Villa zoia

                посвящается моей свекрови


Она звала меня Олюня...или кот... Кот она ,правда, говорила практически всем. Не знаю точно- делила ли она этих "котов" как-то, или может она так обращалась ко всем остальным людям." Котюни" у нее означало многое. Расслабленность , спокойствие. "Кот"- это уже было посерьезнее.
Но, все равно у нее была какая-то повседневная ровная к людям доброта. Немногие ее эмоции сводились к молчанию.Или улыбке. Или долгим многочисленным рассказам.Я выслушивала множество ее рассказов такое огромное количество раз, что мне хватало невоспитанности ее перебивать и говорить, что все это уже мы слышали. Она замолкала не очень надолго. Потом, конечно, она снова и снова все это рассказывала.

Иногда ,когда у нее случался приступ, она звала меня и глаза ее были очень испуганными. Тогда она хваталась за меня и просительно не отпускала. Мне до боли было ее жаль и было понятно почему она так делает.
Она ненавидела  ходить по врачам и ненавидела лечиться. Я была ворчлива и противно правильна. Так омерзительно правильна. Я отчитывала ее и требовала идти к доктору. Даже пару раз водила ее туда. Она опять за меня цеплялась и я ясно видела , что я там - у доктора- я для нее мама, которая привела детку в докторский кабинет.

Я ее точно очень любила. Я звонила ей часто-часто.Гораздо чаще,чем все остальные. Даже и не знаю, как она к этому относилась.Мне казалось, ей нравилось со мной говорить. Люди,которые её знали до меня, много раз говорили мне, что она всегда была супер красавицей и супер умницей. Мне очень в это верилось, ведь все , что было и жило вокруг нее  это только подтверждало.

До самого-самого конца она не желала быть никому обузой и не желала жить с нами. Наши друзья все время звонили мне, они просили, требовали, корили нас за то,что она не с нами, не живет у нас. Мы тут же перезванивали ей - просили, требовали, хитрили,что от нее нам что-то нужно.Результат был один-никакого результата.

Что она вот-вот уйдет было ясно всем,кроме ее сына. Ее сын всегда думал,что она будет жить всегда. Такая вот была у него к ней любовь-вера, что жить она будет всегда, пока он жив.Она и вправду так сильно старалась. Лишь однажды,когда было совсем плохо и он к ней прилетел, сказала: " ты здесь, я теперь спокойна."

Услышав это"я спокойна" я собрала остатки своей семьи и мы все стали жить с ней.Жить- она в клинике, мы- у нее в доме.Уходила она очень трогательно. Все спрашивала меня, что за тётка лежит в ее гостиной.Потом смеялась и звала меня "котюня", все говорила,что ее дом- главное.Она его сохранила. Я ее обнимала и молоденькие сестрички плели ей юношеские косички, Я принесла ей ее любимый очень яркий спортивный костюм и ее украшения, самые любимые.Она уходила очень красивой, как всегда, как ей хотелось. У нее были ухоженные ногти и нянечка каждый день мыла и ухаживала за ее очень больными ногами.

Как-то мы успокоились. Привыкли,что она болеет. Я стала поговаривать о перевозке ее к нам, в Москву. Доктор странно посмотрел на меня. Молоденький такой парнишка, и сурово сказал мне, чтобы я не валяла дурака.Да я и не валяла. Потом вдруг согласился, что можно устроить все со скорыми и перевезти ее в Москву.Заторопился и ушел.

Я варила какой-то там бульончик, когда он мне позвонил. Сказал, что его мамы больше нет.Задохнулся и молчал, и я тоже плакала молча. Ну что я могла....
Молча вылила бульончик в унитаз.Сидела поникшая какое-то время.

Потом долго.Очень долго и очень часто я плакала и просила у нее прощения. За предполагаемые обиды и мои грубые слова .И за то,что не говорила ей как она мне дорога. За то,что не была с ней ласкова.Просто за то, что она ушла, а я так ее люблю.....Я плакала по ней как плачет одна женщина по другой женщине. Любимой и родной. Мы прожили с ней целую жизнь - тридцать лет. И ни одного раза мы не поссорились. И сейчас могу сказать точно- это ее заслуга. Она так и стоит перед моими глазами - красивая, гордая и очень сдержанная- Зоечка Ивановна, дочь Полины Алексеевны.

Четырьмя годами позже мы , продав ее любимую квартиру, купили дом, который назвали в ее честь- ВИЛЛА ЗОЯ.
С самого начала и до самого конца все сделки по этому дому прошли просто на "ура", так как-будто она сама осенила своим крылом наш и ее новый дом.