One of the dreams -07

  Сон начался с полета моей героини над старым городом, напоминающим Прагу... Летела я довольно высоко над крышами, за шкирку неся двоих здоровых мужчин явно преступного вида.
  Миновав три моста через темную кривую реку, я развернулась влево; затем, пролетев мимо старинного завода, снизилась над переулком, заваленным строительным мусором. Далее тянулся полынный пустырь, за которым начиналась окраина с кварталом недостроенных типовых коттеджей. Приземлившись во дворе одного из домов, я потащила бандитов к черному входу хозяйственной пристройки, и, отперев многочисленные засовы, в прямом смысле слова, забросила мужиков внутрь! Покончив с этим делом, я направилась в неприметное жилое здание, в подземелье которого находился город-убежище моей Семьи...
Едва я, спустившись по длинной, неосвещенной винтовой лестнице, вошла в просторную главную залу, как из проходной мне навстречу выбежали слуги. С поклоном осведомившись, не угодно ли мне чего-нибудь, девушка-горничная поспешила доложить хозяину о моем возвращении. Пожилой слуга деликатно намекнул на состояние моего костюма...
  Действительно, вид мой был, мягко говоря, неподобающим. Как понимаю, на меня напали те самые преступники, которых я прихватила с собой для развлечения. Им даже удалось ранить меня, так как кожаная куртка и блуза оказались разорваны и выпачканы засохшей кровью...
  Лишь отмахнувшись от дворецкого, я порывисто зашагала в рекреацию и сразу же рухнула в широкое кожаное кресло, закинув ноги в высоких сапогах на подлокотник и затягиваясь сигарой с длинным мундштуком. Охранник сообщил по радиосвязи: новые гости прошли "обработку" (то есть, были обысканы на предмет оружия и накачаны наркотиком) и скоро будут "представлены" Клану.
  Неслышно подошедший сзади Морель - хрупкий молодой человек с необыкновенными глазами цвета янтаря и длинными медными кудрями, одетый в свободный шелковый костюм, безмолвно поприветствовал меня. Приблизившись, он обеспокоенно оглядел меня, остановив взгляд на грязной и располосованной клинком блузке... Я только вздернула подбородок и, позволив ему поцеловать меня в шею, встала с намерением уйти в свои комнаты.
  Морель серьезно поглядел мне в глаза. Он ощутил подстерегавшую меня в момент нападения опасность. Я успокоила его парой мысленных фраз и, выйдя из рекреации в коридор, спустилась еще ниже в спальный сектор. Здесь находились кабинет с библиотекой, моя мастерская для рисования, спальни и ванные комнаты. Сама раздевшись и приняв ванну с лавандовой пеной (запах этот еще долго будет преследовать меня наяву!), я подошла к зеркалу примерить наряды.
  Только теперь я увидела себя во всем великолепии. Пышные, достигающие бедер иссиня-черные волосы, гармоничное овальное лицо с тонким носом и огромными синими глазами... Матовая, чуть светящаяся, голубовато-белая кожа - для человека на ощупь она наверняка подобна живому мрамору!.. Довольно высокая, с невиданно узкой талией, пышной грудью, маленькими ступнями и кистями рук, я поражала недоступной смертным красотой.
  Надев кружевной корсаж, я позволила служанкам затянуть меня в черно-алое платье с открытыми плечами. Мои странные мерцающие волосы гладко зачесали назад, перехватив заплетенные в косы боковые пряди драгоценной заколкой.
В сочетании с алыми лодочками на тонком каблуке смотрелось все неповторимо.
В коридорах уже слышались частые шаги, женский звенящий смех.
У выхода из личного сектора, наверху лестницы встретил меня восхищенной улыбкой Морель. Рука об руку, согласно этикету, мы прошли в Красную гостиную, где собирались лишь по торжественным случаям.

  Огромный стол с мраморной столешницей, накрытый на 20 персон. Экзотические фрукты, мясо и холодные напитки -  выглядело всё несравненно красиво. Хозяин сел во главе стола, но самые почетные места были отданы гостям. С приветственным полупоклоном гости сели. Морель приступил к подготовленной речи о цели сегодняшнего делового собрания... Мне сделалось тоскливо... Я сидела далеко от него, рядом с сынком разодетой дамы в невероятном парике а-ля Мария-Антуанетта, разглядывавшим меня с жадным бесстыдством.
  Спустя полтора часа прием, наконец, был окончен; после прощания с визитерами, остальные (Морель, я и наши компаньоны-смертные) прошли в другой, еще больший по размеру зал (с расписным потолком, освещенный старинными люстрами в полсотни свечей!), где собралось все наше многочисленное "семейство". Число его членов составляло больше ста человек. Вернее, не-человек...
  Здороваясь со знакомыми, я заметила сидящих посреди пустого стола недавних преступников - глаза пусты, лица застыли, как маски. Присутствующие и слуги взирали на "приглашенных" с деланным безразличием, но я заметила, как молоденькая служанка лет семнадцати, стреляя взглядом в их сторону, нервно кусала губы.
  На многочисленных софах и диванчиках восседали дамы в шелках, их спутники, стоя в центре зала с бокалами шампанского в руках, вели оживленный разговор. Домашние кошки восточной породы со стройным вытянутым туловищем и длинными мускулистыми лапами, ласкаясь, запрыгивали на колени к сидящим...
  С ударом гонга толпа устремилась на свои места за столом; место уделялось каждому в зависимости от его статуса, и усаживались все в строгой очередности.
  Склонив голову и держа перед собой подсвечник с пятью цветными свечами, Морель зачитал клятву из Кодекса, древнюю молитву. Он потушил пламя, и воцарилась полная тишина. Почти бесшумно (даже для моего острого слуха) вошли слуги с двумя серебряными подносами, на которых лежали какие-то причудливые и сложные инструменты, металлически поблескивающие в тусклом свете люстр.
О боги, что это значит?!
 
  То был ритуал. Одному из смертных-преступников, еврею средних лет, обнажили руку выше сгиба локтя. Обработав кожу вокруг вены, с некой фразой на старинном наречии, установили катетер, который присоединялся к тем самым трубкам, собранным теперь в один хитроумный прибор. На локтевом сгибе другой руки мужчины находилась система с антикоагулянтом...
  Мое сердце трепетало.
Непрерывно наполнялись бокалы, звучали на разных языках выспренние фразы о торжестве над врагами, о приумножении сил и процветании Семьи... После второго бокала насыщенной специальными добавками жидкости мои щеки окрасились нездоровым румянцем. Глаза опасно загорелись...
В какой-то момент - когда именно, я не успела заметить, - слуги унесли мужчину с его места. Зажглись курильницы с благовониями, испускающими тяжелый густо-сладкий дым; по залу разнеслись смешки и громкая речь. Играл струнный ансамбль...

  Подали знак к началу танцев. Несколько пар вышли на середину зала под звуки паваны; музыка была монотонной, и я, вдохнувшая слишком много дыма, ощутила, как тяжелеет голова, а тело наливается свинцом.
  Моя рука, лежащая на бархатном подлокотнике кресла, бессильно обмякла, и прохладные пальцы Мореля внезапно переплелись с моими пальцами. Тот довольно неловко подставил мне фужер с лимонадом, и сидевшая до того безмолвно тетка-баронесса Элейн, подмигивая мне, пропела:
  - Ох, Морель, ты совсем не умеешь ухаживать за дамой...
  Четыре танцевальных тура - и кавалеры медленно проводили дам к столу.
Снова наступила тишина; я как в тумане глядела на оставшегося на другом конце стола единственного "почетного гостя". Крепкий, хорошо сложенный парень лет восемнадцати, светловолосый, с резкими и крупными чертами лица...
  С колотящимся сердцем я наблюдала, как Морель плавно поднялся с кресла. Сидящие за столом мгновенно вскинули головы. Слуги тем временем подали мне все тот же поднос с прибором. Руки мои задрожали. Я вспомнила: за вечер Морель не прикоснулся ни к еде, ни к питью; именно мне следовало поднести хозяину кубок...
  Стараясь ступать ровно и дышать как можно глубже, шла я по направлению к юноше. Слуги уже присоединяли катетер; сотня пар глаз в ожидании устремились на меня...
  А вот и кубок. Тяжелый, с резной ножкой и вязью рун по кайме.
  Морель говорил что-то, обращаясь ко мне. Голос его был спокоен и гипнотически мягок, но в глазах колыхалось алое пламя... А я в это время замерла, уставясь в лицо сидящего передо мной парня. Понимает ли он хоть что-нибудь?..
   Сознание начало мутиться, но усилием воли я освободилась от оцепенения. Подставив кубок под конус, соединенный с трубками прибора, потянула указанный мне поршень на себя. В кубок тут же тонкой, но довольно мощной струей хлынула темная влага. Перекрыв клапан, я повернулась и, опустив взгляд, тихо подошла к Морелю, который принял кубок из моих рук.
  На лице его, бледном и вытянувшемся, застыло странное выражение... Но, поглядев в мои глаза, он неожиданно рассмеялся низким бархатным смехом. И поцеловал меня... Вслед за ним засмеялись и все гости; шум отдавался в ушах, и я едва смогла добраться до собственного кресла.
Морель официально объявил: через неделю я, пройдя церемонию, стану полноценным членом Семьи...