Драма майора седых

Не проходит дня, чтобы в России не ругали свою полицию. Но на задержание “белгородского стрелка” ушло меньше двух дней. 23 апреля полиция схватила 31-летнего Сергея Помазуна, расстрелявшего четверых мужчин и двух девочек школьного возраста в центре Белгорода. Не буду подробно рассказывать об этой трагедии, ибо мой читатель, мой немногочисленный читатель, знает о ней всё или почти всё, поскольку он живёт не в замкнутом своём мирке, а совсем в ином пространстве, и он способен чувствовать боль незнакомых ему людей.
Итак, речь в этих заметках пойдёт только о драме майора Седых и трёх его коллег, бравших убийцу. Только об этом, ибо на друге темы (очень важные!), неизбежно рождённые белгородской трагедией, у меня нет ни времени, ни сил. Так в чём же, на мой взгляд, состоит драма четверых полицейских, задержавших опасного преступника? Постараюсь изложить своё мнение предельно коротко.
Полицейские, участвующие в задержании “белгородского стрелка”, знали, что он был судим четыре раза и что в последний раз освободился в 2012 году. Знали и про психушку, которую Помазун смог благополучно покинуть. Знали все детали трагедии, результатом которой оказались шесть загубленных душ, из них две детские. И все они прекрасно понимали, что Помазун в тот день расстрелял и своё право жить, дышать, смотреть на Божий мир даже через решётку. И все они прекрасно понимали, что кровь неизбежно прольётся в будущем, если, не дай Бог, это отмороженное существо вновь попадёт в дурдом, а через несколько лет покинет его. Все они прекрасно понимали, что общественное мнение страны вынесло Помазуну смертный приговор, а они обязаны привести его в исполнение.
Скажу откровенно: я был убеждён, что нелюдь из Белгорода будет убит в процессе задержания “при попытке оказать сопротивление”. Надеюсь, не надо объяснять, почему последние четыре слова я заключил в кавычки. Но его не убили, хотя он действительно оказал сопротивление. Майору Игорю Седых он нанёс ножом несколько ударов. Наверное, нет смысла говорить о том, как поступили бы в таком случае американские полицейские. А вот наши полицейские взяли преступника живым. Взяли живым, хотя нравственный закон, заключённый в каждом из них, тот самый, о котором так проникновенно сказал однажды великий немецкий философ, подсказывал им, обязывал их пристрелить взбесившуюся нелюдь, как пристреливают бешеных собак. Но они не сделали этого. Почему? У меня один ответ: такова была установка начальства. Нет  меня другого ответа, нет! Я не думаю, что четверо полицейских, бравших эту нелюдь, были гуманнее своих заокеанских коллег. И ещё раз повторяю, что нравственный закон, о котором сказал Кант, обязывал их убить Помазуна. Итак, драма Игоря Седых и его трёх коллег состоит в том, что установка начальства, соображения дисциплины, субординации оказались для них сильнее того нравственного закона, который был заложен в них Творцом при их рождении, а если быть точнее, в момент их зачатия. Дамы и господа, это же настоящая драма!!!
Говорят, майор Седых, попавший в реанимацию, идёт на поправку. Дай-то Бог! И последнее. Хотел бы я послушать его  сегодняшние мысли, чтобы убедиться в правоте своей позиции. Но мне этого не дано.
26 апреля 2013 года
P.S. Как хорошо, что я не пошёл когда-то на юрфак. Окажись я потом на работе в милиции, не задержался бы там надолго с моим характером. Это в лучшем случае… Мудрая Тамара Павловна, учительница математики и моя классная руководительница на протяжении пяти лет, моя вторая мать, когда речь зашла о факультете, на котором мне лучше всего учиться, сказала не задумываясь: филфак. Спасибо Вам за всё, учитель.