1

Мне 6 лет. Я иду по своему детскому саду. Понятия не имею, что я тут делаю один этой глубокой ночью. Воспитателей и прочего персонала естественно уже нет. На дворе весна, снег почти растаял и кругом жуткая грязь. Я шагаю своими маленькими детскими туфлями с застежками по асфальтовой дорожке. Слева от меня забор и калитка, захожу в нее. Прохожу песочницу, вокруг ни одной игрушки, все собрано. Единственное развлечение сейчас, это качели, и я направляюсь к ним. Проходя, я вижу на них темный силуэт, от которого исходит жуткое зло. В страхе, я бегу за деревья, но двигаюсь дальше, узнать, кто там. Я забегаю за сарай, сделав небольшой крюк и выглядываю из-за него. Теперь я уже совсем близко и начинаю слышать скрип качели. На ней сидит старуха в обветшалой одежде, лохмотьях, с накинутой шалью. У нее длинный горбатый нос и все лицо покрыто язвами. Я уже не расстраиваюсь, что мою качель заняли. Животный страх одолевает меня. Я поднимаю взгляд на полную луну в небе и падаю на колени.
Этот сон преследовал меня всю жизнь. Не знаю, к чему, но я питал этот страх всегда. Мне казалось, когда я добивался успеха, что вот-вот за поворотом я увижу старуху на моих качелях. В каком-то смысле часто так и выходило.
Мои родители были самыми обыкновенными, как у большинства. Отец выпивал. Мать ругалась. Схема старая как мир. Оба они проводили много времени на работе и мной занималась бабушка. Мать отца. В дальнейшем, она заменила мне их. И многих других. Но она постоянно, сколько себя помню, говорила, что она уже старая и скоро умрет. И я жил с этим страхом, что вот-вот ее не станет. Когда мне стукнет 20, мне начнет казаться, что она переживет всех нас.
Многие могут похвастаться, что у них было веселое беззаботное детство. Не могу сказать то же самое про себя. И проблема была во мне. Я думал о смерти. Всегда. Сколько себя помню. Однажды я зашел в комнату родителей и не мог их разбудить. Я кричал, толкал их, дергал за волосы. Но они не подавали признаков жизни. Тогда я сел на колени возле их кровати и стал молиться. Я даже взял свою коробочку из под фломастеров и написал там своим детским корявым почерком два слова «бог спаси». Я заплакал. Сейчас, вспоминая этот случай, мне кажется они были просто пьяными. Я рос, не отличаясь никакими данными, я был как все. Мечтал в будущем стать асфальтоукладчиком. К черту космонавтов. Мне нравился запах горячего асфальта и дружная бригада парней в ярких спецовках. Мой друг смеялся надо мной и говорил что надо мечтать стать банкиром. Тогда он был смышленее меня. Его звали Голволд. С ним мы проводили свое детство. С ним, и еще одним долговязым другом Тарлехом. Я любил ходить домой к Голволду. Их семья жила намного беднее нашей, но я не замечал этого. У них было все, что мне необходимо. Телевизор, видеомагнитофон, игровая приставка и маргарин. Когда он приходил к нам, мы всегда пили чай с конфетами, печеньем и вафлями. К него же всегда были только бутерброды с маргарином. И всегда только по одному. Я просил дома покупать тоже маргарин вместо масла, но мне отвечали, что он дешевый и вредный. Так у меня закрепилось мнение о том, что все самое приятное и желанное в жизни не обязательно должно быть дорогим, но всегда причиняет вред.