Ч. 39 Кто крал в Херсонесе?

Предыдущая страница  http://www.proza.ru/2013/04/30/1380

1860 год начался как обычно, с забот и хлопот. Лейтенант Красовский, художник, которому Григорий Иванович добился разрешения учиться в Риме, писал, что жить не на что, нужны деньги для существования, и просил, либо не увольнять его со службы до 1863 года, либо дать ему за пятнадцатилетнюю службу какое-нибудь содержание или пенсию.

В кипе бумаг, требовавших ответа, лежали письма вице-директора кораблестроительного департамента Александра Павловича Жандра и петербургских чиновников, которые предлагали кандидатуры своих людей на должности в Черноморское управление.

Контр-адмирал Сергей Степанович Нахимов ходатайствовал о денежном пособии для дочери подполковника корпуса морской артиллерии  Луговского. Подполковник вернулся домой с войны инвалидом с нищенской пенсией, учить дочь было не на что. Таких бумаг Бутаков получал каждый день целые пачки.

А сколько неприятностей доставил ему  игумен Евгений, настоятель Херсонесской церкви, который добивался выделения дополнительных участков земли для подворья Херсонесской обители! Священник был хитрым и нахрапистым человеком. Сначала он встретился с Амалией Арсеньевной.

Жена Григория Ивановича так вошла в свою роль, что стала, вмешиваться в служебные дела мужа. Она имела глупость пообещать игумену выделение земли, принадлежавшей флоту.

Бутаков, до такой степени под каблуком у жены не находился, и наотрез отказал священнику. Обозлённый отказом игумен настрочил жалобу управляющему морским министерством, не преминув сообщить о «разрешении» от жены Бутакова, что, конечно, вызвало большое веселье в морском министерстве. Но, мало того, игумен лживо обвинил морских офицеров в краже «церковных» мраморных плит.

Бутакову пришлось объясняться и оправдываться, хотя все моряки знали, что именно попы нагло разворовывали то, что оставалось от Херсонеса, и вели незаконные раскопки.

Жаловалась брату–военному губернатору и родная сестра Вера, недавно вышедшая замуж, на то, что её обокрали. Бутаков вспоминал, как вначале у него голова шла кругом от всех этих просьб и жалоб, но потом освоился, и стал, как положено чиновнику, реагировать, прежде всего, на бумаги, поступавшие из Петербурга.

Контр-адмирал стал забывать, что просил перевода, уходить уже не хотелось, освоился, попривык и даже вошёл во вкус. Поэтому долгожданный приказ о переводе к новому месту службы стал для него неожиданным. Администратором Григорий Иванович оказался неважным, хотя сам  он так не считал.

По поводу полученного приказа он высказался в письме к Амалии Арсеньевне так: «Меня хватили по лбу в январе 1860 года именно потому, что приобрёл нерасположение сволочи, хотя был очень популярен между дельными и правдолюбивыми людьми».

А вот, что записал в своём дневнике великий князь Константин: «20 января 1860….имел длинный разговор с Ламбертом о механизмах «Осляби», «Богатыря» и «Пересвета». Потом с Бутаковым о том, что я беру его из Чёрного моря сюда, что он вовсе не так принял, как я полагал».

Видимо, великий князь искренно считал, что он осчастливил Бутакова. Но тот вместо своего хозяйского положения на Чёрном море, становился одним из многих на Балтике. Так чему тут радоваться! Но, думаю, что в отношении нечистых замыслов великого князя Григорий Иванович заблуждался. Скорее всего это были интриги Краббе.

Кого Григорий Иванович считал сволочью, он так и не уточнил. Но жене, наверно, сказал.

Для пользы дела Константин решил заменить Бутакова на Богдана Александровича Глазенапа, опытного высокообразованного моряка, имевшего неплохой опыт управления Архангельским портом.

Передав в апреле дела, Бутаков попросил Краббе одного из своих двух денщиков отправить в экипаж, а второго, видимо, более надёжного, Лазаря Емельянова, оставить «при багаже» в Николаеве у отца.

Экономный контр-адмирал не собирался кормить денщика за свой счёт, и попросил с 1 мая отпускать для этой цели провиант и прочее причитающееся, своему отцу, вице-адмиралу в отставке.
 
Пересылкой вещей Бутаковых в Петербург занимался отец Амалии, врач Арсений Рожественский. Амалия в том году родила сына и жила в Остаповке, где за ней ухаживали мать и сестра Григория Ивановича.

Амалия Арсеньевна, сообщая мужу последние сплетни, не преминула отметить, что и его собственная сестра Надежда не очень хорошо к ней относится.

Надежда Ивановна, сестра Бутакова, вышла замуж за его адъютанта, лейтенанта Николая Дмитриевича Скарятина. Своему зятю Григорий Иванович сначала выхлопотал командировку в Англию и Францию, а затем тот полтора года командовал шхуной и пароходом.

В 1861 году опять-таки, с его помощью, Скарятина отправили на три года изучать металлическое судостроение в Англии и Франции. Николай Дмитриевич судостроение изучил и… попросился в отставку, он хотел перейти на службу в РОПиТ. 

Возмущению Краббе не было предела, которое он потом высказал Бутакову. Но это мы немного отошли в сторону.


Продолжение http://www.proza.ru/2013/05/03/1812

Херсонес