Сашкин колодец

Моя бабушка Ульяна Никифоровна Степаненко, мама моей мамы Анны Фёдоровны. Помню, с раннего детства с бабашкой Улей ходили к бабе Тане Вершенко. Они были родными сёстрами.
 У бабы Тани были дочери Зинаида,Мария,Тамара, сын Николай. Бабушки вели разговоры о своих детях, родственниках за приготовлением угощения -  то варенички лепили, то баба Таня борщ доваривала. Потом усаживались за стол и обедали.
Я была доходяжкой и ела крайне мало,что очень их огорчало. Не найдя способа вызвать во мне хоть какой аппетит, меня корили тем, как другие внуки хорошо едят и справно выглядят.Но меня это не впечатляло, а вызывало чувство досады, что из-за них я должна есть через силу.
 А ещё у нас был троюродный брат Саша Киселёв, сын дочери бабы Тани, тёти Марии. Сколько я помню, он столько всяких затей придумывал и нас с Валерой,старшим  моим братом, в них втягивал. Потом нам влетало, потому что затеи его были самые, что ни на есть, вредные, так считали взрослые. Нам же эти затеи казались интересными. Причём вершились они у нас во дворе, или во дворе бабушки Ульяны. Когда нас заставали за крамолой, Сашка задавал стрекоча. 
 Однажды, в результате очередной затеи, я чуть не отдала богу душу.
у бабушки в огороде всегда рос мак.В сентябре она собирала его на зимние пироги с маком. До сбора его мы вдоволь лакомились маком.Но в конце сентября его уже не было.
Родители на работе. Сашка к нам, как всегда, пришёл с утра.  Почему-то мы никогда не ходили к нему. Он всегда был тут как тут!Пошли бродить по нашим огородам.
 Там уже ничего не было, кроме кустов паслёна.Объев остатки паслена, стали искать что бы ещё съесть. А ничего-то уже и нет. И вдруг Саша говорит: вот ещё мак растёт! Он сорвал с низкорослого растения с грязно-фиолетовыми цветами коробочки,  вытряс на ладошку крохотные зёрнышки, похожие на мак и предложил попробовать. Валерка отказался, а я согласилась, подставила ладошку. Брат сказал:это нельзя есть и ударил меня по руке - "мак" высыпался на землю.Я обиженно насупилась. А Сашка говорит: "вот смотри его сколько!" и оборвав жменю с куста этого мака, начал запихивать мне в карманы платья.Было мне 4 года. Достаточно, чтобы проявить хитрость. Я тайком стала есть этот мак. И везде, где его видела, потихоньку набивала кармашки и ела.Был он тошнотворно приторным, но я всё надеялась, что вот-вот начнётся тот самый маковый вкус.
Вдруг, откуда ни возьмись, появилась Галя Запорожец, что жила около Анастасии Фёдоровны Герасимовой. Её из школы послала мама, посмотреть как мы одни дома.
Мама работала учительницей русского языка и литературы.
Галя спросила:что это у тебя? - показывая на мои кармашки. Я гордо ответила: мак!Девочка начала осматривать мои карманы. восклицая: "ты где это взяла? Нельзя! "Я стала защищать свои кармашки, а она нещадно вытряхивала из них мой мак и топтала его.Мимо проходила Аклима Бакакова. Увидев нашу потасовку,остановилась.Я уже начала реветь. Аклима была чрезвычайно доброй девочкой. Она утёрла мои слёзы и вместе с Галей они уговаривали меня, что это есть нельзя, что я могу от этого умереть. Просветили меня о ядовитом растении белена.
 А между тем пришла мама. Девочки ей всё рассказали  У меня начали выпытывать: много ли я съела этого "маку". Но я ничего не могла ответить, так как не понимала сколько много и сколько мало в этом случае.
 Провал. Просыпаюсь в темной комнате от бьющего солнечного луча. Светобоязнь. По рукам бегут мохнатые гусеницы. Я скидываю их , а они снова и снова откуда - то берутся.Кричу. Забегает мама. Закрывает плотно окно. Успокаивает меня. Я снова проваливаюсь в никуда. Кошмары из событий в жизни трансформирующиеся в жуткие сцены.
Трое суток я пролежала на грани туда или сюда... Выжила.
Ребят школа организовала уничтожать белену по всему селу.С детьми велась разъяснительная работа о местных ядовитых растениях.
 Однажды Саша, этот шельмец, в результате очередной затеи, свалился в колодец, что был около дома нашего деда Антона Степаненко, младшего брата покойного мужа бабы
 Ульяны, Фёдора. Там сейчас живут Герасимовы тетя Паша и дядя Саша.
 Мы остолбенели. В реальность нас вернул рёв Сашки из колодца. Живой. Воды было в колодце по щиколотку.. Мы с опаской заглянули в колодец на его дне, перепачканный грязью, зарёванный стоял Сашка и просил о помощи. Я осталась возле колодца для поддержания его духа, а Валерка побежал к бабушке. Час был обеденный и зять бабушки приехал на молоковозе домой. Через пару минут из ворот выскочил, матерясь, как я теперь понимаю, а тогда я слов таких не слыхивала, зять  дядя Гена Котяхов. Заглянув в колодец и оценив степень катастрофы, он побежал  назад и  выбежал со двора с верёвкой и цинковым ведром.
К колодцу подтянулись зеваки - односельчане, случайно проходившие мимо. Сашке было приказано залезть в ведро и держаться за верёвку, что он и сделал. Через несколько мгновений, под весёлые реплики сельчан, страдалец появился в ведре над срубом, вцепившись ручонкам за верёвку, всхлипывая и стуча зубами. Несколько рук его выхватили из ведра, кто-то отёр ему мордашку подолом, его осмотрели, ощупали и сказали - хорош лётчик! Как только Саша почуял свободу, рванул, сверкая пятками, в направлении своего дома. А дядя Гена пригрозил - матери скажу!
 Колодец тот, после Сашкиного в него падения,  заколотили. А потом, когда дед Антон уехал жить в Алма-Ату, сруб рассохся, развалился, потому, что детвора с нашей улицы гарцевали по нему.  В конце концов, колодец засыпали от греха подальше.
Детство идет, растём, приобретаем жизненный опыт.
В один осенний день во дворе вновь наш завсегдатай, я бы сказала режиссёр, делавший наш день, Саша,окинув взглядом двор,увидел гору колотых берёзоввх дров. Замер разглядывая дрова. Поразмышляв над увиденным и ничего не придумав, он
 поплёлся за сарай, Мы - за ним.  И, о чудо! Его взору предстал новый уличный туалет. Осмотрев его и удивляясь его глубиной, он вдруг придумал: а давайте играть: как-будто дрова это фашисты и мы их будем бросать в яму!
Кто такие фашисты, я не знала, но слово показалось неприятным и игра началась.
Мы без устали набирали охапки поленьев и тащили их к месту их "наказания", к новому туалету и бросали в отверстие, с восторгом наблюдая, как они туда падают. В самый разгар действа появился зять бабушки. Дядя Гена, крановщик совхоза. Двор у нас с бабушкой был общий, поэтому дядя Гена увидел нашу суету и услышав  оживлённый разговор, проследил за нашими действия и накинулся на нас с возмущением: ясное море! Вы что натворили!? Сашка сразу задал дёру, А нам деваться некуда. Тут и папа приехал на своем трехколесном мотоцикле на обед.
Не помню, чтобы папа нас ругал , просто с дядей Геной они сняли будку туалета и стали доставать дрова. Благо туалет был стерильно нов. Дрова чисты.
Нам поступил строгий приказ не водиться с Сашкой.
Вечером мы с Валерой были наряжены носить дрова в сарай, а папа складывал их в поленницу. Отец хвалил нас за труд, а мы старались, зарабатывая прощение и приходя к пониманию, что надо думать, прежде чем сиюминутно что-то воплощать в жизнь.