Географиня

     Звук каблучков негромко раздавался в тишине просторного школьного коридора. При моём появлении ученики, выглядывавшие из класса, а это всегда были несколько мальчиков, приглушённо крикнули в аудиторию: “Кира!”, и прикрыли за собой дверь. Я удовлетворённо улыбнулась. Проработав в школе почти два года, надеялась услышать прозвище, которым учащиеся наделяют преподавателей, но меня по-прежнему деликатно называли по имени. Мы в своё время тоже обзывали учителей, как правило, нелюбимых, или тех, кто имел какие-либо ярко выраженные индивидуальные черты. Например, новую математичку, являвшуюся на урок в жаркую погоду в шлёпанцах и похожем на домашний халат сарафане, сразу прозвали “колхозница”.

     Входя в класс, я чувствовала себя актрисой, играющей роль, поскольку учитель – это всегда оратор, которому необходимо донести свою мысль до слушателя. Значит, у него должен быть хорошо поставленный голос, живая мимика, внятный текст и внушающая доверие внешность. Эти факторы и влияют на процесс усвояемости материала. Если что-либо из этого ряда нарушается, как-то: неопрятность в одежде, резкий или неприятный тембр голоса, а так же обилие незнакомой терминологии, ученики начинают на уроке засыпать.

     По случайному стечению обстоятельств оказавшись в новом для меня качестве учителя я, после некоторого времени адаптации, расслабилась и стала получать удовольствие от работы, которую называть работой даже не хотелось. Детей я любила всегда, дарить знание было моим предназначением, поскольку ранее я работала библиотекарем, а чистенькая уютная обстановка элитной Физико-математической гимназии удовлетворяла моим эстетическим вкусам. О такой работе можно было только мечтать, а мне за это ещё и деньги платили! Причём, немалые, поскольку школа имела статус экспериментальной. Ежемесячно педагогам доплачивали за эксперимент, неважно, присутствовал он в деятельности преподавателя или нет.

     Я попала в школу в постперестроечное время, когда в стране происходили радикальные изменения в государственной системе. Школа – проводница идеологических идей – лишилась своего базиса, и вакуум надо было чем-то заполнять. Октябрятская, пионерская организации и мощная комсомольская ячейка в большой степени дисциплинировали учебный процесс и играли положительную воспитательную роль, если не копать вглубь явлений и не искать истоков этих, может быть, достаточно лицемерных веяний своего времени. Лишившись веских аргументов, к которыми в случае чего можно было прибегнуть, педагогическая администрация растерялась, как, впрочем, и сами практики – преподавательский состав. Директорам дали право самостоятельно и независимо от Министерства образования строить педагогический процесс.

     Михаил Натанович, директор школы, стал решать проблемы вверенного ему учебного заведения глобально и очень современно. Во-первых, он изменил статус школы на гимназический, что давало возможность формировать финансовые средства и по своему усмотрению распоряжаться ими. Директор освободил предметников от внеклассной работы с учениками, и организовал кафедру воспитателей. На должность классных руководителей Михаил Натанович принципиально нанял людей без педагогического образования и это был нонсенс. Ему нужны были люди новой формации со свежими идеями.
    
     Процесс набора персонала на новую кафедру происходил на конкурсной основе, но, тем не менее, довольно спонтанно.
     Наталья Борисовна раньше работала инженером и в период безвременья стала безработной. За необычную работу она ухватилась рьяно и самозабвенно. Ей было около сорока лет, она имела стройную фигуру, короткие белокурые волосы и голубые глаза. Говорила она уверенно и авторитетно, но голос высокого тембра немного портил общее приятное впечатление. Наташа была замужем, имела сына-старшеклассника и без малого двадцать лет выполняла роль добросовестной жены, любящей мамы, заботливой дочери, и хорошей хозяйки.   
     Лина Павловна – самая старшая на кафедре воспитания – была исключительно неординарной личностью. Она обладала неплохими для своего возраста формами и в её движениях, голосе и повадках чувствовалась прежняя яркая женственность. Если Наталья Борисовна брала учеников строгостью, то Лина Павловна душевностью и участием. Она обласкивала детишек обожанием бабушки и её беспрекословно слушались.

     Судьба Лины Павловны для советской женщины сложилась весьма благополучно. Не найдя счастья в личной жизни, она переключилась на работу и стала делать карьеру. Когда представилась возможность занять тёплое местечко в профсоюзах, Лина Павловна не преминула воспользоваться шансом. То время она вспоминала с нескрываемой любовью. Бесконечные поездки, банкеты, путешествия, красивый флирт с интеллигентными мужчинами, коллегами по работе. Она купалась в довольстве, и у неё было всё: квартира, хорошее питание, необременительная работа, приятное окружение и возможность отдыхать в лучших санаториях и Домах отдыха. Надежда на встречу с профсоюзным принцем не оправдалась, о чём женщина мечтала в глубине своего сердца, и влюблённости ограничивались лишь кратковременным ни к чему не

обязывающим общением. Лина Павловна не расстраивалась, а довольствовалась тем, что имела. Вместе с уходом социалистического строя в небытие пришло время расплаты. Новая эпоха отторгала Лину Павловну за ненадобностью, к тому же в двери уже стучался предпенсионный возраст. Смысл своей жизни женщина видела только в сыне. Несмотря на то, что мама постоянно отсутствовала дома, парень не связался ни с плохими компаниями, не стал бездельником, пижоном, или выпивохой. Он окончил художественное училище, стал работать художником. Женился на коллеге-художнице и очень скоро подарил маме внучку. Молодые прожили 7 лет и, когда поднялся железный занавес, супруга захотела попытать счастья за границей. Она

предпочитала жить в более цивилизованной стране. Так неожиданно для всех распалась благополучная семья, и сын с матерью остались без любимого чада – доченьки и внучки. Во Франции бывшая невестка спустя год вышла замуж за француза, и теперь ежегодно высылала родным фотографии дочки и поздравления с Новым годом со скупыми сообщениями о том, что произошло за это время на новой родине. За пять лет многое в жизни бывших соотечественников изменилось. Дмитрий понимал, что даже если он и приедет погостить во Францию ради общения с дочерью, взаимопонимания не найдёт, её и зовут теперь не Мария, а Мари Дюпон, она стала француженкой, и таковой теперь и останется. 

     Своими проблемами Лина Павловна никогда не обременяла сына. Несмотря на трудности,  она чётко понимала, что вытащила счастливый билет, и многое в жизни ей давалось задаром. Но к проблеме сына оставаться равнодушной не смогла. Как и любая мать, она всей силой своей души хотела защитить своё дитя от любой беды. Будучи хорошим психологом, она постаралась внушить сыну оптимистические мысли и посчитала самым наилучшим оставить его наедине со своими переживаниями. Она ушла в тень, дабы ему не мешать. Дмитрий остался в Москве, а Лина Павловна уехала в Юрмалу. В один из вечеров в номере санатория она почувствовала сильную головную боль, потом стало болеть сердце, и вдруг возникла душевная боль.

     Первой мыслью была мысль о сыне: сердце подсказало, что с ним что-то произошло. К часу ночи разразилась гроза. Её не предвещало абсолютно ничего: на протяжении последних дней в Прибалтике стояла спокойная солнечная безветренная погода, что для балтийского побережья было редкостью. Прогноз на ближайшие дни тоже был благоприятный. Но вдруг налетел сильный ветер, раздался треск ломающихся веток. Под завывание ветра в кронах столетних сосен в голову Лине Павловны пришли тревожные мысли. Всю ночь пожилая женщина промаялась в жаркой постели, не находя ни душевного покоя, ни физического. Тогда она стала молиться, несмотря на то, что всегда была убеждённой сторонницей материализма не только по

статусу, но и по внутренней сути. Пробушевав три часа, извергнув из своих недр тонны слёз, гроза прекратилась, и в одночасье природа успокоилась, так, как будто ничего и не было. Прежнее спокойствие и умиротворение было разлито по рижскому побережью и ничего не напоминало о ночном кошмаре. Утром Лина Павловна позвонила в Москву, и голос сына показался ей далёким и чужим. Она срочно выехала домой. Оказалось, сердце матери почувствовало страшную ломку в душе сына, и природа подсказала ей об этом.               

               
     После отъезда матери, в один из тоскливых вечеров, похожих друг на друга как две капли воды, после длительных раздумий, Дмитрий остановился у черты. Жизнь с её прежними радостями больше его не интересовала. Как художник он чувствовал, что исчерпал себя. В чём ещё он может проявить себя – не представлял. Потеря любимой жены и дочери казалась невосполнимой. Уехать во Францию, быть ближе к дочери и наблюдать её взросление он отверг, – покидать Родину не хотел, потому что не принимал западный образ жизни, и не смог бы адаптироваться к чуждой ему среде. К тому же он был не столь амбициозен в творчестве, что могло в этом случае послужить стимулом. Предвидя хаос и неразбериху в России в будущие десятилетие, а то и два, – он впал в панику. Никаких перспектив! Дмитрий не видел себя в будущем – ни во Франции, ни в России, ни где бы то ни было ещё. Свой след на земле он оставил через дочь. Что ему ещё делать на Земле??? От самоубийства его отделяли минуты…

     В это время мать неумело молилась за сына и зов был услышан.
     Дмитрий, вдруг осознав, что готов совершить самый тяжкий из всех возможных грехов, отступил. Но, оставшись на грешной Земле, он не хотел продолжать жить для себя, он решил посвятить себя служению Богу, который направил его мысли в спасительное русло… Лина Павловна застала сына в полном душевном смятении, но Дмитрий ещё долго не признавался в том, что же именно произошло в ту роковую ночь. Спустя полгода сын открылся матери, какая ужасная ночь осталась позади, ночь, когда в нём тикали часы и отсчитывали последние минуты его прошлой жизни и первые часы обновлённой осмысленной жизни уже в новом духе.

     Когда Дмитрий объявил матери, что намерен стать священником, Лина Павловна растерялась. В её семье традиционно атеистической, где царило своенравие и вольнодумство, а, состоя на должности, Лина Павловна проводила в массы политику материалистического мировоззрения и твёрдо стояла на этой позиции, – не было верующих людей. Сын – отпрыск золотой молодёжи – тем паче был далёк от всяких духовных исканий, жил и вёл себя как подражатель начавшегося на Западе движения хиппи, ходил в потёртых джинсах, слушал “Битлз”, отрастил длинные патлы, и повязывал тесёмку на лоб, принимал авангардизм в искусстве, в общем, был абсолютно современным парнем… 

     Лина Павловна не стала ни предостерегать сына, ни уговаривать не делать этого. Она так сильно любила Дмитрия, что готова была принять любое его решение, и делать так, чтобы сын не заметил её несогласие или недовольство. Это его жизнь, и он вправе распоряжаться ею по своему усмотрению. Лина Павловна стала вживаться в роль матери священника, хотя для неё это было довольно затруднительно. Превратиться из светской дивы в почтенную старицу не получалось, для этого она выглядела чересчур современно. Но вскоре размышления второстепенного порядка отошли на дальний план, и жизнь сына постепенно стала менять и любящую мать. Искренние проповеди Дмитрия очень скоро стали собирать

немалую аудиторию, верующие люди приходили именно на службы Дмитрия, хотели причащаться у него, и выбирали его на роль духовника. Телефон в доме Морозовых теперь не смолкал ни на минуту, звонили прихожане, просили совета, приглашали на отправления различных религиозных ритуалов. Мать стала барьером на пути многих страждущих, наблюдая, как сын разрывается на части, пытаясь везде успеть. Страна стояла на распутье, переходный период ломал и коверкал многие судьбы, и люди со своей болью шли к нему, молодому парню, полностью доверяя его мнению и совету.

     Однажды Дмитрий сказал матери: “Cкоро мы поедем с тобой за город к отцу Александру Меню. Я хочу вас познакомить, он необыкновенный человек”. И хотя Лина Павловна чувствовала себя в компании глубоко верующих людей несколько отстранённой, скорее поверхностно воспринимающей духовные истины, но на встречу согласилась. Александр Мень был духовником Дмитрия, и окормлял многих священников, и не только молодых, он внушал невероятную степень доверия. …Беседа с отцом Александром была короткой, но из неё Лина Павловна вынесла многие сокровенные мысли, которые имели продолжение в её делах. Через некоторое время они повторно посетили Меня, и этот визит оказался последним, поскольку вскоре батюшку Александра убили.

     Через своего старого знакомого, директора школы, Лина Павловна получила предложение работать в школе. Поразмыслив, решила, что это достойное место для приложения ещё не израсходованных сил и новых знаний, приобретённых в последнее время…

     На кафедру воспитания также пришли тридцатилетние экономисты Светлана и Елена. Чувствовалось, что женщины настрадались в период безработицы и с удовольствием готовы были взяться за дело. Светлана была обременена семьёй и серьёзно относилась к семейным обязанностям, у неё хороший муж и двое сыновей-погодков. Педагогический процесс Светлана тоже строила на доверии и взаимопонимании, была скорее мамой, нежели строгим педагогом. Забегая вперёд, скажу, что когда через год Светлана уходила на другую, более престижную работу, дети рыдали. Елена пришла работать в школу скорее всего за компанию со Светой, у неё часто был отстранённый и равнодушный взгляд, она была закрытой в общении, и даже если она улыбалась, то иронично. Все мы живо обсуждали свои удачи и неудачи с учениками, и только одна Елена хранила молчание. Она жила с мамой и, казалось, была угнетена своей невостребованностью как мать и жена. 

     Единственным человеком, имеющим некоторое отношение к школе, была Юлия Павловна, которая, несмотря на юный возраст, внушала искреннее уважение. Юля окончила историко-архивный институт, могла работать в архивах, музеях, библиотеках и даже в юридических компаниях, так как владела юриспруденцией. Но она хотела работать только педагогом. Оригинальная классическая внешность девушки и строгие наряды вкупе со спокойным характером и мягким голосом довершали картину идеального учителя. Иногда Юля была мрачноватой, её тяготили некоторые проблемы семейной жизни, что накладывало отпечаток на работу.

     Последней на кафедру воспитания, но уже по прошествии некоторого времени, пришла Елена Юрьевна. Пять лет назад Лена окончила эту школу, постоянно навещала учителей, и теперь она чувствовала себя здесь как рыба в воде, стены учебного заведения были для молодой учительницы по-настоящему родными. Несмотря на столь юный возраст, у Лены оказалась полна событиями личная жизнь и довольно трагическими. Лена неудачно вышла замуж, много нахлебалась. Рождение мёртвого первенца поставило окончательную точку во взаимоотношениях молодожёнов. Работа стала спасательным кругом, и Лена с головой окунулась в школьную стихию. Она была крупной девушкой и иной раз её стремительная походка и напор

ассоциировались с ураганом. С учениками Лена держала себя так, как будто это был последний урок в её жизни. Она выкладывалась на уроках по полной, обрушивая на мальчишек и девчонок весь свой неиссякаемый потенциал, она их неистово любила, ругала, учила, воспитывала. Говорила девушка громко, и её голос часто можно было слышать на другом конце школы. Темперамент давал себя знать и в обычной жизни, она так стремилась жить быстрее, что у Лены постоянно всё падало: подсобный методический материал, линейки, ручки, циркули. Если в учительской раздавался грохот, все знали – это работа Лены. Абсолютно со всеми Елена Юрьевна держала себя просто и открыто, что очень импонировало.
      
     Педагогический состав школы встретил сообщение об организации кафедры воспитания настороженно. Быстрее всего, преподаватели полагали, что новые люди  в этих стенах надолго не задержатся и, проявив свою несостоятельность, скоро уйдут. Хотя, по сути, воспитатели брали на себя самую непроизводительную часть работы учителей: внеклассную работу с учениками, включающую в себя проведение классных часов, посещение музеев, театров, ведение классного журнала и дневников учащихся, проведение родительских собраний и контакт с семьями учеников, то есть всё то, что отвлекает преподавателя от самого главного – учебного процесса. Поскольку школа переквалифицировалась в гимназию, требовалась более активная творческая и интеллектуальная составляющая школьной жизни и такой объём преподаватели вряд ли бы осилили. Гимназия планировала проводить конкурсы, концерты, развивающие общегимназические игры, выездные учёбы и соревнования.

     На одном из первых педагогических советов директор объявил, что классные руководители вправе заниматься с детьми тем, что, по нашему мнению, полезно для учеников, в рамках учебного процесса. Свои соображения необходимо изложить на бумаге и в письменном виде представить через неделю-другую лично ему. Я задумалась – что я хотела бы дать своему ребёнку помимо школьной программы? Ответ – классическое образование. Да, но я же не могу устроить для своего класса “Пансион благородных девиц” одновременно с “Кадетским корпусом”. А что в моих силах? В моих силах дать детям некие основы классических дисциплин, сделать их более осведомлёнными в некоторых вопросах и просветить в том, что может в дальнейшем пригодиться в жизни.

     Первый цикл состоял из знакомства учеников с историей, от малого к большому, и назывался “Моя родина”. Начинали мы с генеалогического дерева. Чтобы заинтересовать ребят, принесла из дома фотографии своих предков 30-х годов прошлого столетия и рассказала историю своей семьи. Фотографии и рисунок нашего Родового древа ходил по партам и дети с интересом разглядывали раритеты. Задание на дом: узнать всё о своих предках и записать в тетрадку, самые интересные рассказы прочтём перед всем классом. Кто захочет, пусть нарисует своё генеалогическое древо. На следующем уроке царило необыкновенное оживление, некоторые дети ходили гордые и довольные. Оказалось, что среди наших обычных учеников есть отпрыски немецких баронов, общественных деятелей, а прадедушка одной из девочек является известным во всём мире художником. Эти сведения вызвали ажиотаж, ребята почувствовали себя тесно связанными с историей, теперь история не была для них отвлечённым понятием и портреты дядей в учебниках стали реальными личностями, пусть и жившими очень давно.

     Второе занятие цикла было посвящено маме, дети писали сочинение о своей маме, после моего немногословного вступления - дабы настроить детей на эту благородную тему. На родительском собрании я попросила родителей написать три-четыре положительных качества своего чада и, когда они это сделали, зачитала отрывки из некоторых “произведений” их собственных детей. У родителей на глазах выступили слёзы, настолько трогательны были слова любви, обращённые к ним. На следующем классном часе, посвящённом мамам, дети по желанию зачитывали отрывки из сочинений. В конце урока я, в свою очередь, зачитала всё, что ценят в своих детях мамочки, и некоторых ребят мы узнали с очень хорошей стороны. “Хулиганствующие элементы”,

каковыми мы знали их в школе, оказались в семье покладистыми и нежными, трудолюбивыми и заботливыми. После чего этим ребятам ничего не оставалось, как перестать безобразничать. Новая капиталистическая эпоха и погоня за наживой могла перечеркнуть нить, связывающую мать и дитя, сделать новых граждан России чёрствыми и даже жестокими по отношению к самым близким. Я считала необходимым сохранить нить родства, взаимопонимания, любви, несмотря ни на какие государственные перестройки, чтобы стремление к накоплению не вытеснило человечность в отношениях.

     Третье занятие было посвящено улице, на которой ты живёшь. Четвёртое занятие –  району, в котором ты живёшь.
     Несколько последних занятий цикла “Моя родина” условно назвала “Москвоведение”. Вначале я рассказала о древних источниках, где впервые упоминается о Москве, и основателях столицы, познакомила с архивными документами. Потом остановилась на структуре города, организации различных по роду деятельности слобод, экономической жизни города, чем жили москвичи, как проводили свободное время, состав жителей. Рассказала о соседних районах, историю их возникновения и происхождении названия. Теперь странные и иногда непонятные обозначения обрели содержание и наполнились смыслом. Далее урок был посвящён правителям града Московия от начала возникновения и до революции. Ну и, конечно, выдержанное в патриотическом ключе, повествование о советском времени, о Москве как сердце великой державы. Кто не знает прошлого, у того нет будущего. 

     На этом заканчивался цикл “Москвоведение”, пусть небольшой, но принципиально важный для пятиклассников, хотя он и не претендовал на обширность материала, для этого не было ни времени, ни необходимости, а давал лишь обзорный экскурс в историю Москвы. Дети восприняли цикл на “ура” и это сподвигло меня на новые достижения на педагогическом поприще.

     Вторым важным шагом в деле просвещения детей мне представлялся нравственный урок. И здесь он перекликался с темой человечности и взаимопроникновения душами, когда мы говорили о любви к маме, но в этом случае нужно было ненавязчиво донести до детских душ основы мировых религий. Цикл назывался “История религий” и за два занятия в общих чертах я рассказала детям о Православии, Исламе, Иудаизме и Буддизме. Поскольку в Москве появились кришнаиты, которые расхаживали по людным местам с бритыми головами в ярких индийских нарядах и весело распевали свой гимн, мне пришлось упомянуть и о них.

     После того, как мы узнали о мировых религиях, я могла с чистой совестью и радостью в сердце открыть юным душам дверь в историю Православия. Я прекрасно понимала, что не имею права ни в коем случае акцентировать и выделять Православие, иначе это смахивало бы на пропаганду. Во вводном слове я сказала, что никто не агитирует их принимать ту или иную веру, или вовсе быть атеистом, этот серьёзный вопрос каждый из них должен решать для себя сам. Если мы хотим считать себя воспитанными людьми, то должны знать некоторые общечеловеческие основы. Принципиально важным является также то, что православие – религия наших предков, и мы просто обязаны знать, чем жили наши пращуры, во что верили, чему поклонялись. Если мы приблизимся к пониманию смысла жизни своих прародителей, то сможем лучше понять и самих себя. В этом месте я упомянула о генеалогическом древе, что также перекликалось с нынешним занятием.

     Надо сказать, что в этом цикле я имела возможность наиболее ярко проявить себя именно как актриса и новатор. Может быть, я действительно настолько была увлечена темой и жила в ней, что происходящее на уроке напоминало некое посвящение. Я попросила слегка зашторить окна, зажгла церковную свечу в красивом подсвечнике, и в аудитории возникла обстановка некой тайны и загадочности. Как актёры рассказывают сказку, так и я начала своё повествование о начале сотворения Мира, всё по ортодоксальному сценарию. Перейдя к более понятным вещам, мы раскрыли шторы и продолжили беседу при свече. Я зачитывала

отрывки из произведений разных писателей, касающихся этой темы. Персонажами рассказов и романов были мальчишки и девчонки такого же возраста, как и мои подопечные. Внутри меня находился барометр, который определял степень заинтересованности ребят, при малейшем отклонении от заданного направления я сразу сменила бы тематику. Первое знакомство прошло, как по нотам. Счастливая и довольная, я покинула класс. Мой вид победителя не остался незамеченным. Лина Павловна, до этого дозированно излагавшая нам, своим коллегам, божественное понимание мира, на этот раз насторожилась. Её можно понять – слишком долго держался успех моих лекций. Сейчас, когда я подошла к сокровенной теме Православия, она понимала, что педагог может перестараться и тем самым всё испортить.

     Когда мы остались в кабинете наедине, мудрая женщина сказала:
     –  Кира, ты взялась за очень трудное дело. Ты должна понять, что главное здесь не переусердствовать, иначе результат может быть обратным.
     –  Лина Павловна, что вы! Я очень внимательно слежу за реакцией ребят. Другие материалы у меня всегда под рукой, если что, переключусь сразу же. Понимаю, какую ответственность беру на себя, и отдаю отчёт каждому сказанному слову. Я не собираюсь давать слишком много информации, только самое важное…
     После чего подошла к Лине Павловне, показала перспективный план цикла, какие наметила темы, и рассказала, боясь показаться хвастливой, с какими лицами сидели ребятишки и как внимали моему повествованию.

     Следующие занятия были посвящены обрядам, святым земли русской, главным иконам Спасителя, Богородицы и Николая Угодника, другим иконам, рассказала о чудесных обретениях некоторых икон. Далее дети узнали, что такое молитва и какие чудеса она творит, что такое заповеди. Потом мы говорили о том, что такое душа и что с ней происходит после смерти человека. Я, дабы не быть обвинённой в агитации, постоянно повторяла: “есть такая версия”, “как говорят”, “так думали наши предки” и другие обтекаемые фразы, но моя красноречивая убеждённость говорила сама за себя. До закрытой души я вряд ли могла достучаться, но тот,

кто уже  готов был познать нечто большее, чем знал до сих пор, думаю и знаю – многое понял из рассказанного тогда. Последнее занятие было выстроено таким образом: как в американских школах, мы сдвинули парты по сторонам, а в центре поставили стулья кругом и стул в центре. Мы опять зашторили окна, и в полумраке я зажгла свечу в центре круга.
     Я сказала:
     –  Cегодня у нас последнее занятие цикла “История религий”. Я хотела бы услышать от вас, понравился ли вам этот цикл, и насколько он был интересен лично каждому из вас.

     Человек пять ответили утвердительно, остальные просто улыбались. Человека четыре сидели равнодушные. Никто не ответил: “нет”, и не потому что боялся, это были дополнительные занятия, оценки за них не ставили.
     –  Ну хорошо. Сейчас мне хотелось бы завершить цикл, объединив воедино всё, что мы узнали на наших уроках. Перед нами свеча, она объединяет нас, согревая своим теплом и светом, мы сейчас едины. Было бы здорово, если это единение продолжалось бы и после того, как мы загасим свечу. То, что нас объединяет, делает каждого из нас сильнее, и в жизни легче тому, кто не одинок. Очень бы хотелось, чтобы такой же огонь дружбы, взаимопонимания и любви, царил не только в ваших семьях, но и между вами. Чтобы эту дружбу вы пронесли через

года и помогали друг другу. В данный момент вы ещё не осознаёте, насколько крепка ваша школьная дружба и относитесь к ней легкомысленно. Пройдёт время, вы станете взрослыми, и пойдёте каждый своей дорогой, но сегодняшние школьные будни вы будете вспоминать с легкой ностальгией и любовью. Огонь, который зажёгся в ваших сердцах от соприкосновения с духовными основами, не побоюсь этого слова – божественными основами, – чтобы он тоже никогда не угасал. Кто не верит в Бога, того никто не заставляет бежать в церковь или молиться. А у того, у кого зажглась искра в душе, то пусть далее по жизни она освящает путь человека и помогает в трудных ситуациях, которых, увы, не избежать. Но нужно всегда верить только в хорошее, и стараться быть лучше и лучше. Даже когда

болеешь, настраиваться надо только на положительные эмоции, тогда и болезнь отступает... А теперь вернёмся к свече. Я возьму её в руку и загадаю желание, но не для себя, а для мамы и для Мира. Предлагаю вам сначала подумать о маме и мысленно послать ей свою любовь. Если вдруг в это время она споткнётся или просто загрустит, то волна вашей любви долетит до неё, и вы как бы поддержите её за локоток, не давая упасть. Потом подумайте о прекрасном мире, в котором мы живём, подумайте о людях, населяющих землю, о животных. Всем им тоже нужно послать любовь, ведь мы единый организм. Наша общая любовь сотворит чудо, и мир станет хоть на капельку, но лучше. В этом будет и наша заслуга! Сейчас мы с вами настоящие волшебники!

     Свеча передавалась по кругу и лишь те четверо остались безучастны к происходящему. Аудиторию наполнило чувство лёгкости и почти невесомости. Дети совершенно серьёзно передавали друг другу свечу, закрывали глаза и мысленно посылали любовь. Когда на мне замкнулся круг, поскольку я первая начала с духовного посыла, наступила торжественная тишина. О таком восприятии я могла только мечтать! А через секунду уже началась суматоха с расстановкой стульев и парт.

     Лина Павловна сидела и дожидалась меня, игнорируя свои занятия. Когда я вошла в кабинет, она резко развернулась ко мне и обеспокоенно спросила:
     –   Я уже стала волноваться. Как?
     –   Замечательно! Вы просто себе не представляете, как я рада, сама такого не ожидала.
     –   А я хотела уже идти и заглянуть в класс.
     –   Вы бы всё испортили, у нас была такая задушевная обстановка.
     –   Но, Кира, нельзя перегибать палку, ни в коем случае! Если заставлять, то ты можешь, наоборот, отвратить человека от истины.
     –   Не беспокойтесь, Лина Павловна, всё под контролем. Была такая тишина,
что муха пролетела бы, и было слышно. Все сидели, затаив дыхание.
     –   Ну тогда я не знаю…, – неуверенно произнесла коллега, почему-то не веря в то, что такое возможно, – всё-таки у них ещё возраст…
     –   Ребятам точно понравилось! Мне же самой неинтересно ловить их скучающие взгляды или игнорировать шум. Мне нужна отдача, и я её получила. Cамой удивительно, как всё складно получалось, – и поскольку в кабинете никого, кроме нас, не было, я тихо добавила, – с Божьей помощью, не иначе. Просто фантастика!

     С меньшим трепетом я и дальше обучала детей тому, что считала необходимым донести до них. Курс “Помоги себе сам” был построен на элементарных медицинских знаниях. Мы изучали анатомию: где какой орган находится, как он может  проявлять себя в болезни, и что предпринимать в кризисной ситуации. Что необходимо срочно делать, если человек тонет, если его ударило током, если тошнит после еды, если ушибся или порезался. В американских школах, сказала я, детей учат быстро прятаться под парту, чтобы на случай землетрясения они могли таким образом спастись. В Москве нет землетрясений, но если вы хотите, можем проверить вашу сноровку и быстроту реакции. Естественно, дети захотели и мы раза три порепетировали моментальное “погружение”. В результате дети запаслись положительными эмоциями на несколько дней вперёд.

     Последний курс, который я решила дать своим классным детям, был посвящён искусству. Его мы приурочили к плановому походу в Третьяковскую галерею. Под общим названием скрывались темы: Музыка, Опера, Оперетта, Балет, Народные танцы, Архитектура, Cкульптура. Изобразительное искусство и его подвиды, Вышивка, Ткачество, Народные промыслы, Моделирование одежды, Дизайн. Каждый вид мы рассматривали отдельно и разбирали по косточкам. Например, я научила детей, как нужно грамотно рассматривать картину художника, как разворачивается полотно и становится объёмным то, что при поверхностном рассматривании недоступно взору. Любая картина создаётся по определённым законам и правилам написания.

Для начала надо определить отправную точку создания полотна и структурировать её в пространстве, повторяя действия художника, переходя от крупных деталей к более мелким. При мысленном моделировании действий желательно не отрывать взгляда от картины. “Потом двигайтесь по перспективе от ближних деталей к дальним вглубь картины. Затем чуть прищурьте глаза и разведите зрительные оси. У вас возникает стереоскопическое воспроизведение картины.”* Уже на этом этапе человек ощущает себя действующим лицом полотна, и этого эффекта вполне достаточно. Потому что если пойти дальше, можно увидеть то, что выходит за рамки сюжета, т. е. картина продолжится и
* Перепелицын М.Л. “Философский камень” –  Москва, Агенство правовой культуры и социальной помощи, 1990. – 202 с. с ил.               

возникнет лёгкое головокружение. Такие “путешествия” непредсказуемы и лучше от них отказаться, иначе можно уйти далеко в прямом и переносном смысле. Лишнюю информацию детям не давала, чтобы не было искушения попробовать. Говоря о музыке и её воздействии на человека и растения, упомянула, что классическая музыка положительно влияет на рост растений, а тяжёлый рок наоборот.


     В корне менялась не только система преподавания в школах, менялась система ценностей и внутри самого руководства, которое пробовало принципиально новые методы работы. На одном из семинаров, посвящённых обмену опытом с учителями Америки, на который от школы было делегировано два человека, учителям раздали брошюрки и плакаты в качестве наглядной агитации для занятий с учащимися. В красочно оформленном материале я обнаружила настоятельную рекомендацию использовать духовные постулаты, что напрямую перекликалось с моими занятиями. Это могло послужить подспорьем в дальнейших лекциях, хотя основные тезисы нами были уже пройдены. Привожу здесь этот любопытный методический материал, и подчёркиваю, что в то время Россия была ещё абсолютно атеистической страной.

     “Внимательность”.
     Умение проявлять предельное уважение к словам и чувствам другого человека.
     Как нужно демонстрировать внимательность
    
            К Богу
     * помните о присутствии Бога.
     * ежедневно читайте Библию.
     * заучивайте ключевые фразы.

            К своим родителям
     * не перебивайте, когда с вами разговаривают.
     * заостряйте своё внимание на лице человека.
     * смотрите прямо в глаза.
     * повторяйте указания родителей.
     * не забывайте говорить им, куда вы идёте.

            К своей совести
     * относитесь к совести, как к другу.
     * просите прощения за нанесённые оскорбления.
     * учитесь прислушиваться к голосу совести.
     * останавливайтесь, когда совесть говорит ”нет”.
     * не пытайтесь оправдываться.
     * поступайте так, как говорит вам совесть.

            К преподавателям
     * изучайте их характер.
     * сидите прямо.
     * слушайте, когда учитель говорит.
     * не смотрите на часы.
     * ведите конспекты урока.
     * подавляйте зевки.
     * одевайтесь опрятно.
     * занимайте в классе передние места.

            К гражданским властям
     * относитесь к ним, как Божьим слугам.
     * узнайте их поближе.
     * всегда уважайте их позицию.
     * молитесь за них и их семьи.
     * старайтесь понять, чем вызваны их решения.
     * морально поддерживайте их в том, что они делают.

            К работодателю
     * умейте понять, что для них особенно важно.
     * определите круг своих обязанностей.
     * понимайте трудности их положения.
     * изучайте их мимику и жесты.
     * старайтесь понять смысл их решений.
     * работайте так, чтобы принести им успех.
     * отстаивайте их имя и репутацию.”*      

* Институт Главных Жизненных Принципов – 1992 Institute in Basic Life Principles. Printed in U.S.A. 9/92.

     В конце учебного года я попросила написать сочинение на тему “Как я мечтаю провести лето и что хорошего могу сделать ”, с оговоркой, что вторую часть сочинения, при желании, можно опустить. Дети написали сочинения, вложили листы в приготовленные мною конверты, заклеили, и сдали на хранение. “В сентябре мы вскроем свои конверты и посмотрим, сбылись ли наши мечты”, – сказала я. Потом я анонимно протестировала детей, они ответили на вопросы о темах, затронутых в течение года на классных часах: что понравилось и есть желание продолжить в следующем году, а какие лекции не понравились и почему. Как комплимент восприняла подавляющее большинство восторженных слов о темах православных и генеалогической тематике. Многие ребята все лекции восприняли хорошо, и нашли в них много полезного для себя. Разве может это не вдохновить учителя?


     Между тем, за полгода кафедра воспитания в глазах настоящих педагогов приобретала всё большую симпатию. Мы постоянно выбивались вперёд по всевозможным показателям, и представляли собой сплочённый коллектив единомышленников. Не будет откровением сказать, что в обычном педагогическом коллективе не всегда царит взаимопонимание, а иногда, к большому сожалению, существует откровенное соперничество и наветы. Каждый хочет выделиться и показать, что он лучший, а промахи коллег не без удовольствия обсуждаются и муссируются. Такая обстановка существует не только в педагогических, но также в медицинских и театральных кругах. Не редкость здесь и подсиживание, наушничество, кляузы и доносы. Не знаю, насколько этими явлениями была заражена

именно наша школа, но некоторые не совсем красивые моменты проявились год спустя. А пока на дружную кафедру воспитания все преподы смотрели с завистью. Каждый из них всегда боролся за право быть первым на своей кафедре и тем более в школе, а мы занимались не друг другом, а своим прямым предназначением – детьми. Если у кого-либо из нас возникали трудности, мы все вместе сообща начинали их решать. Это было немыслимо, и учителя смотрели на нас, как на эталон правильного отношения к профессии. Но не все придерживались такого взгляда. Вообще народ в школе работал разный. Узнав преподавательскую кухню, я поразилась. В школу приходят люди со своими психологическими проблемами и практикуются на бедных детях, которые не могут ответить взаимностью. Либо

завышенные амбиции ведут педагогов к деградации и ученики – лишь площадка для взлёта; либо патологическое желание властвовать, которое по каким-либо причинам не реализуется в обычной жизни и практикуется на детях особо рьяно. Вообще у педагогов много фобий, но будет неправильным обвинять всех. Школа держалась и держится на истинных прирождённых учителях, которые выкладываются на уроках по полной программе, которые виртуозно решают педагогические задачи, новаторах с авторскими методиками, позволяющими быстрее усваивать материал, вдохновенных и талантливых Мастерах, честных и порядочных людях. Как хорошие актёры и знаменитые писатели, они заслуживают самых восхищённых слов. Они сполна получают ответную любовь, уважение, почёт от детей и родителей, бабушек и дедушек своих учеников. Слава о таких учителях разносится повсюду, как круги по воде, и к ним стремятся попасть новые поколения учеников, а на репетиторство существует очередь.      

     Кафедра воспитания возникла на других основах и существовала автономно. Когда через полгода мы заявили о себе как о людях, которых можно уважать и даже считать своими коллегами, пусть статусом пониже, но всё же коллегами, именно мы стали менять атмосферу в педагогическом климате школы. Директор выбрал правильную тактику, мы были именно той новой кровью, которая позволила школе обновиться. Выиграли при этом все.


     В новом учебном году произошли некоторые кардинальные изменения в распределении ролей. Директор опять интенсивно перестраивал работу, и нам приходилось подлаживаться к новым условиям. Бешеный ритм он сопровождал приятными мелочами: изыскивал возможности поощрять премиями отличившихся преподавателей, устраивал праздничные банкеты с артистами, организовал кабинет релаксации для преподавателей, взял в штат двух психологов и теперь с трудными детьми разбирались сообща, вырабатывая оптимальную тактику воспитания. К тому же появилась возможность два раза в год ездить с детьми за границу. Михаил Натанович наладил обмен делегациями: в разных странах он знакомился с директорами школ и приглашал посетить Россию. Когда иностранцы приезжали, зарубежные дети и преподаватели расселялись по семьям. В случаях, когда приезжали многочисленные делегации, ставили раскладушки в гимназической столовой. Через месяц-два следовал ответный визит с теми же условиями, что и у нас. Путёвки стоили до смешного дешёво, некоторые преподаватели успели уже по два раза съездить во Францию, в Финляндию, и в Германию.    

     Поскольку все свои действия педагог отражает в отчётности и подаёт в методический отдел, мои авторские циклы, как оказалось, не остались без внимания руководства. Через некоторое время директор вызвал меня на аудиенцию и сказал буквально следующее:
     –  Кира Ивановна, для вас пришло приглашение участвовать в конкурсе на написание глав к учебнику по москвоведению. Вот, можете ознакомиться, Министерство образования объявляет конкурс. Так что, пожалуйста, можете участвовать. Если решите принять участие, то Министерство вышлет темы, по которым вы будете защищаться… Только у меня будет единственная просьба. Поскольку в коллективе есть историки, я попрошу во избежание разных слухов не оглашать информацию. Это доверено вам и если вы захотите, то будете участвовать в конкурсе, лично вы. Даже если вы откажетесь, никто из преподавателей не сможет вас заместить, приглашение распространяется только на вас.
     –   Хорошо, я подумаю,  – ответила я с достоинством, хотя внутри всё кипело от радости.

     Скрывать тайну было нелегко, но уговор есть уговор… Ночь не спала от переполнявших меня чувств. Оценили! Доверили! Решение давалось трудно. Заманчивое и престижное приглашение открывало путь к карьерному росту, но не это было главное. Всю жизнь я мечтала заниматься литературным творчеством и благоговела перед наукой, а сейчас мне предоставлялась возможность соединить творчество и науку. Судьба мне давала шанс. Но, к большому сожалению, воспользоваться им я не смогла по семейным обстоятельствам. Для работы над темами нужно заниматься не только дома, но и в библиотеках, вполне вероятно, крупных. Я живу в Москве и с этим проблем нет, но домашняя обстановка не позволяла мне заниматься, полностью отдаваясь процессу. Даже к урокам готовиться было тяжело и почти невозможно, не говоря уже о том, чтобы писать серьёзную научную работу. К тому же требовалось моё присутствие дома после работы и выполнение определённых домашних дел. С душевной тоской я отказалась от участия в конкурсе. Чтобы директор не подумал, что я испугалась или не в состоянии справиться с таким сложным делом, обозначила причину отказа – исключительно по семейным обстоятельствам.

     Вскоре судьба опять проверила меня на прочность.
     В один из дней в кабинет воспитателей вошла завуч Мария Степановна, крупная статная женщина среднего возраста, и прямо с порога чуть ли не со слезами на глазах воскликнула:
     –  Девочки, выручайте, cрочно нужно вести географию! Ушёл Владимир Григорьевич и 5-е, 6-е, 7-е и 8-е классы остались без географии. Кто возьмётся?

     К тому времени кафедра пополнилась ещё двумя специалистами с педагогическим образованием, и мы теперь были ещё более многочисленным отрядом воспитателей. Я выждала первые мгновения, предоставляя возможность дипломированным педагогам занять освободившуюся нишу, но никто не осмелился. Честно сказать, я всегда мечтала работать учителем, но понимала, что мечты пустые и несерьёзные. Однако жизнь преподнесла мне неожиданный сюрприз, когда я заняла место воспитателя, на одну ступеньку поднявшись до мечты. Школа меня приняла, дети тоже, коллеги оказались чудесными людьми. И вот на втором году работы мне предлагают попробовать себя в роли настоящего учителя. Все продолжают молчать, тогда я обернулась и предложила себя.
     –  Кира, я знала, что ты настоящий друг! – произнесла Мария ребячливую фразу достаточно серьёзно и взволнованно, и чуть не задушила меня в объятиях.

     Девочки с недоумением смотрели на меня. То директор приглашает в кабинет, и я возвращаюсь от него с загадочной улыбкой Моны Лизы на устах, пытаясь скрыть самодовольное выражение лица, и на все расспросы отделываюсь несерьёзными отговорками. То смело соглашаюсь на чистейшей воды авантюру, ведь понятно, что классное руководство никто с меня не снимает, и я обрекаю себя на двойную ставку – как предметник и как воспитатель. Даже опытным педагогам такая нагрузка не по плечу, что тогда говорить обо мне!.. И лишь только я одна знала причину своей уверенности, в случае чего у меня есть хорошая помощница – родная тётя Галина Семёновна Крюкова, географ с 30-летним стажем, заслуженный учитель СССР.

     Но подстраховаться я всё же решила, сказала:
     –   Мария Степановна, я вас, конечно, выручу, но давайте договоримся, что если у меня дело не пойдёт, кто-нибудь из профессионалов меня заменит.
     –   Конечно, Кирунчик! – рассыпалась Мария в любезностях, – ты хотя бы неделю-другую продержись, а я за это время кого-нибудь найду … Может, опять на замену.
     “Бедные дети, – подумала я, – теперь их будут перекидывать от одного преподавателя к другому. Надо постараться и остаться”.
     –   Мария Степановна, знаете, как лучше поступить, просто я так увереннее себя буду чувствовать, и вам не придётся искать кого-то. Я почти уверена в себе, если будет половина нагрузки, полную я физически не потяну, – сказала я честно, оценивая подготовку к урокам в таком объёме в тяжелых домашних условиях нереальной, – Если вы дадите мне 5-е и 6-е или 7-е и 8-е классы, я, вероятнее всего – справлюсь.
     –   Девчонки! Кто вместе с Кирой готов геройски отличиться?

     Все молча смотрели на Марию.
     Совершенно спонтанно я сделала то, что считала нужным, отбросив излишнее смущение, слишком велико было желание стать учителем.
     –   Наташа! – обратилась я к Наталье Борисовне, – Попробуй!
Наташа, до этого уже практически готовая на решительный шаг, всколыхнулась, ведь это такая возможность проявить себя на более высокой ступени! Во-вторых, существенная прибавка к зарплате. Наташа достаточно амбициозна, рвётся вперёд, почему бы не рискнуть? Так думала я, но что думала сама Наташа? В следующее мгновение весы “за” и “против”, которые уже вовсю работали в ней, благодаря мне перевесили, и коллега ответила утвердительно.
     –   Молодец, –  прокомментировала я, а когда удовлетворённая Мария ушла, подошла к Наташе и, вторя Марии, произнесла, – Я знала, что ты настоящий друг!

     Воспитатели смотрели на нас, как на душевнобольных, а мы принялись обсуждать свои наполеоновские планы. Без проблем распределили полномочия: Наташу устраивало, что я хочу вести предмет в 5-х и 6-х классах, потому что ей интереснее вести географию в старших классах, она более основательная, чем начальная, и именно экономическая география исключительно занимательна. Нас абсолютно всё устроило! Вообще с Наташей у меня с самого начала сложились самые гармоничные отношения, мы во многом соответствовали друг другу, несмотря на разницу в возрасте. Она цельная и самодостаточная личность, и что наиболее ценно, – стремится к новому, окунается в неизведанное, готова познавать и учиться. В ней присутствуют здоровые амбиции, основанные на прочном фундаменте.

     Вместе с Наташей мы наведались к Марии и получили “Тематическое планирование” – помесячное выполнение плана преподавания с темами для каждого урока. Со следующего дня спешно стали готовиться к лекциям и приступили к преподаванию. Делились друг с другом впечатлениями, и у обоих всё шло на редкость гладко. Соревновательность вносила дополнительный стимул. В новой для себя роли я находила массу привлекательного. Вместе с уважением коллег пришло осознание собственного вклада в важное дело. Когда человек поднимается в своём развитии, у него вырастают крылья за спиной, и он готов совершать ещё более дерзкие восхождения. Скажу одно – нам не понадобилась замена. Поскольку мои прежние методики имели неплохую оценку, я позволила себе и в преподавание

географии внести корректировки, которые отходили от стереотипов. Материал программы по согласованию с Марией Степановной сократила ровно настолько, чтобы убрать из курса три-четыре абсолютно занудных темы и заменить их на полезные. Экологические знания представлялись мне более актуальными. Также давала детям данные “Народного календаря” – накопленные веками человечеством сведения о природных явлениях, извещала о последних достижениях в области географических наук. Готовя нестандартный материал, предварительно кропотливо собирала данные из разных источников, а также черпала информацию из только что изданных энциклопедий, журналов и газет, в которых благодаря основному образованию, превосходно ориентировалась. Привязывая к теме, зачитывала цитаты из литературных

произведений. Конечно, не обошлось и без ошибок, от которых никто не застрахован. За помощью к тёте обращаться не пришлось, справилась самостоятельно. По незначительным нюансам пару раз проконсультировали географы, которых в школе было два, и то с их подачи. Наталья блестяще справилась с преподаванием и вообще так “увлеклась”, что даже когда ушла из гимназии в обычную школу, ещё пять лет преподавала английский язык, а после занималась репетиторством.

     Подход к детям у меня был скорее материнский, нежели учительский. Уроки проходили в спокойной атмосфере, я говорила негромко, и дети сидели тихо. Спустя пятнадцать минут, когда происходило закономерное оживление в классе, я просто замолкала и отходила к окну. Через две минуты сами дети начинали друг друга успокаивать и, когда в классе возобновлялась тишина, в том же тоне я продолжала вести урок. В напряжённые моменты, особенно когда мы проходили сложную тему, устраивала эмоциональную разрядку, шутила и дети смеялись. Ни разу не выставляла учеников за дверь, хотя не обошлось без нарушений дисциплины. Один мальчик, например, вставал посреди урока из-за парты и начинал ходить по рядам. Да, был такой экзотический паренёк… В трёх различающихся по уровню развития классах по-разному давала материал. В

сильном классе “А” ученики всё схватывали на лету, здесь можно было дать самый богатый дополнительный материал и ответить на любые вопросы вундеркиндов, некоторых вскоре стала называть на “Вы”, поскольку это были уже личности. В среднем “Б” мы прорабатывали материал удовлетворительно, и иногда оставалось свободное время. А слабый класс я демонстративно любила больше всех, завышала балл, обласкивала, и постоянно твердила: “Вы у меня просто молодцы!”, “Как хорошо вы сделали домашнее задание!”, “Я вами горжусь!”. Особая тактика принесла результат - дети стали лучше учиться и увереннее держаться, чего в конечном счёте я и добивалась. Комплекс неудачника может сломать личность, а психика у детей такого возраста очень восприимчивая и ранимая.         
     В конце второго года преподавания я наконец-то дождалась своего прозвища, которое звучало скорее как комплимент, чем насмешливо, – “географиня”.      

     Единственное и самое важное поняла я, работая в школе, это то, что случайных людей в ней нет. Это как мандат, который выдают Высшие инстанции – в педагогику идут самые порядочные и ответственные личности. Если врач даёт клятву Гиппократа и отвечает за жизнь людей, то учителя могут давать аналогичную клятву, потому что они отвечают за души детей. Своим примером они олицетворяют для юных душ всю правду мира, а дети всегда чувствуют фальшь. К большому сожалению, не все преподаватели соответствуют занимаемой должности. Но те истинные педагоги, учителя с большой буквы всегда были и будут нести в этот мир и сеять светлое, доброе и вечное, как и заповедано, и никакие трудности их никогда не остановят, потому что у них есть Призвание быть Учителем.

                Москва, 8 мая 2010 года.