Восход

Гулким, черным стоном отдавались в преисподней голоса невежд. В просторном небытии было на удивление безлюдно, и Люцифер в позе погруженного в мысли философа восседал у себя на троне, увязнув всем своим бытием в муки тысячелетий. Совсем недавно ему пришлось дать согласие на мучительную войну, с голодом и разбитым вдребезги счастьем, ради трех минут славы высшего своего. Эта иерархия давно не давала ему покоя, когда приходится делать всю грязную работу лишь бы белый холёные ручки не марал, когда любимое дело, ради которого рожден, приходится делать по приказу.
 
- Когда я не был подчинён, - голосом мальчишки начал рассуждать Люцифер – мне было в радость… а сейчас я всем Гад, хотя такого, лично, на этот раз, ничем не заслужил! Нет! Раньше я, конечно, много душ измучил, но сейчас! Другое… и почему я вдруг поддался этому святоше? Старею, ой старею! Тогда я забирал детей и молодых с болезнями и болью, а сейчас они так обнаглели, что сами ко мне идут. И нагло так! Нет, я прямо не могу! Придёт такой, Юнец, и смотрит на меня, мол: ну и что?.. и что ты можешь старикашка? Я прямо иссяк уже! Нет, ну серьёзно, и пыток им мало, и голода, и страданий их близких, и одиночества… а Эти! Эти садо-мазохисты, вообще озверели! Что не делаешь - им в радость! И как мне быть, прикажите? К нему их всунуть? Так он их, Родитель Святый, не возьмёт! – задумался. – Вот специально Их, таких, породил и теперь меня изводит. Нет, ну невозможно больше! Чем я только не травлю их, а они? Как резиновые, бьёшь их, бьёшь об стену, а они только отскакивают и хихикают, будто это смешно. Прямо как несокрушимая армия с этим, На-страда-лиусом во главе, что б мне сделать ещё больнее. А я, ведь, не бездонный! Да и сами вдумайтесь, куда им без меня? – задумался и, чуть помедлив, усмехнулся. – Смешно! Представьте, если б все были богаты, я говорю о вечных ценностях, а не о стираемом веками металле, нарожали б всяческих детей, и не всегда сильных, умных, старики б не болели, не умирали… да они б за мной, на этом месте, - указал он на бездну перед троном. - на коленях бы ползали и всячески над собою измывались! Или бы сами тихонько друг друга б передушили, и Его, Главного, заодно. Нет, что за мир стал! Мою работу уже не ценят! Обнаглели.

Люцифер поднял голову, оторвав от бездны взгляд.

- Который год-то? Притихли что-то. Вот без войны или какой-то катастрофы, им жизни ж нет! Война прошла, друг друга повыбивали, так хоть отстали от меня! Нет, я всё понимаю, скучно им, но и меня поймите! Мне б в отпуск! К морю… Волны шелестят, звёзды ярко светят… - улыбнулся. – Эх, давненько не было меня там, средь мира, – вдруг огрубел. – Хотя когда я был там, на верху, в последний раз, то Земля то сначала загорелась, а после льдом покрылась вся…

Как будто силой вырвав себя из воспоминаний, он вдруг весёлым голосом продолжил.

- А знаете? Я подбираю казнь под эпоху! В последние столетия я внедряю с каждым поколением по дюжине человек, с ветрами в голове, и отдыхаю, пока они там по мелочи, по кучкам бунтуют. Ну, а если в избытке люди без мозгов, у меня в распоряжении катаклизмы, кровососущие и иные формы жизни самой Планеты! Да только вот приедается им всё это, и приходится мне их больше дёргать… но вы ж поймите! И у меня тут запасы, резервы мои не вечны. Скоро самому придётся прийти, а льдом, иль океаном покроется земля - не мне решать, а этому… Художнику, что вечно холст требует очистить… и главное! Требует! Вот ведь, совсем меня не ценит! Эх… - тяжёлым вздохом отозвалось страданье.

- На казнь! – вдруг ехидным выстрелом ошеломил Люцифера кривой чертёнок.

- А, диктаторы пожаловали! И снова всей толпой… - уставши, отметил он. – Мне вас сопроводить нужно? – с нескрываемой ленью спросил Люцифер у кучки душ, а те лишь отрицательно качали головой. – Ну и идите, - с тяжесть, долго выговаривал он. – Ведь знаете ж куда.

И снова небытие задышало простором.

- Ох, надоело! Как можно столько лет без отдыха? Залог хорошей работы – отдых! А я там сколько сотен лет назад был? Не счесть… эх, скука.

- К Вам новость, - сдержанным голосом промолвил гаденький чертёнок.

- От него? – действительно устало обронил Люцифер.

- Да.

- Как будто у меня есть выбор? Давай! Так, что он пишет? Здоровья, дорогой… с энным днём рожденья, аж сам не знает, сколько лет мне… не слишком ль переборщил с войной, не громко ль себя выдал… так, здесь ерунда, ерунда.. пожалуй в гости… с почтением, перечёркнуто, с презрением, - насупился.

- Поздравляю, - всё тот же чёрт не умолкал.

- С чем, - баловано выдавил тот. – Этих же дней рождений и не счесть. Как будто теперь это повод.

- Как же? Он в гости Вас зовёт.

- Что ты брешешь! Где тут такое? – всё так же раздражённо, вальяжно выдавливал Люцифер.

– А нет! Смотри, точно! – вдруг оживился он. – Вот же, вот тут! «Пожалуй в гости». Да я же… - воодушевлённо начал он.

- Поздравляю! – всё так же неугомонно одёрнул чёрт.

- Да уйди ты из-под руки, лукавый! Да я тебя… иди отсюда, умник! – не сдерживая своего удивлённого гнева, вскрикнул Люцифер.

А чёрт, как мастер своего дела, и смылся, с ухмылкой на пятачке.

- Вечно всё настроение испортят! Тьфу на них! – Люцифер нервно сглотнул. – Эх! – улыбнулся. – Отпуск!

Воскликнув и поняв, как много чувства лежит в этом слове, немного помедлив, он почти взлетел.

– Бегу, бегу! А вдруг он меня свергнет! Я против него тогда войну и снова, снова работа в радость будет, бегу!

Не разбирая путь, перепрыгивая через души и чертей, он с радостной улыбкой бежал навстречу свету, подальше и от мест родных, и от мерзких лиц. Еще немного и глаза его, отвыкшие от столь яркого света, нервно закрылись, брызнув слезами с кровью.

Несколько часов, как крот, несчастный Люцифер барахтался в песке на пляже. Сильно страдая, он не мог слышать ни тихий, нежный шелест волн, ни легкий бриз, трепетно волнующий кожу, а столь полюбившийся некогда свет холодных звёзд он нехотя проклинал.

Когда пришёл в себя, на небе уже сгустились краски. Черные облака, вперемешку с бордовым светом, уже изливали свои души Земле. А море! Море поднялось и не на шутку разыгралось. Валы под десяток метров ввысь взлетали и через минуты с бешеным хлопком ударялись об уже забитый песок пляжа, больно изнуряя всю живность внутри. Поодаль от ужесточённых ударов, туда, куда вода уже не достаёт, в ужасе задыхались водоросли, моллюски и рыба, что так жадно поглощала воздух чужого мира.

Люцифер, с досадой поглядывая на разыгравшуюся стихию, обречённо побрёл вдоль пляжа туда, где вскоре лично для него на землю хлынет Божий путь.

Ох, мрачен Люцифер, ох, он обижен, идёт, понуро голову повесив, и смотрит под ноги так, будто там весь его клад лежит. Столкнувшись с лестницей из белоснежного мрамора с украшенными золотыми рюшками перилами, он с отвращением на лице, нехотя немного приподнял ногу, чтобы взгромоздиться на неё. Наконец оказавшись на ступени, он вдруг вместе с лестницей резко взлетел к единственному белому окну на небе, и снова несчастные глаза Люцифера наполнились слезами с кровью. Он припал на ступень выше, мучаясь от боли.

Как только лестница грозно громыхнула, врезавшись в своё продолжение, он перестал чувствовать боль. Его тело наполнилось силами и чувством лёгкости. Люцифер посмотрел вверх. На каждой из ступеней стояла святая душа, мирно улыбаясь и приветствуя его. Воодушевившись таким приёмом его на небесах, Люцифер вскочил на ноги и через ступень помчался навстречу к чистым душам. Настигнув одну из них, он протянул ей руку в знак приветствия, полный надежд и истинного счастья, что это может, наконец, произойти. Душа, конечно, ему ответила рукопожатием, да только в Рай Люцифер пожаловал не один. Секундное прикосновение и душа почернела, налилась тоской и адской болью, потяжелев, канула в небытие.

- Да что же вы! Испуганно и измученно воскликнул Люцифер и оглянулся назад. Теперь уж не было белоснежных ступеней. Те, через которые он перескочил, посерели, а те, что пострадали от его прикосновений – исчезли.

- И как мне дальше быть? – возмущённо воскликнул Люцифер, ведь выше по лестнице, через каждую ступень, стояла святая душа, испуганно, но покорно ожидая своей судьбы. – Ах, ты Лукавый! – с досадой, с чувством полного обмана, воскликнул он. – И это «добро пожаловать» по-твоему? Да ты! Да мы так скоро совсем в мире сменим ориентир!

Люцифер немного помедлил и побежал вверх по лестнице, к нему, становясь именно на те ступени, что держат души.

- Ну ладно! Мне ж не сложно, но не обманом же! – гневно кричал он.
Минуя не одну сотню душ, он, наконец, настигнул Бога, а тот лишь руку ему протянул:

- В Аду, у тебя, так много грязи, что я пожаловал её разбавить, - начал он занудным тоном с серьёзным выражением лица.

- Да что ты! – с поддельным удивлением отозвался Люцифер, так и не отозвавшись на рукопожатие. – А мог ли ты учесть, мой старый вояка, что чистое пачкается сильнее? Меня тут одного хватит, чтоб весь твой Рай в свой превратить.

- Чего ты злишься?

- Ты обманул меня! Из-за этого обмана я пол людского мира изничтожил и тут, совсем невинные души уволок к себе… Не жми мне руку! – несдержанно отреагировал он на всё ещё не опустившееся приветствие Бога. – Друга мне тут нашёл!

- Да ладно, успокойся, я знаю, что я делаю.

- Мг, запугиваешь их.

- Тоже ради блага!

- Оно-то да, да только вот смотри со мной местами не меняйся. Сначала обман, а после я буду спасать, а ты губить.

- Ну хватит! И без тебя тут тошно! – неожиданно воскликнул Бог.

- Что – что? – с удивлением и улыбкой промолвил Люцифер.

- Ой! Да тут покоя нет мне! Сижу и каждый свой день слышу как плачут, молятся, поют мне… А я ж покоя хочу, хоть немного! Устал я и от судов, и от праздников, и от вознесений меня и потери веры! Мне так всё надоело! Давай сначала, а? Уничтожь мир, а я другое придумаю, получше.

- Да нет. Не буду я.

- С чего ж вдруг?

- Отец, ты ж знаешь сам, как уничтожить всё, что видит, дышит, чувствует… да и меня. Коль хочешь заново – дерзай, но я тебе не пара.

Люцифер, мрачнее обычного, развернулся и канул вниз, упав на берег, туда, откуда отбыл. Он, не смотря по сторонам и не боясь жутчайших волн, усталой поступью отправился обратно к бездне.

Чем ближе подходил он к своей яме, тем более мирно становилось всё вокруг. Подойдя к своему порогу, Люцифер вздрогнул, на его кожу упал холодный утренний свет, который наперебой с лёгким ветром, теребил остатки чувств Люцифера. Солнце медленно поднималось из-за горизонта, всё сильнее озаряя светом землю и те ужасные остатки чёрных туч, но ничего на свете Люциферу не казалось столь мимолётным, светлым виденьем, что никогда отныне не оставляло Люцифера наедине.

- Мгновенье, жалкое мгновенье! – с досадой воскликнул он. – Шум волн, ох, как же это сладко… один ничтожный миг шелеста волн в голове моей смывает века стона боли, унижения, что мне приходится терпеть, - Люцифер упал на колени. – ну неужели уже не будет всё как раньше? Неужели я больше не получу такого же удовольствия от пыток и мучений, что сею вокруг себя? О, этот свет! Этот свет только лучше того что у меня в Аду. Сколько огня и жара, но больше, больше всего обманного добра! Ведь это солнце сейчас оттуда, где нет жизни из-за губительных лучей жара. Ох, как устал я! Всего лишь Раб, особо не приметный. Таких как я на земле достаточно и так, да и не все они в чёрных одеждах со злой ухмылкой на устах.