Слухи

Мы сидели с Вовкой за столом и пили пиво. Пива было много и в меня уже не лезло. То ли дело - Вовка! Богатырь! Косая сажень в плечах и рост под два метра. Увидев, что его лицо начинает раздваиваться перед глазами, я понял, что с меня хватит. Слегка покачиваясь, я встал из-за стола, пробормотал что-то про оставившие меня силы и не раздеваясь рухнул на кровать. Вовка остался за столом, затягиваясь беломором и наливая из канистры очередную кружку. Голова моя закружилась и я провалился в сон, не взирая на табачный дым , витающий в комнате и яркое освещение под потолком.
Так закончился для меня субботний вечер в общежитии нашего института.
 
Проснулся я под утро. Голова болела, хотелось пить. Канистра из под пива была пустой, чайник с кипяченой водой тоже. Вовки в комнате не было. Я посмотрел на часы. Половина шестого. Ничего не понимаю, - подумал я, - где же Вовка? Пошел в кухню, поставил чайник на плиту и закурил. Под потолком монотонно гудели лампы дневного света, одна из них помаргивала. За окном робко разгорался рассвет. В коридоре общежития  была абсолютная тишина, которая бывает только в такую рань и только в выходные. Даже те студенты, что гудели всю ночь с друзьями или подругами уже все утихомирились и мирно спали. А большая часть их вообще уехала на выходные к родителям в Подмосковье или соседние области. Я докурил папиросу и снял закипевший чайник. Ничего не понимаю - пробормотал я снова.
 
В комнате я еще раз внимательно огляделся. Один... Включил свет и сел за стол, наливая себе чай. Странно, - подумал я. Вовке пойти было некуда... жил он достаточно далеко от Москвы, да и здесь, насколько я знал, ночевать ему было негде. К тому же его верхняя  одежда висела в шкафу, а ботинки стояли тут же, рядом с кроватью. Не мог же он в тапочках и без куртки уйти из общежития. Все-таки не лето, лужи уже позамерзали. Выпив пару кружек горячего крепкого чаю, я решил, что утро для меня все-таки еще не наступило, разделся и лег спать. Вернётся, куда он денется, - подумал я засыпая.
 
Окончательно проснулся я уже к обеду. Голова почти не болела. Да, зря я пытался с Вовкой соревноваться - подумал я. Я приподнял голову над подушкой. Комната до сих пор была пуста. Ничего себе, - промелькнуло у меня, - что же случилось? Соседа нет, вещи на месте. Я поднял глаза на часы. Ого! Два часа дня.... Из коридора доносились обычные шумы, которые слышно в общежитиях в выходные. Голоса, смех, топот ног, шкворчание масла на сковородке. Кто-то жарил на кухне картошку и из-под двери комнаты просачивался аппетитный аромат.
 
Во, - подумал я, - пойду у соседей спрошу, может кто в курсе. Но, соседи ничего не знали и не слышали. Да, ладно, придет - говорили мне, - может у бабы какой. Но у меня на этот счет были серьезные сомнения. Мало того, что Вовка вечером был в трениках и вьетнамках, но и сверху была одна безрукавка на голое тело. Вряд ли он в таком виде пошел бы к девушкам. Да и не замечал я за ним раньше Дон-Жуанских замашек. Хотя.... чем черт не шутит - решил я. Никуда он не денется, до вечера точно вернется, утром же на занятия.
 
Вернулся он в понедельник утром. Злой, хмурый и растерянный. С разбитыми в кровь кулаками и ссадиной на лице.  В той самой фуфайке, трениках и вьетнамках на босу ногу.
- Ничего себе, - воскликнул я, - ну у тебя и видуха! Что стряслось?
- Да, хреново, - ответил Вовка, - дело шьют.
- Какое дело- удивился я, - ты где пропадал?
 
Вовка сел за стол, налил себе чаю, закурил папиросу и начал рассказывать:
- После того как ты спать отрубился, я еще пивка попил. Пока у канистры дно не показалось. Ну, а спать все не хочется. Я решил к знакомому заглянуть, за жизнь поговорить. А того в комнате нет, соседи сказали, что он в профилакторий на недельку перебрался, здоровье поправить. Ну, я в профилакторий сунулся - а там вахтерша разоралась, дескать шляются тут всякие алкоголики, а она для того тут и сидит, чтобы никто отдыхающих не беспокоил. Ну, меня и прорвало! Наговорил ей тоже, все, что о ней думаю. Она тогда дружинников позвала, дескать утихомирьте пьяного хулигана! Ну, прибежали дружинники. Два хлипких преподавателя с кафедры математики. Один стал словами увещевать, а второй прыгнул сзади и за руки схватил, чтобы я ими не размахивал. Я плечами двинул - дружинник со спины слетел и при этом у него очки разбились. Тут вахтерша как заверещит, схватила телефон, милицию вызвала. Ну, я-то уже разошелся, вместо того, чтобы уйти спокойно, начал права качать, дескать пустите, гады, с другом поговорить...тут как раз и менты подъехали.
Эти сразу, без разговоров бросились руки крутить. А что я им сделал? Дальше смутно помню Очнулся в КПЗ, все болит, костяшки пальцев разбиты. И говорят мне, что, дескать, "оказал активное сопротивление милиции". Вроде бы какому-то менту в морду дал. Ничего не помню. Все, статья.
 
- Да... уж, - я даже не знал, что сказать, - эко тебя угораздило... ладно, мне на занятия бежать надо. Ты пойдешь?
- Да какое там, - Вовка отмахнулся, - куда я с разбитым лицом и со сбитыми кулаками? Сухари сушить буду.
 
Озадаченный историей, случившейся с другом, я отправился в институт один. Похоже, что он и правда крепко влип, - подумал я. И как помочь не знаю. Ладно, хоть бы на пару не опоздать.
 
На входе в институт, как и всегда, перед самым началом занятий скопилась очередь. Бабушка-вохрушка (из ВОинизированой ОХРаны) , проверяла студенческие билеты одновременно громко разговаривая с напарницей на соседнем турникете. Они переговаривались через очередь спешащих студентов, которым не было до нее никакого дела.  Мне, в принципе, тоже был безразличен разговор  двух бабок, но, внезапно я навострил уши:
 
- Мань, а ты слышала, что в субботу в профилактории стряслось?
- Нет, а что?
- Ой, Мань, там такое было! Там в субботу банда пьяных хулиганов избила половину кафедры высшей математики. Все отделение милиции выезжало, банду вязали!
- Да ты что?
- Точно тебе говорю, мне Люська сказала, она в воскресенье в профилактории дежурила, ей все сменщица передала.
- Ты гляди, что творится! Целая банда! Половину кафедры....
И пожилые женщины укоризненно закачали головами, сетуя на то, что пришли последние времена, раз такие дела творятся.
 
Эпилог
 
Вовка все-таки из этой ситуации выкрутился и даже пить перестал. А я сделал для себя вывод, на что способны несколько пожилых женщин, рассказывающих сплетни о происшествиях, которым они, якобы, были очевидцами.