Нравы села Гадюкина

              Небольшое когда-то село, в четыре улицы, на южной окраине России,
          было многолюдным и знаменитым. Это остатки бывшей казачьей крепости,
          задача которой была охранять дальние рубежи. Не все здесь жили
          добровольно, было много сосланных за блуд,
          воровство  и колдовство. Ссыльных доставляли сюда по некогда
          судоходной реке, которая за несколько столетий обмелела и ушла
          под землю. От неё остался ручеек Капелька, грязный, захламлённый
          ненужными и устаревшими вещами и большим количеством нестандартной
          стеклотары.
               Берега  стали холмами и застроены новыми поселениями. Несколько
          улиц Гадюкина оказались на дне реки. Неподалёку долгое время размещался
          цыганский табор. Потом цыгане ушли, оставив после себя кладбище
          павших лошадей и некоторые национальные особенности.
               Гадюкинцев в округе почему-то не любили, и до сих пор жива
          легенда о том, что сам Петр Первый издал указ,  чтобы жителей
          Гадюкина на службу не брать, ибо лживы, вороваты, ленивы и вечно пьяны.
               Любой начитавшийся книжонок из серии "Эзотерическая литература",
          немедленно объяснил бы причины такой неприязни: налицо все признаки
          геопатогенной зоны. Но гадюкинцы от роду слов таких не читали, не знали
          и знать не желают. Живут, как умеют, и если процитировать гиганта
          современных афоризмов ,хотят, как лучше, а получается, как всегда, и добавили
          бы, смачно и многозначительно кивнув головой: "у-у-п-п-с-с..."
               По селу прошла жестокая Великая Отечественная война. Немцы
          выгоняли стариков, баб и детей в погреба и землянки, а  уходя, дома
          селян сжигали. Землю, плодородный, жирный чернозем, увозили целыми составами
          в Германию. А  оставили всю израненную войной, перемешанную с кровью и
          с осколками снарядов. Сколько лет прошло, но до сих пор сапёры
          вывозят на полигоны с огородов, полей,  лесов по три четыре тысячи
          боевых снарядов в год
               В послевоенное время здесь был богатый колхоз. Отстроили село
          заново только в 1950 году. Все были заняты делом, даже если не очень
          хотелось работать, заставляли всех суровый председатель, парторг
          и участковый. Жили сыто и весело, даже ездили по туристическим
          путевкам в Болгарию за коврами и паласами.
               Колхоза давно нет, землю брали арендаторы, но платили за
          работу плохо и не рассчитывали, что так шустро у них будут воровать
          урожай с полей. Вскоре всё забросили, и стоят земли, некогда
          плодородные, в запустении, заросшие бурьяном.
               А воруют гадюкинцы всё, у всех и всегда. Если у чужих, то
          воровством это не считается. Так и говорят: "чирканула". Колхозное
          и вовсе чужим никогда и не было, как в песне "все вокруг колхозное,
          все вокруг мое", растащили по дворам кормушки, молочные бидоны, 
          бабины со шнурами метров по 300, трактор, прицепы к нему и
          даже списанный ,но на ходу грузовик.  Часто в азарте забываются
          и зовут:" Айда кукурузу или кабачки у арендаторов  воровать". Или
          похвалятся: "Вчера сено ездили воровать, с семи утра до вечера
          были, так умаялись".
               Воруют самогон в трехлитровых банках, припрятанный к празднику
          в самых невероятных местах, даже в погребе под картошкой. Воруют
          запасы консервов из чужих и своих погребов, особенно в новогоднюю
          ночь. А если кто-то дома запил не в меру, то в ход идет все:
          пачки чая и кофе, личные вещи жены, диски с детскими фильмами,
          бытовая техника, ковры и мебель, даже семенная картошка по весне.
          Самогонщица возьмёт все. В таких семьях замки вешать бесполезно,
          все равно собьют или вырвут вместе с дверью.
               Если взял что-то у соседа[ тяпку, бутыль, лопату, пилу] и
          не вернул , -это не воровство, просто "привыкло оно ко мне". Иногда
          случаются разборки по этому поводу на улице среди белого дня. Каждая или
          каждый ,сидя на своей  персональной лавочке, или стоя у ворот, чтобы
          было эффектнее, звонким голосом на всю округу припомнит обидчику всё
          со времен сопливого детства и до наших дней. Какой или какая ты,
          сколько и с кем изменяла, сколько и от кого сделано абортов.
          Пообижаются несколько дней, обсудят каждый в своей группе поддержки
          свежую новость, приукрасят ,обязательно "перемоют кости" нескольким
          поколениям этого рода, а вскоре простят друг друга, запьют
          стаканчиком горькой и будут петь задушевно дуэтом или хором
          лунной ночью под окнами у соседа, пока тот не оценит творчество
          крепким словом или ушатом воды.
               Не грех принять через забор от беспутной соседской дочки  мешок
          корма, припасенный для скотины на зиму, главное, чтобы мамаша годами
          об этом не догадывалась.
               Единственное, что не прощалось,- это тяжбы за межу. Ни пяди земли
          не отдавали врагу на веки. Хорошо если просто судились, а то и до
          самосуда кровавого доходило.
               Сейчас воля. Работать никто не заставляет,  да и негде. А в город
          на работу не берут, помня заповедь царя-батюшки. Вот и пьют старые
          и малые. Селянина, идущего по улице или сидящего на лавочке с баклажкой
          пива, встретишь на каждом шагу. Чекушечка с самогонкой всегда
          при себе, в носке или в нагрудном кармане. Сказал фразу, в горле пересохло,
          достал родимую, крышечку открутил, хлебнул... полегчало .И ходят
          мужики стайками, все друг на друга похожие, со стеклянными, упертыми
          в какую-то неведанную космическую даль глазами, с нестрижеными,
          немытыми и нечёсаными, всклоченными чубами, в пиджаках совкового
          периода, в стеклянных китайских трико и паластмасовых шлепанцах
          на босу ногу.
              Если нет денег здоровье поправить, и из дому уже нести нечего,
          сердобольная самогонщица даст в долг и запишет в черную книжечку,
          а когда узнает, что деньжата появились у должника, в книжечку припишет
          еще один нолик. Воевать с самогоноварением в селе - дело безуспешное.
          Во время очередного погрома на домашнем миниспиртзаводе хозяйка
          упрекнула  участкового,  потребовала уважение к своей профессии и
          даже почетное звание "Ветеран труда".
              Зато народ в Гадюкине веселый и творческий. Как подмечено
          еще Н.В.Гоголем, любит этот народ всем давать прозвища. То, что об
          этом писал Гоголь, не слыхали и не читали, книг дома не держут.
          Прозвища прилипают с детства до старости и передаются по наследству.
          Например, писал простой мужик стихи, рифмовал прибаутки и частушки,
          прозвали его мужики Крыловым. На фронт ушел 22 июня 1941, дочь родилась
          через месяц ,в тот день, когда на него пришла похоронка, а дочь до сих
          пор зовут Крылова, и дочери её Крыловы, и внуки. Cамое смешное, что
          мужа-старика и зятя тоже зовут Крылов, а спроси их по фамилии, и не
          все скажут.
               Если мал ростом, то прозовут Куцим или Мелким.
               Если на носу шрам, -  быть тебе Драным.
               Фамилия Морковчика,- значит Кроликова.
               50 лет назад женщина с сыном переехала в село с целины, ребенку
          совершенно русскому по факту и по внешности, дали прозвище Казах.
          Их обоих  давно нет в живых, а детей так и называют -  дети
          Казаха, и дом, много лет назад заселенный новыми
          жильцами , до сих пор называют дом Казаха.               
               Переселенцы и беженцы из разных бывших союзных республик стали просто
          Узбеками, Грузинами, Казахами ,не зависимо от национальности .Да её,
          национальность, в паспорте давно не пишут,  так что- все логично.
               Прозвища по профессии: Петька Плиточник,  Васька Маляр, Любка Малярка,
          Танька Штукатурка.
               Частный гость мест не столь отдаленных, весь в красочном татуаже
          [особо осведомленные говорят, что точно весь, как есть] -Расписной.
               Если по профессии психолог, - просто и лаконично - Псих.
               Служил в морфлоте ,-  Матрос до гробовой доски.
               Кривой, Косой, Безрукий, Половой Гигант - без комментариев.
               И совсем загадочные и не объяснимые даже самими носителями
          такие прозвища, как Копчёный, Чапай, Пухвачиха, Цыпочка и Красотка.
               В небольшом селе, где все породнились, тот - брат, а тот - сват,
          и друг друга знают, как облупленных, прозвище - вещь полезная, так
          как имена и фамилии у многих одинаковые. А прозвище - это и
          паспорт, и трудовая книжка и военный билет, и характеристика
          и медицинская справка.

               Особенно яркая персона была соседка Красотка. Маленькая
          пятидесятилетняя беззубая женщина,  с черным от пьянки лицом,
          вечно покрытым ссадинами, синяками,  черняками и желтяками. Днем из
          её открытых настежь окон и дверей разносились сладострастные "охи"
          и "ахи" и громкая, исключительно нецензурная  лексика, вечером -
          пьяные анекдоты и восторги, к полуночи - песни, а после двух ночи -
          вопли дерущихся и крики о помощи. Пробуждались её многочисленные
          гости рано, после недолгих поисков "лекарства" "поправляли здоровье" и
          мирно засыпали на лавочке, под лавочкой и просто на травке. Колесо
          жизни ежедневно повторяло всё снова и снова. Иногда дрались днём.
               Соседи старались интеллигентно  не замечать то, что происходит
          в "нехорошем доме", драки не разнимали, милицию не вызывали, в молчаливом
          единении выстраивались в одну линию на противоположной стороне
          улицы, чинно скрестив руки на груди. Если убьют кого или - пожар, то
          это серьезно. А так - все не без греха. При всем этом разнообразии
          впечатлений женщину продолжали называть Красоткой.
               В детстве Красотка была любимой и обласканой родителями. В юности -
          белокожей и кудрявой красавицей. Выучилась на товароведа, жила вся
          в коврах, хрусталях и золоте, была гордой обладательницей первого
          в селе цветного телевизора.Годы шли, семейная жизнь не
          складывалась, детей Бог не дал. Начала пить
          Пока были  живы родители, были и сдерживающие факторы. Потом всё
          пошло под откоc. Золото ушло за самогонку. Все добро растащили и
          пропили собутыльники. Заброшенный огород продала соседям. Бывшие
          подружки в долг денег не давали,  а потрудиться на огороде за
          самогонку - всегда пожалуйста. За неуплату отрезали газ и свет,
          осталась  только вода в колонке через дорогу.  Холодная зима
          выгнала Куклу из нетопленой избы к брату. Целый год она пыталась
          продать дом, постоянно снижая цену. Один  покупатель провалился
          в дыру в потолке, когда проверял чердак, и сломал себе два ребра.
          Второй увидел, что стены дома разваливаются ,как лепестки увядающего
          тюльпана. Всех пугало обилие мух и тараканов. Когда Красотка продала
          свою избу, она была уже неизлечимо больна .Печень не выдержала
          ударов весёлой жизни. Деньги ,оставшиеся после раздачи долгов,
          быстро и дружно пропили всей компанией. Красотка пить и есть уже
          не могла, ей наливали в рот самогонку, чтобы спала подольше и
          потише стонала. После похорон Красотки, брат её тоже продал свой дом
          и сгинул бесследно. О ней только и вспоминают, что в молодости
          была красавицей, весёлой и разбитной. О покойниках плохо не говорят.
               
         
                Продолжение следует