Святая простота

 
Сколько  себя  помню,  столько  и  живёт  во  мне  это  беспокойное,  угловатое,  нелепое  стремление  к  правде.  Должен  признаться,  что  в  изыскании  его  истоков  я  пошёл  гораздо  дальше  всемирно  известного  венского  доктора,  как-то  ловко  проскользнув  сквозь  многоцветье  детства  и  неожиданно  оказавшись  на  бледно-голубых  просторах  вечно  беременной  пустоты.  Вот  там-то,  среди  бесконечного  множества  ещё  не  рождённых  человеческих  судеб  и  неведомых  мне  субстанций  я  и  нашёл  своё  нетерпеливо  и  лукаво  мерцавшее  правдолюбие…

Не  сразу  я  смог  объяснить,  почему  получил  столь  несимпатичный  и  ненужный  подарок,  чем  навлёк  на  себя  эту  напасть,  пока,  наконец,  не  осознал,  что  его  абсолютная  бесполезность  и  небезопасность  в  быту  оборачивается  в  то  же  время  весьма  ценным  качеством,  необходимым  для  реализации  в  будущем  моего  литературного  таланта.

 Пока  обречённо  перемещался  в  грядущее,  много  страдал…,  видимо,  для  того,  чтобы  научиться  размышлять,  и  чтобы    было  потом,  что  сказать  читателям…   
Да,   прежде,  чем  стал  разумно  сдержанным,  я  был  частенько  бит  и  вполне  обоснованно  гоним  теми  оппонентами,  которым  моя  бескомпромиссная  честность  пришлась  не  по  нраву.   Она  всегда  неслась  впереди  меня,  и  даже  язык  едва  поспевал  преобразовывать  её  горячие  импульсы  в  колючие  и  жестокие  слова.

Вовсе  не   пытаюсь  вознести  свою  персону  на  отполированный  гранитный  постамент  незапятнанной  честности,  поскольку  знаю,  что  преданность  истине  в  той  или  иной  степени  присуща  каждому  человеку.  Более  того,  я  называю  именно  её  основным  инстинктом,  категорически  не  соглашаясь  с  авторами  нашумевшего  американского  фильма,  а  также  с  теми,  кто  на  первое  место  ставит  наше  бездумное  стремление  к  самосохранению.  Ибо,  первое,  что  испытывает  человек  на  своём  многотрудном  пути  к  свободе – это  удивление  и  любознательность.

Их  символы – приподнятые  брови  и  округлившиеся  глаза – отчётливо  проступают  на  лицах  людей,  которые  впервые  встречают  нашу  дворничиху  Галю.  Представьте  себе  худощавую  женщину  неопределённого  возраста,  скорее  суровую,  чем  серьёзную,  одетую  в  длинное  чёрное  платье,  в  чёрном,  по-монашески  повязанном  платке…,  при  этом  лихо  размахивающую  ведьминым  атрибутом,  выметая  мусор  в  нашем,  густо  заставленном  «мерседесами»,  «лексусами»,  «ауди»  и  прочими  средствами  передвижения,  дворе…  Без  метлы  и  в  очках  она  напоминает  монахиню,  изображённую  на  обложке  романа  модного  грузинского  писателя.  Потому,  здороваясь  с  ней,  я  всякий  раз  опасаюсь  машинально  назвать  её  Пелагией.

Сказочная  история  её  переезда  в  столицу  вполне  похожа  на  правду.  До  этого  она  вместе  с  дочкой – продавщицей  сельмага  и  зятем – электриком  проживала  в  заброшенной  деревеньке  в  тридцати  километрах  от  Киева.  Несложно  представить  старенький  домик  на  краю  села,  его  маленькие  окна  с  обвисшими  перекошенными  ставнями  по  бокам,  скрипучий  пол  и  низкий  потолок,  печь  с  плитой  и  чугунными  горшками,  икона  в  углу...  Зимой – окружённый  сугробами,  накрытый  снежной  шапкой,  из-под  которой  сизой  струйкой  вьётся  пахучий  дымок…  Весной – утопающий  в  ароматах  цветущего  сада,  с  раскрытыми  окнами  и  белой  черёмухой  у  крыльца…

  Но  не  эта  скромная  картинка  привлекла  внимание  принца.  Его  покорил  земельный  участок,  который  одной  стороной  упирался  в  заросшее  камышом  озеро,  а  другой – в  прозрачную  берёзовую  рощу…  Далее,  чтобы  лучше  рассмотреть  самого  принца,  рекомендую  заглянуть  в  мрачные  девяностые,  а  также  в  пухлые  тома,  написанные  дотошными  исследователями  загадочной  славянской  души…  И  тогда  перед  вашим  взором  предстанет  грубоватый  парень  в  малиновом  пиджаке,  с  золотой  цепью  на  крепкой  шее…,  жестокий,  но  справедливый,  страдающий  приступами  сентиментальности  и  запредельной  щедрости…  Остаётся  только  поверить  в  этот  наскоро  сработанный  образ,  как  поверила  когда-то  Пелагия  в  возможность  этой  фантастической  истории…  Сказка  обратилась  реальностью  именно  потому,  что  в  неё  поверили.  Бандит,  то  есть  принц,  купил  им  две  квартиры  в  столице  в  обмен  на  ветхую  деревенскую  хату...

Однако  не  эта  правдивая  история  и  не  примечательная  внешность  Гали  послужила  причиной  моего  интереса  к  ней,  а  её  особое,  по-детски  доверчивое,  некритичное  отношение  к  миру…  Для  неё  правдой  является  всё.  Она  воспринимает  её  покорно  и  безропотно,  возможно,  поэтому  её  удивление  несёт  в  себе  оттенок  суровости…  Если  я  выискиваю  суть,  очищаю  её  от  шелухи  лжи,  то  она  простодушно  поглощает  всё  подряд,  выдавая  странный  продукт,  в  котором  необъяснимо  и  нелепо  уживаются  противоположности…,  там  они  существуют  в  единстве…,  как  в  диалектическом  законе…,  но  вполне  обходятся  при  этом  без  борьбы…,  они  просто  уступают  друг  другу  место,  когда  приближается  подходящий  момент…

Таких  моментов  в  её  жизни  бесчисленное  множество…,  можно  сказать,  что  вся  её  жизнь  и  есть  такой  момент,  разбитый  на  миллионы  песчинок,  лежащих  на  дне  той  самой  реки,  в  которую  нельзя  войти  дважды…
 
Скажи  ей,  что  на  Владимирской  горке  приземлились  инопланетяне,  и  она  тут  же  с  букетом  хризантем  побежит  их  встречать,  как  побежала  когда-то  на  революционный  Майдан  строить  новую  жизнь…  Впрочем,  это  не  помешало  ей  на  очередных  внеочередных  выборах  искренне  проголосовать  за  контрреволюционеров,  присутствуя  на  избирательном  участке  в  качестве  наблюдателя  с  тем  же  доверчиво-суровым  лицом  и  в  том  же  чёрном  платье…

Свою  пыльную  и  непрестижную  работу  таковой  не  признаёт,  считая  её  ничем  не  хуже  и  не  менее  необходимой,  чем  труд  врача  или  учителя.  Наш  двор  всегда  чисто  выметен,  бордюры  ослепляют  белизной,  цветочные  клумбы  отпугивают  меланхолию  и  озабоченность…  Она – и дворник,  и  садовник,  и  сторож,  и  хранитель  секретов…  А  года  два  назад,  после  изгнания  пьяницы-консьержки,  Пелагия  по  просьбе  обитателей  нашего  подъезда  заняла  её  место.

С  того  времени  мы  полюбили  её  ещё  больше.  За  хозяйственность,  суровую  доброту,  внимательность…  А  в  ответ  на  её  детскую  доверчивость  стали  доверять  и  ей.  Жильцы  оставляют  Галине  ключи  от  квартир,  чтобы  она  во  время  их  отпуска  поливала  цветы,  кормила  кота,  приглядывала  за  ненадёжной  сантехникой…  Ей  дарят  подарки,  отдают  какие-то  вещи.  Однажды  и  я  притащил  старый  телевизор,  за  что  получил  к  Новому  году  собственноручно  связанные  ею  серые  с  белой  полоской  шерстяные  носки.

Я  никогда  не  видел,  чтобы  Пелагия  улыбалась.  Чувство  юмора  в  ней  напрочь  отсутствует,  и  несколько  моих  попыток  развеселить  её  незатейливыми  анекдотами  завершились  провалом.  Она  не  в  состоянии  отличить  смешное  от  грустного,  умное  от  глупого..,  возможно,  поэтому  её  лицо  всегда  серьёзно.  Быть  может,  таким  образом  она  пытается  скрыть  свою  неспособность  разобраться  в  тех  сплетнях,  которыми  делятся  с  ней  наши  словоохотливые  старушки?

Не  знаю…  Однако  я  вижу,  что  многие  считают  её  застывшее  выражение  лица  внешним  проявлением  народной  мудрости  и  природного  ума.  Ну  как  тут  не  вспомнить  Мюнхгаузена!

Всё  когда-нибудь  проходит…  Прошло  и  это…  Распалась  гармония  под  натиском,  нежелающих   мирно  сосуществовать  противоположностей…  Диалектический  закон  проявил  свою  воинственную  сущность,  обернувшись  конфликтом.

А  случилось  вот  что.  Наша  местная  «мисс  Марпл»,  вездесущая  и  пронырливая  пенсионерка  Лидия  Семёновна  высосала  из  воздуха  информацию  о  пропажах  из  некоторых  квартир  небольших  денежных  сумм  и  мелких  золотых  вещичек…  Её  цепкий  ум  произвёл  серию  логических  операций,  обнаживших  то  общее,  что  объединяло  пострадавших…  Все  они  оставляли  ключи  Гале…

В  результате  надёжно  законспирированной,  блестяще  спланированной  и  безукоризненно  проведённой  операции  всеобщая  любимица  была  задержана  с  украденными  двумя  сотнями  долларов  прямо  на  выходе  одной  из  квартир.

  Всякий  раз,  когда  холодным  зимним  вечером  надеваю  серые  шерстяные  носки,  я  вспоминаю  эту,  на  первый  взгляд,  лишённую  юмора  историю…  Вижу,  плотно  закутанную  в  чёрное,  суровую  и  туповатую  деревенскую  простоту,  которую  многие  интеллигентные  горожане  восторженно  принимали  за  святую,  и  не  могу  удержаться  от  смеха…