Восхождение. Часть 9

ФРАНЦИЯ.
Виктор Крылов – Серж Ксавье

При всех положительных результатах деятельности Виктора во Франции, главная цель, всё же не была  достигнута. Вульфсон так и не желал знакомиться с «главной достопримечательностью города», как назвал то ли в шутку, то ли в серьёз, Сержа Ксавье, то есть его, Виктора, Мэр городка Андрэ Совеньи. Виктор даже не знал, в городе ли находится объект его внимания или нет. Ни на одной серьёзной встрече уважаемых людей города, тот так и не показался. Спросить об этом было просто нельзя, а разговора о нём, что бы каким-то образом присоединится к нему, Виктор так не разу и не слышал. И такая ситуация разрывала Виктора буквально на части. У него пропал аппетит и сон. Нет, конечно, он употреблял пищу, потому что это было просто необходимо в связи с его занятиями в спортивном комплексе, но делал это без всякого желания, и через силу. Центр, куда он докладывал о создавшейся ситуации, не успокаивал его, а даже наоборот, ругал и призывал к терпению, но это лишь усугубляло внутреннее неудовольствие Виктора, собой. И только знакомство с Анной, которое состоялось благодаря усилиям Оливье, позволяло держать себя в соответствующих его положению, рамках.      
А роман Анны и Виктора, развивался уже независимо от них самих. Они, словно изголодавшие и обезвоженные, тянулись друг к другу, как к источнику, который удовлетворит голод и утолит жажду. Теперь они встречались ежедневно и очень по долгу разговаривали обо всём. И о искусстве, о книгах, о театре и ещё много, много о чём. Порой казалось, что тема их разговора ни чуть не трогала, ни того, ни другого. Главное для этой парочки было просто слушать собеседника и говорить самому, смотреть на него, что бы как можно дальше отодвинуть тот момент, когда нужно будет расстаться. Через какое-то время Анна спросила Виктора, не откажется ли он, если она пригласит его к себе домой и познакомит со своей маменькой. Она так и сказала, как в старину – маменькой. Конечно, он не откажется, ответил Виктор Анне. Тогда, пожалуйста, приходите завтра, мы будем ждать Вас у себя дома к двум часам пополудни, проговорила Анна и с радостной улыбкой упорхнула домой.
Послушай Клод, спросил у друга Серж, что полагается делать мужчине в таких случаях? В таких случаях, друг мой, полагается нести с собой букет цветов её маме и приличный торт, который я сам лично испеку для своего друга Сержа, своей будущей невесте. Какой невесте, опешил Виктор. Как какой, рассмеялся Оливье, самой, что ни есть настоящей. Ты что же друг мой, думаешь, приглашение это просто дружеский жест? Как бы не так. Это самые настоящие смотрины жениха. Не забывай, корни у них русские и поэтому они соответственно своим корням и поступают. А ты откуда знаешь, ещё больше смутился Виктор. Дорогой ты мой Серж, да ведь буквально весь город, затаив дыхание, наблюдает за развитием ваших отношений. Скажу тебе, как другу, многие заключают пари о дне вашего бракосочетания. Виктор от неожиданности так покраснел, что вышедшая к ним мадам Оливье забеспокоилась – уж не давление ли у господина Ксавье. Нет, ты только подумай, закудахтала она, узнав о причине покраснения Виктора-Сержа. Мужчина в расцвете сил, крепкий и сильный, нюхавший пороха, побывавший в различных заварушках, а краснеет прямо как сопливый юнец. Нет, тут другого выхода нет. Пора вас Серж женить и при чём давно пора. У Виктора язык совсем прилип к горлу, и он одним махом осушил полный бокал вина, чего с ним ещё ни разу не бывало. В этот день, поломав расписание, Виктор сообщил о своём сложном положении в центр. На что, буквально через пятнадцать минут ему ответили, что генерал сам лично велел передать Виктору слова – вот дословный текст: «Совет да любовь» и трубка замолчала. В голове было совершенно пусто. Ни одна, сколько бы значительная мысль, час с лишним не тревожила   
его ум. Виктор так и сидел на своём кресле, не зная, что нужно ему делать в данную минуту.
На следующий день, в час по местному времени, одев свой любимый кремовый костюм, белую сорочку и повязав такой же кремовый галстук, Виктор направился в кафе, где его ждал Оливье с готовым тортом и огромным букетом роз. Виктор шел по улице и хотя она была совершенно пуста, Виктор чувствовал всем своим нутром, что за каждой занавеской, за каждой шторой, из десятков окон за ним следят десятки любопытных глаз. И это буквально придавливало его к мостовой, делая ноги негнущимися и неподъёмными.
Наконец он дошёл до дома Снежинских и позвонив в дверь, был впущен во внутрь. Чувствовал он себя почему-то самым последним идиотом. Но неожиданно для него, приём был такой тёплый и сердечный, что постепенно все отрицательные эмоции покинули его, и он почувствовал себя вполне свободно и раскрепощено. Они втроём пили чай с тортом, а букет роз в красивой вазе стоял посредине стола и источал такие запахи, что от них, а может быть и не от них, голова шла кругом. Несколько раз мать с дочерью перебрасывались фразами на чистейшем, без какого либо акцента, русском языке, от чего у Виктора мурашки пробегали по телу, но он огромным усилием воли, ни чем не выдал себя. И это его вдохновило. Виктор очень боялся, что может как-то неправильно среагировать на родной язык и тогда всё может полететь в тартары. Но, слава Богу, думал он веселея, этого не произошло. Они все вместе пили молодое вино, а потом Анна взяла гитару, а Мария Георгиевна села к фортепиано и они стали петь русские романсы, которые чуть ли не до слёз растрогали Виктора. Как же это было непросто - слушать и понимать всё, и тем не менее, делать вид, что ты полное бревно.
Как вы прекрасно поёте, какой красивый язык, проговорил с волнением Виктор и как жаль, что я его не понимаю. Наверное вы пели о чём-то очень красивом и светлом. Да, подтвердила Анна, этот романс о большой и снежной зиме и колокольчике, который русские вешают на дугу лошади, что бы было не скушно в длинном пути. Как же ненавидел себя в этот момент Виктор. Он просто презирал себя, за тот обман, который он должен был творить. 
Если мсье не против, то я буду обучать его русскому языку, проговорила Анна, вопросительно глядя на Виктора. Всё, подумал он, теперь точно влип. Как можно ломать специально себе язык, он даже не представлял. Теперь точно провалюсь. Но улыбнувшись в ответ прекрасному личику Анны проговорил, от вас я готов терпеть любые испытания. Ну, что вы, в самом деле, не так уж труден наш язык, вы его быстро выучите. Но, всё-таки, для этого нужна будет специальная литература и ваше трудолюбие, а вам его, всем известно, не занимать. Анна, вы мне льстите. Язык по своей фонетике показался мне достаточно сложным, но ради вас я попробую не вывихнуть себе язык. При этих словах они все вместе весело рассмеялись. Но с условием, добавил Виктор, вы Анна, будете приходить в спортивный центр и попробуете заняться каким-нибудь спортом. А каким – решите сами. Ежедневный и однообразный труд разрушающе действует на организм человека. Просто необходимо иногда сбрасывать негативный балласт, накопившийся за время.
В этом вы совершенно правы Серж, поддержала его Мария Георгиевна. Идёт, весело согласилась Анна, начинаем прямо завтра, добавила она. Буду вас ждать с нетерпением, ответил ей Виктор.
Холодный осенний дождь вымывал с улиц и парков горожан, крася всё вокруг в серые и безрадостные тона. Лишь редкий прохожий пробегал мимо больших стёкол кафе, кутаясь в тёплый шарф или в ворот своего пальто, надвигая шапку или шляпу на самый лоб, оставляя только краешки глаз, для того, что бы не попасть в очередную лужу или не споткнутся об одиноко стоящий фонарный столб. Иногда стремительно пролетала одинокая фигура женщины, скорее похожая на большой, чёрный гриб, чем на человека. Её зонт, совершенно непонятного цвета, был опущен так низко к плечам, что походил скорее на шляпку гигантского гриба, а туловище на его ножку. Стёкла, в льющихся по нему струях воды, искажали до полной неузнаваемости, до фантастических видений пейзаж, находящийся по другую сторону. Сгущались осенние сумерки.
И только в самом кафе царила обстановка теплоты, благодушия и спокойствия. Мягкий, затенённый свет настенных бра успокаивал, а потрескивание дров в большом камине и отблески прыгающего огня согревали тело и душу вошедших с улицы посетителей. За своим любимым столиком у окна, сидели Виктор и Анна. Напротив их за этим же столом, мсье Оливье со своей женой, которая страсть, как любила поболтать, посплетничать или же послушать, как болтают и сплетничают другие. Одним словом - она просто любила компанию, а уж тем более из таких глубоко уважаемых ею людей, как Анна и Серж Ксавье. Оливье знал слабость своей жены и потому, ни когда не отказывал ей в этом маленьком удовольствии. В жизни он был весьма добродушным человеком и к тому же безумно любил свою «толстушку», как он нежно называл свою «половину». В их чашках дымился свежее сваренный кофе, распространяя аромат по всему полупустому залу. Анна, весело смеясь, рассказывала о ни как не дающемся в произношении Сержу-Виктору русского «Р» и что они потратили целый день лишь для того, что бы он, Серж, понял, что эта буква не имеет ни чего общего в произношении, с французской. Но в общем целом, господин Ксавье, как выразилась Анна, блестяще усваивает язык. И пройдёт совсем немного времени, когда он будет, пусть пока и со страшным акцентом, но говорить на этом прекрасном и красивом языке, на котором говорили и творили свои шедевры такие великие мастера слова, как Пушкин, Чехов, Тургенев и ещё много, много других, таких же бессмертных имён. Надо же, подумал про себя Виктор, нужно было стать французом, для того, что бы понять и полюбить свой родной язык и его великих носителей. Но что самое интересное – любой другой язык можно изучить за несколько лет, а вот свой родной, не постичь и за всю жизнь. Анна ежедневно читала ему что-нибудь из классики, сначала на русском языке, а потом то же самое уже на французском. И в этом сравнении, он явно видел, что само произведение на русском языке звучит несоизмеримо красивее и объёмнее по смыслу.
И по этому, как можно старательней «изучал» прекрасный язык, что бы почувствовать себя внутренне, духовно ближе к людям, которых он полюбил всей своей душой. Оказывается, любой язык может, как сближать, так и отдалять людей. Но это ни в коей мере не относится к его родному, такому красивому, звучному и глубокому в смысловом плане русскому языку, который, как не знай, плохо ли, хорошо ли, всё равно только сближает.
Зазвонил дверной колокольчик, возвещая о вновь вошедшем в кафе посетителе. Сидевший лицом к выходу Оливье, увидев вошедшего, поспешно встал со своего места и со словами: «Господи, наконец-то и нас вы удостоили свом вниманием», поспешил поприветствовать вошедшего. Это оказался высокий мужчина средних лет, подтянут и, я даже сказал бы, спортивного телосложения. Хотя возраст его был уже далеко не спортивный. Но, тем не менее, по его лицу трудно было точно определить количество прожитых им лет. Да и скроен он был ладно. Именно такой тип мужчин нравится женщинам любого возраста. Одним словом – красавец мужчина, женский сердцеед, хотя всё же истинный возраст, спрятать трудно. Всё это у Виктора пронеслось в голове мгновенно, едва он взглянул на человека, подошедшего с улыбкой на губах к их столику вместе с Оливье. Не было сомнений – это был «ОН», решил Виктор и встав, представился – Серж Ксавье. Рад познакомиться - Джон Макклейн, в свою очередь произнёс тот, и подал для приветствия свою руку. Рука Макклейна была крепка. По всему было видно, что обладатель этой руки физически силён, властен и обладал весьма крутым нравом. Присаживайтесь, прошу вас, произнёс Виктор, показывая на свободное кресло. Благодарю, любезно ответил тот и повесив своё пальто на соседнее пустующее кресло, опустился на указанное Виктором место. Оливье уже нёс чашку с горячим кофе в одной руке и бутылку вина в другой.                И когда, поприветствовав друг друга, все сделали по глотку вина, Макклейн поглядев на Виктора, произнёс: «Так вот значит вы какой, наша новая городская достопримечательность». Не успел я выйти из своего вагона, как только и слышу ваше имя. То, что вы сделали для города мсье Ксавье, Серж, зовите меня просто Серж, перебил его Виктор, отлично – Серж, продолжил тот. Так вот, то, что вы сделали для нашего маленького, но такого красивого и дружного города, просто не имеет цены. Стоило мне только прогуляться по его улицам, как стало видно не вооружённым глазом, вы сделали почти невозможное. Наш город из захолустного, сонного, провинциального городка, превратился в светлый, кипящий и клокочущий вулкан. Меня здесь долго не было и потому, я со всей отчётливостью увидел эти изменения, так как у меня есть с чем сравнить. На лицах у людей нет того сонного и безразличного выражения, все стали куда-то спешить. Даже сам город стал, как бы светлее и приветливее. Но самое главное, вы сделали то, что не удавалось ни кому. Судя по всему, вы завоевали сердце самой прекрасной, самой умной женщины нашего города – Анны. Вы бессовестно украли самый красивый цветок из нашего сада. Хотя, поверьте мне, желающих было предостаточно. А главный приз достался именно вам, Серж. Я уже ревную и он так заразительно засмеялся, что ни кто из сидящих за столом не смог удержатся от этого. Я привык побеждать, с вызовом ответил Виктор, это стиль моей жизни, закончил он с улыбкой. Очень похвальная привычка, а главное откровенно. Люблю честных людей. А посему, уже уважаю вас, Серж. Я буду очень рад иметь в друзьях такого знаменитого и уважаемого человека как вы Джон, ответил Виктор комплиментом на комплимент. И они церемонно раскланялись, после чего все сидящие за столом, смеясь, захлопали в ладоши. Мосты были наведены, и это откровенно радовало Виктора. Всё оказалось гораздо проще, чем представлял себе бессонными ночами он. Где же вы мсье Макклейн так долго пропадали, добродушно спросил того Оливье. Джон, мсье, просто Джон, хорошо – Джон, поправился владелец кафе. Я и сам не думал, начал рассказывать тот, что мне придётся задержаться так долго на своей исторической родине. Решив немного подремонтировать свой родовой замок, мне пришлось сделать это и ещё с одним замком, оставшимся мне по завещанию от своего двоюродного дядюшки. А это вы сами понимаете, затраты не столько финансовые, сколько    
моральные и физические. Извини, Джон, за не вполне корректный вопрос, но почему тебе, имея такую роскошь, не остаться бы там жить. Даже горячо полюбив этот городок, жизнь в нём всё же трудно сравнить с жизнью в замке, тем более, имея их целых два, задал вопрос Виктор. Дорогой мой Серж, вам, когда-нибудь приходилось бывать в замке, спросил Джон в свою очередь. И не дожидаясь ответа, сам ответил на него. Господа – это такая скука. Я только и ждал момента, как бы скорее улизнуть оттуда.
И торопился я сюда, как оказалось - не зря. Тут происходят такие грандиозные перемены, что не оказаться в их гуще было бы, по крайней мере – не умно. И тем более, климат Шотландии с его постоянными ветрами и дождями наводят на меня такую хандру, что я не раз готов был спрыгнуть со скалы в бушующие воды океана, со смехом проговорил он. Ну, это Джон, вы уже преувеличиваете, с сомнением произнёс Виктор. А вот и ни чуть, живо ответил Джон. Я когда ни будь, обязательно приглашу вас с вашей женой, и он посмотрел в сторону Анны, пожить в одном из своих замков. И посмотрю, как вы запоёте у меня там, через неделю, другую, проговорил Маккейн. И сам засмеялся от сказанного. Анна вспыхнула красным румянцем от смущения и проговорила – мы ещё не женаты. Друзья мои, это лишь вопрос времени, уверенно ответил Шотландец. А свадьбу мы вам закатим такую, что сам Париж всколыхнётся от нашего веселья. И,    кстати, друзья мои, радостно воскликнул он! Предлагаю ваше свадебное путешествие провести в моём замке. Ура! Воскликнула мадам Оливье. За это нужно непременно выпить, откликнулся сам Оливье и все подняли бокалы, за прекрасное ближайшее будущее.   
Когда, наконец, компания решила расходиться по домам, Маккейн спросил у Виктора, что тот скажет, если он завтра подойдёт к нему в его спортивный комплекс и они – и постреляют, и побегают, поупражняются в тренажерном зале? А после всего, попотеют в ставшей знаменитой – финской сауне. Я буду очень рад и даже сам хотел предложить вам это, только посчитал, что с моей стороны это будет выглядеть не по божески, вы ведь только с дороги. Совсем наоборот. Я там, в своей Шотландии, так застоялся, что чувствую на себе лишние килограммы и сбросить их, я надеюсь, вы Серж, мне поможете. Можете не сомневаться Джон, я приложу для этого все свои силы и старания, ответил Виктор. Ну, что ж, тогда дозавтра, Серж? Да, Джон, до завтра и спокойной ночи.   

Проводив Анну, к себе домой Виктор едва не бежал. Ему не терпелось поделиться радостным событием со «своими». Там ведь тоже переживали и за него, и за дело.
Долгожданный контакт, наконец-то состоялся, радовался Виктор. Значит, всё было не напрасно, и волновался он совсем даже зря.  И уж теперь, я этого Вульфсона – Маккейна не выпущу из поля зрения ни на секунду. Каким бы хитрым ты – «друг мой»
ни был, мы обязательно перехитрим тебя. Обязательны перехитрить. Чего бы этого не стоило.
Да…  Впереди у Виктора Было много всего, как удач, так и не удач. Как взлётов, так и падений. Будут и радости, будут и горести. Да много ли чего в жизни не бывает? Но то, что теперь  всё будет хорошо, Виктор не сомневался ни единой секунды. Ни одного мгновения!