Одна из легенд

ОДНА ИЗ ЛЕГЕНД

      Кто не слышал песню Марка Фрадкина и Евгения Долматовского «случайный вальс»? Завораживающая, упоительная музыка, простые, незамысловатые слова, достающие до самых глубин души и сердца, - всё это вместе создаёт романтичный незабываемый колорит. Песня, Написанная в далёком 1943 тяжёлом военном году, вступила  с нами в двадцать первый век и идёт рядом в ногу.
      Если авторы произведения нигде письменно  не рассказывают, как оно было рождено, то история создания его обрастает легендами. Так вышло и со «Случайным вальсом». Первоначально это песня называлась «Офицерский вальс». Вот одна из легенд.
      …..Шёл суровый 41-ый год. Немцы подходили к подступам Серпухова. Прифронтовой город готовился к обороне, вручную лопатами рыли окопы. Под городом шли кровопролитные бои, поэтому все больницы и школы были отданы под госпитали. В одном из них, занявшим школу № 5, работала наша землячка Муза Владимировна Агеева, недавно закончившая медицинское училище. Тоненькая, стройная, с тёмными красиво вьющимися волосами, серыми  живыми глазами, с тихой доброй улыбкой во взгляде и ласковыми быстрыми руками – вот неполный портрет молоденькой медсестры Музы. Как ловко она обращалась с ранеными, умело делала перевязки и уколы, могла утешить, подбодрить больного. Врачи и раненые уважали, любили и ценили медсестричку. Кроме того, как и другие санитарки, нянечки и сёстры, Муза писала раненым письма домой, а ещё она играла на пианино и пела. Муза родилась в семье профессиональной пианистки, рано научилась музицировать, у неё был красивый голос. С каким удовольствием раненые слушали её песни и нередко говорили, что они действуют не хуже лекарства.
      Молодость – она и на войне молодость. Вечерами для выздоравливающих в госпитале устраивались танцы. Муза садилась за пианино и играла, и играла. В один из таких вечеров двери в зал распахнулись, и вошли бравые танкисты-сибиряки. Их полк был прислан в Серпухов на формирование. Среди появившихся офицеров был лейтенант Николай Кретов – молодой, красивый, обворожительный. Он сразу подошёл к Музе и пригласил её на танец. Они были хорошей парой. Как-то неожиданно возникло чувство духовной близости. Слабый огонёк зарождающейся дружбы протянул свои ниточки к сердцам молодых. К тому же, как оказалось, И на постой Кретов был определён в дом Агеевых.
      Те несколько дней, проведённых вместе, перевернули жизнь Музы, стали незабываемыми для медсестры и танкиста. Расставаясь, они обещали писать друг другу, оставляя свою любовь на после войны. У Николая в Москве жила двоюродная сестра, ей при встречи и рассказал он о девушке, встреченной в Серпухове, в которую без памяти влюбился.
      На улицу Калужскую, где жила Муза Владимировна, стали приходить письма с фронта, полные любви и обещаний. Внезапно переписка оборвалась. Лишь через несколько месяцев Муза узнала причину. Сестра её возлюбленного прислала фронтовую газету, где был описан бой, в котором погиб Герой Советского Союза танкист Николай Кретов, вступивший в схватку сразу с несколькими фашистскими танками и не давший им прорваться. Вот, казалось бы, и вся история любви. Но, нет, она вдруг получила неожиданное продолжение. Сестра Кретова рассказала близкой подруге о своём брате и его любимой, а подруга передала услышанную историю сестре Евгения Долматовского. Так по цепочке дошла до поэта маленькая страничка большой войны. Прошли месяцы, и этот факт лёг в основу стихотворения, к которому Фрадкин написал музыку. И нежная лирическая песня начала жить своею жизнью.
      Возможно, всё было совсем не так. Но очень хочется, чтобы тихий городок, о котором поётся в песне, был моим Серпуховым, незнакомая рука принадлежала молодой Музе, а ворота, мимо которых проходил офицер, стояли на улице Калужской.
      Эту историю я услышала из уст Музы Владимировны Агеевой, бывшей почётным жителем города Серпухова. Ещё в годы войны она рассталась с медициной, закончило московскую консерваторию и навсегда связала свою жизнь с музыкой. Преподавательскую деятельность пианистка вела до самых последних дней своей жизни. Муза Владимировна  воспитала целую плеяду отличных певцов и свято верила, что эта песня о ней и её любимом Николае. Для неё каждая встреча со «Случайным вальсом» была напоминанием о молодости, о пылкой любви, оборванной и растоптанной беспощадной войной. В такие минуты тихая грусть накрывала женщину своей волной, на глазах поблёскивали слезинки.
      Рассказ Музы Владимировны поразил меня, и родились строки.

  ВСТРЕЧА С ПРОШЛЫМ

«…и лежит у меня на ладони
незнакомая Ваша рука…»
(из песни)

Задушевный голос пел.
Пред глазами кадры плыли.
Вальс задумчивый летел,
Расправляя свои крылья,

А слова, плетя венок,
Словно бы с небес звучали:
Милый, как, ну как ты мог
Мне оставить лишь печали.

Эта песня про меня,
Знать судьба так нагадала.
Ты не вышел из огня -
Мне же начинать сначала.

Танцевали мы три дня.
Для любви их всё ж хватило.
За чертой ты ждёшь меня.
Я же у судьбы просила,

Чтоб поберегла тебя,
Довела бы до Победы.
Мысли факты теребят,
Вспоминают боль и беды.

Поседела я, а ты
Молодым навек остался.
Мне куда нести цветы?
Нет могилы. После танца

Я в смятении таком,
И мне кажется, ты рядом.
Вечер за моим окном.
Лишь одна звезда над садом.

От неё бегут лучи,
Мне их не поймать ладонью.
Голос твой давно молчит.
Сердцу не расстаться с болью.