Сибирка

Тема следующая...
О здоровье...
Вроде и недавно сдружились с Равилёй, но влюбился в неё без памяти. Потешаясь с оной озорницей, как на икону на неё смотрел. Случается иногда со мной такое, что бываю влюблённым. Не влачить же мне одному жалкое сосуществование...
Сначала не мог я понять, сколь этой красотке годов...
По цвету губ, нарисованных помадой «Glamour» — семнадцать. По изгибу сильно выраженных монгольских бровей и щелевидных лазерных глаз — шестнадцать. По цвету её монголоидного лица после трёхдневного девичника со знакомыми ей подругами в кабаке, все — сорок... Вот, поди ж.. ты, и определи...

Уж.. очень мнительна и всем недовольна бывала Равиля. Ей и звезду с неба достань – всё одно, будет не по нраву. Не нравилась ей стрижка гривы у сивой кобылы английской королевы, кубинская сигара в моих зубах, не глаженые шнурки на туфлях Колюшки Баскова, музыка в похоронной процессии. Будто другую—траурную у нас сочинили... А дата моего рождения в феврале на День Влюблённых просто никак не могла закрепиться ни в одном из её полушарий.
Представьте, что ни с того, ни с сего, вскочил у этой изобретательной оторвы—прыщ... Да и не прыщ вовсе, а так, знаете ль, прыщик. Но прыщ то—прыщику рознь...
Так вот.. чешется тот прыщик зреющий у моей окаянной проказницы день, чешется—два. А мне же надобно что—то предпринять для его ликвидации. Не то обиду ещё могла затаить степная муза.
—Не чеши!—сказал ей знающий толк в своём деле сосед, ветеринарный врач Артёмка.
Легко сказать... Чешется, понимаете, и не перестаёт. Надо же было.. тому прыщику появиться не на кормилице иль ягодице, а именно—под глазом.. на самом видном месте—на щеке. Да может, другой кто, и не обратил бы никакого внимания на это заразное недоразумение, но только не восточная модница Равиля.
Как назло—Первомай ещё на пороге. А это ни много ни мало, а дней десять отпуска и весенних выходных дней. Кому-то, но не нам с ней.
И.. скажи, ни у Нюши, ни у Маняши—подруг её.. не вскочил тот прыщ, а именно, у Равили—этой родственницы Чингисхана. Да разве можно было пережить ей такую беду. Да и мне с азиаткой на вечеринку никуда не пойти. Он хоть и не на интимном месте, но всё равно—конфуз ведь.. как—никак.
—Сглаз! — сказал я. —Депрессия на твоей фотографии! К тому же—зевота, как её признак, да и обильное слёзоотделение, что утонуть возле твоих ног можно.
Мы могли быть спокойными, пока не исчезнет бесследно эта болячка, нежели бы.. не заключение придурковатой нашей.. мнительной соседки — Шашкиной.
—Сибирка! — молвила Анка, увидев ужас на лице чернобровой степнячки.
—Мы же не канарейки, чтоб нервные клетки восстанавливать после пугающих твоих словес, после таких напыщенных, вычурных речей! —сказал я базарной бабе—Анке.
Это был такой шок для нас, будто поезд сошёл с рельсов возле нашего дома. Лучше бы не видеть эту дошлую соседушку—торгашку. Ведь потревожила она не что иное, а саму.. сердечную нерву. Быть, верно, главной ей в аду Небесном.
—Фи!.. Не может того быть! У меня же на бюстгальтере булавка всегда пристёгнута, а на бикини аж.. две!.. Да и семейством Глобы мне предсказано жить до ста лет! Перепила просто Анка самогонки, вот и бормочет лишнее.— сказала Равиля.
—Это надо такому случиться, надо же было тому со мною произойти!? — плакалась она, рассматривая свою красоту в зеркале днём, вечером и даже ночью. Видя, что прыщ наливается и поспевает, глупо хлопала ресницами, выкатывала глаза и начинала выть, аки волчица, вытирая катившуюся скупую слезу. Она твёрдо себе усвоила, что именно слёзы — панацея от всех неприятностей.
Убедившись в беспомощности соседа—ветеринара справиться с прыщом спиртовыми примочками, компрессами из варёной луковицы и тёртого картофеля, послал я дочь степей на Лазареву субботу в церковь вымолить у Господа мне прощение, а заодно, молитвами защитись себя от сглаза и порчи.

Смотрю, потрусила... Недолго же она на службе находилась.
Тут же.. прилетела, как угорелая кошка.. с диким женским рёвом, словно её резали без наркоза, к тому же, с непокрытой головой—без шапки своей норковой. Она пребывала в каком—то ужасном исступлении...
Смотрел я на Равилю, ничего не понимая... С воем авиабомбы ворвалась в дом, размахивая, словно альбатрос, своими крылами; казалось, что за ней гнались архангелы нашей доблестной полиции или агенты с похоронного бюро "Доброго пути!"...
—Не до шапки мне было! — сказала бедовая дамочка, предвидя мой вопрос.— В суматохе закинула её куда—то. Ведь она пыхнула огнём так, что думала и волоса на телесах своих лишусь, а не токмо шапки. Насилу потушили возрастные мальчики.. хора церковного.
—Боже! Ты уж.. не к лешему ль ходила? Краше в гроб кладут! — высказал я своё мнение. — Хотел любоваться тобой после церковного умиротворения! Так, смотреть час сей на тебя больно!.. Будто собралась дать дуба в эту же ночь...
—Это в каких таких вакханалиях зажигать надобно?— говорю, значит, я ей.— Это какой же надо быть блудницей, чтобы тебя так отверг Всевышний. Разве что — вавилонской... Смотри — даже племенной верблюд нашей степной зоны Тайсон обсмеял тебя!..

Проклятие Господне. А может.. через испытания Всевышний вразумлял Равилю. Возможно, взбунтовался бес, да и вселился в неё... Кто знает те силы нам сторонние... Кто знает те силы нам непонятные...
Проводил её во второй раз в церковь. Так, не дойдя до храма, с сердцем её здоровым что—то случилось; возьми—и урони она своё не девичье уже тело на асфальтную дорожку. Надо же, сломать на ровном месте руку. Да такой перелом приобрела, что костоправ Пьетрик, посмотрев рентгеновский снимок в приёмном отделении, простился с сознанием и сполз от ужаса со стула прямо — таки на кушетку.
Едва хватило пяти флаконов настойки боярышника, чтоб оклемался док и дал сестричкам в белых халатах указания о наложении гипса.
Вот и скажи, что Бог её в тот час не сберёг.... Ведь большее несчастье могло произойти позже, ибо по той дорожке по направлению к дому.. снесло ветром крышу с торговой лавки. И спланировала она.. как раз на место, где пролегал путь Равили.
Сказать, что это трагическая случайность или тринадцать чёрных кошек дорогу ей перед храмом перебежали проще всего. Что-то сверхъестественное в этой жизни с нами происходит.
Но хвала всем Святым, что срослась кость на Равиле, аки на блудливой соседской сучке Найде.
Но прежде.. все капли валерьяновые выпила она от страха и просила ещё прикупить. А затем взялась и за подмор мой пчелиный на спирту. Дольше я его настаивал и берёг напрослучай... Так, давеча всё добро моё лечебное высосала через соломинку. Ну.. ей простительно, ибо такие дамы, как Равиля, использует свой мозг лишь на семь процентов.
—О-хо-хо-хо! Бедовая ты зазноба, однако, так бедовая! – сказал тогда я.—Ну.. так начихать на подмор, лишь бы помог избавиться тебе от такой заразы на твоём образе!..

Делать неча—пошли лечить болячку к бабушке—знахарке.. от сглаза заговаривать. Велено было с собой принести бельё нижнее, коробку чая и кофе... Намаливала она, замаливала... Сама молилась, костьми гремя в углу у домашнего иконостаса.
Безуспешно— не помогло...
Пошли тогда в клинику.
— Была бы сибирка, нас с тобой уже не было на этом Свете, на костре спалили бы и тебя, и меня со всей нашей роднёй!— сказала врач Челпакова.
Намазала, помазала врач ту болячку дешёвой какой—то мазью, так в течении суток она и сошла со щеки Равили. Стоило ли изначально обходить нам ту клинику...
Ну, и хвала всем сопереживающим вместе с нами, в хоть и небольшом, но несчастье... Так, с Божьей помощью и врождённого таланта врача избавилась подружка от прыща, так портившего её личико.
И вновь свечи загорелись в нашем "шалаше"... И флейта по ночам в тиши для нас играла...