Сумасшедшая эльфийка. Глава 2. Цветок-На-Воде

                Глава 2

                Цветок-На-Воде

                1.
               
     Открыв глаза, Эля не сразу поняла, то ли это закат предыдущего дня, то ли уже рассвет следующего. Она высунулась из-под плаща, посмотрела на небо, почти всё тёмное, только на востоке бледно-зелёное, передёрнулась от холодного воздуха, снова укрылась с головой, блаженно вздохнула и собралась досыпать, но не тут-то было.
     -Хэльви, а Хэльви! Эй! Соня эльфийская, пора вставать!
     Эля промолчала, будто не услышала.
     Дрюша сдёрнула с неё плащ:
     -Вставай, хейзари, трон проспишь!
    Эля с визгом подскочила и швырнула в Дрюшу веткой. Амазонка поймала девушку в её собственный плащ и мигом спеленала.
     -Сдавайся, одевайся – всё давно высохло – и поехали! – Дрюша улыбалась, держа Элю в руках, как ребёнка.
     Костёр давно погас, угли остыли. Фаритэн стояла наготове, зябко кутаясь в толстый жакет.
    -А завтрак?
    -Обойдёмся. Еды нет, пожуём в деревне, когда доедем.
     -Как это? – ужаснулась Эля. – Да я же с ног упаду!
     До сих пор она ни разу не выходила из дому, не позавтракав очень плотно. Потом, правда, могла целый день не есть, бегая по городу.
     Она осеклась, поймав взгляд амазонки, которая перестала улыбаться. В этом взгляде Эле почудилась снисходительная жалость, даже презрение. Эля с вызовом вскинула голову. Да, я вот такая слабая, не всем же быть железными! Мне что теперь, надорваться в попытках угнаться за тобой и заслужить твоё уважение? Так всё равно не угонюсь, только сдохну безо всякой пользы!
     Ничего подобного вслух она, понятное дело, не высказала.    
     -Дальше седла не упадёшь, - сухо заметила Дрюша. – Доедем до Леро-талави и поедим.
     -А если мы там еды не найдём?
     Воительница не ответила на глупый вопрос…
    
                2.

     Дрюша ехала верхом на бурфе, держа Элю впереди себя на седле, Фаритэн шла пешком, то хватаясь за стремя, то отпуская его, и нервно смеялась.
     -Наши, скорей всего, уже прибежали и всех перепугали своими россказнями. Хейзари бедная – не знает, жива я или нет, и ведь не сообщишь никак, я ж вам не эльф, чтоб мысли посылать.
     Лес отступил вправо, Ксарт-Хэльверентара взобралась на возвышенность и последовала за ним. Открылись холмы предгорий. Три женщины, спускаясь по травянистому склону, видели впереди следующий холм и деревню на его вершине. К ней вела широкая грунтовая дорога. Пёстро одетые жители сбежались посмотреть на приезжих, выглядывали из окон и ворот.
     Деревня не имела общей ограды, а заборы вокруг домов и сами дома были сделаны из камня и кирпича. По улицам бегали обычные кошки и крупные мускулистые собаки, полосатые, словно тигры. Над крышами и кронами деревьев порхали и кувыркались в воздухе дракончики, птицы здесь тоже были, они прятались в листве. Через ограды свешивались наружу тяжёлые ветви с яблоками и тёмно-фиолетовыми плодами, похожими на гантели. Главная улица деревни называлась Чёрная дорога.
     Толпа жителей в яркой одежде неохотно расступалась. Бурфа грудью напирала на людей, Эля ёжилась под пристальными взглядами.
    Дрюшу в деревне знали.
     -Мама, мама, тётя Дроля приехала!
     -Дюська, приветик! Как соратницы поживают?
     -Роня, возьми меня с собой, как её! Возьми меня с собой хоть к чудовищам, хоть куда угодно!
     -Эй, Андя, никак тебя угораздило с госпожишкой связаться? А ты её уже трахнула или всё телишься? Отдай её мне, я с ней мигом разберусь, я ей ка-а-ак засажу!
     -Хапли, заткни свою грязную пасть сам, не то я помогу, -  пообещала Дрюша лохматому детине в кожаных штанах и жилетке на голое тело, а Эле шепнула:
     -Не бойся, это всего-навсего сын кузнеца и он только с виду такой крутой, как воронье яйцо. Плохо, что у нас нет ещё одной бурфы, отношение к тебе было бы другим.
     -Не грози, не грози! Пока ты господюшку подмышку сунешь, пока свою скотину рогатую, неповоротливую развернёшь, я как охреначу!
      -Оллхап, уймись. Бурфа, по-твоему, не боевая, потому что в лесу не пройдёт? Так я не аванга, чтоб по лесам-горам прятаться да из-за угла нападать. А насколько рога  э т о й  бурфы годятся для боя, ты того гляди узнаешь на своей шкуре. Они ведь заточены.
      Меряя долгим взглядом Элю, детина криво ухмыльнулся. Его отпихнула в сторону маленькая, круглая, как колобок, рыжая женщина, которая бросилась к приезжим с громкими воплями. Она порывисто обняла Фаритэн, а та вдруг заплакала, некрасиво сморщив лицо.
     -Всё пропало, Хейзари, всё, что я тебе везла – и косметика, и украшения, и ткани, и даже пустые горшки для твоих заготовок!
     -Ну и ладно, и виверн с ними, с горшками! Во что загрузить для тебя припасы, я найду! Главное – ты сама цела! И к драконьей матери все тряпки с побрякушками, туда им и дорога, их ещё полно будет! Сама цела, и хорошо. Он же тебя даже трахнуть не успел. Ведь не успел, да? Вот и ладушки, вот и замечательно, а вещи будут.
     А ты в следующий раз не станешь попадаться, как распоследняя кулёма, на посулы всяких проходимцев! Бесплатное мясо бывает только в ловчей яме для драконов!.. Пойдём, у меня столько вкусного от праздника осталось! Я ведь снова замуж вышла, знаешь ли!
     -Знаю-знаю, твоё письмо уже дошло. Ну и что? Ты столько раз замуж выходила, что мне даже не любопытно, за кого именно на сей раз. Разом меньше, разом больше… Лишь бы тебе хорошо было.
     Рыжая Хейзари развернулась к Дрюше:
    -Вы спасли мою непутёвую сестрицу. Прошу к нам на постой, у нас вам будет лучше, чем в трактире, и денег мы не возьмём.
     Дрюша отрицательно покачала головой.
     -Нет, благодарствуем. У нас свои планы.
     Подёргав её за рукав, Эля заглянула амазонке в лицо.
     -А почему? Может, в самом деле, было бы лучше у них?
     Ей показалось привлекательным радушие Хейзари, тем более что очень не понравились косые взгляды прочих жителей деревни.
     -Почему – потом объясню, - отрезала Дрюша.
     Эля не решилась настаивать.

                3.

     Первый и второй этажи трактира были каменными, а третий походил на беседку со стенами из ветвей колючего кустарника. Кустарник разросся криво, сползая на крышу соседнего дома. Соседи, похоже, не возражали, может, потому, что к ним во двор сыпались ягоды, а может, потому, что возражать было некому. Дом рядом с трактиром  выглядел заброшенным.
     Возле коновязи топталась одна-единственная, особенно рослая, мощная бурфа. Это был самец, его ветвистые рога увенчивались металлическими шипастыми навершиями, а попона походила на Дрюшину куртку — вся в блестящих чешуйках.
     -На удивление мало проезжих гостей.
      Дрюша спешилась, сняла Элю с седла, привязала Бассу подальше от самца с окованными рогами и потрепала её по шее.
     Дракончик, маленький, точно кошка, вспорхнул на ограду, не то квакнул, не то мяукнул, шлёпнулся на дорогу, подняв облачко пыли, и жалобно пискнул.    
     Эля бросилась к нему, протягивая руки.
     -Ах! Ути, кисинька!
     Дрюша перехватила её.
     -Вот погрызёт и подерёт тебя эта «кисинька», тогда узнаешь!
     Они вошли в трактир.
     В обеденном зале с потолка на длинной массивной цепи свисала люстра —тележное колесо с прилепленными по ободу свечами. Не уронят, не унесут, а что воск на голову капает... носите шляпы. Свечи не горели – видимо, по мнению владелицы, тут и так всё было видно.
     Хозяйка трактира, крупная пожилая женщина, выглянула из кухни, строго кивнула новым гостям и скрылась.
     Дрюша выбрала стол в правом заднем углу — рядом со стойкой и окном. Чтобы устроиться лицом ко входу, сесть пришлось на каменный ларь. Эля принялась разглядывать фигурные шляпки гвоздей на его крышке из толстенной кожи — красиво, но сидеть неудобно.
     Ларь напоминал саркофаг, который украли из гробницы, снабдили обычной крышкой и стали использовать в хозяйстве.
      Эля задумалась об этом, потом её мысли плавно перетекли к Эдварду. Как безумно красиво звучит местный вариант его имени – Эдэин! На языке хэльве, наверное? Тут, похоже, многие люди норовят называться эльфийскими именами. Что он делает в этом странном мире, как он сюда попал и что с ним случилось?..

                4.

     На другой стороне зала сидели несколько мужчин, богато одетых – бархатные куртки, жилеты и штаны, сверкающие треугольные пуговицы и пряжки широких поясов, цветастые рубашки, сапоги с голенищами гармошкой и вышитыми отворотами.
     Оттуда доносились разговоры:
      -Одна грядка совсем не родит. Из года в год чего только ни делаю, а она всё не родит и не родит.
     -Тягловый харик захворал, а мне товар на ярмарку везти.
     -Да что твой харик! Вот греющий камень опять вздорожал! А говорят, в Загорье можно топить дровами! И почему тут нельзя рубить деревья? Вон их сколько! Что за эльфийские порядки?
     -Тс-с! Заткнись! Не ровён час, услышит, кто не надо…
     Ближе расположились женщины средних лет, болтая и хихикая, словно девчонки. Их рубашки, жилетки, платки и пышные юбки были ещё пестрее, чем у мужчин, а мягкая обувь казалась негодной для деревенских дорог.
     -Вот он мне и говорит: дражайшая Лерейда, не откажитесь принять этот скромный браслетик! И ещё этак многозначительно подмигивает. Ой, хи-хи-хи!
     -Да правда, что ли? Не верю я тебе, подружка…
     -Посмотри, - негромко сказала Дрюша, кивком головы указывая на молодого мужчину. - На нём куртка из кожи дикого северного дракона с родной чешуёй, не металлической. Очень дорогая вещь.
     Эля пожала плечами. Почему дорогие вещи зачастую выглядят невзрачно?
     Он тоже сидел спиной к стене, только предпочёл расположиться так, чтобы через распахнутые двери видеть коновязь. Он походил на Дрюшу, такой же рослый, массивно сложенный, светловолосый, с хорошим, открытым лицом. Блондин сидел, положив на стол руки — запястья широкие, кисти крупные, но пальцы длинные, красивые, — и невозмутимо чего-то ждал. Рядом с ним, прислонённый к скамье, стоял массивный двуручный меч с длинной рукоятью.
     Из кухни выбежала девушка с подносом в руках, уставленным глиняными плошками и кружками. Всю посуду она споро составила на стол молодому воину, который принялся за еду неспешно и с видимым удовольствием. Девушка подошла к столу Дрюши и Эли. Она была одета в рубашку, юбку, жилетку-передник и грубые кожаные сандалии. Её головной убор напомнил Эле детскую игру «в королевство». Девчонки брали большой платок, накладывали на лицо, связывали двумя соседними углами на затылке через лоб, перекидывали назад свободную часть, и получалось что-то, похожее на чепчик, с продолжением вроде фаты, свисающей на спину. Спереди к платку у подавальщицы крепилась тонкая блескучая подвеска, спускавшаяся на лоб. По подвеске было и на каждом не завязанном углу платка.
    -То же, что обычно, на двоих, за счёт заведения, - подмигнула ей Дрюша.
     Девушка мотнула головой, убежала и быстро вернулась с полным подносом. Приготовленные отнюдь не изысканно и даже не просто, а очень просто, но зато свежие и без химических добавок, блюда пахли умопомрачительно. Сосущее ощущение в желудке сразу усилилось, задрожали руки и ноги. Эля потянулась через стол, схватила миску с тушёным мясом, поставила перед собой и накинулась на еду. Утолив первый голод, девушка взялась за кружку, но в ней оказалось не что-нибудь, а вино.
     -Мне бы чаю или хоть воды, а то и так пьяная, - неуверенно пробормотала Эля.
     -Здесь больше нечего пить, вода в реке плохая, а ты уже проспалась.
     -Почему вода плохая?
     -Вверх по течению — несколько городов и посёлки без счёта.
     Вздохнув, Эля понюхала вино, попробовала его, решила выпить только половину, но оно было таким вкусным, а пить так хотелось,.. что она моментально выпила всю кружку и попросила добавки. Дрюша долила ей из кувшина, она выпила снова, ей стало тепло и хорошо. Слабо освещённый зал сразу показался уютным, а подозрительные в большинстве своём селяне – милыми. Теперь бы ещё эльфов или как их там, хэльве, вживую встретить. А то, что за безобразие? Имён эльфийских полно, названий эльфийских – на каждом шагу, и весь мир называется Хэльверайна, а сами остроухие где?
     Ладно, они ещё попадутся ей, эти эльфы, никуда не денутся. Тётя Вика сказала, что их тут не меньше, чем людей. Эля была уверена, что узнает их, как только увидит.
     Она вспомнила свои вопросы.
     -Если на повозки нападают, почему же их не охраняют?
     Дрюша сердито зыркнула, но, тем не менее, ответила:
     -Охраняют, просто не всегда. Так же, как не всегда нападают. Через каждый драконий шаг стражу не поставишь, а ездить-то надо. Путешествовать необходимо, жить не так уж необходимо...
     -А почему дракон никого не испепелил?
     -Домашние мелкие драконы не обладают разумом и не владеют магией, поэтому не умеют выдыхать огонь. Помолчи, дай поесть спокойно.
     Девушка с сожалением посмотрела на свою опустевшую миску, отхлебнула ещё вина, поёрзала на ларе, устраиваясь поудобнее, и принялась мечтать.
     Фотографию нельзя было достать открыто, но прекрасное лицо, обрамлённое такими же, как у Эли, апельсиново-оранжевыми волосами, с лёгкостью возникало перед мысленным взором. Наверное, в детстве Эдуарда тоже дразнили «рыжим, рыжим, конопатым»…
     О, Эдэин… Рыжая косая чёлка, рыжая-рыжая, даже почти красная, сияющая, как пламя костра... Тонкие черты лица, изысканные и одновременно мужественные... Серые, прямо-таки серебряные, сверкающие глаза, миндалевидные, слегка вразлёт, очень красивые, а взгляд хороший. Лицо — открытое и доброе.  Он обязательно скажет ей, что давно искал такую девушку, похожую цветом волос на него, именно такую — красивую, умную, верную и добрую, как она. Он обязательно скажет ей, что она в его вкусе, они ведь похожи.  Он обязательно полюбит её, как только увидит. Тётя Вика заявила, что уверена в этом, и Эля тоже сделалась уверенной в этом. А как может быть иначе?..

                5.

     Мечтания напомнили об ответственности. Эля немного оттянула шарф у себя на лбу, чтобы взглянуть на путеводный кристалл, и при этом повернулась так, чтобы её манипуляции не заметили ни посетители трактира, ни Дрюша.
     -Что ты извертелась? Блохи заели?
     -Какие блохи? Нет у меня никаких блох.
     -Тогда сиди смирно и благопристойно. И ешь.
    Некоторое время Эля делала вид, что жуёт лепёшку, потом снова попыталась украдкой посмотреть на кристалл.
     -Да что с тобой такое? Чешется он у тебя, что ли?
     -Что чешется?
     -Рог твой.
     -А-а... Н-нет...
     -Что это вообще у тебя такое?
     Запрет гвоздем сидел во взвинченной памяти по соседству с прекраснейшим образом. Как выкрутиться? Пьяная голова, и по трезвости не очень находчивая, соображать сейчас отказывалась напрочь. Эля промолчала.
     -Ладно, дракон с тобой, не хочешь — не отвечай.
     Рядом с ними раздался молодой, весёлый голос:
     -Приветствую вас, благородные дамы! Позвольте представиться: кшард Хикваэре таройн Макаров-Сосницки, наёмник. Ищу пропавшего друга, почти брата. Может быть, вы слыхали такое имя – Хильд? Или – Хьелид, или Хиэлидэ?
     -К сожалению, не могу припомнить, - ответила Дрюша с улыбкой. – Мы также путешествуем, моя подруга, кшарда Хэльвери, и я, кшарда Андрайя  Леро-талависа. Если мы что-нибудь узнаем об этом кшарде, то сообщим на тот адрес, какой ты подскажешь.
     -Премного наслышан о знаменитой Андре из Леро-талави, моё почтение. Впервые вижу столь изящную эльфийку с аппетитом дракона, моё восхищение. Попозже подскажу адрес. А пока не угодно ли благородной хармакиме размяться на мечах? Согласившись, ты окажешь мне честь.
     У Дрюши глаза блеснули тем же интересом, что и у молодого наёмника, ей тоже захотелось помериться силами.
     -Двуруч, бастард, одноруч или два?
     -А у тебя при себе весь этот арсенал?
     -Да.
     -Тогда всё по очереди.
     -Идёт. А ты сиди здесь, никуда не выходи и ни с кем не заговаривай, – последняя фраза предназначалась Эле. – Поняла?
     Энергично покивав, Эля проворчала им вслед:
     -Вы бы ещё своим бурфам предложили пободаться. Как маленькие дети, будто больше делать нечего. Никуда не выходить – как бы не так. А на индикатор посмотреть? А вообще осмотреться? А воду поискать? И как это — ни с кем не разговаривать? Вообще ничего на вопросы не отвечать и смотреть букой? Вот как раз, по-моему, будет гораздо хуже выказывать недружелюбие.
     Двое наёмников выщли, со двора раздался звон и лязг. Эля  ощупала чалму у себя на голове и вылезла в окно под хихиканье женщин и неодобрительные замечания мужчин.
     Она не осмелилась посмотреть на поединок, даже не выглянула из-за угла, чтобы узнать, кто берёт верх. Часто оглядываясь и шагая так, чтобы здание трактира заслоняло её, она отправилась бродить по посёлку.

                6.

     За зданием трактира раскинулся пустырь, поросший травой по пояс, жаркий и тихий. Эля сняла плащ и сонно побрела вперёд со свёртком  подмышкой, трава оплетала ей ноги, цеплялась к одежде, хватала за плечи, волосы, чалму.
     Впереди слышался шум, тянуло свежим, влажным сквозняком. Там, скорее всего, и была река. Эля всё шла и шла, почти засыпая на ходу, пока внезапно чуть не полетела вниз с высокого обрыва. Пустырь на возвышенности оборвался неожиданно, и внизу, ясно видимая с высоты примерно десятого этажа, бурлила река.
     Присев на корточки на краю обрыва, Эля заглянула вниз. Так ли уж грязна эта вода? Не хочет ли амазонка просто-напросто напоить её, чтобы выведать сведения или что-нибудь сделать с ней самой?
     Она встала на ноги, оттянула край шарфа, подняла глаза вверх и повертелась во все стороны. Кристалл светился тускло, не пульсировал – цель была далеко – и указывал путь через селение дальше в лес. Вероятно, пора было возвращаться, а то Дрюша хватится своей бестолковой эльфийки и рассердится…
     Возле калитки одного из домов, на скамейке, в тени раскидистого дерева сидела молодая, изящная брюнетка. Её длинные, непокрытые и вольно  распущенные волосы украшали узенькие ленты: красные, синие, зелёные, фиолетовые и золотые. А ещё у неё была повязана шаль крест-накрест поверх рубашки, и светлый фартук покрывал спереди узорную юбку. В подоле разноцветной кучкой лежали клубки ниток. Женщина вязала.
     Эля подошла поближе. Брюнетка подняла глаза, улыбнулась и жестом пригласила посмотреть на рукоделие. Это было вязание из вязания. Из-под тонких, изящных пальцев стекала простая «цепочка» с затянутыми до отказа петлями, а затем из полученного шнура, также крючком, женщина выплетала ажурное полотно. Получалось красиво, но способ был долгим. Так вязать могла бы разве что какая-нибудь бессмертная, эльфийка, например.
      -У вас так принято? – спросила Эля, прикрыв нижнюю половину лица концом шарфа.
       -Да, это старый способ, говорят, его изобрели даже и не люди вовсе, а эльфы, - ответила женщина.
     Из дома выбежал крупный мужчина, одетый вроде Оллхапа, и подошёл к ним.
     -Яха, уйди в дом, не разговаривай невесть с кем. Не сиди так открыто, точно на ярмарке, и вынь, ради Дракона-Создателя, эти ленты из волос, хотя бы фиолетовую и золотую!
     -Не беспокойся, Маршан, я знаю, что делаю. Когда же ты это поймёшь?
     Яха пристально посмотрела прямо в глаза мужчине, и он не выдержал, опустил взгляд.
     Эля не обиделась, по большому счёту этот самый Маршан был прав. Она похвалила работу Яхи и запомнила способ, который собралась попробовать, когда вернётся в свой мир. Ведь когда-нибудь она же вернётся? Да ещё вместе с Эдэином. О, Эдэин…
     Попрощавшись и продолжая мечтать, она побрела дальше.

                7.

     На перекрёстке главной улицы и переулка стояла изъеденная временем и непогодой каменная стела с затейливым орнаментом вверху, или, может, это был текст в несколько строк. Эля хотела попробовать его прочесть при помощи кристалла, но для её близоруких глаз руны или иероглифы были вырезаны слишком высоко. Интересно, это эльфийская письменность или человеческая? Эля осмотрела стелу со всех сторон из любопытства и пошла дальше.
     Где-то смеялись и кричали дети. На заборе дракончик и кошка, одинаково выгнув спины, воинственно шипели друг на друга. Ограды вокруг домов и садов были из колючего кустарника, ракушечника, булыжника, кирпича, ажурного металла, попадались даже глинобитные, но ни одной – из срубленных деревьев.
     Во дворе слышалась перебранка двух знакомых голосов.
     -Косого Варху-водовоза они не трогают!
     -Они не трогают и большинство других, потому что у них взять нечего и потому что это свои! Я тоже ездила много раз, и меня никто не грабил, но я живу здесь, а ты давно уехала в город, тебя почти забыли! Ты чужая, поэтому – законная добыча! – яростно вопила Хейзари.
     Её сестра на сей раз промолчала, только громко плакала.
     Потом вдруг раздался истеричный вскрик, калитка распахнулась, на улицу выскочила растрёпанная полуодетая Фаритэн и побежала прочь. За ней бросилась Хейзари.
      -Стой, придурочная! Куда ты?
      -Мне надо бежать, мне надо спрятаться, иначе они увидят моего дракона и убьют его! – рыдая, прокричала Фаритэн и побежала ещё быстрее.
      -Да кто такие эти они? Опять твои выдумки?! Аттах, лови её, она же пропадёт!
     Яха преградила дорогу Хейзари и мужчине, который вышел на улицу  следом за ней. Мрачный Маршан безмолвно и грозно возвышался у рукодельницы за спиной.
     -Не надо её ловить, пусть бежит.
     -Не вмешивайся, ты, ведьма! – Хейзари аж взвизгнула от ярости.
     -А ты – дура, - спокойно ответила Яха.
     От въезда в деревню послышалось тихое мелодичное пение, которое постепенно становилось громче. Словно приближалась некая торжественная процессия.
     Маршан поглядел в конец улицы, посерел и схватил за плечи Яху, словно был намерен увести её силой, если добром не получится.
     -Иди в дом, скорее, ради всего святого! Сегодня один из праздников в честь Дракона-Создателя, как же мы забыли! Там шествие!
     Яха высыпала клубки с колен в корзинку и проворчала:
     -Это не моя вера, эту веру нам навязали, и я ей не следую и не подчиняюсь.
     -Не подчиняйся на здоровье, только уберись у них с глаз долой, не попадись им ради наших будущих детей!
    Маршан подхватил маленькую вязальщицу на руки и бегом унёс в дом, ногой захлопнув за собою калитку. Эле показалось, что Яха при этом посмотрела на него с жалостью.
     Хейзари убежала во двор, махнув рукой рослому Аттаху, и он послушно последовал за ней.
     Эля не поняла, что происходит, но из осторожности попятилась в переулок и даже спряталась за куст. В пении было что-то завораживающее. Эле неодолимо захотелось пойти на этот звук, поторопиться навстречу, как змея спешит на зов дудочки факира. Девушка еле сдержалась, только пригнулась, чтобы понаблюдать через просвет в листве.
    Колонна медленно приближалась. Оригинальное шествие – все до одного верхом, подумала Эля. Мало того, из-под пышного облачения, такого же пёстрого, как одежда жителей деревни, виднелись сложенные крылья верховых животных, вовсе не купированные – жрецы передвигались не на бурфах, а на небольших драконах. Впереди ехали трое – пожилой, грузный, благообразный мужчина то и дело воздевал руки и чертил в воздухе знаки, осеняя ими ближайшие дома. Процессию никто не встречал, улица была пуста, и вся деревня разом будто вымерла.
     Мужчина помоложе рядом с главным жрецом стал яростно плеваться и совершать отвращающие жесты при виде древней стелы, главный одёрнул его в буквальном смысле – за рукав широкого балахона. Полная женщина ехала, опустив голову, и ни на что не смотрела. За этими троими следовали певцы, музыканты и знаменосцы. Развёрнутые флаги с изображением спящего дракона реяли над процессией.
     Колонну замыкал отряд. Люди в нём были какие-то другие, стройные, изящные, одетые в тёмно-фиолетовое. И драконы были другие, менее массивные, даже поджарые, с узкими, хищно вытянутыми мордами.
     Передовой всадник, похоже, командир, чью фиолетовую одежду скупо украшала узкая золотая тесьма, а тонкое, несколько миловидное лицо контрастировало с тяжёлым, мрачным взглядом, молча обшаривал улицу глазами.
     Возле домов Яхи и Хейзари предводитель фиолетовых придержал своего дракона, а затем не менее пристального внимания удостоился куст, за которым пряталась Эля. Девушке даже показалось, что пугающий своим видом мужчина разглядел её сквозь листву и вот-вот прикажет схватить, но он, спустя несколько долгих мгновений, всё-таки проехал дальше.
     Эля перевела дыхание.
     Отряд остановился, командир жестом подозвал к себе троих.
     -…Если уже ушла – догнать, следить, сразу не хватать, узнать места и связи… - донеслось до испуганной девушки.
     Подчинённый что-то прошептал на ухо командиру.
     -Нет, за женщиной отправится женщина, - последовал резкий приказ.
     Трое всадников на драконах стремительно взлетели с места прямо вверх и скрылись из глаз. Элю никто не стал доставать из зарослей на краю дороги, значит, речь шла о ком-то другом.
     Бедная Фаритэн. В чём она провинилась? Или, может быть, Яха?
     Фиолетовый отряд догнал передовую часть колонны на другом конце главной улицы. Музыка оборвалась, все вместе разом поднялись в воздух, и процессия понеслась высоко в небе прочь от деревни, точно Дикая Охота.    
     Эля глубоко вздохнула, закуталась в плащ, вылезла из-за куста и быстро пошла обратно.

                8.

     «Ты – чужая, поэтому – законная добыча», звучало в голове у Эли, пока она шла к трактиру, по дороге ловя на себе подозрительные взгляды местных жителей. Ничего удивительного в этом не было, деревня располагалась вблизи большого тракта, и проезжий народ наверняка попадался всякий-разный.
   Что-то заставило девушку не сразу выйти из-за угла, а сперва посмотреть, осторожно выглянув. Предчувствие не обмануло: посреди улицы, преграждая путь к Дрюше, не скрываясь, маячила знакомая шкафообразная фигура в кожаных портах и жилетке, распахнутой на голой волосатой груди. Оллхап, сын кузнеца, верный заявленным намерениям, поджидал её. Эля обошла позади домов опасное место и подобралась к таверне с другой стороны. Во дворе всё ещё слышались лязг мечей, весёлые возгласы и ехидные реплики.
   Оллхап почти прозевал свою будущую, как он полагал, пассию, но среагировал быстро и поймал девушку за рукав в воротах двора.
     -Крошка, привет! Поговоришь со мной?
    Эля не хотела никого обижать без надобности, поэтому остановилась и даже улыбнулась. Это, как после выяснилось, было ошибкой. Улыбка была воспринята, как знак согласия, а слишком открытый и добрый взгляд создал обманчивое впечатление покладистости в буквальном смысле слова. По мнению молодого бугая, девицы с такими глазами легко и охотно укладываются под любого, кто изъявит подобное намерение.
     -Я люблю разговаривать со всеми странствующими и путешествующими, они рассказывают много интересного! Пойдём ко мне, посидим за бутылочкой винца, поговорим!
     -Поговорю. Почему бы и нет?
     -Верно! Почему нет? Правильно! Умница! Конечно, да и ещё раз да!
     Эля заподозрила что-то неладное. Это, разумеется, другой мир. Но почему, собственно говоря, мужчины должны здесь вести себя иначе? Мужчины остаются мужчинами в любом мире.
     -Лучше поговорим в трактире!
     Оллхап было нахмурился, но потом снова расплылся в странной улыбочке.
     -Можно и в трактире, там есть уютные комнаты наверху, и денег с меня хозяйка не возьмёт!
     -Нет, мы поговорим внизу, за столом, в присутствии Андры.
    -Да ну, крошка, какая тебе разница! Наверху гораздо лучше! И зачем нам Андра? Ещё, чего доброго, разговор перебивать станет! Пойдём, пойдём наверх, не упрямься!
     -Я сказала – нет. Мы поговорим внизу.
     -Как это – нет? Ты же только что сказала «да»! Не играй со мной, крошка, шуток я не потерплю!
     -Ты меня не так понял, - холодно отчеканила Эля. – Я давала согласие на разговор, а не на что-либо другое!
     -Всё я отлично понял! – нехорошо усмехнулся Оллхап. – Ты любишь вначале поиграть и помучить, но со мной такой номер не пройдёт!
     Он мельком глянул в сторону Дрюши, которая отвлеклась от своего махалова и неторопливо направилась к ним, развернулся и быстро зашагал прочь.
     -Что хотел от тебя этот обалдуй?
     -Поначалу только поговорить, потом что-то ещё, звал то к себе в дом, то в комнату наверху…
     -«Что-то ещё»! А то не ясно, что!
     Дрюша хмыкнула, потом грозно свела брови.
     -Ты почему ушла из-за стола, хотя я тебя предупреждала? Как тебя охранять, если ты убегаешь? На священное шествие не нарвалась, нет?
     Эля виновато потупилась и замотала головой.
     -Вот и хорошо. В следующий раз чтоб без глупостей, если я сказала – выполняй, не то разыскивать и вытаскивать не буду! Поняла? Ладно, пошли, поедим и поедем дальше. Задерживаться здесь нам, как я понимаю, незачем. Ты ведь спешишь?
     -В общем, да.
     -Как называется место, которое тебе нужно?
     -Не знаю, – неохотно созналась Эля. – Знаю только направление. Туда, - она резким от волнения жестом выкинула вперёд руку, указывая.
     -Значит, ты чувствуешь направление?
     -Ну-у… Можно сказать и так.
     -После этого будешь утверждать, что ты не эльфийка?
     -Люди тоже могут чувствовать направление.
     -Но не с такой уверенностью.
    Эля поколебалась. Тётя Вика ни в коем случае не велела никому рассказывать про кристалл и показывать его. С другой стороны, Дрюша артефакт уже видела.
     -Не я чувствую, а вот эта штука у меня на лбу, которую мне дали на время. Это талисман-проводник, который указывает направление, помогая искать.
     -И что ты ищешь?
     Эля решилась. Вдруг амазонке что-то известно?
     -Не что, а кого. Его зовут Эдэин, сын Хильда. Он высокий и очень рыжий.
     Дрюша пару секунд помолчала, а потом вдруг захохотала.
     -Ага. Вот так, ни больше, ни меньше! Час от часу не легче! А загорского хейзара тебе случаем не надобно? Сын Хильда, вот так номер!
     -Если это опасно, ты в любой момент можешь…
     -Чем опаснее, тем интереснее! Хочешь меня оскорбить?
     -Нет, конечно, что ты!
     -Тогда пошли обедать…
     -Моё почтение, благородные кшарды! До будущих встреч и счастливого вам пути!
     Обе одновременно обернулись. Хикви сложил своё оружие в седельные вьюки и прыгнул в седло. Могучий бурф легко переступил бугристыми ногами, и чешуйчатая попона зазвенела.
   -Менестрелю разве что подобает такое убранство, чтоб далеко слышно было, - проворчала Дрюша и взметнула вверх руку в чешуйчатой перчатке для прощального приветствия. Эля неожиданно для себя изобразила что-то вроде шутливого реверанса, приподняв полы плаща, как подол платья. Весёлый и добродушный Хикви ей понравился.
     -Куда же дать знать для тебя что-либо о Хильде?
     -Сюда, в этот трактир, я часто здесь бываю!..

                9.

     В обеденном зале остались одни мужчины, в основном пожилые, и разговоры как-то разом увяли, словно усилившаяся жара повлияла не в лучшую сторону.
     Эля некоторое время задумчиво жевала, запивая лепёшку мелкими глотками вина. Потом увидела, кто вошёл в обеденный зал трактира, и подумала, что жара повлияла не в лучшую сторону даже на тех, кому состояние рассудка ухудшать вроде некуда. Оллхап вернулся.
     -Девочки, ещё раз приветик! – наглый басок прозвучал в притихшем зале, как одинокая назойливая муха при королевской трапезе. – Андя, я украду на пару дней твою подружку. Обе внакладе не останетесь. Крошка согласна, поэтому, думаю, у тебя нет причин возражать.
    Дрюша спокойно подняла глаза от миски с едой.
   -Есть. Во-первых, она не давала своего согласия, ты не так понял благородную вежливость. Также, во-первых, это – благородная кшарда и моя подруга, которая находится под моей защитой. Поэтому девочку для развлечений советую поискать в другом месте.
     -Я уже нашёл. Если это твоя  п о д р у г а,  Андя, то она никак не может быть кшардой, - многозначительно прогудел верзила. – Да и всё остальное говорит за это. А раз так, то я имею право договориться с этой крошкой о своём, и никто нам не указ. Крошка, понятное дело, не прочь подзаработать и уже дала своё согласие, чему у меня есть свидетели.
      Он негромко свистнул, и в дверях трактира выросли семеро, плечом к плечу.
     Эля смотрела на них перепуганными глазами и никак не могла сообразить, что можно сказать в свою защиту. Свидетели-то откуда взялись?
     -Это подручный кузнеца, - спокойно пояснила Дрюша. – Подзанял у отца и учителя уверенности и превратил её в наглость, а вот мудрости не позаимствовал. Сила есть, ума не надо. А ты перестаралась со скромностью, выглядишь сиротой-погорелицей, которой никто не хватится, вот он и вцепился.
     Эля посмотрела испуганно уже на Дрюшу.
     -Оллхап, успокойся. Ещё раз предупреждаю, у кшарды есть покровители, не считая меня.
     -И потому она даже бурфу себе купить не может, ездит у тебя на седле!
     Оллхап внезапно протянул руку, намереваясь выдернуть Элю из-за стола за шкирку, как котёнка, но Дрюша успела перехватить его руку, а кулаком другой руки без замаха врезала Оллхапу в челюсть.
     Щека Оллхапа от удара чешуйчатой перчаткой мгновенно залилась кровью. Сын кузнеца едва покачнулся, но, будучи самым высоким и сильным в селе среди молодёжи, такие удары получать не привык, тем более от женщины, поэтому растерялся и сделал шаг назад.
     Его приятели кинулись на подмогу, Дрюша опрокинула на них стол, а потом схватила скамью и смела на пол тех, кто сумел остаться на ногах, после чего взялась за меч.
     -Лезь в окно и беги за мррмаулем, а я их тут подержу. Жаль, что Хикви уехал, мог бы поразвлечься, - сквозь зубы процедила Дрюша.
     Элю испугало выражение её лица, а ещё больше испугала легкомысленная фраза. Значит, дело серьёзное и вообще – хана. К тому же кто-то из стариков перекрыл дверь на кухню и заднее окно.
     Оллхап и его подручные отступили и принялись перешёптываться.
      Один из стариков поднялся из-за дальнего стола, приблизился, откашлялся и заговорил:
      -Нехорошо ты поступаешь, Андра. Мы к тебе со всей душой, как и ко всем вашим, а ты почему-то пожалела для уважаемого человека малой малости. От девчонки не убудет, её не обидят, и ты внакладе не останешься.
     Элю затрясло от ужаса.
     -Эта девушка – кшарда, и то, что вы о ней говорите, оскорбительно!.. А ты не молчи, как мышка, объясни этим  г о с п о д а м,  что они глубоко и не без последствий заблуждаются на твой счёт.
     Эля подняла на неё расширенные глаза.
     -Будешь молчать – подставишь нас обеих.
     Эля беззвучно пошевелила дрожащими губами.
     В поддержку старикам поближе подтянулись несколько молодых мужчин.
     -Почему ты защищаешь эту девчонку? Что такого ценного она может дать? Или она, в самом деле, как сказал нам Оллхап, ведьма и околдовала тебя? Тогда мы просто обязаны разрушить чары! Как известно, чары пропадают только со смертью ведьмы! Или, может даже, она эльфийка? Оллхап напрасно подозревать не будет! Ну-ка, пусть она покажет, что скрывает под плащом и что там заметил Оллхап!
     -Юбку он там заметил, как всегда!
     Шутка не спасла положение.
     -Отдай нам девчонку и иди с миром!
     -А если не отдам? Прежде чем вы добьётесь своего, я разметаю пол-деревни!
     Старики переглянулись и отступили в сторону. Молодые сельчане подскочили к большому кухонному стеллажу и похватали топоры и ножи для разделки мяса. Кое у кого нашлось оружие за поясом и в голенище.
     Эля вдруг забыла про страх и посмотрела на мужчин круглыми от удивления глазами. Эти люди что – всерьёз собрались на неё наброситься со всем этим оружием? Они внезапно с ума сошли? Что она им сделала?
     -Прорывайся наружу одна, у тебя лучше выйдет, - девушка, наконец, обрела дар речи. Какой лес, какой мррмауль? Да у неё же полсотни метров пробежать до закрывающего двери автобуса – и то без одышки не получается!
     -А потом ты покончишь с собой из-за ложно понятой чести. Или они порвут тебя так, что ты не выживешь.
     Дрюша напряглась всем телом, словно для прыжка.
     На улице хором закричали.
     Дверь трактира распахнулась, как будто её никто не держал, и вошёл… мррмауль.
     Все оцепенели.
     -Мрр, - басовито и вроде бы мирно произнёс громадный кот.
    В то же мгновение до выхода образовался широкий свободный коридор.
     Мррмауль неторопливо прошествовал, величаво поглядывая по сторонам, к столу, за которым недавно сидели Эля и Дрюша и который теперь валялся кверху ножками. Дрюша схватила Элю подмышку, перепрыгнула с нею через этот стол и взметнулась на спину белоснежного зверя.
     Огромный кот припал к полу, собрался в тугой ком, молнией вылетел наружу и понёсся длинными прыжками, унося двух женщин прочь из людской деревни с эльфийским названием.
      -Наибольшее чужое – это бывшее своё, - проворчала Дрюша, оглядываясь. Погони не было. – Поедем-ка лучше в цитадель. Пусть там и нечисто, зато народ менее воинственный.