3 Чернавода

Чернавода – трёхсотый километр реки Дунай, город контрастов. Где ещё найдёте термоядерную смесь из цыган и мусульман, причём – в прямом смысле слова: под городом расположена единственная в Румынии атомная электростанция. Также Чернавода – ворота знаменитого Дунайско-Черноморского канала, детища Николае Чаушеску, уложившего в его русло не одну сотню, а может и тысячу соотечественников.

Сегодня Чернавода, благодаря помощи Евросоюза, как и вся Румыния, постепенно встаёт на ноги, прихорашивается и расправляет плечи. То, что Румынии становится тесно в своих послевоенных рамках, с опаской чувствуют уже на себе и соседние с ней страны. А то, что она просыпается после своей социалистической спячки и начинает наводить порядок в собственном доме – это заметно и невооружённым глазом.

Невзрачные и ранее облупившиеся дома хорошеют на глазах, на смену блекло-серо-цементным тонам приходят ярко-жизненные краски. На центральных улицах и скверах каждый божий день копошатся десятки дворников: что-то копают, садят, поливают, красят, белят, заметают, загортают – короче, жизнь бьёт ключом. По улицам гуляют уже не нищенки-цыганки с детьми-попрошайками, а вполне цивилизованные мамаши с ухоженными и красиво одетыми малышами. Центральная улица, ранее проезжая, если можно было так назвать её из-за обилия ям и колдобин, теперь замощена тротуарной плиткой, превратилась в уютную пешеходную зону не только со старинными светильниками и скамеечками, памятниками архитектуры и прошлых войн, но и современнейшими цветомузыкальными фонтанами, выездными ярмарками и яркими витринами, приличными полицейскими машинами и таксомоторами. Кстати, в центре города стоит памятник… каскадёру, родившемуся в этом городе и спасшему в 1977 году в Бухаресте при каких-то событиях много человеческих жизней.

Над всем этим гордо возвышается с одной стороны минарет мечети – памятник прошлых веков, а с другой – высоченный мост через канал, по которому могли бы подыматься океанские корабли (если бы это не стоило таких денег, и было бы вообще кому-то нужно). Такие махины, само-собой, сюда не лезут, а вот мост – стоит, как памятник гиперболизированному социалистическому монументализму двадцатого века. Как-то довелось прогуляться по нему пешком с берега на берег – проклял всё на свете: от высоты захватывает дух, а сильный ветер того и гляди подхватит и унесёт в Изумрудный город Констанца, что расположился в 90 километрах, на берегу Чёрного моря.

Но есть у этого города и две изюминки, которые бросаются в глаза и отличают его от других, таких же заштатных провинциальных поселений. Во-первых, в отличие от всех других румынских городов, где также водится множество беспризорных собак, все собаки Черноводы имеют на левом ухе красную электронную бирку. Более того, в окрестностях города расположился спонсируемый Евросоюзом приют для бездомных псов. Здесь каждая дворняга имеет персональную клетку и пайку, но глядит с тоской на голодных, до поры и времени свободных, хотя и очипованных сородичей за забором. Собачий гвалт о цыганской вольнице разносится далеко по заросшей травой пустоши…

Вторая особенность, натолкнувшая на мысль о странностях румынской экономики, стоит прямо в центре города: огромный современный супермаркет из стекла и стали и… пустой! Ещё пару лет назад, в мой прошлый приезд в эти места, я покупал здесь разную всячину, включая и знаменитые румынские мититеи. Это национальное блюдо, чем-то напоминающее внешне наши котлеты или болгарские кебабчи, в корне отличается от них по вкусовым параметрам. Сочные, с пылу-жару, прямо с гратара (так здесь называют древесно-угольный гриль), мититеи (или «мичь» - маленькие, на местном жаргоне) заставляют течь слюнки у знатоков и ценителей румынской кухни. Подаваемые непременно с горчицей, да ещё и с холодным пивком – эти лакомства зазывают в местные забегаловки уже одним своим ароматом, стелющимся по округе. По технологии, мититеи изготавливают из смеси свинины и телятины, добавляя в фарш много воды и специальных пряностей. Именно местные специи и придают им особенный аромат, которого нельзя добиться в других местах. Вот поэтому в каждый мой приезд в Румынию я стараюсь купить полуфабрикат мититей. А по возвращению, и об этом знают все мои друзья, уже на отечественном гриле и отечественных углях – устроить праздник живота с импортными деликатесами. По аналогии с хот-догами, я называю это угощение «собачками». Некоторые из новых знакомых, которым доводилось сталкиваться с изысками наших отечественных деятелей общепита, с опаской поглядывают на мои приготовления, не доверяя румынским поварам. Я их не разуверяю: всё же полной гарантированной информации о том, что мясо, из которого сделан фарш, ранее мычало, хрюкало или гавкало, не даст и Господь-бог, а с другой стороны – как говорится, нам больше достанется!

Вот и в этот раз, поменяв евро на местные полиэтиленовые леи (а деньги здесь и вправду печатают на прозрачной плёнке – они всегда как новенькие, их стирать можно!), иду в центр к знакомому супермаркету – и останавливаюсь перед цепочкой, перегораживающей вход. Захожу с другой стороны – та же картина: громаднейший магазин стоит мёртвым упрёком парадоксам румынской торговли. Мелкие магазинчики, окружившие супермаркет как рыбы-прилипалы, и скорый конец которых в битве с гигантом капитализма я предполагал пару лет назад, как стояли, так и стоят. На их работе, как ни странно, появление и гибель супермаркета, никак не отразились. А где же законы политэкономии, предсказывающие неизбежное поглощение более крупными фирмами более мелких конкурентов? В условиях города мусульманско-цыганских контрастов они, видать, оказались бессильны. Или повышенная радиация от блоков АЭС привела к мутации мелких румынских торгашей в злобных пираний бизнеса, разодравших беспомощного монстра торговли. И только его остов продолжает стоять, как напоминание о том, что не всё так просто в румынском королевстве, которое никак не укладывается в прокрустово ложе Евросоюза.

Мимо пробегает очередная шавка с красной пластмасской на ухе – Беги, псина! Сегодня твой день – свой билет в будущее ты уже получила.