Уж замуж зарубеж

Мечты россиянок о счастливом браке нередко связаны с заграничным женихом. Сытая Европа, богатая Америка, экзотичный Восток – там, считают наши девчонки, женщина избавлена от повседневной тревоги за будущее, необходимости совмещать заработок и домашнее хозяйство, от запойного мужа и озлобленной свекрови...
Лучше заграницы только олигарх. Но последних мало и подступы к ним, допустим, из деревни  Пуршево, плохо просматриваются. А иностранные соискатели красивой, работящей и верной русской невесты есть в картотеке любого брачного агентства. Вот только... Все СМИ пестрят душераздирающими историями о вывезенных из России девушках, которые вместо роскошного поместья попали в низкопробный бордель. Или оказались …дцатой женой араба, пожизненно запертой в четырех стенах гарема. Или, после недолгой идиллии, заграничный муж исчез, прихватив общего ребенка...
Но, как говорится, единичные случаи ничего не доказывают и ничего не опровергают. Есть и противоположные примеры. Сегодня, через 20 лет падения «железного занавеса», почти каждый россиянин лично знаком с удачливой или неудачливой соискательницей заморского счастья. Есть таковые и среди моих приятельниц. Они разного возраста, из разных социальных слоев, живут в разных странах, но судьбы их чем-то похожи…


ЛЮДМИЛА. ЧЕЧНЯ.
Хотя эта маленькая республика всегда была в составе России, но по языку, бытовому укладу, традициям ее вполне можно отнести к загранице.

В 70-е годы, когда в наш маленький уральский городок приехали чеченские призывники-срочники, мы с трудом понимали их русский. Нас удивляла способность смуглых парней часами сидеть на корточках у ограды части, разглядывая горячими черными глазами проходящих девчонок... Через два часа после знакомства любой из них мог заявить: «Я тэбья лублу, выходи за мэня замуж!».
Кумушки судачили, что любовь тут не причем - на Кавказе мало женщин и за них берут большой калым. (Это в советские-то времена!) Собрать выкуп парень мог годам к 30. Бесплатная русская жена экономически выгодней. Многие чеченцы после дембеля уезжали на Кавказ с законными супругами. Регистрировались в городке, а свадьбу гуляли в родном ауле. Через год-два женщина возвращалась к родителям «с прицепом» - черноглазым ребятенком, - так и не сумев приспособиться к чужим обычаям.
Людмила не вернулась.
Моя мама очень жалела эту тихую соседскую девочку. «Умишком не вышла, но какая красавица!», - причитала мама. С первой частью маминого мнения я соглашалась – училась Люда плохо. Однако учителя ее не ругали, а наоборот, натягивали оценки, поскольку Людмила была тихой, покорной, никогда никому не перечила, ни с кем не спорила, априори признавая превосходство над собой любого человека.
Что касается внешности... Хороши были большие карие глаза на белом круглом лице, пухлые губы, нежно-розовые щеки. Но фигура! Нам, голенастым подросткам, крутобедрая, с большой грудью и полными короткими ногами одноклассница казалась верхом уродства. Но никто над девочкой не смеялся. Ее смирение подкупало и обезоруживало.
Людины мамаша и отчим частенько напивались. Потом в четыре руки лупили дочку, а после немилосердно дрались между собой. Их постоянно стыдили соседи, пропускали через товарищеский суд и брали на поруки сослуживцы (в те годы практиковался такой вид наказания), все было бесполезно.
Однажды моя мама обмолвилась: «Ох, плохо Людочка кончит! Испортит ее эта скотина!» «Скотина» - отчим - действительно, что-то стал добрее относится к взрослеющей падчерице.
Где и как познакомилась Люда с Алишером, я не знаю. Помню лишь бурную деятельность, которую развила моя мама, устраивая их бракосочетание. Как-то удалось добыть фиктивную справку о беременности (без нее брак с 15-летней невестой не регистрировали), выделить профсоюзные деньги на покупку «приданого» (чемоданы, обувь, одежда) и билеты до Грозного. Как-то удалось приструнить взбешенного отчима, перебившего в доме всю посуду. Наконец, не закончив восьмого класса, Люда вышла замуж и уехала в Чечню (повторюсь, для нас это была абсолютно чужая страна).

Встретились мы через пятнадцать лет в Ставрополе.
Я ее сразу узнала. Она почти не изменилась, только сильно располнела и выглядела значительно старше своих 30 лет.
«Ну, что ты? Ну, как ты?» - я забрасывала Люду вопросами, а она нескладно отвечала, хлопая длинными ресницами. Почти два часа я простояла перед прилавком, где моя бывшая соседка торговала козьим сыром и составляла картину семейной жизни Люды.
Поселившись в ауле под Грозным, она приняла веру мужа и имя Салтанат (это в советские-то времена!), надела платок, чулки, длинное платье и стала пятой – младшей - невесткой в большой семье.
У Люды и Алишера шестеро детей. Они живут в большом отцовском доме вместе со свекровью (свекра давно похоронили), овдовевшей старшей невесткой и четырьмя ее отпрысками.
- Обычай такой, - смиренно говорит Люда. - Младший сын обязан взять на себя заботы о старой матери и вдове брата.
Алик и его братья (их дома в том же ауле) каждый год на шесть-восемь месяцев уезжают в Россию (Люда так и сказала: в Россию) на заработки. Женщины  воспитывают детей, ведут хозяйство, торгуют на рынке. Потом мужчины приезжают, привозят деньги, ремонтируют дома, отдыхают, окруженные многочисленными чадами и снова уезжают.
- Тебе такая жизнь нравится?
Люда поднимает на меня удивленный взгляд:
- Алик – хороший муж. Он никогда не кричит и не дерется. Свекровь – очень добрая, никогда не ругается. Если одна из невесток заболеет или уедет рожать очередного малыша, помогает другим невесткам смотреть за ее детьми…
- Ты счастлива? - Спросила я Люду на прощание.
Она помолчала, и ответила тихо, но уверенно:
- Я уверена, что мои дети никогда не будут жить как я - их никто не оскорбит, не ударит, они не будут голодать, не останутся в одиночестве... Надо что-то еще для счастья?
Когда мы ждали автобус на Грозный, с Людой постоянно здоровались подходившие кавказцы. И мужчины, и женщины, уважительно обращались к Салтанат на своем языке. Она отвечала с присущим ей смирением, но...
К робкой покорности, я видела, у нее добавилось кое-что еще. Уверенность. Спокойная уверенность женщины в своем будущем.

НАСТЯ. ИСПАНИЯ.
Настёна – дочь моей подруги Ольги – выросла на моих глазах. В том, что ее жизнь сложится удачно, никто не сомневался: трудолюбива, умна, скромна. Не знаю, как у нее возникла мечта уехать из России. Впрочем, кто в начале девяностых об этом не мечтал? Мечтать не вредно.
Родителей Настины устремления не волновали. Девочка красивая, образованная. Личная жизнь не устроена? Да какие ее годы! При такой внешности и таком положении (референт директора банка) любой москвич за честь почтет жениться…
Настя не спорила, но гнула свою линию. Отдала анкету во все международные брачные агентства, азартно учила английский и переписывалась по Интернету с добрым десятком претендентов в женихи. Ей хотелось уехать как можно дальше – в Австралию, например, или Новую Зеландию.
Когда дочке стукнуло 30, ее мать запаниковала. А Настя сохраняла спокойствие, девственность (это в девяностые-то годы!), отказывалась знакомиться с российскими мужчинами и упорно продолжала терзать Интернет.
Наконец Он приехал: согласно договору, знакомство должно было состояться на территории России. На встречу в агентство вместе с Настей отправились ее мама, папа и я в качестве моральной поддержки подруге. Директор агентства – дама средних лет с усталым взглядом – представила нам Майкла. Затем Майкл и Настя отправились в ресторан, а мы, оценив вежливое приглашение гостя, отказались и поехали домой обсуждать будущего зятя.
Данных для обсуждения было маловато. Высокий брюнет. Не худой, не толстый. По происхождению – англичанин, живет в Испании. У него там бизнес. Что-то связанное с недвижимостью. Глаза умные. На русском говорит плохо. Выучил несколько фраз из вежливости... Странно, что он в Россию за женой приехал.
Ответный визит в Мадрид состоялся аж через год. Все это время молодые переписывались по Интернету. Настя ходила на курсы испанского языка, домоводства и учила фламенко.
По возвращении Настя на наши многочисленные вопросы о женихе и его родне ответила кратко: «Все путем!»
Еще через год Настя и Майкл зарегистрировали брак сначала в Москве, потом в Испании, и уехали жить на самый крупный из Канарских островов – Тенерифе. Там, как выяснилось, Майкл владел большой виллой на берегу океана. К вилле прилагались пристань и аэродром. К пристани – яхта, к аэродрому, соответственно, самолет. О том, как складывается семейная жизнь Насти, я узнавала от подруги. Сама Настена порвала все связи с Россией. Никому не писала, не звонила, не приезжала. Всю себя она посвятила СОЗДАНИЮ СЕМЬИ.
Самая большая ценность на Тенерифе – пресная вода. Сам остров представляет собой большую кучу вулканического пепла и весь юг его – выжженная солнцем пустыня. Канарская роскошь, воспетая русскими в романах и анекдотах, базируется на низких налогах и хорошей погоде – зимой и летом от 23 до 27 тепла.
Пышная растительность вдоль побережья – дело рук человеческих. К каждой пальме, каждому кусту и цветку подведены поливальные системы. Пресная вода добывается сложным способом и стоит очень дорого. Ее продают по заявкам пользователей на год. Ошибся в расчетах – докупить не сможешь. Вымыться и помыть посуду можно и в океане, но соленой влагой растения не польешь. Будешь сидеть средь засыхающей листвы, и ждать начала следующего цикла закупки. Настя, увы, этого не знала.
Молодая хозяйка отказалась от прислуги, чем приятно удивила мужа. Он, оказывается, очень любит, когда женщина все делает своими руками. Его мама, оказывается, графиня, но лично печет яблочный пирог и вытирает пыль с фамильных портретов.
Настена расстаралась и перемыла полы на обоих этажах виллы во всех восьми комнатах, на кухне и веранде. Приняла ванну и приготовила ужин.
Вечером Майкл обнаружил, что израсходован весь запас пресной воды. Шок потомок графа пережил достойно – к счастью, новый цикл расчета за воду наступал через три дня. Погибли только мелкие цветы и кустики. Крупные выжили.
Постепенно Настя входила в круг друзей и родных Майкла. Старалась понять их интересы, принять симпатии и антипатии. Ей хотелось стать СВОЕЙ в его среде. Стать близкой, понятной, нужной.
Через год родилась Катрин, почти сразу за ней – Майкл-младший. Такова традиция Семьи – наследник титула и бизнеса носит это имя.
Настя, гордая и независимая Настя никогда ни в чем не перечит мужу. Она оставила работу, потому что в его обществе жены не трудятся за зарплату. Она разделяет его увлечения и отлично разбирается в испанских танцах, парусном спорте и вопросах недвижимости. Муж часто улетает на материк по делам, но Насте скучать некогда – она поглощена детьми, садом, домом. Много читает, в курсе всех премьер и киноновинок. И все она делает легко, весело, без натужности и подобострастия.
В прошлом году Майкл и Настя отметили 10-летие совместной жизни. Мы с Ольгой слетали на Тенерифе, поздравили супругов, подивились удивительной гармоничности их союза. Невооруженным глазом было видно, что Майкл ценит и уважает свою половинку, ее полную самоотдачу.
Настя ни разу не спросила ни о прежних знакомых, ни о бывших друзьях...
В самолете мы с Ольгой переглянулись и хором сказали: «Я бы так не смогла!»

ЮЛЯ. НОВАЯ ЗЕЛАНДИЯ.
Мы познакомились в магазине постельного белья. Там моя сестра работала бухгалтером, а Юля торговой точкой владела и руководила. Магазин ей подарил Анатолий.
...Юле было чуть больше 20 лет, когда синеглазую красавицу заприметил удачливый бизнесмен. Девушка долго держала оборону – поклонник был женат, старше на пятнадцать лет и не слишком хорош собой.
Настойчивые ухаживания с массой дорогих подарков – в их числе и однокомнатная квартира – победили. Юля оставила институт и стала фактически второй женой Анатолия.
Он постоянно обещал развестись и узаконить отношения. Очень убедительно обещал. Потому и решилась Юля на рождение ребенка. Но годы шли, дочка росла, а все оставалось по-прежнему.
Когда дела у Анатолия шли хорошо, он подкидывал Юле денег, но настаивал, чтобы она развивала свой магазин, дескать, не всегда он может выкроить средства: его законные дети – студенты платных вузов, такие расходы!
Однако бизнес-вумен из Юльки не получилась. Магазин хирел, доходов практически не было, жить становилось все трудней. Начались скандалы, от которых Анатолий спасался элементарно: исчезал из поля зрения, отключив мобильник. Однажды Юля не могла его «вычислить» больше полугода и решила затянувшийся альянс разорвать. Но как?
Уйти она не могла - некуда. Не пускать любовника к себе? Не выйдет. Волевой и настойчивый Анатолий подавлял женщину, заставляя поступать так, как ему хочется. Да и не выжить ей одной – специальности нет, бизнес не получается. И тогда Юля разработала план: надо выйти замуж очень далеко за границу, например, в Австралию, там Анатолий ее не достанет. И начала старательно изучать английский язык.
На реализацию плана ушло три года. Анкета красавицы на сайтах брачных агентств привлекала внимание мужчин, но Юлька была предельно разборчива. Условий она поставила всего два: жених должен быть гражданином очень далекой страны и не старше 40 лет - Юля хотела родить еще хотя бы одного ребенка.
Когда из Новой Зеландии приехал 35-летний программист Дэниэл, Юле уже исполнилось 32 года, а ее дочке Ане – 10.
Дэн Юльке очень понравился, несмотря на рыхлость фигуры и некоторую наивность.
Понравились его открытое лицо, веселые карие глаза, спокойная, уверенная манера поведения.
В агентстве невесту предупредили, что семья Дэна отличается строгостью нравов. Они считают Юлю жертвой плохого мужа. Их не смущает наличие ребенка, но вести себя женщине порекомендовали предельно целомудренно. До первой брачной ночи – ни-ни!
Бедный Дэн ждал своего счастья полтора года.
Въезд в Новую Зеландию Юле в качестве невесты не разрешили. Уж очень плохая репутация у русских женщин в тех краях и новозеландские власти тщательно оберегают своих граждан от любовных разочарований.
Вторая встреча молодых состоялась в Таиланде. Туда приехали две сестры и брат Дэна, его папа с мамой и бабушка с дедушкой. Юле с дочкой поездку тоже оплатил Дэн. Анатолию сказали: едем отдыхать.
Новозеландской родне Юля пришлась по душе. Она вела себя скромно, повышенных запросов не предъявляла, к Дэну относилась дружелюбно. Семейный совет дал добро на брак. Зарегистрировались там же, в Таиланде (интересные, однако, у них законы!) и сразу разъехались по своим странам.
Следующий запрос на визу в Новую Зеландию Юля подала уже в качестве жены. Ей опять отказали: несколько дней брака – не основание для въезда. Только через два месяца, после третьей попытки, Юля получила, наконец, долгожданное разрешение и начала готовиться к отъезду.
Надо было, не привлекая внимания Анатолия, продать магазин, к тому времени ставший убыточным и квартиру. Юле помог сам Анатолий. Он в очередной раз оказался «вне зоны доступа».
Просторы Новой Зеландии необъятны, а народа мало. На участке земли, принадлежащем отцу Дэна и протянувшемся на несколько десятков километров вдоль океана, стоит всего шесть трехэтажных домов: дедушки с бабушкой, папы с мамой и каждого из четырех детей - у сестер и брата Дэниэла уже давно свои семьи. Почему младший долго не женился? Юлька считает, что причина в удаленности семейного «хутора» от больших городов и малочисленности женщин в Новой Зеландии. Там - как на Кавказе – на одну невесту пять женихов. Брат Дэна, например, тоже через брачное агентство взял в жены китаянку.
Очень быстро привыкла к новой жизни Юлина дочка Аня. Каждое утро, отправляясь на машине на работу в ближайший городок Тауранга, Дэн отвозит девочку в школу. Вечером они возвращаются обратно в свои владения, где у Ани много друзей – кузенов и маленький братик Вильям.
Каждое воскресенье все многочисленные родственники вместе ездят в церковь.
Юля общается с российскими подругами по электронке, но пишет редко. Некогда ей. Нужно заказать по телефону продукты и необходимые вещи, потом принять их от курьера, проследить, чтоб кухарка правильно приготовила обед – у Дэна склонность к полноте и калории для него Юля тщательно высчитывает. Муж, дети, дом, сад...
К тому же она ждет третьего ребенка.

ЭПИЛОГ
Чтобы стать женой принца, надо быть Золушкой.