Окна в продажный рай

В конце девяностых Эдик носил спортивный костюм и голова его была наголо обрита. Часто он был пьян и ездил на стареньком спортивном велосипеде харьковского завода, который достался ему в наследство. Иногда за двенадцать часов вполне квалифицированного труда в небольшой фирме ему удавалось получить пять лат. В конце девяностых это было не так уж и плохо. Правда, работал он неофициально, потому не знал, что такое оплачиваемый отпуск, больничный и не мог рассчитывать на пособие по безработице после увольнения. Но многие его однокурсники после училища не могли устроиться и на такую работу, потому он был вполне доволен своей жизнью. Кружка пива, в забегаловках стоила двадцать сантимов, и на пять лат можно было прилично нарезаться, и даже съесть отбивную. На рынке можно было за пятерку купить кроссовки или спортивные штаны. К качеству еды, пива и одежды у Эдуарда тогда претензий особых не было. Из развлечений кроме бесед с маргиналами в пивных, он предпочитал книги и рок-музыку. В литературе и музыке он в то время тоже не был привередливым. Он читал русских классиков, что были дома, а после взялся даже за латышских писателей коммунистов, вроде Вилиса Лациса. После работы, не смотря на усталость, он любил побродить по центральному району Риги пешком, любуясь нарядными фасадам домов времен империи, изрядно обветшавших при социализме.

После долгого рабочего дня в замкнутом, дымном и пыльном пространстве скупо освещенном лампами дневного света, он радовался даже темной полоске звездного неба над головой, дуновению ветра, моросящему дождю, просто меняющейся картине перед глазами, любовался иногда проходящим мимо женщинами. Часто он проходил мимо белых, непрозрачных окон первого этажа одного дома, который выглядел из-за обилия лепнины, словно торт. На этих непрозрачных белых окнах было написано красным шрифтом: "Эротический массаж", "Стриптиз", "Интимные принадлежности", "Видеокабинки". В то время Эдик как-то стыдился своего интереса к тому, что за этими белыми окнами. Ему было восемнадцать и он мечтал о невесте девственнице и счастливом браке. Ему тогда казалось мерзким платить за секс с совершенно незнакомой женщиной, которая всем доступна. К тому же он понимал, что он не зарабатывает столько, чтобы ходить в такой магазин или к проститутке. Отдать за час треть своей месячной зарплаты казалось ему немыслимым. Но проходил мимо этих  окон он в основном из-за своих скромных доходов. Для удовлетворения своих инстинктов ему хватало порнографических журналов из газетных киосков, которые стоили около лата.

Через пару лет Эдуарду посчастливилось устроиться на неплохую работу, где он мог заработать в три раза больше, чем средняя зарплата. Он накопил достаточно денег для того, чтобы купить участок для домика на окраине города, начал уже копить и на строительство самого домика, даже бросил пить и курить. Но ему тогда было двадцать лет, и ему не терпелось узнать что такое секс на практике. Он мог бы сходить к проститутке и дальше копить на постройку домика. Но старшие коллеги говорили, что пока он будет копить деньги и строить свой дом, он уже состарится, упустит лучшие годы в жизни. Да и если у него уже будет и особняк, и автомобиль, то на него будут охотиться меркантильные особы, которые бросят его при первых же его неудачах и трудностях. Потому жену ему нужно найти пока у него ещё ничего нет, и вместе построить дом, вместе накопить на автомобиль. К тому же детей заводить лучше до тридцати, и привыкать друг к другу лучше в молодые годы. Эти аргументы на него подействовали, и он принялся переписываться и встречаться с девицами, которые подавали объявления в газетах. Переписки затягивались, на свиданиях девицы требовали, чтобы их развлекали, угощали и придирались к его не слишком презентабельному наряду, бритой голове, израненным на работе ладоням. Над его планами построить дом на окраине города они только посмеивались.

Поиск невесты его жутко утомил и это ему надоело. Через полгода свиданий и переписок, он решил, что можно всю жизнь потратить на поиск и никого так и не найти. Коллеги, пристально следившие за его поиском невесты, постоянно твердили ему, что он слишком привередлив, что нормальную жену надо не искать, а воспитать, да и себя тоже нужно изменить, чтобы стать достойным мужем для хорошей жены. Он тогда почувствовал себя Пигмалионом, который готов изваять идеальную Галатею, и сделал предложение самой неподходящей девице из Даугавпилса, с которой пару лет назад познакомился во время попойки с однокурсниками. В отличии от других девиц, с которыми он общался, Дарья была согласна на совместную жизнь лишь бы не жить больше с пьющей матерью в нищете. Эдик уже собрался покупать участок на окраине, жить там в трейлере и постепенно строить дом. Но Даша сказала, что не хочет жить в какой-то будке без удобств, ей хотелось жить рядом с центром столицы, пусть и на съемной квартире. И Эдик пошел на компромисс, снял квартиру на Московском форштадте, хоть дом выглядел и устрашающим и это был не центр и не Старый город, но до вокзала можно было дойти минут за десять, и в кухне стояла душевая кабина. За пятьдесят лат в месяц - это было неплохо по тем временам.

Совместная жизнь как-то сразу не заладилась, но Эдуард был не из тех, кто отступает перед трудностями. Невеста его не только не хотела устраиваться на работу, но ещё и часто выпивала, выкуривала пачку сигарет в день и постоянно была всем недовольна, потому орала. Дома был бардак, а то, что она готовила, никто, кроме неё есть не мог. Эдик жаловался на неё родным, знакомым и коллегам, а те, узнав, что секса у них ещё не было, хотя они уже месяц жили вместе, говорили, что она просто неудовлетворена, потому и скандалит и ничего не хочет делать. Когда Эдуард попытался её удовлетворить в первый раз, он узнал две неприятных для него вещи, что невеста его уже много лет, как не девушка и, что любовник он совсем никудышный. Стоило ему только начать, как он тут же заканчивал и потому невеста заявила, что не хочет с ним жить и выходить за него замуж. Для него это было ужасным стрессом, он не знал, куда ему обратиться, чтобы это исправить, коллеги только смеялись над ним, говорили, что это не лечится, рекомендовали выпить водки перед соитием, одеть сразу три презерватива, тереть эрогенные зоны наждачкой, чтобы загрубели. Вот тут он и отправился впервые в магазин интимных принадлежностей, где улыбчивые женщины, выслушали про его беду и продали ему несколько разных средств на двадцатку, которые ему не помогли.

После многих бессонных ночей практики Эдуард всё-таки пришел к тому, что в сексе главное не огрубевшие гениталии, а контроль над своими мыслями и начал удовлетворять свою невесту. Правда, за несколько месяцев жизни с ней, он начал постоянно пить, курить и не только табак, потратил все свои сбережения, потерял свою приличную работу. Дарья была им довольна, таким, он напоминал ей её любимого отца. А вот Эдику Дашка с каждым днем нравилась всё меньше. И не радовал его ни бурный секс, ни то, что она пошла работать, ни то, что она стала с ним ласковее и ревновала его ко всем, и предлагала ему различные извращения. Ему было с ней скучно, и этого он не мог ей простить. Особенно их отношения разладились, когда он перестал употреблять алкоголь из-за начавшихся проблем со здоровьем. Все чаще он предпочитал онанизм, сексу со своей сожительницей, а её необразованность и ограниченность выводили его из себя. Какое-то время он чувствовал себя виноватым из-за того, что не хочет её видеть и хочет её отправить обратно в Даугавпилс и больше никогда не видеть. Но со временем он принял себя таким, совершенно не соответствующим своим понятиям о прекрасном, понятиям о чести, справедливости, долге. Он безжалостно и спокойно сказал своей первой в жизни женщине, чтобы она покинула его съемное жильё, или осталась жить в нем одна, потому что он уже снял другое. Больше он с ней никогда не виделся.   

Вскоре после развода с Дарьей и алкоголем, Эдик опять устроился на нормальную работу, начал следить за собой, стильно одеваться, читать философскую высоколобую литературу, слушать классическую музыку, смотреть фильмы в стиле арт-хаус, на дисках. Одним вечером он шел с работы вместе с двумя своими коллегами. Один из этих коллег был высоким, полным и по-женски хитрым, уже немолодым, лысеющим мужиком, который в разговорах хвастался, как изменяет жене, а потом ходил в православный храм и замаливал грехи. Другой был совсем молодой и тупой, мечтавший стать таким же повесой, как его старший товарищ. Эдик спрашивал у толстого Толика, как он собирается попасть в рай, если он постоянно изменяет своей жене с кем попало, даже не испытывая никакой симпатии к случайным женщинам. Толик говорил про том, что один раскаявшийся грешник для бога дороже, чем сто праведников, что, если не согрешишь, то и не раскаешься, а не раскаешься, так и не получишь от бога сто плюсов в небесной канцелярии. И тут они подошли как раз к тем самым белым окнам. И несколько отстающий в развитии Тёма, который был ещё и пьяным, начал ржать, когда прочитал, надписи на этих белых непрозрачных окнах. Анатоль тоже был слегка пьян, и начал отечески снисходительно говорить своему младшему товарищу, что ничего смешного в этом нет, что он может его туда и завести, и все показать.

 - Стриптиз мне не нужен! - категорически заявил Анатоль своим басом на всё заведение. - Я ещё не такой старый, чтобы глазами дрочить и носом спускать!

 - Толя! - Тёма заржал, указывая на женскую резиновую голову в витрине. - А где всё остальное?

 - Это голова профессора Доуэля! - Анатоль прикрыл улыбку своей пухлой ладонью. - Ты эту книгу читал? А я читал в детстве! Это советская фантастика Беляева! Там головы жили без тел. Для определенных видов секса туловище не очень-то и нужно. Пошли отсюда, я тебе расскажу, как я снял проститутку возле цирка, и она меня только ртом обслужила там за полцены пока её сутенер не видел. Я всегда могу получить всё подешевле, не то что ты.

Но тут Тёма залез в кабинку для просмотра видео, где был даже рулон салфеток и корзина для использованных. Тёма уселся в кресло и спросил у Эдика что делать, чтобы увидеть кино для взрослых. Эдик зашел к нему в кабинку, начал показывать, куда кидать монеты и как менять видео. Анатоль потребовал, чтобы они оттуда немедленно вышли, потому что это слишком большой грех особенно для безбожников, которые и каяться-то не умеют. Эдика фильм, как-то заинтересовал, да и позлить ханжу захотелось, потому он сел рядом с Тёмой и они четверть часа смотрели жесткое порно, пока их старший товарищ громко возмущался, куря у входа. 

Когда они шли дальше по улице, Эдик спорил с Толиком о вреде онанизма, тот говорил, что онанизм - это плохо, потому что унизительно, а унизительно, потому что это слишком просто и гордиться этим невозможно, а сексом надо заниматься прежде всего, чтобы этим гордиться. И тут он начал рассказывать, как его около цирка проститутка обслужила ртом всего за пятерку.

 - В цирке это только пятерку стоит? - заинтересованно спросил Артём. - Но я бы не решился при всех! Я не такой смельчак, как ты.

 - Дебил! - возмутился Анатоль. - Ты что думаешь, она мне на арене минет делала? Какой же ты придурок тупой! Это было в подъезде, там была такая ниша...

 - За такое на арене Толян бы получил сотню! - ехидно объявил Эдик. - Представляю, как он с этой женщиной пьяный идет куда-то в темноте, и тут в луче тусклого света она его обслуживает, он заканчивает и тут загорается яркий свет и публика бурно аплодирует, а Толик сначала испуганно спрашивает, кто это здесь и где он находится, а потом застегивает ширинку, и кланяется публике...

 - Не иронизируй Эд! - раздраженно сказал Анатоль. - Ты давно в последний раз женщину имел? Или всю волю в кулак и веред?

 - Можно и в кулак, - невозмутимо ответил Эдик. - А можно вернуться и попробовать эротический массаж. Ты можешь, как самый старший пойти туда сейчас и показать, как нам следует грешить и каяться?

 - А что такое эротический массаж? - заинтересовался Тёма.

 - Да голая баба там тебя помнет и на фиг пошлет! - раздраженно сказал Анатоль. - А вот я сумею с ней договориться, добавлю ей пятерку или десятку и она меня обслужит по высшему разряду...

 - Подожди! - Тёма остановился. - Что значит голая баба помнет? Она что, будет меня гладить, я её буду щупать, а потом она уйдет, а я останусь весь возбужденный и неудовлетворенный?

 - Ты останешься, - злорадно сказал Анатоль. - А вот я договорюсь с ней, добавлю немного лично ей и поимею её, потому что я умею договариваться и уговаривать, а ты совсем некоммуникабельный и тупой.

 - А сколько это стоит? - не унимался Тёма. - Если это стоит пятерку, и пятерку надо добавить, то я согласен. Пошли!

 - Нет! - возразил Анатоль. - Это стоит десятку, и надо где-то столько же добавить и ещё презерватив при себе иметь, и надо уметь договариваться. У тебя ничего не получится.

 - Не думаю! - вмешался в разговор Эдик. - Не думаю, что это стоит только десятку. Скорее всего дороже. И за такую сумму вряд ли кто-то будет лежать, как бревно пока его гладит обнаженная женщина, а потом пойдет мастурбировать домой или в ту же кабинку. Чего вообще тут предполагать, когда можно пойти туда и обо всем спросить?

 - И вам не стыдно будет о таком говорить? - возмутился Анатоль. - Да и нечего тут спрашивать, когда и так всё ясно. Готов на ту же пятерку с тобой поспорить, что всё так, как я сказал.

 - Давай поспорим! - обрадовался Эдуард. - Я сейчас пойду и проверю твою теорию, а ты пойдешь со мной и убедишься, что твои предположения сплошной бред.

Сотрудники ещё долго спорили, сделали большой крюк по городу и наконец вернулись к тому магазину, вошли в него и Эдик спросил у женщины за стойкой что такое эротический массаж и сколько он стоит. Анатоль стоял в стороне и делал вид, что разглядывает приспособления в витрине. Артём то напряженно хихикал, прикрывая рот рукой, готовый заржать и убежать прочь.

 - Вам сделает лёгкий массаж обнаженная женщина и доведет вас руками до финиша, - монотонно заговорила женщина за стойкой. - Это удовольствие вам обойдется в девятнадцать тридцать.

 - Девятнадцать тридцать? - спросил Тёма и посмотрел на часы. - Это через час?

 - Нет! - ответила женщина и улыбнулась. - Это стоит девятнадцать лат и тридцать сантимов.
 
 - Так дорого! - возмутился Тёма. - Я за целый день такие деньги заработать не могу, а у меня работа потяжелее, чем голых мужиков гладить! Я бы тоже тётку голый погладил за такие деньги!

 - Можешь погладить дядьку! - засмеялась женщина за стойкой. - Я могу найти любителя мальчиков для тебя, который заплатит. Хочешь попробовать?

 - Пошли отсюда! - завопил Анатоль, лицо которого побагровело и покрылось белыми пятнами от возмущения. - Я же говорил, что всё это дорого, да за такие деньги я в ресторан приличную женщину свожу, а потом её всю ночь иметь буду...

 - А если женщина всё выпьет и съест и потом уйдет? - спросил его Тёма. - Сколько я с тобой ни пил, всегда так получалось. Мы столько денег потратили и ничего за это не получили!

 - Иногда бывают и неудачи, - согласился Анатоль. - Но если правильно уговаривать, как я, то можно потратить очень мало, а потом получить очень много, и постоянно получать. А если будешь умелым любовником, как я, то тебя женщины ещё будут кормить и поить...

 - Сколько тебя знаю, такого не помню!

 - Да пошли вы! - выпалил Анатоль, и пошел к выходу, но остановился.

Эдик подошел к стойке и спросил, принимают ли расчетные карточки. Оказалось, что принимают. Ему предложили выбрать женщину, которая будет делать ему массаж. Было только несколько фотографий трех женщин в нижнем белье. Одна из них была полной крашеной блондинкой явно за пятьдесят, другая была достаточно крупной шатенкой с кудрями лет сорока, и смуглая худая брюнетка с плоской грудью. Эдик выбрал худую. Его коллеги обещали ему его подождать снаружи и вышли, перешептываясь. А его девица завела в душевую, где оно ополоснулся, а потом пошел с ней в комнатку без окна, освещенную тусклым светом ночника, и была кушетка застеленная одноразовым бумажным покрывалом. Эдик снял с пояса полотенце, кинул в кресло свою одежду и лёг на кушетку на живот, как попросила девица, включившая медитативную музыку.

У Эдика было такое ощущение, что он пришел к врачу на какую-то неприятную процедуру. В детстве вечно было больно после того, как врач разговаривал с ним так ласково, как эта женщина. Сердце его забилось быстро. Он испугался, что всё случиться слишком быстро, как это было в первый раз с Дарьей. Но тут он подумал, что эта женщина только обрадуется тому, что он так быстро закончил и потому волноваться по этому поводу не стоит. Женщина начала натирать его тело чем-то пахучим и слегка липким, ни запах ни ощущение ему не понравилось. Ничего он не испытал и тогда, когда она сняла нижнее бельё, легла на него и начала скользить по нему. Тут она спросила его своим нежным голоском, нравится ли ему. Он честно ответил, что у него такое чувство, что он у зубного врача и ждет, когда ему наконец сделают больно. Женщина рассмеялась, попросила его расслабиться, заверила, что больно не будет, чтобы он не боялся.

Минут через десять он усомнился уже в том, что у него возникнет хоть какое-то возбуждение для того, чтобы закончить. Впрочем, он был готов и к этому, заранее смирился с тем, что ничего не получится. Но вскоре женщина с него слезла и велела ему перевернуться на спину. Сначала она помяла его ноги, потом села ему на грудь. Он пристально разглядывал её тело, и только после этого у него возникло некое возбуждение, и тогда ему захотелось, чтобы не его массировали, а он делал ей массаж. Время уже подходило к концу, а он сомневался в том, что придет к финишу до истечения часа. Женщина уже старательно массировала обеими руками определенную часть его тела. Он начал вспоминать порнографию, которую видел накануне в кабинке и уложился в отведенное время, у него все получилось, и женщина заботливо всё убрала лежавшей наготове салфеткой.

 - Страшно было? - смеясь спросила она. - Как ощущения?

 - Ощущения... - задумчиво проговорил Эдик. - Ощущения такие, как будто я корова, а меня подоили, но молоко никому не нужно

Женщина громко расхохоталась, и Эдику было стало приятно, когда он увидел её настоящую, не натянутую улыбку и радостный блеск в её глазах. Он вдруг почувствовал желание, просто где-то посидеть с ней и поболтать и это было бы лучше, чем эта пародия на массаж. Коллеги, ждавшие его на улице говорили ему о зря потраченных деньгах, о том, что лучше бы он начал пить и пропил эту двадцатку. Эдик сказал, что лучше лишиться двадцатки и попробовать что-то новое, чем часами предполагать всякие глупости. Тёма возбудился настолько, что решил пойти к настоящим проституткам. Поплевав на кончики пальцев, он принялся пересчитывать монеты на ладони, пока Толик уверял его в том, что уж он-то уломает проституток обслужить друга за десятку. Проститутки, к удивлению коллег Эдика начали общение с потенциальным клиентом совсем не ласково, все они хотели, чтобы их сводили в кафе, а потом отвезли на такси в гостиницу и заплатили пятьдесят лат. Анатоль, убедившись в том, что его обаяние не действует, психанул и пошел прочь.

 - Может сделаете минет в подворотне за десятку? - спросил Эдик, кивнув на Тёму, который застенчиво молчал, упершись взглядом в канализационный люк. - У него это в первый раз, денег у него мало, и он стесняется...

 - Какой-то он страшный... - пухлая низкорослая женщина придирчиво осмотрела нескоординированного долговязого и тощего Артёма. - Он вообще адекватный? Выглядит, как маньяк. Ладно. Не надо кафе. Тридцатка, номер в гостинице и такси.

 - Он просто выпил для храбрости, - оправдывался за коллегу Эдик. - Перебрал немного. У него только десятка осталась. Он за десять минут закончит, а то и раньше. В первый раз всё-таки. А вам десятка за десять минут и ехать никуда не надо. Лёгкие деньги.

Женщины начали совещаться между собой, и одна всё-таки вызвалась сделать эту работу, но не больше, чем за десять минут, потребовала деньги вперед.

 - А если я не смогу? - вдруг спросил Тёма, поплевывая на пальцы. - Вы же мне вернете деньги, если у меня ничего не получится и я не получу удовольствия?

Проституток этот вопрос ужасно разозлил и они начали ругаться на Тёму матом, и ему пришлось убегать от них, чтобы они его не побили.

 - Отморозок! - заголосили они хором. - На водку у него деньги есть, а на потрахаться денег жалко! Чтоб мы тебя больше здесь не видели! Козел! Тебе и за сотню никто больше не даст! Уродец! Я ему сейчас его глаза наркоманские выцарапаю! Какая скотина!

Прошли годы, Эдуард попробовал пожить гражданским браком с другими женщинами. Все они от него постоянно что-то требовали, ему это не нравилось, и он с ними расставался. Одно время он часто пользовался услугами проституток, но вскоре у него начались большие финансовые проблемы, из-за проблем со здоровьем. Ему пришлось жить на очень небольшой но стабильный доход. С женщинами он общаться перестал, потому что не мог бы пережить то, что у сожительницы доход больше, чем у него. Тогда уже началась эпоха интернета, и порнографию можно было смотреть практически бесплатно круглыми сутками. Самоудовлетворение его вполне устраивало, но захотелось какого-то разнообразия, и он снова оказался у белых непрозрачных окон с красными надписями. Он решился купить искусственную вагину, рекламу которой увидел в интернете. Цены на игрушки для взрослых его неприятно удивили. Он даже подумал, не заняться ли ему их изготовлением на продажу, ничего в них особенно сложного не было, но цены на них были такие, что можно было озолотиться. Наконец он выбрал себе нечто дешевое, простое и неприглядное. Женщина за стойкой сразу предупредила его, что долго это пластиковое изделие не прослужит.

Игрушка Эдуарду быстро надоела, он только лишний раз убедился в том, что в сексе главное воображение, а не какие-то приспособления дающие физические ощущения. Это как и красота женщины не в каких-то определенных параметрах тела или чертах лица, даже не в поведении или эмоциональности, а в голове тех, кто на эту женщину смотрит и видит в ней эту красоту, понимает её, познает её. Вскоре искусственная вагина порвалась и отправилась в мусорное ведро. А вскоре, проходя мимо того дома, Эд вдруг заметил, что заведение на первом этаже закрыто, и опустевшее помещение хозяин дома хочет сдать или продать. Сначала ему стало как-то грустно из-за этого, а потом он испытал некое облегчение и покой...