Узники мира. 20-21

20
- Откуда у тебя нож? – Спросила Сана. – Ведь ты сам говорил, что на змеином железа очень мало, и оно очень дорогое.
- Не нож, а кинжал. – Поправил ее Ломанный. – Взял с родины. Как видишь, он мне иногда помогает. Без железа мы бы могли и проиграть схватку.
- А выдвижного меча у тебя часом нет? – Шутливо спросил Март, обрабатывая свою рану в боку, полученную от удара копья. Гун лежал рядом без сознания, все еще никак не придя в себя после того, как его оглушили. Но Март после наблюдения за ним сам прекрасно знал, как обработать ранение.
- Жене оставил. – Попытался в тон отшутиться Зуб.
- Так ты женат? – Тут же пристала к нему с вопросом Сана.
- Времени не было. – Отмахнулся Ломанный. Немного поразмыслив, решил пояснить: - В раннем детстве меня забрали в лагерь для обучения. Когда повзрослел – стал выполнять задания и мотаться сначала по соседним государствам, а потом и по всему миру. К тому же, приходится постоянно менять личность. Сам уже скоро забуду свое имя. Так что тут не до жены. Шлюху в трактире возьмешь – и то хорошо.
- Кстати, а почему тебя все таки называют Ломанным Зубом? – обработав и перевязав рану, спросил Март. В ответ шпион лишь открыл рот пошире и пальцем указал на одну сторону. Парень с девушкой с интересом уставились туда. Ломанный знал, что они там видят: один из верхних боковых зубов в центре действительно был как бы ломанным, и загибался, перекрывая другой зуб. А рядом с этими двумя находился еще и сломанный где-то на две трети зуб.
- Так значит, это твое настоящее прозвище? – После разглядывания вновь спросила Сана. Зуб глубоко вздохнул, так как понял, что эта девушка от него не отвяжется.
- Нет, - ответил он, - это мое имя на змеином материке на этом задании. На других заданиях меня называют по другому. Но у меня нет кличек – только имена. – Сана открыла рот, чтобы спросить еще что-то, но, немного поразмыслив, раздумала. На Ломанного нашло облегчение. Наконец-то она начала успокаиваться, решил для себя он.
Когда все раны были обработаны, зуб скомандовал:
- До границе еще день пути, так что – в дорогу. Ждать, пока Гун очнется – не будем, так как недалеко ушли от разбойников, а недобитая их часть может из мести попытаться преследовать нас. Гун понесу я и Сана, так как Март ранен, а ты, - он кивнул девушке, - как я понял, не уступаешь мужчинам. Март – возьмешь повозку. Будем двигаться всю ночь, чтобы к утру быть в приграничном трактире. Там мы все наконец-то выспимся и помоемся. Все, выдвигаемся. – сказал он последние слова, и путники поднялись со своих мест, положили Гун на носилки и двинулись в путь.
Ломанный решил, что оставит их одних в трактире на пару дней, а сам в это время наведается к своему агенту, чтобы получить необходимые для дальнейшего пути вещи. Заодно и отдохнет от них, а то ему уже надоело  объяснять каждую свою команду.
Он не сомневался, что Гун быстро поправится, так как оглушение – несерьезная травма, даже череп не был проломлен. Хотя кровь и могла из-за этого скопиться в голове, но это уже было бедой отдаленного будущего, которое лучше не пытаться предугадать – все равно ничего не выйдет.
21
Ломанный вошел в замок Кастле под видом крестьянина, пришедшего на кухню продать немного овощей. Стража пропустила его без вопросов. На кухне он попросился остаться на ночевку, так как уже вечерело, а с деньгами в руке он боялся ходить ночью по дорогам. Ему без лишних вопросов разрешили заночевать, но не в помещении, а во дворе, при этом даже дав пару шкур, чтобы укрыться.
Как только по звездам время ушло за полночь, Зуб поднялся и осторожно направился в донжон – центральную башню любого замка. Ведь именно там спал хозяин всего этого каменного строения.
В этот час все слуги уже спали, а охранники либо играли в кости и пили вино, либо дремали на посту. Обо всем этом Ломанный знал, так как подобное он встречал почти в каждом замке, поэтому особо не таился, поднимаясь в покои барона Ремуса Кастлийского, лишь передвигался как можно тише и старался не отбрасывать тени на дремлющих стражников.
Когда Зуб начал открывать дверь в спальню, та заскрипела. Тогда он тут же оставил эту идею – пробраться через главный вход, ведь от скрипа могут проснуться солдаты. Ломанный встал у двери, обдумывая ситуацию. Через бойницу ему не пролезть – слишком узко. Да и отлучившийся по нужде солдат легко бы заметил, что кто-то ползет по неровной стене. Замок этот не принадлежит человеку из очень богатой фамилии, соответственно, потайных ходов тут один или два, если они есть вообще, и навряд ли хоть один из них заканчивается в спальне хозяина замка. Что ж, решил для себя Ломанный, ему придется немного рискнуть.
Приняв такое решение, шпион вернулся назад, остановившись около одного из дремлющих стражников. Он осторожно вынул из стены факел, который располагался возле солдата. Одновременно с этим Зуб приставил свой кинжал к шее человека. Сделано это было для того, что если воин проснется из-за перемены света, он уже не успеет произнести ни единого звука. Однако, видимо перед дежурством стражник неплохо выпил, так как даже не дернулся после того, как свет вокруг него сменился тьмой. Ломанный облегченно вздохнул и, затушив факел, направился обратно к дверям в покои барона Ремуса.
Зуб знал, что тряпки и часть основании в факелах здесь пропитывают специальным природным маслом, которое позволяет тому гореть пару дней. Поэтому, подойдя к двери барона, Ломанный стал разматывать эту тряпку на факеле, предварительно надев меховые перчатки, чтобы не обжечься. Размотав тряпицу, он свернул ее и начал выжимать на дверные петли. Через пару минут дело было сделано. Он проверил, говорит ли скрипом проход в спальные покои, и убедившись, что теперь дверь безмолвствует, повязал тряпку обратно на факел, зажег его с помощью кремня – шпион должен быть запасливым на все случаи, и повесил на прежнее место. Ведь никто не должен подозревать и разгадывать, каким образом он проникает в нужное ему место.
В спальне было темно, поэтому Ломанный, прежде чем будить барона, постоял на пороге с две минуты, давай глазам возможность привыкнуть. Затем он осторожно подошел к большой кровати. В эту ночь барон спал один. Зуб осторожно потрепал того по плечу. Он решил постепенно пробуждать Ремуса, что бы не барон не запаниковал. Через минуту Ломанный повторил свое движение, а затем еще через тридцать секунд.
Барон проснулся, проворчав что-то себе под нос, после чего вгляделся в лицо, которое его разбудило. Через несколько секунд он узнал Ломанного и на его лице отразилось сильное удивление.
- Что ты тут делаешь? – С испугом и недовольством спросил барон.
- Мне кое-что нужно. – Лаконично отозвался Ломанный. Он знал, что сейчас Ремус вспомнит, что находится у него на службе, ведь Зуб давно его завербовал в свою сеть и уже пару раз барон исполнял его приказы.
- Чего ты хочешь? – Настороженно и шепотом спросил Ремус. Ломанный знал, что предыдущее задание пришлось не по душе этому барону и теперь он будет пытаться отказаться от следующего.
- Мне нужен один полный доспех на рыцаря. – начал говорить шпион. – Монтр. Еще драгоценности на сумму семьдесят сентипов, чтобы обменять их на деньги по мере надобности, а также тридцать фильов на срочные расходы.
- Ты знаешь, что у меня всего два доспеха. – Нахмурился барон. – И ты просишь отдать один из них тебе?
- Это не все. – Не стал отвечать на вопрос Ломанный. – Еще через пару месяцев ты пойдешь грабить земли луанов, и этим начнешь войну между ними и хаарами. – После этого заявления лицо барона приобрело еще более хмурый вид. Зуб не сомневался, что Ремус со всем согласится и все исполнит, ведь Ломанный общеал ему за это должность Владыки провинции, после того, как Дал Мостиус покончит с бычьим материком и направит свои войска на змеиный. А за такую должность при новом правителе, где провинция по размерам не будет уступать паре королевств, Ремус исполнит все, что ему прикажут. Как и предполагалось, барон некоторое время раздумывал надо словами Ломанного, после чего коротко кивнул.
- Где тебе нужно оставить доспех с монтром? – Голос барона приобрел деловой тон.
- Трактир «Веселуха», около границы, на стороне хааров. Пригонишь к полеску около него через одну ночь. Когда луна поднимется – все вещи должны быть уже там. – Сказав это, Ломанный развернулся и вышел из покоев барона. Прощаться было ни к чему – Ремус должен почувствовать себя подчиненным, а не благородным дворянином.
Обратный путь до стен замковой кухни прошел также легко. Ломанный завернулся в шкуру и уснул. Утром, поблагодарив повара, вышел из замка и двинулся в обратный путь. Барон его так и не заметил утром, ведь разве будет благородный обращать внимание на каких-то там мелких слуг или крестьян?