Ах, первомай, эх, первомай, ох, первомай...

  Сижу, тоскую по холодной войне.
  Где ты, родная. Где гонки, ящики, лаборатории. Жрецы, поджигатели, секретные ученые.  Кому помешала, по что закрыли.
  Институты сдохли, образование превратилось в школу злословия, храм невежества.
  Брат-цензура, восстань, приди, нарушь. Очень хочется нормальной литературы. Ну, которая в обход тебя о главном. Не о гипертрофии двуполых начал или ранней гомосексуальной травме, а о человеке с большой буквы. То есть, о душе.
  Социализм, голубчик, просыпайся. С тобой надо бороться, но не до конца. Иначе сладкое слово свобода превращается в ночную страшилку, а потом либерастией-бабайкой пугают детей.
  Мать моя, партия, единственная и неповторимая, вэкапэбэбочка-капээсэсушка, возродись.  Умоляю, на коленях стою. Как без роли руководящей, нового человека, трех начал и трех источников.
  Прости нас, неразумных. Променяли на продукты и бытовую технику. В результате, трагическое безмыслие. Есть товары - нет цели.
  Дурим и халявим, сетуем и разыгрываем из себя жертв. Грубого слова, надменной позы, кровавых режимов, несправедливого дележа праведно украденного.
  Откуда кризис, спрашиваете. Из головок пустеньких и душонок меленьких. Еще, от утраты письменных навыков и навыков устного счета, потери памяти, презрения к морализаторству, выдавливанию настоящего виртуальным.
  Книга - продукт, изготавливаемый по законам рынка. Далее комикс, сценарий, фильм, сериал и реклама.
  И кино - рынок. Потом  сценарий, комикс, и, наконец, сериал для молодых старушечек и юных дедков. С харошим канцом. Пра атнашения.
  Будь же ты благословенна, госпожа глупость. Иначе перебили бы всех гении науки и техники. Чтоб ежедневно не дышать нашим жаренным луком.
  Большое видится на расстоянии, говорите. Малое вообще не видится, тем не менее, им дышим, им живем.
  Да здравствуют клетки сала и клетки мяса, с праздником, дорогие товарищи, с днем невиннозависимости.