О чтении

Здравствуйте, Сергей!

К Вашим интересным размышлениям "О чтении" хочу добавить некоторые свои размышления и наблюдения, как продолжение темы из рецензии к Вашему очерку "Русские писатели о чтении". Именно, я хочу лишь добавить некие мысли к Вашим мыслям, как, по слову Михаила Бахтина, "мысли о мыслях".
Так текст, по М.М.Бахтину, есть "мысли о мыслях, переживания переживаний, слова о словах, тексты о текстах... Гуманитарная мысль рождается как мысль о чужих мыслях, волеизъявлениях, выражениях, знаках..." (М.М. Бахтин "Проблема текста").

В размышлениях над процессом творчества меня иногда волновали такие вопросы: КАК и почему рождается мысль во мне, КАК возникает мысль, можно ли чтение рассматривать как процесс творчества, совершаются ли в процессе чтения творческие акты познания в самом познающем и каким образом это возникает, совершается, происходит в самом восприемнике-познающем и т.п.

Или вот такой вопрос, как определение проблемы: неизбежна ли такая последовательность: чтобы научиться что-то, "нечто" писать, сперва "нужно" научиться "нечто" читать или в чтении научиться нечто улавливать, воспринимать, находить, как свое родное и близкое? Выходит, что процесс "чтение-восприятие Другого" первичен, а после возникает потербность, желание выразить самого себя Другому, поделиться с Другим тем, что есть нечто в тебе, но опять же через первичное восприятие Другого. Здесь процесс познания мира, как узнавание себя самого через Другого, сквозь самопостижение. Процесс духовного возрастания, как проблема саморазвития. Как: куда я иду и для чего развиваюсь, что я хочу совершить, сотворить, развиваясь и совершенствуясь? Здесь проблема вплотную связана с чтением, как процессом: Что я хочу в этом чтении и чтО я могу увИдеть в чтении текста Другого?.. Но вот что интересно, здесь в самой постановке вопроса, в самой рефлексии кроется, своего рода, гносеологическая предвзятость, которая по сути своей уже есть нечто вторичное и третичное в процессе познания. Но бывает ли так на самом деле, чтобы человек первично начинал что-либо читать, исходя из таких вопрошаний? Ведь, на самом деле первично возникает некая подсознательная интуиция восприятия неведомого текста, или текста как неведомого для читателя. Текст как неведомый мир, в который входит читающий-воспринимающий. Так дети априори не ведают содержания текста книги, не знают и не знакомы с книгой. И вот через текст книги для ребенка открывается новый, неведомый мир. Как в жизни ребенок учится ходить через спотыкания и падения, так и постижение мира через чтение книг происходит через стокновения с тем, что мне нравится и есть "мое", как и что мне не нравится, противно, "не мое это". Но чем взрослый не подобен и подобен ребенку? Есть такое словосочетание, как "заново рожденный". Возможно ли такое в жизни взрослого человека, который уже, якобы, априори "знает", ЧТО ему нужно, а что нет, что мне хочется читать, а что я не буду читать никогда? Возможно ли "перерождение человека" в человеке и КАК это происходит, может происходить в процессе чтения?

Например, размышления В.В.Розанова о Пушкине можно сопоставить с размышлениями Б.П. Вышеславцева, как:
"...Голос нужно слушать и в чтении. Поэтому не всякий "читающий Пушкина" имеет что-нибудь общее с Пушкиным, а лишь кто вслушивается в голос говорящего Пушкина, угадывая интонацию, какая была у живого..." (В.В. Розанов "Опавшие листья").
И Вышеславцев говорит: "...о Пушкине должны помнить, думать и писать не одни только пушкинисты... открытие и откровение есть удел немногих, но пользование открытиями есть удел всех, и для этого тоже нужна свобода. Свобода слова и мысли одинаково нужна как тем, кто имеет нечто сказать, так и тем, кому нужно нечто услышать. Способность ВОСПРИНИМАТЬ чужое творчество, питаться и восхищаться им есть тоже активность свободного духа. Если Пушкин дорог нам всем, то это значит, что вольность Пушкина, "святая вольность" еще звучит в каждой душе..." (Б.П. Вышеславцев "Вечное в русской философии").

Казалось бы, что здесь Розанов и Вышеславцев говорят о разном и про разное в одной тематике "О Пушкине". Но меня здесь интересует проблема восприятия чужого творчества, когда чужое творчество какого-либо автора "превращается" в нечто, как "моё", вот это, близкое и любимое. КАК это происходит, возникает, совершается это "превращение"-"перерождение" в воспринимающем? КАК, каким образом чужое творчество "превращается" в нечто, как откровение, как ставшее мне самому близким и любимым? Ведь, приступая к чтению книги другого автора, я не знаю, что там в книге и каково её содержание. И содержание книги для меня совершенно неведомо. "Внутренний мир книги", как и "мир автора", который выражает себя в книге в мыслях и образах, для меня является совершенно неведомым. Ведь, приступая к чтению, я не знаю, что будет во мне, каково будем моё восприятие текста книги: или удивление-изумление и восхищение от прочитанного, или некое равнодушие-отторжение от текста, как мне чуждое и отталкивающее. Конечно, перед чтением книги у чтеца уже есть, бывает некая настроенность к определенной книге к определенному автору. Как перед чтением, первично, можно ознакомиться с темой, названием книги, можно осмотреть оглавление, в котором обозначены тематика и проблематика текста книги. Но... даже ознакомившись с тематикой и предрасположившись к восприятию текста, к чтению, все же я не знаю, ЧТО там в тексте, ибо текст книги для меня совершенно неведом в том смысле, что я-то не знаю, КАК и ДЛЯ ЧЕГО автор раскрывает свой внутренний мир в книге и какие ИДЕИ он выражает, раскрывает и продвигает в своем ТЕКСТЕ. Вот в чем проблема. Здесь неведомое Текста выступает и как НЕПОСТИЖИМОЕ Текста. Ибо, да, прочитав текст, я уже ознакомлен с ним, я знаю, что в нем содержится. Но... ведаю ли я Текст, как есть, то есть постигнул ли я самую суть Текста, как задумал сам автор, постигнул ли я самого автора не как просто "автора текста", а как самого человека, исходя из его внутреннего "духовного мира", как есть? И возможно ли такое постижение? Ведь, Текст всегда предстает как нечто новое в каждом последуюшем его прочтении, в каждом прикосновении к его содержанию. В этом смысле Текст всегда есть нечто Неводомое и Непостижимое. Почему? Ведь, Текст не есть просто набор "голой" информации, как набор цифр, букв, в целом, знаков, Но... ведь текст еще есть нечто живое, в котором отражается "душа человека", как эмоции и чувства автора сквозь мысли и образы размышлений. Потому, наверное, Текст и содержит в себе нечто Непостижимое и Неведомое, содержит в себе некую потенциальность непостижимой Реальности, после соприкосновения или при соприкосновении с которой и возможно то, что называется, как Откровение и "открытие"... Вопрос: ЧТО открывается и раскрывается нам через Текст и если совершается "открытие", как для меня самого, то открытие чего и кого? Очевидно, что открытие автора текста, которое совершается во мне и для меня лично, но открытие совершается через мысли, образы, идеи, что рождаются, возникают, зреют, созревают в самом авторе. Но помимо мыслей и идей автор проговаривает самого себя, как некое самораскрытие-откровение. И в этом смысле текст есть откровение человека, но постольку, поскольку сам человек, как автор, открывает в себе нечто, как Непостижимое, открывает в себе непостижимость, реальность непостижимого. И вот вопрос: КАК возникает это откровение, восхищение, удивление в процессе чтения?

Текст книги как нечто неведомое и непостижимое. Этот тезис подтверждается откровением А.С. Пушкина, что Поэт есть "вечно тот же, вечно новый"... И вот здесь, совершается нечто чудесное: "Непостижимое" С.Л. Франка в духовном созвучии с откровением А.С. Пушкина - "вечно новый"... Здесь мне открылось то, как спонтанно, нежданно и негадано, то, что я еще не осознал, не осмыслил, но чувстсвую, что здесь открылось нечто чудесное-непостижимое... И я не знаю, что это нечто в своей последней глубине, но вижу всем существом, что оно непостижимо и непосредственно сияет Красотою...

Для меня самого эти вопросы и проблемы стали близки еще и потому, что недавно я для себя, в себе "открыл" текст другого, скозь книгу мне открылся другой человек. Говорю о В.В. Розанове и его книге "Уединенное" и "Опавшие листья". Здесь, во мне произошло то, что можно назвать, как откровение. И вот это откровение я пытаюсь понять и осмыслить увИденное. Здесь, в прочтении текстов В.В. Розанова я испытал то чувство удивления чудесного, как и при чтении книги К.Г. Честертона "Вечный человек"... Удивление чудесного есть в том, что я увидел Человека сквозь текст и образы текста. И вот это есть чудо для меня, как увИдеть Образ человека в Тексте другого. И вот это чудо я испытал, пережил, прочувствовал и возгорелся чудесным творчества Другого...

С уважением,

Бармин Виктор   16.05.2013 21:03   •   Заявить о нарушении