Сумерки в Дели, ч. 2, гл. 5. Ахмед Али

Сумерки в Дели. Ахмед Али

Часть вторая

Глава пятая

Несмотря на скорбь и печали, человек привыкает к жизни, поскольку ее поток должен непрерывно течь. Вскоре Мир Нихал вернулся к своей обычной жизни и полностью примирился с судьбой. Конечно же, больше он не работал и не гонял голубей. Всё это было в прошлом, оставленное и забытое. Дорога жизни тускнела в туманной мгле, но он был готов в одиночестве продолжать путешествие.
Получив много свободного времени, он возродил свои старые увлечения медициной и алхимией. Он просматривал свои старые записи и интересовался целебными травами и растениями, изготавливал пилюли и порошки от боли в желудке и другие лекарства. Его друзья, связанные с медициной и алхимией, стали приходить гораздо чаще теперь, когда у него было свободное время. Часами они могли сидеть, сравнивая записи и рассказывая истории о целителях и свойствах трав, - таковы сопутствующие реалии жизни алхимиков.
Много людей стало посещать его дом, много интересных людей. Один из них – Мир Санги. Он был лыс, и легкая белая поросль, нежная, как пух, все еще росшая на его темной голове, напоминала мех летучей мыши. Когда-то он был несказанно богат, но – потратил все свое состояние на алхимические опыты, так и не добившись успеха.
Другого звали Красная Борода, поскольку его борода была окрашена хной. У него был большой нос и маленькие глаза, и его большие лошадиные зубы были желтого цвета. Многие из этих зубов уже выпали, но передние оставались на своих местах, и они всегда были облеплены кусочками мяса и хлеба, которые забивались в дупла. Цвет его кожи был настолько темным, что местами сгустившаяся чернота казалась симптомом какой-то болезни. Он постоянно носил небольшую облегающую череп шапочку из белой материи. И его красная борода и белая шапочка в сочетании с темным цветом кожи являли довольно смешной контраст.
Однажды они сидели и говорили. Мир Санги привел с собой человека по имени Молви Дулхан. Последний принадлежал к разряду мистиков, посвятивших свои жизни Богу, не оставляя этого мира. Он был одет в красное сари, на его руках были браслеты, у него были длинные, как у женщины, волосы, глаза подведены черной краской и волосы умащены ароматным маслом. Иными словами, он сделался невестой Бога, на что указывало его имя Дулхан. Мир Нихал видел его один или два раза, но не знал, что тот интересуется алхимией. Мир Санги открыл его интерес к этому предмету и привел его на встречу с Мир Нихалом.
«Знаешь ли ты указание, начертанное на южных вратах мечети Джама?» - спросил Молви Дулхан.
«Да, - ответил Красная Борода. – Я потратил годы, чтобы понять название того, что не было дано, - этого «на пол пайса купленного нечто».
«Если это можно будет понять, - сказал Мир Нихал, - всё встанет в этой загадке на свои места».
«Когда-то один факир показал мне нечто, - сказал Молви Дулхан, - это было, по его словам, то самое, чего не хватала в указании из мечети Джама».
«Что это?» - спросил Красная Борода с интересом и любопытством.
«Это – небольшой желтый цветок с красными кругами и точками на лепестках».
«Как он называется?» - спросил Мир Нихал, вспомнив о похожем цветке, который называли «Лампадой ночи».
«Я забыл, как он точно называется, что-то типа «эссенция золота». Я был очень молод тогда, и даже во сне не мог предположить, что когда-нибудь буду интересоваться алхимией. Я жил со своим дядей в деревне. Однажды этот факир пришел, странствуя, в нашу деревню и остановился в деревенской мечети. Меня всегда привлекали суфии и факиры. Я приходил и сидел с ним часами, делал для него разные вещи, приносил пищу и массировал стопы. Он был так удовлетворен, что рассказал мне о надписи мечети Джама, показал мне цветок и сказал, что если я когда-нибудь буду в нужде, я смогу получить золото при помощи этого цветка».
«Знаешь ли ты, где он его нашел?» - спросил Мир Нихал.
Факир сказал мне, на холмах Ражпута. Я предпринимал много попыток отыскать этот цветок, но безуспешно. Я находил другие, похожие, цветы, но не такие, как тот, что показывал мне факир».
 «Наверное, это тот самый цветок, - сказал Мир Нихал своему другу Миру Санги, - который показывал мне кузнец».
И он стал рассказывать о своем дяде, Мир Икбале, который был факиром, знавшим секрет получения золота. Он удалился в небольшую деревушку Раджпута и жил там созерцательной жизнью. Случайно Мир Нихал узнал, что его дяде открыты  тайны алхимии. Через двадцать лет после смерти дяди Мир Нихал приехал в деревню, долгое время служившую местом жительства этому человеку. Там был один старый кузнец, духовный ученик его дяди. Когда кузнец узнал, кто такой Мир Нихал, он рассказал ему об истинном положении его дяди. Кузнец также знал секрет, и он показал Мир Нихалу цветок, «лампаду ночи».
«Однажды ночью кузнец привел меня на вершину холма, - вспоминал Мир Нихал. – Была безлунная ночь, и когда мы подошли к склонам холма, он сказал мне ползти на четвереньках, и он сам точно также пополз на вершину. Он обмотал руку носовым платком и стал двигаться очень медленно, как кошка, охотящаяся на мышь. Цветы росли здесь, как он сказал. Среди них были несколько, время от времени испускавшие кратковременное сияние, подобное мерцанию светлячков или звезд. Именно эти цветы надо было срывать. Кузнец медленно полз вверх, подняв одну руку. Когда что-то засияло, он прыгнул и завернул это в платок, а потом отнес домой. Затем он смешал это с другими составляющими и получил золото. Но мне надо было возвращаться домой, и я не наблюдал за процессом».
«Это была величайшая ошибка, - сказал печально Красная Борода, - которую ты только совершил в  своей жизни, Мир Сахеб».
Мир Санги тоже глубоко вздохнул и стал рассказывать историю о своей кузине, которая действительно однажды получила серебро. Ребенком она играла со своими подругами на крыше дома. Они пытались сделать из олова украшения для кукол. Она нагрела олово на сковородке, и когда оно расплавилось, она не знала, как его остудить. На крыше росли какие-то травы. Она размяла их и вылила сок в расплавленное олово. Внезапно раздался какой-то шум и всё олово мгновенно застыло. Она испугалась, особенно потому, что олово присохло к сковородке и она боялась,  что мама накричит на нее за испорченную сковородку. Тихо она принесла ее в дом и положила в угол. Когда ее отцу понадобилось вынести в сковородке немного углей для кальяна, он обнаружил, что к сковородке что-то присохло и это оказалось серебром. Когда он стал выяснять, он узнал, что она сделала и как. Он поднялся на крышу, чтобы посмотреть: что это за трава, но трава была сильно измята, и по остаткам невозможно было определить ее название.
Он едва закончил свою историю, как в дом вошел Камбал Шах. У него была длинная косматая борода и волосатая грудь. На нем был только халат, и он постоянно был укутан в лоскутное одеяло, которое он никогда не снимал, даже летом. Он никогда не носил обувь, и люди говорили, что он был настолько святым, что когда он шел по грязи, он никогда не оставлял на земле отпечатков. Он был высок, хорошо сложен и говорил на Урду с акцентом, поскольку приехал из Афганистана. Говорили, что он занимает высокое положение в мистическом ордене, хотя никто не видел в действии его скрытых духовных сил, поскольку такие факиры никогда не являют себя обыкновенным людям. Он знал Мир Нихала много лет, еще с тех пор, как приехал из Афганистана и жил у двоюродного брата Мир Михала. Он часто приходил его проведать. Но он не только не интересовался алхимией, но, наоборот, пытался убедить Мир Нихала отойти от этого увлечения. Он говорил, что это уводило человека от Бога. Но алхимические друзья Мир Нихала говорили, что он знал секреты алхимии. И когда-нибудь он откроет их Мир Нихалу. Но пока этого не случилось, хотя друзья Мир Нихала надеялись, что когда-нибудь он всё-таки сделает это. Поскольку только факиры знали секреты получения золота.
Он сел, и люди продолжили говорить об алхимии. Мир Дулхан рассказал, как его отец получил от одного факира какую-то жидкость, при помощи которой ему удалось превратить кусочек меди в золото. Красная Борода рассказал, как какой-то человек случайно получил золото. Камбал Шах спокойно слушал, но когда Красная Борода закончил свой рассказ, он сказал:
«Да, Господь являет себя через такие чудеса. Но мы слепы и не можем этого понять. Если бы все знали секрет получения золота, не осталось бы богатых и бедных. Мы все потонули бы в гордости и в этой суетности позабыли бы Бога. Вот почему никогда не следует вмешиваться в Его дела и пытаться постичь тайны жизни. Лучше – принимать всё как есть и оставаться невозмутимым…»
На это никто ничего не ответил, и вскоре все разошлись по домам. Когда Камбал Шах тоже уходил, Мир Нихал сидел, погруженный в обдумывание его слов. Был сезон дождей. Садилось солнце, и небольшие тучки сходились в чудесный узор золотого, коричневого и красного цветов на темном фоне  покоящихся грозовых туч, унося ум в блаженную страну сказочного золота и несказанного счастья.
То, что сказал Камбал Шах, возможно, было истиной, подумал Мир Нихал. Его дядя то же самое говорил кузнецу, запретив ему пользоваться знанием, разве что в случае сильной нужды. Его дядя сам, как говорил ему кузнец, использовал этот секрет только когда кончались все его деньги, и у него более не оставалось пищи. Когда он делал золото, он просил кузнеца его продать. На полученные деньги он устраивало пир для бедняков, а то немногое, что оставалось, шло на его пропитание. Когда это заканчивалось, он делал еще. Но все свое время он проводил в деревенской мечети, погруженный в мысли о Боге, или же уходил в паломничество.
Одно время Мир Нихал сомневался в словах кузнеца. Но когда он рассказал об этом друзьям, они сказали, что он был глупцом. Вскоре он сам заинтересовался этими вещами и поехал в ту деревню, чтобы взять формулу у кузнеца. Но кузнец умер. И долгое и тяжелое путешествие оказалось напрасным.
С того самого времени он стал искать новые формулы и травы, пытаясь понять секрет. Он ставил много опытов, сжигал камни и различные металлы, но всегда чего-то не хватало. Иногда он слишком перегревал, и иногда чуть-чуть не доводил до нужной температуры, но – никогда ему не удавалось достичь успеха. Приходило много факиров, но они никогда не давали ему правильную формулу или даже намек. Они могли посоветовать  уменьшить количество ртути или стереть какой-нибудь метал в порошок, но они никогда не говорили ему, как это правильно сделать. И тогда весь опыт проваливался. Часто он думал, что всё это – просто иллюзия. Но затем какие-нибудь факиры убеждали его, что всё это было правдой и этого можно достичь. Хотя никто по-настоящему этого еще не достиг. Но Мир Нихал всё равно продолжал верить в истинность установки и надеялся, что там говорить, вопреки всему.
Ибо, если не Надежда, люди бы десятками совершали самоубийства, и весь мир превратился бы в пустыню без оазисов. По этой утомительной дороге Жизни человек идет, ожидая, что следующий поворот явит ему цель. Но когда он поворачивает и не видит земли обетованной, он всё равно говорит себе, что она появится на следующем повороте. Так от поворота к повороту он идет с надеждой, веря в блуждающие огни, предстающие перед ним как Надежда. И Мир Нихал в сомнениях верил. Проходили дни и недели, проплывали годы, и Жизнь царствовала, как и встарь, над империями этого мира…