Изгой. ч. 2. Глава 12

     Глава 12

     Так незаметно, слово за словом, предложение за предложением, Егор, маясь от безделья, исписал тонкую тетрадку, подаренную ему прапорщиком, рассказами о войне в Сербии. Написал и сунул ее в тумбочку…

     23-го февраля, в новопровозглашенный День защитника Отечества проведать раненных приехала целая делегация офицеров Северо-Кавказского военного округа во главе с командующим. Генералы и полковники ходили по палатам, вручали награды отличившимся в боях  и подарки всем раненным и больным, говорили «за жизнь»… Не обошли и палату Егора.

     Командующий тепло поприветствовал Егора, которого знал по Чечне. Пару раз генерал лично ставил задачи разведчикам, отправляя их «черту в зубы»… На вопрос, нуждаются ли раненные в чем-либо, ответил вездесущий прапорщик.

     - Товарищ генерал, капитан Сербин написал книгу о Сербии. Вот бы издать ее! Да он сразу поправится, коль возьмет в руки свою книгу, поверьте! Посодействуйте, товарищ генерал!

     - Вот же - истинная русская душа! – громко сказал командующий. – Для себя прапорщик ничего не просит, за соседа по палате переживает! Что ж, капитан, давай свои перлы. Попробуем опубликовать для начала  в нашей газете «Военный вестник».

     Скрепя сердце, Егор отдал тетрадку командующему, который тут же передал ее кому-то из своей свиты… Егор тоскливым взглядом проводил тетрадку, исчезнувшую за спинами генералов, думая, что навсегда распростился со своим детищем…

     Неделя прошла в надежде и ожидании чуда…

     Егор почувствовал себя счастливейшим из смертных, когда взял в руки свежий номер «Военного вестника», в котором был напечатан его рассказ. Он читал и перечитывал его, зная содержание рассказа наизусть. Но напечатанные в газете буквы завораживали его, они, как будто обладали какой-то магической силой, волновали и заставляли чаще биться сердце. Егор никогда не думал, что напечатанное слово, - его слово может возыметь такую власть над ним. Эти новые ощущения превосходили даже те чувства, которые он пережил, получив первые офицерские погоны из рук командира бригады спецназа. Глядя на свою фамилию, написанную типографским шрифтом в конце рассказа, он не мог поверить своим глазам и чувствовал то, чего ему не доводилось чувствовать прежде – свою причастность к избранным!

      Номер газеты ходил по палатам, и раненные радовались тому, что писательские устремления и амбиции их коллеги по госпитальной койке не зачахли в серых казенных стенах лечебного военного учреждения, в буднях житейских неурядиц, вызванных ранением и ежедневной болью. Читатели газеты с жадностью проглатывали скромное творение Егора и, конечно, оценивали его выше, чем любое другое произведение о войне, сошедшее с печатного станка за последние несколько лет. Да, и не много их было, таких произведений…

     Спустя неделю после публикации в госпиталь наведался редактор «Военного вестника» и сказал, что получил указание командующего приготовить книгу к печати.

     - Но ты же понимаешь, капитан, что книга выйдет ограниченным тиражом и будет распространена в войсковых частях бесплатно. Авторский гонорар ты за нее не получишь! Не рассчитывай на это.

     - Да, не нужен мне никакой гонорар! – сказал Егор. – Разве я ради гонорара писал? Просто хотел, чтобы не забылось для будущих поколений то, что мы пережили на той войне! О ней ведь здесь, в России мало что известно! Во всяком случае, до сих пор я не встречал ни одной публикации о войне на Балканах.

     - Ну, в таком разе, книга будет издана в ближайшие дни, набор в принципе готов. Обложку ты будешь утверждать?

     - Да я понятия не имею, о чем вы говорите! Какую обложку?! Делайте, как знаете, я ведь полный профан в книжном деле!

      Прошло десять дней, и посыльный из редакции доставил в госпиталь десять книжек… И это было настоящее чудо… Небольшие книжицы, сладко пахнущие свежей типографской краской, Егор брал в руки с трепетом, словно боясь разрушить чары печатного слова, облаченного в мягкую дешевую обложку… Книги тут же разлетелись по докторам и сестрам с дарственными надписями автора. Егор едва успел припрятать одну для себя и одну для прапорщика Леонидыча, которого к тому времени уже выписали, но за книгой он примчался после службы, по праву считая и себя причастным к ее изданию…

     Первая книга едва не стала и последней в писательской карьере Егора… Он даже предположить не мог, что его «тощая» книжица, его первый шаг на пути к литературному труду вызовет у кого-то черную зависть и даже ненависть к ее автору.

     Прилетев в Ханкалу после госпиталя, первым, кого Егор встретил на взлетной полосе, был майор Курбатов – работник отдела «по борьбе с личным составом», как за глаза называли бойцы боевых подразделений военнослужащих подразделений по работе с личным составом. Курбатов почему-то постоянно болтался на «взлетке», встречая и провожая больших командиров, которые прилетали в Ханкалу на недельку-другую, чтобы с полным правом потом, в Москве написать на себя представление на орден «за проявленные мужество и героизм».

     - А-а, вот и наша знаменитость! – пропел Курбатов, щуря на солнце глаза и стараясь встать так, чтобы солнце падало на новенькую медаль «За отвагу» на его груди. – Как же- как же, имел честь прочитать твое «бессмертное» творение! Ты-то как, Сербин, еще послужишь Родине в ее славных Вооруженных силах, или стал уже маститым писателем? Не кружится ли головка от незаслуженной славы, а, капитан? А ты обо мне-то напишешь?

     - Напишу обязательно! – жестко сказал Егор. – Уж тебя-то, Курбатов, никак не забуду! Напишу, как ты, не выходя ни разу за пределы летного поля Ханкалы, умудрился боевую награду «заслужить»! Это какой же подвиг ты успел совершить, пока я по госпиталям болтался?

     - Вот-вот! Ты уже и зубы показываешь, Сербин! – осклабился в нехорошей ухмылке майор. – Напиши-напиши, писатель-бумагомаратель ты наш доморощенный! Тут люди специальное образование имеют, да и пограмотней тебя будут, и то не лезут в писатели!  Сказал бы честно, что служить устал, хочется отдохнуть за писательским столом…
    
     - Зависть – это религия серости! – сказал, подходя к ним, начальник разведки группировки, и дружески обнимая Егора. – Тебе бы, майор, надо знать, что зависть бодрит посредственные личности, прислушивается к снедающим их страстям и в итоге разлагает душу. Капитан Сербин, что, сильно досадил лично тебе своей книгой?

     - Каждый должен заниматься своим делом! – гаркнул Курбатов. – Не нужно подменять собой тех, кто должен заниматься воспитанием личного состава по долгу службы! В разведке он служить устал, понимаешь! Развелось тут писателей… Каждому в палатку писательское кресло подавай! Может, тебе еще и пишбарышню выписать с машинкой, чтобы печатала твои опусы, а?!

     - Блажен тот, кого облаивают идиоты, ибо те не властны над своей душой. Аминь! – заключил начальник разведки. – Если уж вы не родились разведчиком, товарищ майор Курбатов, вам следовало бы сделаться священником. Подобного рода проповеди заставят прослезиться даже какого-нибудь епископа.

     Майор Курбатов гневно сверкнул очами и, круто развернувшись, пошел прочь.

     - Пойдем, Егор! – усмехнулся ему вослед начальник разведки. – Нас ждут дела!

Продолжение следует -