Виктория, звезды и баранка, усыпанная маком

Посвящается Александру Р.

Краун Виктория, вырвавшись за пределы города, неслась в ночной тьме. Стрелка спидометра перевалив за 200, не останавливаясь, продолжала крен вправо. Ленка успевала только краем глаза уловить промелькнувшие посты ГАИ. Гаишники даже не пытались их остановить.  Провожали взглядом на несколько мгновений  вынырнувшую из темноты и принявшей обычные очертания машину, перед тем как она снова поглощалась тьма.  Ленке даже показалось, что если бы у нее была лишняя секунда, она бы увидела, как они поднимут руку и покрутят у виска. До затерянного в лесу  домика оставалось километров 300, но, судя по хорошо утопленной педали газа, просевшей под ботинком Алекса,   часа через полтора они должны были быть на месте.

Ленка прилипла к сидению,   как яблочный джем прилипает к печенью. На таких скоростях Ленка  предпочитала Алекса не тревожить. Молодой человек, не обращая внимания на сидящую рядом девушку, ни на секунду не отвлекался от своей любимицы. Виктория в очередной раз завладела всем им без остатка . Юная, восемнадцатилетняя Ленка не обижалась, не смотря на то, что американка  Виктория,   была всего лишь,  видавшей виды полицейской машиной, из под колес которой сейчас рвалась подмосковная трасса. Виктории, надежной, испытанной и предсказуемой Алекс  и доверял больше чем ей, слишком молодой, совсем неопытной, непредсказуемой. Ленка это чувствовала и с этим не спорила. К тому же в последнее время Алекс все чаще брал ее  с собой, а от того, как  поведет себя  старушка Виктория будет зависеть продолжат ли все трое свое стремительное движение вперед, или сорвутся  где-нибудь с трассы, навсегда замерев на обочине.

Ленка краем глаза наблюдала за Алексом. Алекс был на   8 лет старше ее. Лицо его побитое оспой было совсем не красиво. Тусклая кожа  была нездорового серого цвета. Ленка давно  привыкла к неровности его щек и проводя по ним ладонью даже не обращала внимания на оспинки и мелкие рытвинки. Зато чего стоили его глаза,  цвета такого ясного и ярко-голубого Ленка  раньше никогда не встречала.

Ленка давно приметила, что Алекс хорошо смотрелся только в машине, за ее пределами он становился каким-то маленьким и неказистым.  Спина, повторяющая изгибы водительского сидения, оказывалась сутулой, стоило ей отделиться от кресла. Не высокий рост,  совсем не заметный  в салоне, неприятно удивлял, когда Алекс  стоял. Но все это было не важно. Главное для нее  было то, что Алекс был совсем не похож на других, от него веяло взрослой жизнью, за краешек которой удалось ухватиться и ей. Скупой на вздохи и комплименты,  молчаливый и сдержанный Алекс не баловал ее, наоборот  бесил и будоражил, превращая свои редкие появления в настоящий праздник.

Слегка загустев, небо темнело над головой. Частокол леса, нехотя расступаясь, давал развернуться ленте дороги по которой, нащупывая дорогу фарами, ехала Краун Виктория, забираясь все дальше вглубь леса. Уже километров тридцать на их пути не встречалось ни одного населенного пункта и, вглядываясь в темноту, Ленка надеялась разглядеть хоть один огонек, даже не подозревая, что огонек в такой глуши может сулить  что угодно.  Вильнув фарами, Краун Виктория съехала на проселочную дорогу и, сбавив скорость, начала медленно, по-черепашьи переваливаться по неровностям разбитой дороги. Повернув, фары уперлись в бревенчатую стену, Алекс выжал тормоз и, наконец, оторвавшись от дороги, взглянул на Ленку.

-Устала, птаха?- тихо сказал он, проведя ладонью по ее щеке.

Не спеша выходить  из машины, Алекс откинул назад сидение и, закрыв глаза, вытянулся назад. Притянув к себе Ленку он, набрав полную грудь воздуха,  чмокнул ее в макушку.   Ленка, вся встрепенулась и подалась вперед, но Алекс уже отпустил ее и потянул за ручку, открывая дверь.

Ленка, чертыхнувшись на вечно трепыхающуюся в  своей душе нежность, тоже стала вылезать. Бревенчатый домик стоял посреди леса, укрывшись за вековыми елями. До ближайшего жилища было километров десять.  Домик этот, спрятавшийся в глуши, напоминал сказочную избушку на курьих ножках отчего-то вдруг уставшую и присевшую на свою единственную ногу, спрятав ее под своим деревянным брюхом. Ветер, ускользнув от еловых лап, ловко прошмыгнул меж  деревьев, добрался до избушки.  Казалось, еще мгновение и домик, встретив своего старого знакомого, приветливо захлопает ставнями и у него как крышка на закипающей кастрюле ходуном заходит крыша.

Алекс вышел из машины, хлопнув дверцей.  Подойдя к багажнику, он вытащил объемную сумку, которую Ленка до этого не видела.  Случайно зацепившись за край, сумка открылась и Ленка увидела выпавшую на землю пачку денег.  Алекс, быстро засунув ее обратно, посмотрел на Ленку, но та уже сосредоточенно что-то искала в своей сумочке. Покопавшись в кармане, он выудил связку ключей, прошел к дому.

 Дом, гостеприимно распахнув перед ними свою тяжелую дверь, впустил внутрь. Был он таким же лесным, как и все вокруг, и казался продолжением леса, такой же его частью как и все остальное. На стенах не было  чучел. Не пугали своей замороженностью мертвые глаза белок,  не сжималось сердце от неживой влажности глаз лосей. Не были выставлены на посмешище волки, сильные и умные, встретив которых один на один редкий охотник продолжал бы свои бесчинства. В  доме этом,  все было наоборот. Он не кичился, не выпячивал напоказ людское превосходство перед зверем,  в нем было не понятно кто главный. Ветка  ели, тычущая в окно своей мохнатой лапой; печка,  примостившаяся в углу; валенки, прислонившие свои войлочные бока к стене или его редкие обитатели, приехавшие сюда в надежде найти так недостающее тепло, которое разгонит промозглость  тел и душ.
Ленка, довольная от того,  что дом в очередной раз их дождался, а не исчез в лесной глуши, порхала по дому,  смахивая пыль. Что-то напевала себе под нос.

 Алекс, тем временем,  обихаживал хозяйку-печку, поглаживал ее стариковские бока,  потчевал ее дровами, аккуратно укладывая их в самое ее нутро и печка, отвыкшая за несколько недель от такого внимания,  уже подзабывшая  трескотню неугомонного огня потихоньку  оттаивала, поддавалась на его уговоры.
 
Согревшись, дом и его обитатели угомонились. На печке под веселым лоскутным одеялом, свернувшись  под боком  Алекса, сопела Ленка. Прежде чем заснуть она долго лежала,  притворившись  спящей. Перед глазами опять мелькала дорога с разбросанными по обочинам деревнями, одинокий, безмолвный лес, звезды, старушка Виктория, уносящая их вдаль, Алекс, не отрывающий глаз от дороги,   сумка с вывалившейся пачкой денег. Сумку Алекс убрал, но Ленка знала, где он ее оставил. Ленка высунула ногу из под одеяла. Нет, о том, чтобы заглянуть в нее тайком от Алекса не могло быть  и речи. Ленка опять спряталась под одеялом. Прислушиваясь к порыкивающим звукам, вырывающимся из груди заснувшего Алекса, Ленка почувствовала где-то рядом опасность, еще ближе прилипла к нему и  ей показалось, что ей ничего не грозит.  Уткнувшись в его плечо, счастливая Ленка постепенно заснула.
Ранним утром ее неожиданно вырвал из сна резкий звук. Было уже светло,   Звук, на мгновение разорвавший тишину, тут же оборвался.  В доме опять стало  тихо, однако покой был уже нарушен, и казалось, вот-вот и звук опять повториться. Алекса рядом не было. Ленка слезла с печки, таща за собой по полу одеяло, подошла к окну.


Алекс стоял боком к дому, слегка расставив ноги. Ленка видела его напряженный профиль, стиснутые зубы и устремленный вперед взгляд. Вытянутые руки он держал перед собой, сомкнутые ладони обхватывали рукоять пистолета. Прогремел еще один выстрел, и Ленка увидела вдали брызнувшую прозрачными осколками бутылку. Отпрянув от окна, она стала натягивать джинсы и свитер. На ходу ловя рукава куртки, она выскочила из дома. Перелетев через крыльцо, она вдруг остановилась как вкопанная. От неожиданности Алекс резко повернулся, Ленка увидела направленное на себя дуло.

-Прости, птаха, что разбудил тебя. Пострелять хочешь? – неожиданно мягко сказал он и опустил пистолет.

Ленка в первый раз в своей жизни видела пистолет, не понимая откуда он взялся у Алекса. Подошла к нему, взяла протянутое оружие.
Пистолет тяжелел в Ленкиных руках. Алекс встал сзади нее и, обняв  ее с двух сторон ,накрыл своими руками дрожащие Ленкины пальцы. Ленка больше не ощущала тяжести в руках, Алекс медленным уверенным движением направил дуло в сторону леса. Пистолет грохнул, оглушив Ленку.

-Вот и все! Так просто и быстро может оборваться стеклянная жизнь,- сказал Алекс на ухо Ленке  и, подхватив ничего не понимающую, онемевшую Ленку, перевалив ее через плечо, потащил в дом.

В доме за окном пили чай. Ленка хрустела баранками и задумчиво наблюдала за сидевшим напротив Алексом, смешно вытягивающим губы и украдкой отхлебывающим кипяток. На краю стола лежал мобильник.  Задавать ему вопросы она не решалась, понимая, что он скорее всего отшутится и она ничего не добьется, а бесцельно дергать тигра за усы было глупо. Даже если она была любимой этого тигра. Раздраженным Ленка Алекса никогда не видела, но доводить его до этого состояния она все же не хотела. Вздрогнул мобильник и Алекс, схватив его, вышел на крыльцо. Набравшись смелости Ленка, прошмыгнула в прихожую, притаившись за закрытой дверью, замерла. За дверью ходил Алекс, до нее доносились его гулкие шаги. Алекс почти ничего не говорил, только иногда вставлял редкие слова. Ленка словно падающие звезды ловила скудные обрывки фраз, которые  то появлялись, то исчезали, толком ничего не понимая. 

-Когда нужна?- Ленка  вздрогнула от неожиданного четкого и ясного вопроса Алекса, донесшегося по другую сторону двери.
Затем опять наступила тишина, и Ленка не услышала ни слова.

-Достану,сколько у меня времени?- услышала она опять Алекса.

Украдкой прошмыгнув в дом, Ленка  села за стол и взяла из тарелки усыпанную маком баранку. Надев ее на безымянный палец, она стала задумчиво крутить ее вокруг пальца. Неожиданно она поняла, почему Алекс так  часто пропадает. Украдкой приоткрыв занавес чужой тайны Ленке стало не по себе и она поспешила  поскорее задернуть выпячивающуюся,  не  нужную ей правду. Хлопнула дверь и Алекс вошел в дом, сев рядом с ней. Заглянув в ее  глаза, он понял, что она обо всем догадалась. Поднеся к своим губам ее тонкие дрожащие пальцы, он снял нанизанную на безымянный палец усыпанную маком баранку и положил ее обратно в блюдце.
...
Протянув руку к блюдцу, жених, взяв  в руки кольцо и, заглянув в Ленкины  глаза, надел его ей на палец. Ее холодные пальцы дрогнули в его ладони. Посыпались цветы, задрожали слова, закапали слезы, и Ленка утонула в свадебном круговороте.
Свадьба набирала ход. В карусели круговорота гостей в центре зала кружила Ленка, из-под белого облака платья вытанцовывали ее ножки в  усыпанных блестящими камешками  туфлях. Жених, неуклюже притопывая, еле поспевал за ее легкими  порхающими движениями,  в резонанс ее движениям  выдавал свои собственные па, тяжело и шумно  кружась вокруг нее.

Ленка и сама не поняла как  очутилась на этом свадебном аттракционе. Как превратилась в шутовскую куклу, вставленную  на потеху жаждущей веселья толпы .
Сгущающиеся тучи родни, саранчой  облепили ее со всех сторон.  Ленке, казалось, что дай им волю и весь этот рой осядет прямо на нее, и тогда ей уж точно не вздохнуть и не вырваться. Гости жужжали, плотно облепляя  столы , перелетая от тарелки к тарелке, некоторые с интересом глазели  по сторонам, стараясь ничего не пропустить. Народ гулял, улавливая мимолетность скоротечного праздника.

Свадьба гудела и отплясывала. Все звуки, смешиваясь, барабанили в Ленкиных ушах и, подхватив край платья, она выскочила из зала и побежала по коридору. Скрывшись за первой попавшейся дверью, она, захлопнув ее за собой, прислонилась к  стене и, переведя дыхание, стала медленно оседать вниз, чувствуя  холод поддерживающей ее сзади стены.

На полу сидела невеста и, сдерживая предательски проступающие  слезы, прислушивалась к звенящему стуку своего сердца, набирала заветный номер. Гудки заглушали все вокруг, звенели в ушах, насквозь пронизывая Ленку, сковывали все ее существо. Алекс не отвечал. Слезы капали на мобильник. В дверь все сильнее стучали гости.