Наблюдатель

Шаг. Шаг. Шаг.

Равномерно. Чётко. Размеренно. Уверенно.

Стоит лишь сбиться – и всё крахом. Вся уверенность канет, словно в быструю реку, и ритм кончится, как плитка шоколада. А как потом на него вернуться? Не купить же.

И опять спину буравит взгляд, и мокнет от него спина ледяным потом. Этот взор не любопытствующий, даже не злой, нет. Он наблюдающий. Нервирующий. Так и кажется, что холодный зрачок следит за каждым порывом души. И сердце оттого бьется где-то в горле, дрожит испуганной пичужкой.

Но любопытство и усталость всё же заставляют шагать чуть-чуть медленнее. А потом и ужасно медлительно (будь ты из металла – наверняка бы раздался страшный скрежет или, может, скрип) повернуть голову. И глаз, торчащий прямо из стены, закрывается, сливается с этой стеной - лишь пимпочка нелепая торчит.

Наблюдатель.

Тебя охватывает гнев. И вот этого ты боишься? Какого-то… глаза?!

Жалко, что нет ножа – надо же эту тварь выковырять! Разглядываешь пустые руки и жалеешь, что ты – человек. Люди вообще ни к чему не приспособлены. У них нет шерсти. Перьев. Когтей. Даже клыки нормальные – и те отсутствуют. Все, что есть у людей – это яркая, всепоглощающая ненависть.

И, когда глаз открывается, ты хватаешься за его края. И тянешь на себя. Зрачок всё так же смотрит – наблюдающе. А потом с внезапным «чпок!» ты выдергиваешь эту тварь из её гнездовья. И тонкое, длинное, белесо-серое и до ужаса мягкое тело червя падает на пол; во все стороны разлетаются бело-зеленые капли. Гной? Слизь?

А потом глаз снова моргает.

И оказывается – не единой ненавистью жив человек. Он еще жив страхом – первородным, диким, природным. Вся социальность оказывается в этот миг фарсом.

И когда ты бежишь – рвешься прочь, испуганно хватаясь пальцами за стену – ноги обхватывает что-то мягкое. Липкое. Сильное. И ты падаешь. В ужасе закрываешь ладонями глаза, когда к твоему лицу приближается зрачок. Моргает.

А когда ты понимаешь, что ничего не произошло, то приоткрываешь глаз.

Моргаешь.

Забавно это – шевелить всем телом едино. И наблюдать.