Неугодный пёс

Эвальд Петрович жил в небольшом домике с аккуратным двориком, за которым ухаживала его жена Эмма, на редкость трудолюбивая хозяйка. Эвальд был худощавый, поджарый, маленького роста, с взрывным характером. Часто ссорился с коллегами по работе, в том числе и  с начальством, не выбирал выражений, зачастую переходил на мат.

В каждом начальнике Эвальд видел своего потенциального врага (особенно не любил, когда давали бестолковые советы), он моментально срывался, терял над собой контроль, на чиновника выливал ушат грязи. Если его действия, выражавшиеся криком и матом, не достигали успеха, грозился обратиться в райком партии. Если ссора носила затяжной характер, в конце, от бессилия, мог и всплакнуть, покидая своего обидчика.
После таких ссор домочадцы, заслышав резкий удар калиткой при возвращении хозяина домой, чувствовали, что «гроза» неминуема. Свой гнев он  изливал на пса по кличке Шарик, который прятался в будку, слегка скулил. Претензии к Шарику были одни и те же.
- Сволочь, весь двор выбил цепью. Гадишь, где попало. Тебя давно надо застрелить. Доберусь я до тебя, - с угрозой обещал хозяин.

Негодование на подворье носило непродолжительный характер, так как все домочадцы отмалчивались, были покорными. Старались в это время не попадаться на глаза разгневанному хозяину. Эвальд приступал к работе во дворе или огороде. Серое лицо начинало проясняться, как небо после дождя, злость отступала, как Наполеон от Москвы.
Механизатор Эвальд  был высокой квалификации. Во время уборки урожая его назначали механиком  зернотока. Всегда на его рабочем  месте царил порядок, все механизмы работали исправно. Следил Эвальд и за дисциплиной, так как на зернотоку работало много подростков, да и деревенских ребятишек от семи и старше привлекало скопление техники.

Заканчивалась уборочная страда, затихал рокот моторов в полях, стихал гул зерноочистительной техники на зернотоке. В селе наступала унылая пора. Всё чаще шли дожди, которых очень не хватало в этих степных, засушливых краях летом. По ночам лужи затягивало тонкой корочкой льда, на траве и заборах появлялась изморозь, которая исчезала с появлением солнца. Стадо коров дохаживало на пастбище последние деньки, во дворах желтели скирды соломы, приготовленные для длительной зимовки скота.
В очередной раз, поссорившись с заведующим мастерской, грозным и тучным, разгневанный Эвальд, придя домой, обрушил всю злость на Шарика, который забился в угол будки.

 В самый разгар негодования хозяина мимо двора проходил кузнец местной мастерской. И как его угораздила нелёгкая в эту сторону, ведь жил совсем в противоположном  конце села. Услышав брань во дворе, окликнул Эвальда. Тот от неожиданности встрепенулся и радостно закричал:
- Яшка, дорогой, ты так  ко времени появился. Нужно срочно застрелить гада, - указал на будку с Шариком.

Посовещавшись, стоя по разные стороны забора около пяти минут, заключили сделку, стоимость которой была равна двум бутылкам самогона. После рукопожатия Яков быстрым шагом, не обходя лужи, заспешил домой за охотничьим ружьём.  Хозяин направился наливать самогон в бутылки и готовить закуску. Хозяйки в это  время дома не было, и заступиться за несчастного пса было некому.

Уложил закуску, в состав которой входило: пара солёных огурцов, два сырых яйца, шмат сала и кусок хлеба. Услышав лай Шарика, Эвальд вышел во двор. Отвязал пса вместе с цепью. Шарик, очевидно почувствовал недоброе, упирался изо всех сил. Волочился на натянутой цепи, изредка перебирая лапами. По дороге Эвальд поносил Шарика, настраивал палача на безжалостный выстрел, оправдывая свою непонятную жестокость. Яков, который застрелил много дичи и зарезал ножом более сотни свиней, уверенно и гордо шагал рядом. Он был на голову выше Эвальда. На его лице не было заметно следов сопереживания. Глаза были холодные, как небо зимой.

Взгляд Якова был сосредоточен на сумке с самогоном.
Подойдя к лобному месту, Яков предложил выпить.  Эвальд привязал Шарика к торчащему из земли куску арматуры. Отойдя от приговорённой жертвы не более десяти шагов, Яков с Эвальдом присели, чтобы распить бутылку. Выпив залпом стакан самогона и крякнув, Яков смачно закусывал
огурцом, кося левым глазом на шмат сала. Эвальд, налив половину стакана, произнёс речь:
- Ну, Яшка, за точный выстрел, без промаха, - подняв стакан выше головы.

Трапеза продолжалась минут десять. Закончив, Яков достал сигарету. Закурил, обкуривая некурящего Эвальда. Тот закашлялся и возмутился: «Ну, у тебя табак, воняет как тряпка». Яков молча достал патрон и стал заряжать ружьё, заглянул в ствол и дунул. Шарик начал лаять на палача, на что он ответил в своё оправданье:
- Прости, друг, и прощай. Я выполняю заказ твоего хозяина.

Эвальд отошёл в сторону и отвернулся. Прогремел выстрел, и тут же раздался жуткий крик стрелявшего. Эвальд повернулся – страшное зрелище предстало перед ним.  Палач стоял, закрыв ладонью правый глаз, сквозь пальцы сочилась кровь, у ног  лежало ружьё.
- Эвальд, что с моим глазом?! – кричал Яков.
Но Эвальд, не говоря ни слова, сильно испугавшись,  резко повернулся и побежал, как напуганный заяц, в сторону села. Позади  он слышал испуганные крики Якова, но  не обращал на них никакого внимания. Затем отчётливо услышал радостный возглас Якова.
- Эвальд, Эвальд, стой – это не мой глаз, это глаз собаки прилетел ко мне в глаз!..

Эвальд остановился и, развернувшись, увидел радостного  Якова, который вытирал окровавленное лицо, а в левой руке держал глаз собаки. Подбежал и стал рассматривать, убедившись, что глаза у Якова невредимы, полез в карман куртки за носовым платком, где обнаружил месиво от раздавленных яиц.
- Чёрт побери,  беда не приходит  одна,  - посетовал Эвальд.
Оба рассмеялись и двинулись к месту расстрела Шарика.

Собака лежала на правом боку и смотрела на них одним глазом, на месте второго глаза виднелась глубокая, кровавая впадина.  Челюсть приоткрыта со звериным оскалом. Оказалось, что глаз несчастной собаки после выстрела с близкого расстояния вылетел от мощного заряда дроби и по какой-то немыслимой траектории попал в глаз палача.
Эвальд не решился отстегнуть ошейник с цепью, стоял, переминался с ноги на ногу, попросил Якова. Тот смело подошёл, наклонился и освободил шею пса от ошейника. Цепь тихо звякнула, как бы прощаясь с Шариком.

Постояв некоторое время в растерянности, они молча повернулись и подошли к сумке, где стояла недопитая бутылка. Допив остатки и собрав пожитки, оба зашагали в сторону села.
Опускался вечер. Темнело по-осеннему быстро. Над головой висело свинцовое небо. Порывистый ветер налетал на беззащитные голые деревья. Теперь, никого не обвиняя, Эвальд плёлся с подветренной стороны Якова, чтобы не ощущать тошнотворную сладость табачного дыма.

Выйдя на улицу, Эвальд  увидел светящиеся окна своего дома и стал думать, как доходчиво оправдаться перед женой за отсутствие пса. Распрощались молча. Яков хлопнул хозяина по плечу, тот в ответ кивнул головой. Войдя во двор, Эвальд бросил цепь на крышу пустой будки. Цепь звякнула, и звук этот был каким-то тоскливым, заунывным. В дом заходить не было желания, и причины находиться во дворе под холодным осенним ветром тоже не находилось. Потоптавшись минуту, другую, Эвальд нехотя поплёлся в дом. Увидев его мрачное лицо, жена не рискнула расспрашивать , ведь и сама догадывалась о причине исчезновения собаки. Не ужиная,  Эвальд раньше обычного лёг спать.
В середине ночи ему приснился сон:  во двор, а вернее в сарай, забрались два вора и стали в темноте ловить уток, забившихся в угол, набрасывали их в мешки. Третий грабитель стоял с колом возле дверей дома, а сидевший возле будки Шарик приветливо помахивал хвостом.

Проснувшись в холодном поту, Эвальд вскочил с постели, как  ошпаренный  кипятком. Обул валенки на босу ногу и, накинув телогрейку, включил на веранде свет во дворе, резко открыл дверь. Осмотрел двор. Его взгляд остановился на опустевшей собачьей будке. Во дворе стояла ночная тишина, свойственная только для села. Темнота была страшная. Ветер утих.  Деревня спала. На дверях сарая висел замок.
Где-то далеко, на краю села, выла собака. На душе стало как-то жутко, не по себе.
- Что я натворил,  дурак  старый. Господи! Прости меня.
Войдя в дом, на вопрос хозяйки о причине его хождения, ответил:
- Ты спроси завтра на работе, может у кого есть щенок.
Эвальд  лёг в постель, но так и не смог уснуть до утра, лежал с открытыми глазами, глядя в потолок…


Рецензии
Как страшно написано...И ведь живут такие нелюди и , наверное , соседи считают их хорошими людьми.Я бы еще добавила в конце какое-нибудь наказание для убийц, хотя так как у Вас - страшнее.

Нинель Розова   12.07.2015 21:12     Заявить о нарушении
На это произведение написано 13 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.