А. Н. Одиноков - Новгородский колокольный узел

               
                А.Н. Одиноков

                Новгородский колокольный узел
Часть 1

    Думается не только содержание, но и название очерка имеет значение. Да, именно «Узел». Так как уже более 30 лет, а особенно в последние 15 лет, нам стараются представить дело Новгорода, историю колоколов в годы Великой Отечественной войны, как вариант решения проблемы – «валялись на берегу Волхова у стен Кремля», или под дилеммой: «закопаны или утоплены».
    Сегодня стало возможным развязать этот «узел» с помощью публикуемой здесь фотографии военного фотокорреспондента Георгия Федоровича Коновалова. Сделана фотография в январе 1944 г. и хранится сегодня в Центральном государственном архиве кинофотофонодокументов, в Санкт-Петербурге.
    Принимая во внимание давность событий и длительность полемики по ним, видимо, необходимо, прежде всего, обозначить круг привлеченных документов, свидетельств очевидцев и выводы, принятые после анализа отдельных фактов. Скажу больше: это повысит надежность доказательств и историческую объективность.
    Георгий Федорович Коновалов (1911–1993) вместе с Семеном Григорьевичем Нордштейном, его коллегой, оба военные фотокорреспонденты Волховского фронта, в январские дни 1944 года выполняли очередное задание ЛенТАСС в войсках 59-й армии Волховского фронта в районе Новгорода.
    Настала пора масштабного наступления Ленинградского и Волховского фронтов по деблокированию Ленинграда, освобождению Новгорода и Ленинградской области (в то время Новгородская область входила в состав Ленинградской области). Нелегкая работа армейских фотокорреспондентов делалась, как на боевых позициях артподготовки, наступлении пехотинцев, так и на марше по маршруту прорывов и передвижений частей, подмечая детали боя, фиксируя их на пленку.
    В период дней подготовки операции Георгий Федорович сумел снять полосу препятствий, которую нашим солдатам предстояло преодолеть, артиллеристов-корректировщиков возле Юрьева монастыря, воинов десантного аэросанного батальона на озере Ильмень, наносивших удар по немцам в обход Новгорода со стороны озера.
    20 января, после полного изгнания фашистов с Торговой и Софийской сторон Новгорода, Георгий Федорович уже снимал солдат и офицеров, водрузивших знамя части на стене Новгородского кремля, разрушенную, поруганную святыню - Софию, разобранный на части памятник Тысячелетию России.
    В этот день и последующие пять дней территория кремля, памятники, остатки разрушенного немцами моста через Волхов, а также улицы передвижения наших войск подверглись тщательному осмотру и разминированию. Как вспоминали саперы: «За шесть дней, с 20 по 25 января, было обнаружено, снято и обезврежено 13 тысяч противотанковых и противопехотных мин, 191 фугас с «сюрпризами», 2 фугаса с взрывателем замедленного действия (с часовым механизмом), 15 складов с взрывчатыми веществами в количестве 100 тонн, 9000 артснарядов и мин к минометам.
    В кремле саперы тщательно обследовали все соборы и здания: подвалы стены, фундаменты, лестничные клетки, полы, чердаки, купола. Было разминировано много складов с взрывчаткой общим весом до 70 тонн, снято 82 фугаса с «сюрпризами» и большое количество мин. Саперы спасли от взрыва и разрушения Софийский собор, Грановитую палату, Часозвоню, церкви, памятник «Тысячелетию России».
    …Около памятника «Тысячелетию России» были разбросаны его фигуры. Когда их обследовали, то под каждой обнаружили килограммовые толовые заряды с взрывателями натяжного действия. Сдвинь или подними – произошел бы взрыв» (Н. Минеев, бывший командир саперной роты, майор в отставке. Газета «Новгород». № 7 (218), от 9 – 16 февраля 1995 г. С. 9).
     В эти дни у Г.Ф. Коновалова появляются фотографии стен и башен кремля, движение освободителей через город и далее, немецкое кладбище около Григорово, вид освобожденного села Батецкой.
    Учитывая сумрачную погоду тех дней, без больших морозов; как отмечали ветераны и видно на всех фотографиях фотокорреспондентов, - Волхов покрыт местами нетвердым льдом, все фотографии Г.Ф. Коновалова выдержаны в низкой резкости, «притухшими», как, кстати, и фотографии его товарища – С.Г. Нордштейна.
    Будучи ленинградцами, фотокорреспонденты, конечно же, с волнением следили за развитием наступления войск Ленинградского фронта от Ленинграда. Они не скрывали желание ускорить свое возвращение в Ленинград.
    Событие, которое произошло в Новгороде 25 – 27 января 1944 г. (эти даты устанавливаются нами исходя из сообщения ТАСС – приводится ниже), никак не могло остаться вне внимания Георгия Федоровича. Газета «Красная Звезда» 28 января 1944 г. опубликовала сообщение ТАСС под названием «Советские патриоты сберегли от немцев исторические памятники». Вот это сообщение:
    «НОВГОРОД. 27 января. (ТАСС). Среди памятников новгородской старины широкой известностью пользовались звонница Софийского собора, построенная в 1439 году. Самый большой колокол был отлит в XVII веке при царе Алексее Михайловиче и весит более 1600 пудов. Его звон был слышен на расстоянии 40 километров.
    В августе 1941 года, когда враг приблизился к городу, часть колоколов была вывезена в тыл (выделено нами). Оставались на месте три колокола, в том числе большой. Два более легких удалось втащить на баржу, но вражеской бомбой баржа была разбита и вместе с колоколами пошла на дно. Большой колокол спасли уже в момент, когда кругом рвались снаряды и бомбы. Русские патриоты во главе с председателем горсовета тов. Юдиным тащили груз к берегу реки – до баржи оставалось не более 20 метров, но в это время противник прорвался к окраинам города. Было решено закопать историческую ценность в землю.
    Два с половиной года пролежал колокол в земле. Фашисты прилагали немало усилий, чтобы обнаружить его и пустить в переплавку. Среди местных жителей не нашлось никого, кто бы выдал местонахождение колокола.
    На днях (выделено нами) наши саперы при участии председателя горсовета тов. Юдина установили место, где был зарыт колокол. Сейчас его извлекают из земли. Затонувшие колокола ищут водолазы инженерных войск Волховского фронта».
    Мы можем с уверенностью сказать, что 27 января 1944 г. Георгий Федорович Коновалов и сделал снимок, который мы воспроизводим, и который сегодня хранится в ЦГАКФД в Санкт-Петербурге.

    В чем же проблема? – спросите Вы.
    Дело в том, что с момента публикации очерка новгородского любителя-краеведа Андрея Чунина, в 1999 г. («Новгородские ведомости плюс». № 79 (14324) от 28 мая 1999 г) под названием: «С «Лейкой» и блокнотом, а то и с пулеметом», родилась версия «задуманной пропаганды патриотизма» военными Волховского фронта и властями. На основе фотографии Г.Ф. Коновалова, где четыре колокола, включая на первом плане "Воскресный" (590 пудов) и "Годуновский" из Свято-Духова монастыря в 56 пудов (по каталогу А.И. Семёнова), за ними "Вседневный" в 300 пудов и чуть дальше "Хутынский" благовестник из Хутынского монастыря в 200 пудов, покоятся на снегу, у стены Кремля, на фоне звонницы, возникло в противовес истине сенсационное утверждение, что колокола Софийской звонницы, а с ними «Годуновский» Свято-Духова монастыря и «Полиелейный" благовестник Хутынского монастыря не утонули в водах реки Волхов и не закапывались на берегу в августе 1941 г. при эвакуации исторических ценностей музея.
    Разговоры дошли даже до того, что возникло утверждение, будто немцы, извещенные о затоплении колоколов с полузатопленной баржи при эвакуации, сами смогли найти три колокола и вытащить их на берег возле кремля, а два самых больших колокола звонницы – «Праздничный» в 1614 пудов (25,8 тонн) и «Воскресный» в 590 пудов (9,4 тонн), по существу были брошены отвечающими за эвакуацию новгородцами, и продолжали валяться на берегу весь период оккупации немцами Новгорода; более 2-х лет (с 19 августа 1941 г. по 20 января 1944 г.).
    Дело усложняется тем, что А.А. Чунин, а за ним и некоторые другие, представили дело так, будто публикуемая нами сегодня фотография  - "грубый фотомонтаж". Вот доводы А. Чунина: «В экспозиции Новгородского исторического музея демонстрируется фотография «Саперы Рижской инженерно-саперной бригады откапывают колокол на берегу р. Волхов. Январь 1944 г». На снимке показано, что где-то около разрушенного моста (на изображении он – в левом верхнем углу) трое мужчин в ватниках с лопатами в руках копаются в яме, в которой на уровне земли видно горизонтально расположенное дно «Сковорода» воскресного колокола с торчащими вверх характерными ушами». И далее:
     «Эта фотография вызывает много сомнений. …Горизонтально расположенная «сковорода» воскресного колокола закаченного в воронку от взрыва, могла появиться только в результате грубого фотомонтажа…» (Статья А.А. Чунина «Полвека «Льют колокола» Рубрика: Новгородские тайны. // Газета «Новая новгородская газета» за 16 и 23 февраля 2000 г.). Правда, в этом случае А.А. Чунин забыл упомянуть, что данная фотография также принадлежит военному фотокорреспонденту Г.Ф. Коновалову (можно предположить, что он этого вовсе и не знал).

    Сегодня мы уверено можем говорить, что подобная версия, подобные утверждения не имеют объективных документальных подтверждений и свидетельских показаний – это вымысел, дань сенсационности и фатальное заблуждение.
    Задавая вопрос: Что стало определяющим в сенсационных утверждениях 1999 г. новгородского любителя-краеведа А.А. Чунина? Мы можем ответить на него одной фразой: Ничего, кроме фотографии Г.Ф. Коновалова.
    Для нас ясно, что А.А. Чунин вовсе не обладал всей полнотой объективных документальных свидетельств периода освобождения Новгорода (январь 1944 г) так же, как и сведениями о деятельности военного фотокорреспондента Г.Ф. Коновалова в Новгороде, его архивных материалах, переданных ЛенТАСС в Центральный государственный архив кинофотофонодокументов (Санкт-Петербург). Приняв за основу своих утверждений фотографию Г.Ф. Коновалова с неверным определением периода ее съемки, А.А. Чунин убедил себя и, к сожалению, немало других краеведов в своем сенсационном открытии и выстроил под это другие составляющие трактовки своей теории.

    Думается, что в преддверии 70-летнего юбилея освобождения Великого Новгорода от немецко-фашистских захватчиков в Великой Отечественной войне мы должны восстановить истинность событий, отдать дань памяти и уважения ветеранам защитникам и освободителям Новгорода, патриотам, сохранившим исторические реликвии Новгорода.

    Что касается фотографии Г.Ф. Коновалова, на которую ссылается А. Чунин и другие.
    Действительно, такая фотография была опубликована ленинградцами еще в 1983 г. (Ганшин и Сердобольский. «Одна секунда войны». Лениздат).
   Однако данную фотографию следует отнести к последней, сделанной Г.Ф. Коноваловым в Новгороде. И самое главное – после того, как данные колокола были вырыты из земли и водолазами Волховского фронта найдены на дне Волхова, а затем вытянуты танками на берег Волхова. 4 колокола так и находились на берегу, когда Коновалов их и сумел запечатлеть, но это было 28 января 1944 г. или на день-два позже. Благо погода в день съемок стояла солнечной. Искусный мастер таких съемок Георгий Федорович неоднократно доказывал на таких видах высокое искусство фотографии. Нельзя не признать её высокий художественный уровень, а не хроникальность.
    Но, видимо, совмещение этой фотографии с сенсационностью сыграло злую шутку с А. Чуниным. Были забыты не только азы исторической науки – приверженность документам, фактам, кропотливая их оценка и проверка.
    Даже то, что на фотографии отсутствует самый большой "Праздничный" колокол, весом в 1614 пудов, не смутило и не зародило сомнений в "Чунинской версии". Кстати, нет этого колокола и на фотографиях других фотокорреспондентов (публикация фото в журнале "Огонёк" 1958 г., фото опубликованное Васильевым - Интернет-статья). А дело в том, что откопанный "Праздничный" колокол (согласно свидетельству танкиста в 1997 г. в газете "Новгород" № 3, 23 января) был сразу же танком вывезен в кремль к церкви Входа в Иерусалим (при этом у него были вырваны уши и серьезно повреждена матица), где и находился вплоть до момента создания колокольного постамента перед Софийской звонницей.
    Удивляться не приходится. Публикуемое здесь сообщение газеты «Красная звезда» также не упоминалось прежде, т. е. было неизвестно 70 лет. Надо ли говорить, что до 1988 года в Новгороде считали, что вся довоенная коллекция колоколов, которые эвакуировались в августе 1941года на барже, пропала. И была, по счастливой случайности, обнаружена сотрудником Новгородского музея Н.П. Яковлевой хранящейся почти 50 лет в Кирилло-Белозерском монастыре, Вологодской области.


                Истоки коллекции колоколов в Новгороде

    Музейная коллекция колоколов формировалась практически с первых дней появления музея в Новгороде, в 1863 г. Правда, это были только давно забытые экземпляры бил и редкий экземпляр колокола из Устюжны. В 1893 году новгородские краеведы В. Ласковский и Н. Лашков так описывали колокольный отдел музея:
«В древности до колоколов употреблялись била или клепала. Билом называется железная или чугунная полусогнутая доска, которую железною цепью привешивали к столбу у храма. В било и клепало ударяли или деревянными молотками, или железными палочками.
    В Новгородском музее два прекрасных образца старинного била и колоколов:
    Кованое железное било, согнутая дугой полоса, длиною по окружности 8 арш., шир. 2 ; верш. и толщ. ; верш. На нем около средины пробиты два отверстия, в которые продлевалась железная цепь. XVI века.
    Чугунное било, имеет форму правильного четырехугольника, наверху две фигуры на подобие двух голов орда (одна отбита), между ними полукруг с отверстием, в которое продета железная цепь (дл. 1 арш., шир. 14 вер., толщ. ; в.) начала XVII в. Последняя форма била особенно интересна. Это било пожертвовал Император Петр I одному из Новгородских монастырей, взамен старинных пушек, взятых им в казну.
Заводское чугунное било, в виде прямоугольного четырехугольника, верхние углы вытянуты и между ними полукруглое ушко. На лицевой стороне изображение предметов, чугунно-делат. производства, внизу стертая надпись, на обороте узор цветами.
   Колокол чугунный, с шестью четырехугольными окнами, из города Устюжны, местного производства, вес 9 пуд.». Как бы это не было удивительно, но именно эти экспонаты дошли до нас с вами. Сегодня все они экспонируются в «Музее колоколов» г. Валдая, филиале Новгородского государственного объединенного музея-заповедника.
После Октябрьской революции, с учреждением советской властью Новгородского музея, и назначением его первым руководителем – Николая Григорьевича Порфиридова, началось формирование обширной музейной экспозиции, отвечающей требованиям, так называемому городу-музею.
    Одно из направлений, личным приверженцем, которого был сам Николай Григорьевич, стало сохранение исторических колоколов раннего колокольнолитейного искусства. В двадцатых годах XX столетия Н.Г. Порфиридов приступил к введению массового учета всех наличных колоколов в церквах и монастырях Новгорода и его окрестностей. К этой непростой работе были привлечены инициативные подростки во главе с семнадцатилетним Александром Семёновым, в дальнейшем выпускником Петроградского университета, работником Новгородского музея.
    О существовании реестра по учету колоколов выполненного А.И. Семёновым (1905–1974) сообщил в своих воспоминаниях сам Н.Г. Порфиридов. Вот его слова: «Особую гордость Губмузея составил проведенный им специальный учет колоколов по всем церквам и монастырям города Новгорода и уезда. Трудное технически дело могло быть осуществлено благодаря счастливым обстоятельствам. А.И. Семёнов, краевед-историк, бывший учеником средней школы, потом студентом университета, потом научным сотрудником музея, ныне крупный знаток Новгорода, автор ряда печатных работ. Он переписал все без исключения колокола, списал все надписи на них, зарисовал изображения и орнаменты, обмерил колокола, вычислил их вес, если он не был указан на самом предмете. Регистрация колоколов составила большой том. Собранный в нём редкий и неповторимый материал имеет бесспорное научное значение и послужил для некоторых специальных работ А.И. Семёнова и других авторов. Можно, пожалуй, быть уверенным в том, что подобного учета не было нигде в другом месте. Кстати, он также хорошо послужил во время снятия колоколов для нужд индустриализации страны, когда заранее определялись экземпляры, не подлежавшие снятию на переливку» (Порфиридов Н.Г. Новгород 1917–1941. Воспоминания. Л. 1987. С. 113).
    Опустим историю пропажи музейного экземпляра «Каталога Великоновгородских колоколов» в послевоенные годы. Сообщим только, что «Каталог» был обнаружен в 2009 году в личном архиве одного из бывших работников Новгородского музея в фондах государственного архива Новгородской области.

    Что же представляет собой каталог?
    Каталог составлялся в 1921 – 1925 годах с добавлениями в 1928 г. (основной объем обследований проведен в 1922 – 1923 годах А.И. Семёновым, А. и Н. Маломаховыми и Ф. Домничевым).
    По биографическим данным составленным дочерью, Александр Игнатьевич Семёнов:
    «Родился 25 августа 1905 года. Отец рабочий-железнодорожник. Среднюю школу окончил в Новгороде. <…> В 1923 г. поступил в Ленинградский университет, который окончил в 1927 г. по факультету Общественных наук (археологическое отделение).<…> По окончании университета в 1927 г. поступил работать в Новгородский музей научным сотрудником, где работал до февраля 1930 г.».
    Обмеры и описания колоколов А.И. Семёнов вряд ли сумел произвести один; колокола того периода находились на колокольнях в подвешенном состоянии, их объемы составляют существенные размеры при том, что обмерных записей тулова колокола приходилось делать до десятка и более. На странице описания колокольни Юрьева монастыря указаны помощники Александра Семёнова: «А. Маломахов и Ф. Домничев». Присутствует иногда и фамилия Н. Маломахов.
    Имя и фамилию А. Маломахова, так же как и указанного, в рукописи Н. Маломахова, мы можем отнести к действительно проживавшим в Новгороде по архивному учету Новгорфинотдела (Ф. Р-250. Арх. № 139) в 1922 г. на улице Предтеченская, д. 4 Николая Николаевича – 36 лет и его сына Анатолия – 14 лет, Маломаховых. Николай Маломахов в то время работал конторщиком на станции Новгород. Мама Анатолия – Клавдия Федоровна – 34 лет, работала конторщицей Новгородской уездной больницы. Так же как и Федор Домничев, являлся одним из новгородских учащихся. В картотеке зафиксирован его адрес: Большая Андреевская улица ,4 и возраст: 14 – 17 лет.
    Общим числом измерений и описаний было охвачено 65 монастырей, церквей и соборов, при которых были колокольни и висели колокола. Всего описано 406 колоколов Новгорода с пригородами; приведены сведения по 16 колоколам, зафиксированным в протоколах Общества любителей древности, в сообщениях из уездов и материалах экспедиций музея. Приведены все особенности колоколов, их расчетный вес, объемы и полные тексты надписей на колокольном тулове.
    Каталог составлен раздельно по каждому монастырю, собору, церкви, с указанием места нахождения колокола на колокольне.
    В «Оглавлении», а так же в самом тексте каталога, имеются пометы карандашом, как об уже изъятых колоколах, так и колоколах предполагаемых Н.Г. Порфиридовым к определению в коллекцию музея (карандашом слово «муз» или помета в виде галочки), а так же красным карандашом «кружочком» выделены отдельные монастыри и церкви, – надо полагать, наиболее важные.
    В число определенных в коллекцию музея попали 32 колокола XVI – XIX веков. Это без учета, уже находящихся в коллекции 18 колоколов звонницы Софийского собора. В числе 32 колоколов следует отметить № 2-й колокол Свято-Духова монастыря, так называемый «Годуновский», 1589 г. в 56 пудов и № 2-й «Полиелейный» Хутынского монастыря, 1599 г. в 200 пудов.
    Мы выделяем эти два колокола, так как именно они оказались затем затопленными в водах Волхова в августе 1941 г. и поднятыми с помощью водолазов в январе 1944 г.

   
   

Продолжение следует…