Маша и варенье

     Машенька сидела на маленькой дворовой скамеечке в полной рассеянности от удовольствия. Она невероятно любила это время года. А на дворе стояла восхитительная золотая осень. Деревья раскрасили свои листочки в самые яркие и чудесные краски: желтые, красные, багряные… Между деревьями пролетал веселый озорной ветерок, отрывая и раскручивая их, Листочки медленно падали вниз, кружась в прощальном ритме печального осеннего вальса. Машенька вскидывала руки, ловила листья, складывая их на скамеечке. Один лист, особо шустрый, проскользнул между маленьких ладошек и нахально сел девочке прямо на макушку. Маша взяла его за черешок, сказав чуть недовольно:

   - Вот тебя-то я и засушу на память.

     В перерывах, такого важного занятия, она рассматривала двор: «Эх, Люськи сегодня не будет. Мама повела ее покупать обувь, а завтра она будет ею хвастаться. Я попрошу свою маму купить ботиночки, такие красивые, чтобы Люська обзавидовалась».

     Маша с любопытством следила за обитателями двора. На пожарном ящике, нежась в нежарких уже солнечных лучах, дремала ее кошка Тилька. В песочнице возилась малышня, рядом с которой, сидели, обсуждавшие новости, мамаши, все же одним глазом внимательно следившие за своими чадами. «Малышня развлекается», - презрительно фыркнула девочка. Рядом с песочницей играли с прыгалкой две взрослые девочки: Валька и Селедка, из соседнего дома. Вообще-то девочку звали Снежана, но из-за того, что она была очень высокой и худой, мальчишки дразнили ее Селедкой. У Селедки лицо украшали огромные голубые глаза, а длинные золотистые волосы опускались ниже плеч. Когда она подпрыгивала, волосы разлетались в разные стороны, так что в них запутывались пролетавшие рядом солнечные зайчики. Катавшиеся во дворе мальчишки изо-всех сил пытались обратить на себя ее внимание, проезжая совсем рядом с девочками. А те презрительно безразлично продолжали свою игру.

     На одной из скамеек сидел старичок и, нацепив на нос очки, читал газету. Его лицо становилось то веселым, то серьезным, до совсем гневного, в зависимости от мнения, о прочитанном в газете. Вот во двор вошла старушка баба Таня, с вязанием и небольшой баночкой, с содержимым красного цвета. «Интересно, а что в ней», - подумала Маша. Старушка, усевшись на скамейке, принялась за вязание. Вдруг окно над ней раскрылось и из него выглянуло добродушное и веселое лицо другой старушки, которая крикнула:
   - Ты, Татьяна, куды ходила?
   - Да у бывшей знакомой по работе чаи гоняла, - ответила та. – Когда возвращалась, так спину свело, что еле доковыляла до дома.
   - Ты, Татьяна, поднимись ко мне, я мазь достала – натрешь поясницу и бегать будешь как девочка.

     Баба Таня положила на скамейку вязание, непонятную баночку и зашла в подъезд. Машенька не могла оторвать от этой баночки глаз: «Ну что же в ней», - снова подумала она. Наконец не вытерпела, через кусты пробралась к скамейке, на которой старушка оставила свои вещи. Маша вблизи рассмотрела банку, однако это не помогло ей узнать ровным счетом ничего. Надо потрогать, что Маша и сделала. Она аккуратно взяла банку, повертела в руках. Все равно непонятно, но невероятно любопытно разобраться. Маша осторожно открыла крышку, ее маленький носик сразу ощутил запах варенья. «Пахнет здорово! Но можно ли его есть? А вдруг баба Таня попробует и ей станет плохо, надо лизнуть, ну совсем капельку», - решительно подумала девочка.

     Она опустила кончик пальчика в баночку, смочила вареньем, вынула и облизала. Варенье оказалось малиновым, а еще невероятно вкусным. «Варенья не станет меньше, если я лизну еще разочек», - успокоила Маша сама себя. Маленькая сластена снова лизнула. А затем еще раз, и еще, пока на опущенном и вынутом из банки пальчике варенья не оказалось совсем. «Что же я наделала», - испугалась девочка. Сегодня одному из углов в квартире не будет одиноко. Она завернула крышку, аккуратно поставила баночку рядом с бабушкиным вязанием и кустами проползла к своей скамеечке, замерев на ней в ожидании дальнейших событий. Главное, что она не забыла отмыть от варенья свои пальчики в лежавшей на ее пути луже. И вовремя, так как двери подъезда заскрипели, на улице появилась баба Таня, подошла к скамейке, и застыла от изумления. Старушка соседка снова выглянула из окна:

   - Ты что, Петровна, остекленела?
   - Ну прям чудеса, сказок не надо.
   - Ты это чего?
   - Да вот, шла к тебе – варенье  было, пришла от тебя – варенья нет. Вот и не верь в чудеса. Никак Барабашка завелся.
   - Святы, святы, - воскликнула соседка, - У меня же в шкафу трехлитровая банка вишневого, внучкам берегу.
     Соседка поспешила проверить, не добрался ли Барабашка и до ее припасов.

     Баба Таня обвела взглядом двор, в поисках похитителя варенья. Ее внимание остановилось на девочке. Баба Таня подошла к ней, спросив:
   - Машенька, ты не видела, кто съел мое варенье?
     Машенька уверенно ответила:
   - Я ничегошеньки и никогошеньки не видала, бабушка.
   - Но кто-то съел. Поможешь мне Машенька разобраться?
   - Я всегда скорая на помощь, - немедленно согласилась девочка. Она стала собираться с духом, чтобы сознаться, но ее остановили бабушкины слова.
   - Ох и надеру я уши этому любителю чужого варенья!

     Машенька испугалась, но не за себя, а за свои уши. Если бабушка перестарается, да оторвет их. Как же уши будут жить без своей хозяйки. Да и ей, Машеньке, языкастые мальчишки придумают прозвище, хуже чем Снежанке-Селедке. Надо помалкивать. Машенька показала пальчиком на сидевшего дедушку с газетой:
   - А может дедушка Андрей его слопал,
     Бабушка нахмурила брови и крикнула:
   - Егорыч, не ты мое варенье-то съел?
     Дедушка опустил газету, его лицо приобрело невероятно удивленный вид, а очки подпрыгнули и упали на колени. Он обиженно произнес:
   - Я профессор, доктор педагогических наук!
   - А доктора педагических наук не едят варенье? – удивилась Машенька.
   - Употребляют, конечно.
   - Вот Вы, дедушка, так зачитались газетой, что не заметили, как его и употребили.
     Дед Андрей внимательно посмотрел на Машеньку, улыбнулся и уже спокойно сказал:
   - Я, девочка, живу с диабетом, поэтому к варенью мне подходить нельзя.
   - А этот Диабет стащить варенье не мог, - снова спросила она старичка.
     Дедушка звонко рассмеялся. Машенька постояла, подумала, а затем обратилась к бабе Тане:
   - Тут мальчишки на лисопедах вокруг скамейки так и крутились. А мальчишки мимо варенья не проедут.
     Баба Таня снова нахмурилась:
   - Ах сорванцы. Если они взяли, то я им крапивой смажу места, отсель ноги растут.
     Машеньке мама ни разу не смазывала ничего крапивой. Однако девочка несколько раз обжигалась о крапивные листья.
   - Это же больно! – воскликнула она.
   - Зато для ума полезно, - назидательно ответила ей бабушка.
   «Теперь я знаю, почему дедушка Андрей такой умный, дружит с Диабетом и чужого варенья не ест», - подумала Маша.

     В этот момент во дворе снова появились мальчики на велосипедах. Баба Таня их подозвала к себе:
   - Вовка, Гришка, катитесь-ка детки сюды!
     Мальчики подъехали, с непонимающими ничего лицами.
   - А ну сознавайтесь, куда делось мое варенье? – грозно спросила баба Таня.
   - А ну сознавайтесь, - повторила Машенька.
     Мальчики смотрели с недоумением, особенно на маленькую девочку.
   - Какое варенье? – переспросил Вовка.
   - У скамейки катались? – поинтересовалась бабушка.
   - Катались.
   - Вот и съели?
   - Не видели мы никакого варенья, - возмутился Гришка. Он дыхнул на бабушку, и та сказала Машеньке:
   - Не пахнет от них вареньем, значит, не брали.
     Машенька постаралась не дышать, а то еще почувствует бабушка, что от нее пахнет. Она подумала: «Хорошо, что у бабы Тани не собачий нюх, а то бы давно мне уши надрала».
     Вдруг Гришка весело заметил:
   - Если кто и мог съесть это варенье, то только Селедка, она вечно голодная ходит, скоро один скелет останется.

     Гришка сел на велосипед и подъехал к игравшим с прыгалками девочкам. Сначала те, как обычно, делали вид, что не замечают его. Но неожиданно развернулись, запрыгав в сторону злополучной скамейки. Селедка приблизившись, долго скакала, прожигая своими голубыми огромными, как блюдца, глазами маленькую девочку. Вовка прямо спросил:
   - Селедка, ты с голодухи очистила бабушкину банку с вареньем?
     В ее бездонных блюдцах выразилось невероятное девичье презрение ко всем мальчишкам, живущим на Земле. Вовка и Гришка даже отскочили на некоторое расстояние. Селедка с гордостью заявила:
   - Я модель!
   - И что из этого? – ехидно переспросил Гришка.
   - Я модель! – еще более гордо повторила та.
     Машенька не удержалась полюбопытствовать:
   - Ты живешь без варенья, конфет и шоколада?
   - Представь себе, мелюзга. На следующей неделе мама ведет меня на кастинг.     Я буду знаменитой фотомоделью, выходить на показы моды, сниматься для светских журналов…
   - Новую коллекцию модных платьев представляет модель Селедка! – засмеялся Гришка.
     Та презрительно не среагировала на обидную Гришкину выходку, ведь мальчишки глупые и ничего не понимают в красоте.
     Машенька внимательно осмотрела девочку с ног до головы, произнеся с удивлением:
   - А на этом костинге ты будешь хвастаться своими костями.
     Тут девочка не выдержала и пригрозила Машеньке своим худым кулачком.
   - Ах ты, хитрющая мелочь, я тебе потом объясню, как должны себя вести воспитанные девочки.
     Маша осторожно спряталась за спину бабы Тани. Селедка снова категорично заявила:
   - Моделям запрещено сладкое.
     Стоявшая рядом Валька добавила:
   - А я буду гимнасткой, хожу в спортивную школу и питаюсь по режиму. Мне тоже нельзя сладкого, а знаете как хочется. Но великой гимнасткой хочется стать еще больше.
     Баба Таня развела руками:
   - Но кто же слизнул варенье из банки.

     Машенька снова осмотрела двор, показав пальчиком на спавшую на пожарном ящике кошку Тильку.
     Кошка сверкнула открывшимся зеленым глазом, приподнялась на всех четырех лапах, выгнулась горбом, лениво потянулась.  Всем своим видом она показала Машеньке: «Я все, все видела и только попробуй свалить на меня, так маме нажалуюсь». Она спрыгнула с ящика и, важно облизываясь, зашагала  домой, где ее у холодильника ждал ужин из аппетитной рыбки и парного молочка.
     Баба Таня вздохнула, грустно сказав:
   - Пропало варенье, его точно унес Барабашка. А тебе Машенька огромное спасибо за помощь. Вот тебе в подарок от меня зеркальце. Оно волшебное.

     Машенька взяла из рук бабушки зеркальце и с удовольствием посмотрелась в него. Вот видит она свои озорные глазки, чудесный маленький носик, розовые щечки и маленькие красные, живописно выписанные губки. А на них что-то краснеет. И на щеках и на носике. Да это же варенье. Машеньку охватил ужас. Все ее лицо было предательски измазано малиновым лакомством. «Прощайте мои ушки», – прошептала Машенька. Тотчас лицо ее так покраснело, что на нем уже ничего не было видно. А все стоявшие рядом почему-то смеялись. Очки на носу дедушки Андрея так и подпрыгивали. Гришка упал с велосипеда на землю, весело перекатываясь с боку на бок, а Вовка на всякий случай сел рядом с ним и держался за живот. Валька подпрыгивала на месте, а Селедка запрыгала на скакалке с бешеной скоростью, да при этом повторяла:

   - Маш-ка Ба-ра-баш-ка, Маш-ка Ба-ра-баш-ка.
     Когда все успокоились, Гришка подошел к Селедке:
   - Сел… Снежаночка, я такие классные игры достал, там есть и для девочек, мечтающих стать моделями. Поехали ко мне.
     Девочка, снисходительно, присела на раму велосипеда, и Гришка, со всей осторожностью, покатил драгоценный груз в сторону своего дома.
     Из окна, над скамейкой, показалось лицо старушки соседки:
   - Петровна, Барабашку не отыскала.
   - Нашла, - ответила баба Таня.
     Соседка посмотрела на Машеньку и весело сказала:
   - Петровна, поднимайся с Барабашкой ко мне, будем пить чай, с вареньем.

     Баба Таня повела девочку по лестнице подъезда. Машенька шепнула старушке:
   - Баба Таня, а ты мне уши не надерешь. Они у меня такие нежные, оторвутся, и как я во дворе без них гулять буду.
     Бабушка ласково погладила девочку по голове:
   - Я же Машенька для шутки это сказала. Ушей мне и своих достаточно.
   - Бабушка, я больше не буду ничего брать без спроса.
   - Вот и умница, а маме твоей я ничего не скажу.
   - Ты, бабушка, ничего ей не говори, она уже все знает.
     Баба Таня посмотрела с удивлением на Машу, а та продолжила:
   - Ей Тилька уже наябедничала, она у нас такая.
   - Матильда ничего не скажет твоей маме, она любит свою хозяйку.
   - И спит ночью на мне.
   - А ты о ней так плохо подумала.

     Они вошли в квартиру соседки, у которой на столе, покрытой белой скатертью стояла большая тарелка с горячими блинами, пузатый чайник, из носика которого шел аромат свежезаваренного чая и хрустальная вазочка, до краев наполненная вишневым вареньем. Ах, с каким удовольствием Машенька устроилась в мягком кресле, макала блин в вазочку с вареньем, откусывала и запивала чаем. Машенька почувствовала, что устала, веки ее глаз становились все тяжелее и тяжелее. Девочка свернулась поудобнее в кресле и сладко заснула. Баба Таня накрыла Машеньку большим теплым пледом.
   - Умаялась Барабашка, - тихо сказала баба Таня.
     Старушки тихонько сели у окна и только постукивание спиц нарушало в комнате осеннюю тишину.

     А Машеньке снился сладкий сон. Она стояла в белой одежде, высоком поварском колпаке, а в руках держала большой половник. Рядом, в огромной кастрюле кипело и пенилось, мечтая сбежать самое вкусное на земле варенье. Его чудесный запах доходил даже до звезд. Со всех сторон сбегались мамы с детьми, бабушки с внуками, мальчики и девочки, даже старушки со старичками. Люди шумели, требовали наливать только по одному черпаку.

     Машенька поднялась повыше и крикнула:
   - Ну какие же вы недовоспитанные, варенья хватит на всех!
     Очередь проходила, а Машенька зачерпывала из огромной кастрюли и разливала его в банки, тарелки, кастрюльки, вазы. Варенье досталось всем: бабушке соседке, бабе Тане, Вовке с Гришкой. Не удержались от соблазна попробовать даже дед Андрей, Диабет и Валька гимнастка. Последней прискакала на прыгалке Селедка:
   - Машка Барабашка налей баночку.
     Маша нахмурила брови, сказав очень сердитым голосом:
   - Ты Селедка мне кулачком грозила, отругать обещала, не налью ни ложечки.
     Селедка упала на колени:
   - Я больше не буду, дай вареньица, ну хоть капельку.
   - Тебе же нельзя, на костинг не возьмут, а потом твоя мамка наябедничает моей.
     Машечка Барабашечка, я лизну капельку, так, что никто не увидит.
   - Когда лизнешь, не забудь лицо в луже помыть, - добродушно сказала девочка и вычерпала Селедке оставшееся варенье.

     Затем она села, уставшая, у пустой кастрюли, облизала половник, испачкав и нос и щеки и даже лоб. Это ее варенье, и она может вымазаться в нем, хоть по самые уши.
     Так к Машеньке прилипло первое в ее жизни прозвище – Барабашка.