Пасхальная радость

                ПАСХАЛЬНАЯ РАДОСТЬ

      Было такое окно, из которого иногда вылетали вкусные кусочки. Нет, окно это не являлось основным источником питания. Но летая над территорией, где Ему разрешалось добывать пропитание, Он всегда поглядывал на палисадник под этим окном. А когда выпадал снег, Он расхаживал под окном, разгребал снег и частенько выкапывал кой-какие лакомства.
      Но вот уже очень долго под окном ничего не находилось. Вылетали несколько раз хлебные корочки, аккуратно нарезанные мелкими кубиками, но что это для полного сил Воронёнка в расцвете лет? Если уж совсем был голодным, Он их, конечно, клевал. А если удавалось подкрепиться чем-нибудь более существенным, великодушно оставлял многочисленному сообществу голубей и воробьёв, вечно голодному и совсем не привередливому.
      Основными соперниками по уничтожению подоконного корма были синицы. Юркие и стремительные, они шныряли вдоль и поперёк Его территории и порой опережали Воронёнка.

      Говорили, что снег давно уже должен был растаять, а он всё не таял и не таял. А Воронёнок как раз был очень голодным. Он сидел на крыше шестиэтажного дома и высматривал – нет ли где какой поживы. Когда из Его окна высыпалась каша, Он скорей полетел к ней, но пока  летел через несколько дворов, разбойная стая синиц успела поклевать значительную часть каши. При Его подлёте синицы брызнули во все стороны. «Уважают…» – подумал Воронёнок, важно походил, осмотрел всё вокруг и только тогда принялся за поклёв пшённой каши, поджаренной на постном масле.
      Подкрепившись, Воронёнок залетел на верхушку большого тополя, облюбованного сородичами для посиделок. На соседней ветке Он заметил свою Двоюродную Бабушку. Заботливо оглядев внучатого племянника со всех сторон, Бабушка спросила:
      – Ну, ты – как?
      – Да так, –  чиркнув клювом по ветке, пробормотал Воронёнок.
      – Ты уж потерпи. Скоро! Скоро уже!
      – Потерплю. Куда деваться…
      – Завтра ветер переменится, и снег в миг растает. А там уж и в земле чего откопаем.
      – Ага.
      – Ну, бывай!

      И правда. Тёплый ветер сдул с неба серые тучи, объявилось солнце, снег быстро стаял. Дворники быстро убрали перезимовавший мусор с газонных пятачков и асфальта. Пожухлая, но ещё зеленоватая прошлогодняя трава сулила надежду на поживу. Новая трава ещё не вылезла, но видно было, что того гляди проклюнется.

      Однажды вечером Воронёнок сидел на ветке тополе в прекрасном настроении. Уже обозначились почки, и Он наслаждался их терпким свежим запахом. Кроме того, днём Ему удалось раздобыть приличный кусок жареной рыбы, а в земле Он нашёл осеннюю заначку и двух толстых личинок на закуску. Подлетела Двоюродная Бабушка. Было видно, что у неё тоже прекрасное настроение.
      – Ну, вот! Дождались, наконец, весны! Теперь не пропадём! – сказала Бабушка.
      – Ага! Я уж подкрепился сегодня.
      – Скоро попируем! Пасха скоро!
      – А что это такое?
      – Э, внучёк! Не рассказывали ещё тебе? Праздник такой! Праздник, вообще-то, человеческий. Но он всех касается. И нас, ворон, тоже.
      – А почему?
      – Не знаю я – как тебе сказать толком… Моя прабабушка рассказывала, что когда-то давно народился младенец Христос, да не простой младенец, а Божественный Сын. А когда вырос, стал учить людей – как жить, да чего делать. А некоторые люди не захотели, чтоб он учил, и убили Христа. А он взял, да воскрес! И своим воскресением открыл вход в Царство Небесное. Слыхала я, что Христос взял на себя грехи мира. Всего мира. Значит, и нашего – птичьего. Поэтому и нас, ворон, этот праздник касается.
      – Что такое «воскрес», какое такое «Царство Небесное», что такое «взял на себя грехи мира»? Я что-то ничего не понял… – честно признался Воронёнок.
      – Я тоже не особо-то понимаю. Но когда наступает Воскресение Христово, все поют: «Христос воскресе! Воистину воскресе!» И понимать ничего не надо! А только радоваться, что Христос воскрес!
      Воронёнок, открыв клюв, смотрел на Бабушку и не знал – чего сказать. Всё-таки Он попытался прояснить услышанную информацию:
      – Ты говорила: «Пасха скоро». А потом сказала: «Когда-то давно». Так это было, или будет?
      – Было давно, а каждый год снова бывает.
      – А разве так бывает?
      – В нашей жизни не бывает. А в Божественной – всё может быть. Ты погоди! Как наступит Пасха, так ты сам всё узнаешь. Почувствуешь радость и поймёшь. Не мастак я объяснять. Вот соберёмся мы в праздник на тополе, там и порасспроси, может кто тебе понятней расскажет.

      Прошло несколько дней. Воронёнок увидал невдалеке пролетающую стайку молодых ворон. Кто-то из стайки крикнул Ему:
      – Эй, летим смотреть, как куличи светят!
      Воронёнок не знал – что это такое: «куличи светят», но обрадовался приглашению и припустил за стайкой.
      В церковном дворе толпилось много народа. На длинных столах красовалась аппетитная снедь, украшенная цветочками и красными свечками. Самыми привлекательными Воронёнку показались раскрашенные яйца, но и другие продукты не оставили равнодушным. 
      – Вот бы всё это попробовать, – вслух помечтал Он.
      – Люди нам всё это дают. Только не здесь, на кладбищах, – сообщила Молодая Ворона.
      – А где эти кладбища?
      – Не знаю точно. Предки говорили: «Подрастёте, мы вам покажем».
      – А здесь не дадут?
      – Может и дадут. Посидим, подождём.
      Но – увы! Люди попели, побрызгали всё водой, затушили свечки, запихали снедь в пакеты и разошлись кто куда.
Стайка тоже разлетелась искать поживы в других местах.

      С самого раннего утра, только рассвело, на тополе собралась небольшая компания. Обычно вороны не собирались так рано. Но Воронёнок, как проснулся, сразу почувствовал, что утро это особенное, радостное какое-то, взлетел как мог высоко, описал круг и спланировал на тополь. На верхушке сидел весьма Пожилой Ворон,; которому, по его словам, много чего пришлось пережить на своём веку. Увидал Воронёнок некоторых родственников и Старшую Сестрицу. В недалёком прошлом Она частенько учила Его уму-разуму своим противным клювом, поэтому Он подсел поближе к Двоюродной Бабушке, подальше от Сестрицы.
      – Вот и Пасха! – сказала Бабушка.
      – Христос воскрес! – крикнул Пожилой Ворон.
      – Воистину воскрес! – закричали все.
      Воронёнок тоже закричал. Он даже сам не понял – почему закричал вместе со всеми. Он же не понимал – что это значит. Но крик сам вырвался из груди. И радость как будто летала вокруг, Он её чувствовал. И Ему ещё больше захотелось прояснить непонятные сведения об удивительном празднике.
      – А как это Христос воскрес? – решился спросить Воронёнок у Пожилого Ворона.
      – Как! Да кто ж его знает – как! Тайна сия велика есть. Даже люди этого не знают. А уж мы, вороны, – и подавно.
      – Люди-то, может, и знают, –  встряла Другая Ворона.
      – Что-то знают, конечно, только… как сквозь мутное стекло.
      – Я как-то смотрела через мутное стекло. Чего-то вроде там виднеется, а чего – не разобрать, – вставила и Сестрица своё слово.
      – Именно, что – не разобрать! А люди думают, что всё могут разобрать! Думают – всё знают! – высказалась Ворчливая Ворона.
      – Люди всегда спорят: кто лучше знает. Спорят, ругаются, дерутся…– вздохнул Пожилой Ворон.
      – Во, во! – затараторила Другая Ворона, – Мне прадедушка рассказывал: сел он как-то на ёлку, а под ёлкой два старика спорят. Один кричит: «Умру за аз!» А другой ему: «Ну и дурак! Не за аз надо умирать, а за Христа! Думаешь, Богу твой аз нужен? Ему любовь нужна!» Первый аж слюной брызжет: «Ах, ты, прихвостень Антихристов! Сам ты дурак! Будь ты проклят, подпевала бесовский!» Да вдруг как хватит того в лоб! Тот и кувырнулся! Первый плюнул, да и ушёл. А второй лежит. Дед думал – помер. Подлетел, поглядел – живой. Только не шевелится. Тут дождь пошёл. Очнулся второй старик, покряхтел, поохал, нашёл палку, да поплёлся восвояси.
      – А кто такой Аз? – спросил Воронёнок.
      – Аз – это буква такая, – снисходительно пояснила Сестрица.
      – Ну, и кто прав? За букву «аз» надо умирать, или за Христа? – опять спросил Воронёнок.
      – По мне, так умирать надо, когда смерть придёт. А пока смерть не пришла, так живи и радуйся! Если жизни даны, значит это кому-нибудь надо! – беззаботно усмехнулась Другая Ворона.
      – Вообще-то, за Христа люди умирают. Их потом называют святыми. А кто за букву «аз» умирал, я не знаю, – сказал Дядюшка Воронёнка.
      – Бывало, что и за «аз» умирали, – опять вздохнул Пожилой Ворон.
      – А как же всё узнать? – не унимался Воронёнок.
      – Не можем мы знать тайны Божии. И не должны к этому стремиться. Попроси Бога, чтоб открыл тебе твоё предназначение, прими его и следуй ему. Ничего мы не знаем… как сквозь мутное стекло… Что для тебя надо, то тебе Бог откроет, а чужого не ищи, – посоветовал Пожилой Ворон.
      И все согласно закивали клювами.

      Воронёнок облетал свою территорию и чувствовал в себе необыкновенную лёгкость. Со стороны церкви доносился весёлый перезвон колоколов. Ему казалось, что всё вокруг радуется этому звону, тёплому ветерку и самому этому дню с его непостижимыми событиями, каждый год что-то таинственно изменяющими и в его маленьком мирке, и в неведомых просторах вселенной.

      А вон и форточка Его окна открылась! И что-то вылетело оттуда на зеленеющую травку палисадника! На этот раз Воронёнок опередил синиц. Подлетел и принялся расхаживать вокруг вкусных кусочков. Были тут и ветчинные обрезки, и его любимый сыр, и душистые крошки с изюмом и орешками, и кусочки сваренных вкрутую яиц. Белок этих яиц был исчерчен красноватыми прожилками. Воронёнок  никогда не видал такого странного белка, поэтому, прежде, чем его склевать, долго примеривался, изучал – не таится ли какая опасность в этих прожилках. А тут шустрая синица быстро ухватила один такой кусочек и, отлетев в сторону, быстренько его склевала. Тогда Воронёнок тоже решился попробовать. Вкусный оказался белок. Вроде бы – белок, как белок, а вроде бы – всё-таки какой-то необычный. «Это, наверное, из-за праздника он такой необычный», – думал Воронёнок, поклёвывая угощение. Всё склёвывать не стал. И про запас прятать не стал. Синицам оставил. Ради праздника.
;ВОрон этот тоже был ворОной, а не вОроном. ВОроны – это другая порода птиц. Но ворОны бывают и женского, и мужского рода, так что эту пожилую ворОну мужского рода условно будем называть вОроном.