Успех безнадёжного предприятия глава 19

 Когда по почте приходили сообщения, что к кому-то из нашей группы не пустили дочь (отказали в визе), к другой – мужа, я всегда думала: "А ко мне – пустят!" 
И мысленно молила Бога.
А после того, как к Маше приехал муж, моя уверенность в том, что и ко мне приедут, выросла до абсолюта. Состояние было сродни ожиданиям в пионерлагере в родительский день: знаешь, что и твои родители приедут, но просто запаздывают...

В местной газете Charlotte Observer  было размещено интервью с русскими учителями  под заголовком «Russian Evolution» .  На вопрос: всё ли вас устраивает в программе, в которой участвуете,  я ответила, что нам  было бы легче адаптироваться, если бы наши семьи были с нами.  И что я очень верю, что Рождество, как  семейный праздник,   нам удастся встретить в  кругу семьи.

Эту газету переслала домой и сказала сыну,  чтобы  он показал  в Американском посольстве, когда пойдёт туда за визой. Рассчитывала  я на приезд сына, однако муж сказал: «Либо мы едем вместе, либо никто. Сашу не отпущу!» 
Тогда я объяснила, что пьющий человек не пройдёт фейс контроль, то есть его даже  в посольство не пустят, не говоря уже о стране.
 
И Михаил Иванович (МИ)  решил завязать с алкоголем.   
Они приехали 23 декабря в Москву, а 25 – в Рождество – сначала в Нью-Йорк, а оттуда – в  Шарлотт.
 
Всё складывалось как нельзя лучше:  мама Ирины решила переслать дочери причитающуюся ей часть денег от проданной  в России квартиры. Сумма была равна цене билетов на самолёт до Шарлотта и обратно  (по туристической визе билеты продавали только так). 
Том подсказал, что на праздники цена билетов в оба конца на  фиксированные даты может быть дешевле,  чем в одну сторону. Мы заказали по телефону,  и  Сашка  выкупил именно такие из Нью-Йорка.

24 декабря новость о приезде моей семьи  разлетелась за полчаса  по всей Америке.  И то, что прилетают в Рождество – это звучало, как чудо.
 Вот она  - Рождественская сказка!  А вы говорили, что так только в кино бывает!
 
Накануне я не могла уснуть всю ночь.  И состояние сюрреальности  не покидало меня ещё дня три.
Делла пригласила на Рождество  Машу с Сергеем и предложила им пожить у них несколько дней, поскольку все Райаны и Тед  на каникулы  26  уезжали в Нью-Йорк. 
Сергей от предложения пожить отказался.

Ужин был назначен на пять.   Я   ежеминутно  заглядывала на часы, боясь пропустить 18.30.
 К этому времени Кейти с Филом  должны приехать за мной, чтобы отправиться в аэропорт. 
В 20.00 по местному времени приземлился  долгожданный самолёт из Нью-Йорка. 
Меня знобило не от холода.   Декабрьская температура Шарлотта равнялась  майской -  Москвы.
Прилетевшие стали  выходить к встречающим,  и, наконец, я увидела то  самое дорогое лицо, которое прежде не узнала на общем фото...
Нисколько он не изменился...  Нет, подрос... Слёзы покатились  сами, а я улыбалась.  Целовала и улыбалась. А слёзы катились.   
И даже запах тот же...
 
По-моему,  сын даже не сказал своё привычное: «Ма, хватит уже! Остановись!»
Позже он мне скажет: «Я не мог представить нашу встречу. Мне казалось, что за это время ты так поменялась».
И такой вывод он сделал тоже благодаря  искусству фотографии.  И времени, конечно.

Встреча с  мужем была в лучших традициях дипломатии:  внешне – душевно, в душе – холодно.
 
Кейти с  Филом  довезли нас до места жительства,  пожелали весёлого Рождества и откланялись.

Сын  говорит, что  тогда он понял значение  « WOW», когда  впервые увидел  наше  жильё. 
Светлый ковролин,  камин, украшенная ёлка  и  плетёные  корзиночки, доверху наполненные мечтой подростка 90ых:   «Сникерсами», «Марсами» и апельсинами  можно было передать только словом  «Вау»!

А потом был душ и примерка тех вещей, которые я уже успела купить им обоим.  Больше всего понравились клетчатые  двойные  банные халаты, которые до этого мы видели только в американских фильмах.

Потом был ужин и чай.  И сын сидел здесь, рядом,  в Америке,  такой расслабленный, не верящий в происходящее.
Сашка рассказывал, как они стояли  полдня на морозе в очереди в американское посольство, бегая греться  в ближайший магазин.   Как потом трясли газетой перед служащими посольства.  Как, отвечая на вопрос  «Кто она вам?»,   муж поставил клерков в тупик, ответив  «Она НАМ жена», а сын добавил: «И мать».
 
 Как сев в автобус в Нью-Йорке, чтобы доехать до другого терминала, они увидели чёрную женщину, бегущую  за отходящим автобусом.  Водитель остановился, открыл дверь, а у неё бедняги при  посадке открылся чемодан,  и все вещи высыпались прямо на ступени.  Сашка ловко изображал её и  своего отца, который из благих  чувств  кинулся помогать ей,   собирать  вещички. И как она, используя единственное  американское ругательство, которое имеет огромное количество переводов в зависимости от эмоций, вкладываемых в него,  била  отца по рукам и отшвыривала от своих личных вещей, а он продолжал их складывать.

Потом мы рассматривали их визы и обратные билеты на 16 января.  Визы действовали до 26 июня.  И в этот же день приняли решение, что они остаются со мной до  окончания моего контракта.

В билетах было указано, что сдать или обменять  их нельзя.

Сидя в халатах  и носочках на кухне, мы решили, что Саша будет учиться в MPHS, а  муж попытается устроиться механиком.   
Позже выяснится, что  мы приняли эти два  решения за американское правительство, работая к тому же в праздничные дни.

Не имея рабочей визы,  муж начнёт нелегально  работать в автомастерской через полтора месяца поисков какой-то работы.  Поможет ему  в трудоустройстве  Том.

Сын начнёт учиться в школе только благодаря тому, что директор школы был  человеком  новым  и не знал, что решение о студентах по обмену принимается  не в стенах руководимой им школы,  а повыше.   И когда Сашка уже вернётся на родину,  директор  сообщит мне,  что он  не по своей, а по нашей вине нарушил Закон, разрешив иностранному студенту полгода бесплатно проучиться  в американской школе.

Моя совесть при этом будет абсолютно чиста, поскольку Сашка первый урок в День «А»   был у меня в классе, то есть на уроке русского, исполняя роль ассистента.
 
Некоторые мои коллеги за подобную работу получали ту же зарплату, что и я.
Знакомство  Сашки,  который в мгновение ока стал Алексом, с классом было режиссировано там же,  на кухне.

Я представила  его  классу как нового ученика, который тоже изучает русский.
И начала задавать ему вопросы.
-Как зовут? – Алекс. -  Сколько лет? – 16 - Чем увлекается? – Байками и дзюдо. -  Какую музыку любит? – Разную.  -  Трудно ли изучать русский? – Да, трудно, особенно в начале. Потом – легче.  -  Бывал ли в России? – Да, даже жил там.  -  Кто из русских поэтов нравится?  -  Пушкин, Есенин,  Высоцкий.  -  Сможешь прочесть  что-то наизусть? – Попытаюсь.
Американские школьники сидели, открыв рот.  Когда Сашка стал читать стихотворение Высоцкого «Я не люблю»,  некоторые стали переглядываться, округляя глаза.
Тогда я прервала сына словами  «Спасибо.  Достаточно. Я забыла спросить вашу фамилию».   И он называет  - «АзмАнов».  После этого следует  пауза.  Я позволяю ученикам ещё раз про себя проговорить фамилию.  И вижу, как с некоторых лиц  напряжение смывается улыбкой. Вот их уже больше.
И тогда  Роберт  спрашивает по-русски: «Миссиз   АзманОва,  это сын?»   - « Да, Роберт, это мой сын», - отвечаю я.  И слышу  общий  выдох.

Кстати, упомянутое  стихотворение Высоцкого было помещено в учебнике русского языка. И мы приступили к его чтению и разбору.  На дом я предложила либо выучить это стихотворение,  либо сделать перевод.  Большинство пытались перевести, но переводов,  достойных оригинала, не нашлось. А оценки были исключительно положительные.

Недавно, разговаривая с сыном по телефону, я спросила его, о самом ярком впечатлении о Штатах.  Он ответил, что именно там  впервые узнал, что такое «проблема выбора».   Пошли покупать кроссовки.  А их там - море. Глаза разбегаются, и он стоит в ступоре. Раньше думал, что они бывают только чёрные и белые.  А тут всех цветов радуги, разных  фасонов  и форм от десятка  фирм.  Потратили полчаса.  И какие он выбрал? – Правильно, чёрные, классика.  А муж? – такие же, белые.  Сила привычки !

Мой вопрос через двадцать лет  заставил Сашу  перезвонить. -  «Знаешь, что ещё вспомнил? Ощущения были такие, как будто тебя пригласили сниматься в американском кино. И вся эта чистота и красота – декорации. И люди даже  незнакомые улыбаются, но смотрят на тебя с интересом. Ты всё равно другой.  Ты как-то не вытягиваешь свою роль».
 
После такого объяснения мама делает глубокомысленный  и своевременный вывод:  « И всё-таки, сынок, надо было бы тебе поступать во ВГИК!»
И реакция сына: «Приехали!  Мои пациенты считают, что я на своём месте!  Расслабьтесь и пишите свои мемуары!»

Ну, что ж, я продолжаю.

 А  Сашка свои ощущения  месяца через два пребывания в Штатах попытается объяснить так : «Здесь очень хорошо, красиво, вкусно, но меня воспринимают, как экзотику. Ребята в школе знают, что я через полгода уеду, поэтому -  зачем с ним водиться?!  А я хожу по городу и думаю: вот бы сюда Лёшика привезти и это ему показать,  а вот это бы Руста удивило, а от этого бы у Антона крышу снесло, а это бы Геныч  заценил!   Ты не обижайся, но  без друзей, даже с родителями, здесь скучно».

В первые дни у Сашки хватало новых впечатлений -  сначала выбрали предметы: химия, биология, английский язык, математика, физика, русский, американская литература.
Физика и математика пошли легче, чем в российской школе, потому  что на родине он это уже изучал.    Биология преподаётся не по теории  Дарвина.  Урока два они изучали Ети.  Там впервые  сын познакомился  с понятием «Проект».
   
Сашка сделал такой плакат: нарисовал огромные следы на снегу, ведущие по горам  вдоль кромки леса.  На колючем кустарнике приклеил шерстяные нитки, которые вытащил из своего отечественного мохерового  шарфа,  размахрил их, предварительно покрасив чёрной тушью.  И сделал описание волос, оставленных  Ети.
И  информация : где, кто, когда видел (или сочинил, что видел). Короче – околонаучная работа, да и только.

По американской литературе изучали использование цитат. Помню одно задание – написать биографию любимого писателя, используя несколько источников, правильно выбирая цитаты, и, точно указывая источник.  В нашей стране надо бы эту тему ввести в программу курсов  подготовки будущих диссертантов.

Недолго мы посидели семьёй на кухне, когда вернулись Маша и Сергей.
Наши счастливые физиономии  были полным диссонансом лицам наших соседей.  Познакомились.  Сергей сразу прошёл к себе в  комнату.  Маша посидела с нами недолго.
От неё мы узнали, что Сергей  решил остаться с женой тоже до конца  срока, но пока его попытки найти работу по специальности не увенчались успехом.

С понедельника выходит  разнорабочим в фирму, занимающуюся  ландшафтным  дизайном.  Платят по 6 долларов в час.
Физическая работа на воздухе, как труд,  не всегда облагораживает.  Весной на руках и на лице появляются солнечные ожоги.  На характере это тоже сказывается.
Сашка расположился  в гостиной на диване.  И это  явно не нравилось Сергею.  Он, по-прежнему,  ни с кем не общался, кроме самого себя, иногда бурча что-то вполголоса.
В наших апартаментах стал появляться  дух коммуналки. 
Где-то через месяц после покупки Хюндая, ещё до приезда Сергея , Том предложил Марии на время поменять  её автомобиль  на его - Тойотту Короллу.  Багажник, что ли, у того    был больше.  Марии он  объяснил преимущества своей японки  - автоматика.  Она с радостью согласилась.
 
И вот приезжают  как-то  вечером Маша с мужем, который орёт на неё и аж слюной брызжет.  Выяснилось, что она, находясь за рулём, при развороте  помяла крыло и бампер машины Тома.
  А до этого Сергей говорил, что машину надо вернуть.   И  с Томом  договорились  сделать это, как только Райаны вернутся из Нью-Йорка  ( последнему  из багажника надо что-то там выгрузить).
 
Маша была очень расстроена, на что  Михаил Иванович сказал: «Да брось ты так расстраиваться. Пойдём – посмотрим, что там можно сделать».  А потом заверил, что рихтовкой он занимался, и хотя инструментов нет, но что-нибудь попробует  сделать.
Он занял себя работой на два дня.  Пролежал  час  под машиной на земле, что громко аукнется позже, и вернул Тойотте первоначальный вид.
 
После этого Сергей стал изредка снисходить до беседы с  МИ .  Через неделю Мария вернула свой автомобиль. Том изъяна не заметил.
 
Муж  гулял по городу в поисках работы, заглядывая в  автомастерские.  Незнание языка он пытался компенсировать  жестами. Это, увы, не удавалось.  Раза три мы ходили вместе.  Брать на работу человека без рабочей визы владельцы мастерских отказывались. 
А тут к несчастью, у него резко поднялась температура.  В это время грипп – обычное дело. Делла посоветовала обильное питьё, что и сами знали. Относительно вызова врача объяснила, что поскольку  МИ турист, и не имеет страховки, то это обойдётся недёшево. Более 100 долларов.  Лучше подождать. Подождали ещё день. Температура не падает. Появился кашель.  Послушала дыхание, приложив ухо к спине, мне показалось, что есть хрипы.

В школе разговорилась с Кентом, и он сказал, что нужно обратиться в городскую больницу. Там проведут осмотр, назначат лечение. Купить антибиотики без рецепта нельзя.
Сам он сегодня довести нас до больницы не может, но переговорит с    Биллом, тоже учителем истории.  Тот согласился помочь. Так мы познакомились с Биллом.  Сразу после уроков, забрав мужа, мы отправились в больницу.   В просторном стерильно  чистом новом фойе попросили  страховку.  Выяснив, что её нет, попросили документ, подтверждающий личность. Зарубежный паспорт мужа при наличии моих документов вполне устроил администратора.
Замерили температуру.
 
Через пару минут МИ пригласили в кабинет.  Когда я объяснила, что он не говорит по-английски, меня попросили  его сопровождать.  В кабинете ему предложили переодеться в  новую распакованную при нас пижаму. Взяли  кровь на анализ. Потом пришёл врач, послушал и сказал, что это простуда. Тогда я усомнилась,     добавив, что слышу хрипы. Он внимательно на меня посмотрел и  спросил, настаиваю ли я на  рентгене?  Я сказала: «Да». 
МИ  увезли. Через несколько минут они возвращаются со снимком,  и  доктор говорит, что да, это пневмония. МИ  ставят капельницу. Доктор  выписывает рецепт, просит мои документы, записывает адрес и сообщает, что счёт за (поставленный мной) диагноз и лечение придёт нам по почте.

Билл всё это время был рядом.  Когда поехали назад, он, попросил,  якобы почитать,  что там написали в рецепте, остановился у аптеки, забежал туда и выкупил лекарство. Деньги брать  наотрез отказался.
Приговор из госпиталя придёт через неделю. Там будет стоять сумма 624 доллара. За два часа, проведённые в красивом здании.
 
Кент, узнав о таком счёте, предложит вариант:  не плати.  Сначала придёт одно предупреждение, потом второе, потом позвонишь, скажешь, что сейчас не можешь, а  потом уедете.
 - Что я слышу?  Законопослушный американец!
-  А здесь нет ничего противозаконного. Ты просто не успеешь заплатить.
 
Поговорила с Деллой.  Она предложила попросить администрацию разделить сумму на оставшиеся месяцы, чтобы платить постепенно, а не всю сумму сразу.
Если бы я позвонила своим кураторам, то узнала бы, что муж и сын приехали по моему приглашению и моя страховка распространяется и на них.  И ничего платить бы не пришлось.  Но узнала я об этом по дороге домой, после того, как мы за четыре месяца уже выплатили всю сумму.

В  последний день января, когда МИ будет ремонтировать грузовичок Кента в его гараже, а мы с сыном  будем  в школе, Маша с Сергеем съедут на квартиру к хозяйке, оставив нам записку, что они нашли жильё подешевле.
 
Сначала я расстроилась, что теперь за жильё придётся платить в два раза больше, а потом поняла, что не буду видеть по утрам Сергея!  Ура!

Вскоре Том поможет МИ устроиться на работу  механиком.  Правда,  платить ему будут по 150 долларов  в неделю. Хозяин это объяснит тем, что он рискует и может быть оштрафован.
Добираться до работы мужу придётся на автобусе, и вскоре он заговорит о покупке автомобиля.  На мои доводы, что это не  целесообразно, МИ озвучит впервые своё желание остаться в Америке.
-То есть -  как остаться?!  Я не могу. У меня контракт. Он закончится – и закончится  стипендия. Я должна отработать 2 года в России.
- Работу можно и здесь  найти.
- Какую? На фабрике я не хочу работать. Нелегалом и туда не устроиться.
- Можно просить  политического убежища.
- Опоздал. В стране демократия.  Кто тебе угрожает?  И потом я по родителям скучаю. Я уже сыта Америкой. А потом какая здесь перспектива у Сашки?
- Как хочешь, а я остаюсь.  И мне нужна машина.  Я присмотрел один грузовичок – пикап.  Три места в кабинке.  Форд. Бордового цвета.
- Ты серьёзно?
- Вполне.
Через неделю  МИ заставит купить этот трак за 1500 долларов.
Маша, приехав как-то к нам в гости, сообщит, что Сергей тоже заговорил с ней о том, чтобы остаться.
- Вот здорово было бы: оставить наших мужей здесь! Ведь они так об этом мечтают!  И похоже, наши  мечты впервые  совпадают, - озвучила Маша мои мысли.



Продолжение следует:  http://www.proza.ru/2013/05/06/1145


На фото: Кейти, МИ, Сашка.