим, и я постараюсь его убедить, что он не должен отвечать за ошибки моей молодости. Он нужен дочери. Он чистый, честный, порядочный человек. Только он сможет воспитать дочь правильно. Я не имею права требовать от Олеси примерного поведения и спрашивать с нее за проступки. Да, решено, если надо будет понести наказание - то его понесу я.
  Было пять часов утра, когда Оксана, измученная свалившейся на нее новой проблемой, задремала в гостиной на диване. Будильник зазвенел, как всегда, в семь тридцать. Соскочив, Оксана вначале не могла понять, почему она спит не на своей кровати, а в гостиной на диване. Потом, вспомнив все, она заглянула в спальню. Кровать была пуста. Оксана зашла на кухню, там было тихо и темно. В туалете и ванной комнате Олега не было тоже.
  - Ушел! Как же так? Как он мог? Опять неизвестность. Каким он вернется сегодня? И вернется ли вообще? Только бы не наделал глупостей, не пошел бы в милицию с признанием. Что же делать? 
  Оксана села на стул и заплакала. Теперь она отчетливо понимала, что со смертью Плахина проблемы не исчезли, а только начались. Она понимала, что в их уютный, тихий дом, вошла беда. И, что их жизнь уже никогда не будет такой, как прежде.