Прибалтика? Да? рассказ солдата

Прибалтика? Да? - рассказ солдата                Эмир Рыбак               
 http://artofwar.ru/r/rybak_e_i/text_1010.shtml
 
   Прочитав в литовской газете «Обзор» на русском языке объявление  о проведении конкурса для Соотечественников «Любовь моя – Прибалтика!» я вспомнил выражение ветерана-грузина в подвальчике магазина г. Тбилиси: - Прибалтика? Да?

  - Это обращение было ко мне, после того, когда я поздоровался с молодым продавцом и спросил: - Есть ли у вас хорошее грузинское вино? Там я оказался проездом из соседней закавказской республики, во время своей командировки.

- Вам какое, белое или красное? Старое или молодое? Какие марки вас интересуют? «Эрети?» « Кахети?» «Ахашени?»  «Тбилисури?» « Киндзмараули?» «Цинандали?» Или может быть «Алазанскую долину?»

   Не  успев и сообразить, что мне ответить на столь густой выбор вин в начале 90 годов, когда существовал пробел в торговых предложениях торговых точек бывшего Советского Союза, ко мне и обратился с фразой: - Прибалтика? Да? - ветеран-грузин, с нагрудной колодкой наград на пиджаке, сидевший на стуле, с правой стороны, за прилавком.

   Я оторопел и изумился. Как он мог вычислить, что я с Прибалтики? Я не был коренным жителем этого «окна в  Европу» и жил там всего лет 5 или 6. Прибалтика  - это край утренней освежающей вежливости, передней – прихожей в старую Европу для граждан бывшего Союза ССР. Интересные архитектурные и другие своеобразные культурные различия присущие западной культуре, различные модные распространяющиеся явления – это и есть Прибалтика…

  Как то на полминуты замешкавшись с ответом, я все же утвердительно ответил: - Да. Но тут - же задал ответный вопрос: - Как вы узнали, или вычислили, что я оттуда, так как я не коренной житель и прожил там, может чуть более 5 лет?

– Рига? Да?
- Вильнюс.
- Вильнюс, Каунас, Шяуляй – дарагого гостя Гиви встречай! – с характерным кавказским акцентом весело прогудел солидный старик в круглой серой шерстяной шапочке - подшлемнике, из - под которой серебрилась кудрявая шевелюра.

- Лаба дена, гербямасис драугас! ( Добрый день, уважаемый друг.) – на чистом литовском языке, с легким акцентом, приветствовал меня ветеран войны.
- Лаба дена, гербямасис! – с изумлением и почтением к нему ответил я.

- Меня зовут Георгий. Я в 1941 году, весной попал под г. Шяуляй, в Бобяй или Бубяй, в составе вновь сформированной противотанковой артбригады – артиллерия, резерв армейского командования. Это было для меня, словно я попал куда - то в сказку – заграница. Все вывески на латыни. Совсем другой язык. Да! Много зелени, леса, аккуратно обработанные поля. Конец июня. Желтые поля озимых, как позолоченные, отягощенные дозревающим зерном, лениво дремали себе на солнцепеке. Ароматный запах скошенного луга, цветов, зреющего сада витал над этой землей. Пчелки, шмели, осы, кузнечики и стрекозы… Земля радовалась мирной жизни…

 Не успев, мы толком освоиться - наша бригада, а уже надвигалась война, палящим летом, дыша нам в затылки огнем, как невидимый дракон…

- Гиви, где наш рог для вина и еще горячее хачапури моей сестры для закуски? Угостим гостя. По такому поводу нужно выпить, ты разворошил мои воспоминания о Прибалтике и войне.  Георгий, пройдя пару шагов, ловко вытащил, откуда – то пыльную бутылку и легким движением вытер ее полотенцем.
- Открой, Гиви.

- Не думал я, что попаду в такую экзотику для меня, как Прибалтика. Но так угодно было Богу. 
- Держи этот священный сосуд грузин и отведай нашего национального напитка – вино Напареули из сорта винограда саперави.  Телавский район – знаешь этот знаменитый виноградный край? 

  У меня только глаза расширились от его вопроса, я не знал к глубокому сожалению историю грузинских вин.
- Это сухое красное вино похожее на Мукузани чем – то по вкусу, но ты посмотри на этот темно-гранатовый цвет с этим сортовым ароматом с яркими такими тонами красных ягод вишневой косточки и черной смородины. Божественный напиток. Выдержка не менее 3 лет в дубовых бочках.

  Приняв с таинством, как от великого жреца рог с божественным снадобьем, я произнес: - За нашу Победу, хотя она и далась нам огромной ценой!
- За Победу! Ай, да маладец парень!

- Ты знаешь, как нам помогали литовцы – местные жители под Шяуляем и лопатами, и кирками? Да они и сами вместе с нами рыли орудийные окопы и капониры для наших 76-мм и 85-мм орудий. Я не знаю, их местные власти заставляли или они сами добровольно, но они нам здорово помогли оборудовать огневые позиции. Работали литовцы добросовестно наравне с нами, переговариваясь между собой на непонятном для нас языке. А ведь это было за день до войны, куда нас отправили с летних лагерей, где мы отрабатывали взаимодействия орудийных расчетов, и практические расчеты стрельбы.
 
   Командиры наши, позиции выбрали с хорошим сектором обстрела для настоящего боя, а то раньше мы, было, пощадили крестьянские поля для этого, но война уже чувствовалась в этой наступившей летней жаре.
Представь себе: зреют белесые хлеба, как песчаное дно реки. Вольный ветер за спиной кроны белоствольных берез нежно ласкает. Незабываемое зрелище балтийской земли.

   Прибывали мы туда по - дивизионно, так как не хватало автотранспорта, на каждый дивизион. Каймас - Село называлось как – то странно для нас – Бурчишке или Бурнишке. Бурчало оно на нас или на надвигавшуюся войну не знаю, но я запомнил это необычное для себя название.

 
- Кушай, кушай хачапури дарагой! Гарячие, вот.

- Не успели мы – солдатики, уснуть, ночь летом короткая – нас разбудил гул самолетов – бомбардировщиков пролетавших где – то высоко в небе и гром артиллерийской канонады от границы с Пруссией.
- К орудиям! – услышали мы зычный голос командира и наш сон остаточно смело вместе с нашей мирной жизнью.
- Слушай боевой приказ… 

Новый знакомый задумался и неожиданно замолк…

- А давай-ка мы, сходим в одно прохладное местечко, в один опрятный подвальчик. Тебе ведь нужно горячее блюдо – харчо, чихиртма или базартма – грузинские супы, с бараниной, говядиной или птицей. А шашлык там тоже готовят – пальчики оближешь. Не боись – я угощаю.
   Меня тоже литовцы угощали – цепелинай, блюдо из тертой картошки с мясом и колдунай – литовские пельмени. Очень вкусные блюда. Да ты и сам знаешь, что тебе про это рассказывать.
От выпитого немного мною вина, у меня и так слегка кружилась голова. Я  посмотрел на часы.

- До отправления поезда с Тбилисского железнодорожного вокзала на Москву, мне остается всего то три с лишком часов. Я хотел бы еще зайти в промтоварный, продуктовый и книжный магазины, кое - что выбрать из товара и купить его, - высказал я Георгию свои дальнейшие планы.

   Кряжистый старичок, узнав это, организовал для меня машину, старую 21 Волгу, и я получил в подарок 10 бутылок вина, за символическую цену, да флягу с виноградной чачей.
- Пообедаем, и я закончу свои солдатские воспоминания, а там мы отвезем, куда ты захочешь, мой друг.

   Маленький ресторанчик приветливо распахнул свои двери, и мы с Георгием, входя туда, уловили аромат пряностей от шашлыка и других готовившихся блюд, с легким зазывным мотивом грузинской музыки, в перерывах  между джазовыми зарисовками, что так ласкали недра души через уши.

Заказав блюда, Георгий продолжил: 
- Мне, возможно, повезло то, что меня посадили на машину - полуторку из рабочей команды, что строили пограничные укрепления, и ехали, убегая от вражеской армии. Разбило её тогда, когда мы отходили на Ригу, уже за Шяуляем. Я имел водительское удостоверение. А немцы появились уже через день на дороге, ведущей на Шяуляй. Мы были на опушке леса, на взгорке и нам было видно, как едут, подымая оранжевую пыль, немецкие мотоциклисты – целая колонна. Они ехали, иногда нагло постреливая вокруг себя из пулеметов, установленных на колясках. Нахальство парадного строя немецких мотоциклистов первых дней – безнаказанности за содеянный набег в чужой огород. Ехали они в наш огневой мешок, куда мы их заманивали. Это была немецкая разведка. От наших снарядов они взлетали на несколько метров в разные стороны.

   Нас поддержали пехотинцы из отступавшей от границы советской дивизии. 15 – 20 минут хватило расстрелять их полностью. Потом зарычали, лязгая гусеницами пятнистые и черные коробки танков. Кроме пыли на нас понесло удушливой гарью. Поддали огня и этим монстрам, снаряды заохали, звякая кувалдами о железо, и скоро они зачадили, развевая чужой смрад в чистой Прибалтике.  Потом вражеская артиллерия и минометы открыли по нас свой огонь. Завыли в воздухе мины. Заходила ходуном землица, вздрагивая от каждого страшного чужеродного начиненного адской силой предмета. Авиация бомбила наши позиции. На солнце блестели круги пропеллеров драконов, и было видно будто это их матовые зеркала. Еще сильнее вздрагивала почва, колыхнув и сдвинув землю. Они страшно выли, и их сброшенные бомбы на нас, проникая до глубин души в грохоте обвала. Так начались для нас ужасы войны.
 
   Враги почти три дня посылали танки вдоль дороги на Шяуляй и обстреливали наши позиции, засыпая и уродуя землицу снарядами с минами. Да самолеты со своим пугающим воем и смертоносным грузом выворачивали душу наизнанку. Они также оставляли глубочайшие раны – воронки в душах людей, как и на земельке. Через три сутки кровопролитных боев, появилась угроза нашего окружения. Это произошло из – за прорыва немецких танков с мотопехотой на одном из флангов фронта.
 
   Тогда мы отступили за Шяуляй. Где то по дороге на Ригу, во время авианалета немецких самолетов - мессершмиттов, в мою машину попала бомба. Меня контузило и ранило. Там я и попал в плен, и узнал чисто западную немецкую культуру фашизма – нечеловеческого отношения к людям других национальностей и их политических или других умозаключений. Черный ворон накрыл маленькую Прибалтику крылом со свастикой, лишая всякой видимости своей государственности и свободы всех ее граждан. Прибалтика стала коричневой, как железо от воздействия влаги, ржавой, болезненной и некрасивой – оккупация…

- Вот что такое для меня нежное и знакомое слово – Прибалтика!  - Георгий замолчал, и по его щеке сиротливо скатилась мужская слеза военной горечи солдата.
 
- С животными, даже так, никто и никогда не относился, как к советским военнопленным фашистские вандалы. Воды попить нам не давали, не говоря уже о еде, в первые дни – самые жаркие дни лета. Гнали нас – попавших в плен, по дороге и раненых, обессиленных людей, просто расстреливали или прикладом добивали. Мы их трупы оттаскивали на 5 метров от дороги, и они от жары распухали, рои мух облепляли тела и густой смрад слался по этой балтийской земле.

   А в лагере было изуверское издевательство – мы целый день должны были стоять на солнцепеке, без воды и еды. От солнечного удара никто не поднимался. На второй или третий день кидали буханки черного недопеченного, если его можно назвать хлеба, из каких – то отходов самой недоброкачественной муки с мусором и грязью. Люди дрались за него, убивая друг друга и все свои добрые человеческие инстинкты. Это был Ад, созданный нацистами на мирной земле.

   Я убежал, как только нас послали на работу на сахарный завод заниматься ремонтом его оборудования. Я, сбежал из этого пекла, зацепившись под вагоном, что выходил с завода, в первый же день. Мне повезло. Очень, -  и он снова заплакал. По дороге на свободу, на одном хуторе мне попались хорошие люди – литовцы, что выходили меня от ран и измождения. А весной 1942 года я, с такими – же, как я, военнопленными уходя за линию фронта к своим, попал в белорусские леса партизанить. Но это уже совсем другая история…

   Слава Богу, что такие люди были, и надеюсь, что остались…
Ездил я после войны туда отблагодарить их за их добро, но их за укрывательство военнопленных, расстреляли немцы.
 
 Вот что такое для меня сладкое и непревзойденное слово – Прибалтика, дорогой мой гость. Низко поклонись от меня этой гостеприимной области Прибалтики – Литве…

   Время, проведенное с этим защитником Родины, пролетело для меня, как миг. А потом он на своей машине подвез меня, куда мне было нужно, и я  успел и во все магазины, и на посадку в поезд…
   
   Теперь, через столько время, я вспомнил этот уникальный случай и монолог ветерана войны, и смог с совсем иного ракурса рассмотреть, понять до боли знакомую и дивную Прибалтику.  Тут живут гордые, свободолюбивые, добрые и отзывчивые люди, а это главное для нашей повседневной жизни, и дружба между людьми…
   
Я рад, что нашел для себя родной кров – это и есть Прибалтика.

Литва. 2013. 04. 02