Во власти Зверя Глава 43

                Глава 43
               
   Состояние отца Алексия за последние несколько часов резко ухудшилось, его силы быстро таяли. Он уже не мог подняться с постели даже с помощью санитаров. Опасаясь за здоровье священника, Сергей пригласил лучшего кардиолога города, который, осмотрев отца Алексия, не мог сказать ничего утешительного. Он посоветовал не тревожить больного, прописал сердечные препараты и велел звонить ему в любое время.
   Сергей решил остаться в больнице на всю ночь. Предупредив жену, он устроился в ординаторской на кушетке и тут же заснул.
   Утром он первым делом навестил отца Алексия. Состояние больного стабилизировалось, и Сергей решил позвонить Звягенцеву. Ему не терпелось узнать, уладил ли Леонид его проблему со следователем и когда он выпишет Ивана. Еще он хотел рассказать Звягенцеву, что священник, которого они разыскивали, находится у него в больнице.
   Пройдя в свой кабинет, он набрал номер Леонида. Городской телефон клиники не отвечал.
   «Странно, - подумал Сергей. – Даже если Лени нет на месте, там всегда находится дежурный персонал».
    Тогда он воспользовался сотовым телефоном. Оператор мобильной связи сообщил, что абонент не доступен.
    Сергей нехотя приступил к своим повседневным обязанностям, но, чувствуя беспокойство, время от времени набирал номер клиники.
    Дверь кабинета резко распахнулась. В кабинет бесцеремонно вторгся Зотов. Увидев Головина, он замер, и стал медленно покрываться красными пятнами.
    - Вы что-то хотели, Семен Яковлевич? – спросил Сергей, еле сдерживая улыбку.
    - А вы разве не в отпуске? – промямлил Зотов.
    - Увы. Если вопросов больше нет, идите, работайте.
    Зотов поспешил исчезнуть, тихо прикрыв за собой дверь.
    Это событие слегка развеселило Сергея.
    - Смешно, - пробормотал он, - Зотов и впрямь решил, что может руководить больницей вместо меня. Возможно, он надеется занять место главврача. Хотя, если Леонид мне не поможет, тогда мечта этого горе – доктора, может осуществиться.
    Его мысли снова вернулись к  вчерашним событиям. Эксперимент, который задумал Леонид, был крайне опасен для здоровья Ивана, и если, не дай Бог, что-то случиться, он себе не простит, что бросил друга в ответственный момент.
    Сергей почувствовал, что голоден.
    «- Ладно, дела подождут, - подумал он. – Сейчас неплохо было бы позавтракать».
    Он набрал номер ординаторской.
    - Девочки, если нетрудно, принесите мне завтрак в кабинет.
    - Сергей Петрович, скорее включите телевизор! – прокричала в ответ старшая медсестра. – У нас в городе взорвали клинику!
    Сергей схватил пульт, быстро нашел канал городских новостей. Тележурналист вел репортаж с места событий. 
    - Сегодня ночью произошел взрыв на территории частной клиники доктора Звягенцева, после чего в клинике начался пожар. Сообщение о пожаре поступило в МЧС в 23:50. В течение сорока минут огонь удалось погасить. В клинике на момент взрыва находилось пять человек. Благодаря отважным действиям работника службы охраны, троим людям, среди которых была маленькая девочка, удалось спастись. К сожалению, сам доктор Звягенцев и один из его пациентов, погибли. По мнению экспертов,  взрыв был заранее спланирован. Как сказал профессор Кац, доктор Звягенцев имел много недругов в политической среде. Клиника славилась эффективными и новаторскими методами лечения неврозов, шизофрении,  алкоголизма и наркомании, но в последнее время доктор Звягенцев активно занимался  предвыборной кампанией одной из политических партий. Хотелось бы задать вопрос, до каких пор будут продолжаться разборки в политических кругах? Может быть хватит…
    Сергей выключил телевизор. Известие о гибели Ивана и Звягенцева оглушило его. Он тупо смотрел на погасший экран телевизора, пока его разум пытался осознать только что полученную информацию.
   «- Нужно позвонить Маше», - подумал он.
   Сергей снял телефонную трубку, но, услышав длинный гудок, снова положил ее на рычаг. Сейчас у него не хватит духу сказать Маше о гибели Ивана. Скорее всего, ей об этом уже сообщили.
   Мысль о том, что он остался один, что друзья навсегда покинули его, была невыносимой.
«Почему я не забрал Ваню домой? Почему послушался Леонида?» – эти вопросы сводили его с ума.
   Если бы он мог заплакать, наверняка ему стало бы легче, но Сергей всегда считал слезы слабостью, привилегией женщин. Оставшись один, в тишине своего кабинета, он не мог дать волю своим чувствам. Сердце его разрывалось от боли, но лицо оставалось каменным.
Не в силах больше терпеть эту боль он достал мобильный телефон и позвонил жене. Светлана долго не подходила к телефону.   
   «- Как всегда, забыла его в сумочке», - подумал Сергей.      
Наконец он услышал знакомый голос.
   - Сережа, мне только что звонила Лена. Машу нашли мертвой возле подъезда. Ее убили, Сережа!
   Сергей слышал рыдания жены, и не мог произнести ни слова.
   - Сережа, почему ты молчишь?
   - Вани тоже нет. Сегодня ночью он и Леонид сгорели в клинике, - последние слова он с трудом выдавил из себя.
   - Господи! Этого не может быть!
   - Прости, родная, я сейчас не могу говорить. Через два часа я буду дома. Нужно будет распорядиться на счет похорон.
   - Хорошо бы девочек взять к себе. Ты же знаешь, как сейчас трудно будет родителям Машеньки. У них от младшего сына еще двое маленьких внуков.
   - Конечно, возьмем. Светик, я прошу тебя, никуда не ходи, дождись меня.
   В дверь тихо постучали. Старенькая нянечка принесла ему завтрак.
   - Спасибо, Софья Кондратьевна. Поставьте на стол, я поем чуть позже.
   - Сергей Петрович, Сереженька, что с вами, голубчик? На вас лица нет! Уж не случилось ли чего? - спросила нянечка, с тревогой глядя на Сергея.
   - Ничего, Софья Кондратьевна. Спал плохо.
   - К нашему батюшке гость пришел. В приемной дожидается.
   - Что за гость?
   - Молодой священник. Говорит, что хочет повидать отца Алексия. Пустить его к батюшке?
   - Я сам проведу его к отцу Алексию.
   Сергей пошел следом за нянечкой в приемную. В коридоре он увидел молодого священника, одетого в черную рясу с небольшим отложным воротником из темного бархата. Поверх рясы, на груди у него находился наперсный крест, на голове - монашеский убор в форме небольшого цилиндра, слегка расширенного кверху, обтянутого черным крепом, нисходящим на спину. 
    Не смотря на строгий монашеский костюм, священник своим внешним видом сразу расположил к себе Головина. Он был молод, вероятно, лет тридцати четырех – тридцати пяти, высокий, стройный; его лицо хорошо запоминалось своей мужественностью и безукоризненной красотой. У него были красивые ясные серые глаза, правильные черты лица. Мягкая ухоженная светлая бородка совсем не портила его, скорее дополняла образ священнослужителя. 
   - Добрый день, батюшка. Мне сказали, что вы пришли проведать отца Алексия, - сказал Сергей. 
   - Здравствуйте. Позвольте представиться, меня зовут отец Михаил, - сказал священник, протягивая руку.
   Сергей невольно помедлил, не зная, как реагировать, он, где-то слышал, что священникам принято целовать руку. Наконец, он решился ответить рукопожатием.
   - Сергей Петрович Головин, главврач этой больницы, - представился он отцу Михаилу.
   «- Вот человек, который мне сейчас нужен, - подумал Сергей, глядя в глаза священнику. – Если я расскажу обо всем отцу Алексию, это убьет его. Другое дело отец Михаил. По виду мы с ним одногодки. Он должен меня понять или, по крайней мере, выслушать».
    - Вы позволите мне зайти к отцу Алексию? - спросил священник. - Я был у него дома, его экономка сказала, что он здесь.
    - К большому сожалению, отец Алексий очень болен. У меня самого к нему много вопросов, но, боюсь, его сердце не выдержит. Кардиолог запретил тревожить отца Алексия. Может быть, денька через два – три ему станет легче.
   - Очень жаль. Меня направили в помощь отцу Алексию, на время его болезни. Я хотел бы поговорить с ним. Но если он болен, я приду через пару  дней, - сказал священник.
   - Отец Михаил, вы не могли бы ненадолго задержаться? Мне нужно с вами поговорить, -  попросил Сергей. 
   - Да, конечно
   - Я хотел исповедаться, отец Михаил, - с трудом проговорил Сергей, и торопливо добавил. – Если исповедаться невозможно, то хотя бы выслушайте меня.
   Отец Михаил с интересом посмотрел на главврача.
   «Сколько ему лет? – подумал он. – Лет сорок – сорок пять. Что заставило обратится этого человека с подобной просьбой? Горе или страх? В его глазах  - страдание. Видно на его долю выпало немало испытаний».
   - Почему вы не пришли в Храм? Таинство Исповеди совершается в храмах утром в день служения Божественной Литургии. В нашем Храме Литургия служится каждый день, значит, исповедь ежедневная. Приходите завтра, и не опаздывайте к началу Исповеди, так как Таинство начинается чтением чинопоследования, в котором должен молитвенно участвовать каждый, желающий исповедаться.
    - До завтра еще дожить надо, - еле слышно произнес Сергей. – На мне лежит огромный грех.
    - Господь милостив. Мы все много грешим перед Богом. Гнев, раздражительность, неуступчивость, насмешки – постоянные спутники нашей жизни, - с сочувствием произнес отец Михаил. – Расскажите мне о своем горе.
    - Пойдемте, отец Михаил. Я покажу вам место, где погиб святой.
    Головин взял у нянечки ключи, и они спустились на первый этаж.
    - Это здесь, - сказал Сергей, указывая на злосчастную дверь. – В этой бельевой мой пациент исповедовался отцу Алексию. Здесь он умер.
    - Вы хотите поговорить со мной именно в этом по-мещении?
    - Да, если вы не против.
Они зашли в бельевую. Здесь все было так же, как накануне, даже стулья на которых сидели старик и отец Алексий, стояли на тех же местах. Сергей сел на место старика, отец Михаил на место отца Алексия.
    - На мне лежит огромный грех, - повторил Сергей. - Я виновен, хотя и косвенно, в смерти трех человек. Вчера они погибли. Один из них был моим другом.
   Отец Михаил не ожидал услышать подобное признание от главного врача больницы. И хотя за время своей недолгой службы в церкви он слышал разные исповеди, признание Головина встревожило его.
   - Продолжайте, - сказал он, сохраняя внешнее спокойствие.
   - Еще вчера, я не верил ни в Бога, ни в черта. Все мои мысли были направлены на карьеру. Я спорил с отцом Алексием о методах лечения психических болезней, о душе, о существовании Бога, и даже не подозревал, что в эту ночь произойдут страшные события, которые в корне изменят мое мировоззрение, - произнес Сергей. Сердце его сжалось болью. В горле застыл комок, слезы душили его, но он опять подавил их усилием воли.
   - Что же случилось в эту ночь? – тихо спросил священник.
   - Мой лучший друг сгорел при пожаре в частной клинике доктора Звягенцева – моего однокурсника и хорошего знакомого. Леонид Звягенцев тоже погиб. И я виноват в их гибели, -  сказал Сергей. 
   - Вы уже в третий раз обвиняете себя в смерти своих друзей. Но так ли это? Вы что могли предотвратить пожар?
   - Если бы я поехал в клинику и забрал Ивана, мой друг остался бы жив. Отец Алексий предупреждал меня, что Ивану грозит опасность. Но я был слишком занят собой и не защитил друга!
   - Отец Алексий знал, что вашему другу грозит опасность? – взволнованно переспросил священник.
   - Да. Он так и сказал: ваш друг в беде, потому, что его выбрал сам дьявол.
   Отец Михаил изменился в лице. Его серые глаза стали почти непроницаемы, словно он устремил взгляд внутрь себя.
   - Расскажите мне все, что знаете о своем друге, - попросил он Сергея.
   - Иван был журналистом, писателем, - начал Сергей. – Он был моим лучшим другом и останется им до самой моей смерти. Пару месяцев назад он стал писать книгу. С нее все и началось. Покончил с собой наш общий друг Николай. Через пару недель Иван сказал мне, что его преследует сатана. Тогда я ему не поверил.
   - А сейчас? – спросил отец Михаил. – Сейчас вы верите?
   - Сейчас я знаю, что все было правдой. Дьяволу, зачем-то нужен был Иван, - еле слышно проговорил Сергей. Его бил озноб, впервые в жизни он не мог успокоиться.
   - И это дьявол убил Ивана, - продолжил священник мысль Сергея. 
   Из глаз Сергея полились слезы. Он закрыл лицо руками и прислонился головой к полке с бельем. Его будто прорвало, он рыдал навзрыд, словно маленький ребенок; отчаяние, горе и скорбь были безмерны. Он все бы отдал, чтобы оказаться во вчерашнем дне и все изменить. 
   - Поплачьте. Слезы покаяния очищают душу, - тихо произнес отец Михаил. - Я знаю, что такое терять друзей. Ведь не всегда я был священником. В свои двадцать неполных лет я уже воевал в Чечне. Много моих друзей полегло в той войне, да и сам чуть не погиб. Как-то к нам в госпиталь пришел священник. Он подходил к каждому раненому, долго беседовал. Подошел и ко мне. Я тогда, как и вы не верил ни в Бога, ни в дьявола. Мне до сих пор  стыдно за свое поведение. И вы знаете, кто был тем священником? Отец Алексий. Ни нравоучений, ни проповедей я не услышал от него. Сострадание в его голосе, в его глазах, будто отец, пришел пожалеть  заблудшего сына. Вы пришли к Богу – это главное. Смерть вашего друга была не напрасна. Как говорит Святое Писание: «Отныне блаженны мертвые, умирающие в Господе; ей говорит Дух, они успокоятся от трудов своих, и дела их идут вслед за ними».
    - В моей душе поселился страх. У меня предчувствие близкой смерти.
    - Уважаемый Сергей Петрович, вы стали свидетелем гибели дорогих вам людей. Вы чувствуете страх Божий, а думаете, что вас преследует дьявол. Порадуйтесь этому страху. Не всякое бесстрашие идет во благо человеку, - сказал священник.
    - Иван тоже жаловался на страх, и погиб. 
    - Ни смерти боялся ваш друг, а того, что после нее. Он был человеком от Бога, но не знал этого, пока не пришло время.               
Сергей с удивлением взглянул на отца Михаила. Ему показалось, что за словами священника кроется какая то тайна.
    - Сегодня мы с вами только побеседовали. Я исповедую вас, когда вы будете готовы, - спокойно произнес священник. 
    - Отец Михаил, вы что-то не договариваете, - пробормотал Сергей.
    - Давайте на минуту забудем, что я священник, а вы врач. Мы оба сыны Господа, а значит, родные братья. Кто делает грех, тот от дьявола, потому что сначала дьявол согрешил. И я тебе говорю, как брату, будь начеку, не делай того, о чем будешь потом жалеть. Потому, что мы все находимся во власти Зверя, и спасение наше в любви к Богу.
    - Но я не знаю Бога, - сказал Сергей.
    - Зато Господь знает тебя.
    - Я так виноват перед ним. Мне, наверное, нет прощения. Я ведь чуть не стал проводником дьявола, - еле слышно проговорил Сергей, его щеки пылали от стыда.
    - Я уверен, что Господь слышит вас! Поступайте по совести, и Господь вас простит, - сказал священник.

    Отец Михаил шел по аллее больничного парка. Моросил холодный дождь, но священник не замечал его. Его мысли блуждали по мрачным картинам будущего Земли.
    Наставник и ученик пришли на Землю почти в одно время. Разница была лишь в том, что он вспомнил о своем предназначении на десять лет раньше своего ученика. Сразу после Чечни, он поступил в духовную семинарию, затем в духовную академию. Так было легче достучаться до людских душ. И все же он опоздал: Иван погиб, а ему придется пройти весь путь до конца. Битва со Зверем продолжается…
 «- Что заслуживает человек, потерявший веру? – думал он. – Что заслуживает человечество, погасившее в себе искру божественной основы? Люди веками истребляли друг друга, покоряясь могуществу зверя. Чаша терпения выпита. Теперь дело каждого человека держать ответ на Великом Суде. Никто не знает о часе том, и потому не думает, что он может наступить. Когда померкнет солнце, и луна, и звезды падут с неба, людям будет все равно, что им есть, и во что одеться. Им будет все равно, с какого континента и с какой стороны промчится бледный конь с всадником, которому имя Смерть. Да и какая разница, если Смерть идет ото всюду! И негде спрятаться ни богатому, ни нищему, ни женщине, ни мужчине. Потому, что Смерть уже вошла в их тела, освобождая души для Суда. Напрасно будут метаться люди, ища спасения для тел. Озаренная вспышками молний, страшная пропасть разверзнется, и в одночасье вся земля станет огромным могильником.
    Единственная мысль о спасении - бежать. Но куда? Знание, что ты являешься последним человеком на земле – чрезмерное горе. Бог создал тебя добрым, совершенным. Почему же ты культивируешь зло? И где взять время, что-бы измениться? Его нет! Ибо при жизни ты брел во тьме. Что с тобой стало, человек? Сотни веков ты жил, развивался, умнел, искал смысл жизни. Что изменилось? Ты так и не нашел, то, что искал. Что же ты ответишь там, на Страшном суде? Взгляни последний раз на небо. Что ты видишь? Врата Рая или бездну Ада? Что ты чувствуешь: горечь, обиду, разочарование или страх? Или может: любовь, счастье, покой? Может там, после мрака  ты увидишь лучезарное сияние? Но, чтобы ты не видел, чтобы ты не чувствовал, нет большего счастья и высшей цели, чем любовь к Богу».

Конец первой книги.