Находочка

               Ребятам, с кем сводила жизнь. Имена не менял, так как, судьба многих мне неизвестна. Может, кто отзовётся.

Вот оно долгожданное… Мы пришвартовались в порту. Чувства? Чувства, как после долгой разлуки с любимой, желанной…Когда давно не виделись, и знаешь, вот сегодня то она тебе отдастся, вот сегодня то она твоя. И что ещё приятно: сразу поставили к причалу – с ходу, не дав опомниться, отдохнуть винтам, не промариновав на рейде, как обычно, в ожидании своей очереди на выгрузку. Не надо рейдовые катера подгадывать, чтобы с берегом, с землёй встретиться.
      Или у Кэпа рука лохматая в порту, или продукция наша где-то срочно потребовалась, или вагоны пустые скопились. А может всё вместе сошлось в одной точке…
      Да ладно, что гадать то? Мы стоим в порту, у стенки, а это в данном случае  главное.
Находка, милая, родная – вот мы блудные дети твои – принимай, встречай.
Нам салютов, фанфар  не надо. Нам тепла, твёрдой земли под ногами, милых, ласковых девчонок.… И выпить, как следует. Мы так давно не выпивали. Позади месяцы работы в море, на минтаевой путине – самой долгой и тяжёлой – и морально, и физически.
      
         Омрачает встречу с берегом одно обстоятельство, но омрачает , надо сказать – сильно, конкретно. Кэп, зараза, объявил, что до конца выгрузки никаких расчётов, авансов – даже не подходите. Вот тебе бабушка и Юрьев день. А как же встречу отмечать с берегом родимым? Чаем с сухарями и вечерними новостями по телевизору, как земля живёт? А мы что – сироты – у неё? Вот Кэп подсуетил… . Хотя и его можно понять, дай экипажу денег и, как говорил Витя Цыган: « Чик-чирик, кирдык-куку». Никого на судне не найдёшь, а сроки стоянки и выгрузки  лимитированы, и денег стоят. Дороже выйдет неустойку платить.
            Да, дела. Такого подвоха никто не ожидал. Грошей то нема. Как приход то отмечать?  После предыдущей путины и перестоя все деньги на берегу, по кабакам, оставили. А какие куркули и заныкали, на чёрный день, так и те в море, на путине, спустили, покупая водку на подходивших к нам сухогрузах-перегрузчиках. А  цены там кусаются - двадцать пять, а то и все пятьдесят рублей за бутылку. В 5 – 10 раз больше номинала.
             Вот и сидели мы в каюте шесть человек думу думали. Четверо проживающих в нашей каюте и двое ближайших друзей, союзников и соратников – всё вместе. Тимоха – наш бригадир и Гена Голиков – мастер. Решали дилемму. Не простую, надо сказать…. Насобирали по карманам, по сусекам поскребли, у кого рубли в книгах место закладок использовались между страниц, в общем, насобирали 25 рубликов. Это пять бутылок водки – Андроповки. Она тогда самая дешёвая была – то ли 4.63, то ли 4.67. Меньше пяти, короче. Да, память стала подводить, если и тридцати лет не прошло, а я цены на водку стал забывать…. Старею…охо-хо….
            Меньше бутылки на рыло, но для затравки пойдёт. А там голова что-нибудь придумает, на то она и голова, чтобы думать, идеи выдвигать. А сейчас прикидывали и решали, кого бы гонцом послать. Дело то  ответственное и непростое. Требования к кандидату были следующие: честность (насколько это возможно в наше не простое время), отсутствие патологической жадности к спиртному и, главное, ответственность перед коллективом тебя пославшим. Выпить то кто не любит? Таких у нас не было, но вот отношение к этому делу – разное. Был у нас Юра Кухтыль, так тот всегда первым старался к бутылке приложиться, и с горла обязательно, даже если стакан есть. И не важно, вино или водка. Возьмём бутылку и где-нибудь неподалёку на троих, наскоряк, так  он всегда – «Давайте я начну». Ну и начинал…. Или выхватывали, если вовремя, или две трети как не бывало – выкушает. А потом дели на двоих одну треть. И всегда одно и то же – « Ребята, извините, не рассчитал». Да всё ты рассчитал и уже давно. Но ему с его массой и объёмом, действительно, в два раза больше надо выпить, чтоб потом в одном состоянии с остальными находиться. И ещё одно качество важное для гонца – пронырливый должен быть – шустрый и ушлый. Чтоб нигде не засветился и через ментов, на портовой проходной, прошмыгнул. Смог и товар пронести и их обвести. На судне то полегче, тут мы встретим и отобьём, чуть-чего. Такого в одном лице, в одном флаконе, так сказать, трудно найти. Это удача, подарок для коллектива. Попадались, правда, ассы, чёрта из ада припрут. Но сейчас не об этом – решали, кто пойдёт. Подбирали пару. Привлекать кого-то со стороны, смысла нет, с гонцом делиться надо, а тут и самим мало. Гонцу первая стопка.
           Юрка Точилкин сразу отпадал, даже в паре. Было раз дело, года два назад. Заскочили, после сельдевой путины, осенью глубокой по местным меркам – льды уже были – в Нагаевскую бухту, на день или два. Толи экипаж пополнить, толи списанных на берег доставить – не важно. Ну, Юрка и вызвался на рейдовом катере в Магадан сгонять, мол дела у него тут какие-то личные, а вечером с водкой вернётся. Так же собрали тогда деньги, наскребли. Он ещё пообещал в городе у знакомых деньжатами разжиться. Ну и отправили на свою голову.  Он нас через десять суток в Находке встречал.
            На первом рейдовом катере прибыл. Соскучился….Три дня ещё в какой-то бане жил, в частном секторе, пока судно ждал. На самолёте то оно быстрее из Магадана до Приморья, чем по морю шлёпать. Хорошо ещё, что военный билет с собой был и в конторе Магаданрыбпрома сказали, куда судно идёт. Паспорт то на борту у помполита хранился. Его потом так и звали – Гонец Золотое Копытце. Ну да ладно, это уже другая история. Для следующего раза….

             Юра Тимошенко и Гена Голиков, какое-никакое начальство. Им на судне положено находиться. За порядком в бригаде надо следить, да и более высокому начальству могут потребоваться. Так что, они даже не рассматриваются. Остаёмся я, Жора Алафёров и Валера Шибалкин. Жора из тех, что и чёрта на судно может пронести, но дело в том, что может и до проходной не дойти. Любит, так сказать, процесс больше, чем результат.  Увлекается. Валера, наоборот, ответственный, но несколько прямолинейный, бесхитростный, что ли. Но в паре они друг друга хорошо дополняют, в лучшую сторону.
             Про меня и говорить нечего. Во мне две силы всегда борются – надо и хочу. Тут смотря с кем идти. Если с Валерой, то надо преобладает, если с Жориком, то можно и захотеть. Ну а если, вдруг, коснись с Точилой идти, то тут как карта ляжет – может всё ОК быть, а можем и не вернуться, оба. Мы с ним с армии знакомы – служили вместе. И в море, после службы вместе пошли, без слов друг друга понимаем.

             Тут наши прикиды и расчёты прервались. В каюту зашёл Женя Бриг, тоже из нашей бригады товарищ. Он с нами одну путину только отходил, но впечатление произвёл самое прекрасное. Там же на виду все. Человека сразу видно, чем живёт и чем дышит. Коренастый, очень крепкий, но этим то тут никого не удивишь, таких хватает, а вот глаза, взгляд – открытый и в то же время проницательный. Хорошие глаза, не бегают, смотрят прямо. Доверие вызывают. Ему за тридцать, скорее к сорока. Следы бывалого человека написаны на всём его облике – и на лице, в виде шрамов, и в повадках, манере поведения, общения. Он на «хвост» падать не будет, если и войдёт в компанию, то в долю.

            - Что вы тут кумекаете, вербота? – начал Женя.
            - Да вот, четвертак насшибали, думаем кого послать… Присоединиться не хочешь? А то, давай, отметим приход. Мало, правда. Эх, грехи наши тяжкие…. За что господь испытания посылает? И гроши заработали, и выпить не можем….
            Тут в каюту ввалился Петруха. Про него то, я совсем забыл, а куда же без него?
Он с нами изначально был, как только деньги собирать стали и мероприятие готовить, а потом побежал, говорит: « По судну прошвырнусь, может ещё, где копеек разживусь»
И вот вернулся пританцовывая:
            - Ребята, я ещё червончик достал – у доктора нашего – чтоб вы без меня делали?
Тимошенко, Голиков и Петя Кузмин – земляки – из Новомосковска, Тульской губернии.
Какие-то спортсмены в прошлом – на местном уровне – и работали там вместе – тренерами детскими в спортивных секциях. Пока один их общий знакомый в море не сосватал. Мол, что вы тут за копейки пашете – семьи полуголодные. А они все трое, надо сказать, - женаты, в отличие от нас, остальных. И дети у всех троих. Они и здесь вместе держатся, на одно судно стараются попасть.
 
             - А вы в кабак сегодня не хотите сходить, вечерком, приход отметить? – это Женя с идеей бредовой.
             - Женя, ты дурак? Какой кабак с четвертаком? На одного мало, а нас, сколько харь…- это Тимоха.
              - С тридцатью пятью,  - уточнил Петруха свою причастность к собранной сумме.
              - Предлагаешь к какому-нибудь экипажу, загулявшему, на шару присоединиться? – это Гена Голиков уточняет, он, в общем-то, любит точность. Всё у него разложено, занесено, зафиксировано. Ходит постоянно  с блокнотиком и всё помечает – и что нужно, и что не очень. Наверно, с тренерской работы эта привычка осталась. Раз случай был…. Утром, на планёрке командного состава судна, завпроизводством указал Гене на нахождение того пьяным, а точнее выпившим – абсолютно пьяным он не бывает, он тогда просто, спит – на работе в цеху. И пообещал лишить премии за путину. Гена тогда поднялся, молча обвёл присутствующих суровым взглядом, достал свой блокнотик, полистал и начал:
             - Так, вот тут у меня записано, что и вы сами, такого-то числа, в такое-то время, в таком-то месте – находились, мягко сказать, навеселе. Старший механик судна, тоже был мной не раз замечен в нетрезвом состоянии, если надо могу уточнить, когда и где, у меня записано. Далее….
Не дали ему договорить, усадили на место и премии не лишили. Да и, вообще, как-то этот вопрос с тех пор отпал. К нему начальство и принюхиваться перестало.

             - Да нет, всё гораздо проще, зачем усложнять – продолжил Женя развивать своё предложение. – Я сейчас докера знакомого в порту встретил, ( надо сказать, что Женя и сам, в недалёком прошлом, в порту грузчиком работал, то есть – докером.) у  них сегодня в порту получка. Давайте бабки, что насобирали и обещаю – сегодня вечером – кабак на всех. Я сейчас пойду в картишки с ними перекину, я знаю игровых и где собираются.
            Надо сказать, разговоры ходили, что Женя – катала – ещё тот. И по союзу мол, мотался, играл, но слухи слухами, а игра игрой: синица то вот она, в руках – тридцать пять рублей,  а журавль то,  в виде кабака,   в небе. Тут, как карта ляжет. На каждого игрового свой игрок найдётся.
            - Я вам отвечаю – начал заводится Бриг – вечером – кабак. Я их сделаю, но мне хоть немного лаве надо, с чем к столу сесть.
            Да, задачка…. До вечера то, всего ничего – полдня осталось. Это же не месяцы путины и ожидания берега. Но, но, но…. А вдруг, облом? А отметить то приход хочется, пусть и не так, как мечтали. Да, чёрт с ним, плевать, не такое проё…. Сколько той удачи? Да, даже не выгорит сегодня с кабаком, будем вспоминать, как Женя развёл. Да и сколько конца выгрузки ждать? Несколько дней? Неделю от силы, да и Кэп, может. смягчится, сам же тоже не железный. Понимает.

              - Ну что, решили? Поверим Женьке? – Тимоха обводит всех взглядом. Все молчат. – Принято, - ставит точку Бугор.
Женя берёт деньги, не считая убирает в карман и говорит:
              -Так, к семи часам в «Белогвардейце», ну ресторан «Приморский» все знаете? Там у меня знакомые официантки, столики будут заказаны – за базар я отвечаю. Форма – парадная. Спросите там у администратора, где столики для « Комсомольца Магадана». Проходите и садитесь, за всё будет заплачено. Я, возможно, попозже подтянусь. Начинайте без меня.

               И потянулось время до вечера. Мучительно и долго. Хоть ставки на Женю делай, как в тотализаторе. Переживали за него. Как он там? Идёт карта? Нет? Как игра? Наши спортсмены, наверно, за своих воспитанников, так не переживали, будучи тренерами.
               Но вот и настал час икс. Мы так ещё в кабак не ходили: без денег, в неизвестность, в надежде на чью-то удачливость и фортуну. Фифти-фифти? Да кто его знает…. Но и не поехать – как? Как тогда узнаем Женя в плюсах или минусах? Сорвал куш или с шапкой по общаге докеров ходит?
 Поехали. И чем ближе, тем волнительней. А чего, казалось бы, дёргаться? Ну, скажут: никто для вас столик не заказывал, не было такого…. Вернёмся на судно. Но, но, но…. А вдруг? Как лотерея, прямо.

               Всё оказалось так, как и обещал Женя. Человек. Слово держит. Два столика наши, на шесть персон каждый. Как выяснилось позже, за каждый уплачено по триста рублей. В совокупности – шестьсот. Да и официанткам, явно, что-то кинул. Те извертелись на пупе, как Высоцкий пел. Славно тогда возвращение с путины отметили, ох, славно.
Спасибо, Женька!
               А его мы в тот вечер, так и не дождались. Видимо страсть к игре оказалась сильнее, чем просто удовольствие.
Появился он на судне через несколько дней, осунувшимся, немного бледным, но спокойным и удовлетворённым.
С выигрышем или проигрышем – он не говорил, а мы не спрашивали. Это его жизнь, его игра, его ставка. За нашу ставку он нам отплатил – сполна.


Юры Точилкина нет в живых уже больше десяти лет. Про остальных мне ничего не известно. Если живы – дай Бог им удачи.