Ночные стрельбы...

 (быль)
                В районе  «Казачьих лагерей», рядом с Персиановской, был учебно-танковый полигон. Как-то наш батальон  проводил  ночные стрельбы. Звездная ночь, освеженная дыханием ранней весны, больше располагала к любви истомившиеся солдатские сердца, но служба есть служба. Ночные стрельбы - это особый вид боевой подготовки танковых экипажей. Огневой рубеж был  выдвинут несколько вперед. Чуть в стороне был оборудован пункт боепитания, тут же находились экипажи, ожидающие своей очереди. Тускло светила керосиновая лампа. На вышке, так называется командный пункт, рядом с руководителем стрельб, находился проверяющий  со свитой. Подошла очередь нашего экипажа.Как положено, загрузились по команде «к «бою!» и доложили на вышку о готовности, но вот беда - не проехали и трехсот метров, как заклинило поворотную систему орудия и  отключилась радиостанция.  Что делать? Ехать и не стрелять полтора километра, а затем назад  - не очень хотелось. И я, будучи за командира танка, принял решение развернуться на месте и ехать на исходный рубеж. А на вышке возникла паника, и было от чего паниковать: боевая машина с полным вооружением мчится в сторону вышки. Все решили, что танк потерял ориентацию  и вот- вот начнет палить по вышке, приняв ее за мишень. Качество приборов ночного видения было далеко от совершенства в то время. Короче, паника. Проверяющий, обматерив руководителя стрельб, сел в газик и уехал, остальные покатились с вышки как горох и разбежались. На пункте боепитания мгновенно с криком «Танк блудит» загасили лампу. А мы едем себе по накатанной дорожке, как вдруг видим: нам навстречу бежит зам.ком полка, размахивая руками. «Чего он руками машет?» - спросил меня механик. - «Наверное, чтобы мы быстрее ехали», - ответил я с дури. И мы погнали. Увидав, что мы не реагируем,  он  развернулся и бегом, а мы за ним. Представить его состояние не составляет труда: с дорожки ему не свернуть из-за грязевых откосов, а сзади мчится танк. Так и докатили до исходного рубежа, но этим не закончилось. Как только танк замер, он вскочил на броню и, матерясь, стал стучать в крышку люка держаком от лопаты так, что, остерегаясь, мы вылезли через другой люк. Закончилось все дружески и весело, т.к. офицеры были рады тому, что эту ночь проведут дома. А  меня, распоясав, отправили нагауптвахту на 10 суток, но  я не очень расстроился: в общейкамеревсегдасобирается самый «цвет» из разных родов войск, веселые и по-своему интересные  солдаты. И куда лучше подметать площадь перед собором или мыть сапоги Ермаку, чем маршировать, готовясь к первомайскому параду. А по ночам слушать не всегда правдивые жизненные истории друг друга. Кто служил и тем паче сидел на гауптвахте, сейчас, читая эти строки, счастливо улыбается. Вот жизня была! Армия, армия! Сколько ты вытерпела родная и перенесла потерь, боли и обид, особенно в последнее время! Но ты, привыкшая к тяготам и лишениям, есть и всегда будешь самым светлым образом, особенно тем, кто с тобой прошел по дорогам войны,  несмотря на потери, или просто честно отслужил, выполняя свой гражданский долг перед Родиной. Не увиливая, не прячась за липовые справки и льготы.       В.Кружилин.