Сказка о близком счастье и далёком горе

Можно не верить в ложь. Можно не верить в правду. Можно не верить в их существование или не знать границы между ними. Но можно ли не верить в искренность? Можно лгать, когда есть то, что обязывает ко лжи. Можно лгать, когда ничто не обязывает ко лжи. Но нет повода быть неискренним там, где слова необязательны.

Можно читать в чужих словах то, что ты хочешь в них прочитать. В теплоте можно прочитать лишь теплоту.

Иногда я бываю счастлив. Листаю телефонную книгу, впервые в жизни мучимый любовным голодом. Не стоит даже пытаться коснуться будущим слова. Пока ты мечешься в танце, ты, бабочка-однодневка, считай, что до сих пор тебе крупно везло: дальше такого уже не будет, тебя зацелует цепь… Насмерть. Неважно, что ты оставишь на этой больной Земле, неважно, кто будет править землёй твоих королевств, неважно, как будут рваться сердца от любви к тебе… Ты станешь там мстить за танцы и слово своей судьбе. Ты уйдёшь в бескрайнюю, давящую, беспросветную ночь, где чужие слова и дурная молва, где кончаются жизни тех, кто танцевал – тебе, кто пел – тоже тебе, кто пытался рассказать о том, какая она, ночь; но разве могут они, разве есть в их языке слова: и ты уйдёшь искать ночь и найдёшь её, и переступишь за грань, где заканчивается всё – для всех, кроме, разумеется, тебя, но, перешагнув этот порог, для них – ты закончишься тоже.

Стань отражением – зыбким, чистым, холодным, покорным чьим-то словам; хочешь – круши себя, бесчинствуй, падай на дно, отправляйся в ад, будь непокорным и великим, – но отражением. Плюй в людей, – но изменяйся под властью бликов, рвись, если видишь рябь на воде, не исчезай, даже если хочешь, только пропадай, если рядом нет никого... Иглы красные, прокаленые: всё это было зря, наверное. Тело, немое, белое, нити седых волос…

Возьми в свидетели ветер и пламя – здесь приметы не очевидны, но что-то есть в движеньях моря, в ломких его приливах. А после стряхни с одежд приставшую соль, и, зная боль, – конечно же, зная боль, – хотя бы этим чувствуй подлинное, глупое, смешное счастье.