Старушка

Из магазина вышла пожилая женщина. На вид далеко за 60, с зачесанными назад в хвост седыми волосами, старенькой шерстяной кофте  (не смотря на теплый майский день), юбкой ниже колен и старомодными туфлями. Такую бабушку никто не заметит. Таких как она тысячи ходят по улице, стоят на остановках и сидят на лавочках возле подъезда.
 
Именно такая серая и неприметная бабуля спускалась по лестнице одного из универмагов города. Спустившись, она медленно пошла по улице, неся в руках авоську с самыми обычными продуктами: коробка молока, хлеб в полиэтиленовом мешочке, нарезной батон, какие то простые и самые дешевые печенюшки и такие же дешевые конфеты.

Дойдя до перекрестка, бабуля свернула на право. Пройдя чуть дальше, она свернула в проулок к своему дому. Ее дом, старая пятиэтажка, коих в России огромное количество, с обычным двором, еще советскими качелями, турниками и песочницей, песок в которой давно смешался с осколками стекла и различного рода мусором.

Бабуля дошла до своего подъезда и села на лавочку перевести дух. Мимо пробежала стайка детей лет десяти о чем-то громко крича и смеясь. Бабушка не расслышала что. Слух с годами становился все слабее и слабее, как, собственно и зрение. Морщинистое лицо не выдавало никаких эмоций, как будто ей было глубоко плевать на все происходящее вокруг.
Если не считать этих громких ребятишек, то во дворе было довольно тихо. Лишь теплый майский ветер шевелил молодую листву на деревьях, да птички, радовавшихся теплу и приближающемуся лету.

Бабушка сидела на лавочке и с удовольствием вдыхала свежий воздух. Она все реже могла выходить на улицу. Ей и с постели то тяжело было вставать по утрам, но пока что силы на это находились. Но когда она все же выбиралась в магазин, то старалась наладиться любой погодой. В тот день она чувствовала себя лучше. Относительно хорошим было и настроение. Она почти не думала о сыне, которого застрелили в пьяной драке, не думала о дочери, которую изнасиловали и зарезали… в данный момент она просто дышала воздухом…

В это время, прямо возле подъезда, где сидела та самая пожилая женщина, шла молодая мать с девочкой лет пяти. Мать что то говорила девочке повышенным голосом. У девочки же глаза были на мокром месте и она с обидой смотрела на маму. Агрессивный вид матери не понравился старушке. Откровенно говоря, в старушке самой начала просыпаться злоба и негодование.
«У тебя есть дочь. У тебя вся жизнь впереди. И ты не пережила то, что пережила я. Ты должна благодарить бога каждый день за то, что у тебя есть такая прекрасная дочь…».
Старушка полезла в карман своей шерстяной кофты и достала конфетку.
- Не плачь, доченька. Возьми конфетку. – старушка протянула девочке конфету.
- Что ты смотришь? Возьми конфету и пойдем. – нетерпеливо сказала мать
Девочка неуверенно взяла конфетку и опустила глаза теребя этот маленький сверток в руках.
 - Что надо сказать?!
 - Спасибо… - тихо пролепетала девочка.
 - Кушай на здоровье, доченька. И слушайся маму. – Сказала старушка и широко улыбнулась, обнажая гнилые зубы.

Девочка не успела испугаться этой улыбки, так как мать быстро повела ее прочь. Бабуля некоторое время смотрела ей вслед. Горечь потери и обида вновь поднималась из глубины души, отравляя все нутро. Затем она пошла к подъезду и скрылась за дверью.

Вечером того же дня пятилетнюю Машу начало сильно тошнить и рвать какой то черной жижей. Перепуганные родители бросились вызывать скорую. Отец не успел даже нажать на первую цифру на телефоне как услышал громкий звук выворачивающегося желудка и оглушительный визг жены. Бросив на пол телефон, он помчался в комнату и увидел маленькую Машу лежащую на полу и извергающую уже потоки крови вместо черной жидкости. Это был последние извержение отравленного организма, затем кровь изо рта девочки просто вытекала. Казалось невероятным, что в таком маленьком теле может быть столько крови.

К приезду скорой Маша была уже мертва. Вскрытие установило отравление ядом, но не установило каким именно. Мать так и не оправилась от шока и была положена в психиатрическую больницу. Убитый горем отец повесился в ванне их квартиры через полгода после гибели дочери. А та самая старушка в тот вечер спокойно легла спать. И осознание того, что где то, в какой то семье, матери приходиться сейчас так же плохо как ей когда то, немного успокоило ее больную душу.