РИНГ. Часть вторая

Всё  круче  дорога  по  горному  склону  узкая  как   тропинка,  извилистая  как   река  что  осталась  внизу.  Трудно  подниматься  к  перевалу  после  долгого  пути. Может  оттого,  так  часто  останавливается   одинокий  путник.  Присев  на  камень   он  долго  смотрит   себе   под  ноги,  губы  его  неслышно    шепчут,  то  ли   слова  молитвы,  то  ли  чьё  то  имя.

Одинокий  путник   на  дороге.  С  каждым  шагом,  с  каждым  новым  поворотом,  путь  его  становится  короче.

Сгорбившись,  будто  несёт  на  плечах  тяжёлый  груз,  он  идёт  не  спеша.   Идёт  мимо  забора  сплетённого  из  сухих  веток, мимо  невысоких  домов  с  плоскими  крышами,  мимо  сложенных  из  самана  стен, мимо   сельчан,  которые  не  замечают   его.  Солнце,    падая  за  горизонт,  цеплялось  за  небо  последними  лучами.  Путник  шёл  теперь  мимо  сельского  кладбища,  мимо  каменных  плит  и  бугорков  безымянных  могил.  Ноги  его,  касаясь  травы,  оставляли  её  нетронутой.  Ещё  больше   сгорбившись,   он    становился   меньше  ростом,  шаг  за  шагом   всё  ниже   и   ниже   погружаясь  в  землю.

    Всё  тоньше  и  алая  лента  заката,  падая  вслед  за  солнцем,  ухватилась   она   за   выступ  скалы,  но  ненадолго, - взметнулся  по  небосклону  чёрный  ветер  ночи,  и  -  день  угас.

    Айшат  неожиданно  проснулась,  ей   показалось,  что  стучатся    в  дверь.  Так  стучать  мог  только  Дауд. Она  прислушалась, -  нет,  наверное,  показалось.
Прежде  чем  снова  лечь,  поправила  на  сыне  одеяло,  укрыла  осторожно,  чтобы  не  разбудить,  но  он  всё   равно,  заворочался,  беспокойно  затеребил  ножками  и  лишь  тогда   успокоился,   когда  скомканное  одеяло  упало  на  пол.

     -  Ишь,  упрямый  какой,  весь  в  отца,  -   с  улыбкой  подумала  Айшат.  Чтобы   утолить  жажду,  потянулась   к  кувшину,  и  замерла,   прислушиваясь,  теперь  уже   к    отчётливо  прозвучавшему  стуку  в   дверь.  Так  стучать  мог  только  он,  не  отрывая   ладонь  от   двери,   выбивать  пальцами  быструю  дробь.  Где  бы  не  была  Айшат,  в   соседней  комнате   или  во  дворе,  она   всегда   могла   услышать   этот   негромкий    стук,  может  оттого,  что  всегда  ждала  его. 
     -  Дауд! -  бросилась  она  к  двери,  торопливо  открывая  её, -  Дауд,  где же ты?

     Коротким   росчерком  сверкнула,  падая,  звезда… Тишина,  если   к  ней  прислушаться,  не  такая   и  безмолвная. Прошуршала  крыльями  птица,  пролетев   над головой,     встрепенулись  в  коротком  лае   собаки, из  густой  травы  доносился  звонкий  стрекот.

       - Дауд,  где  же ты? -  снова  спросила  она.  Но  никто    не  откликнулся. Не  было  рядом  человека.  Лишь   белели   вдали  могильные   плиты,  и  острые   скалы   царапали  звёздное  небо.