История Одного Андрогина. 12 Глава

XII Глава

Спустя пару дней Катрин умерла.

Натаниэль опечалился данным фактом. Слезы на его глазах не высыхали. Он все думал о тех фразах, что говорила ему Катрин. Он был растерян. Ему было жаль Катрин, ровно, как и себя. Он не знал, как быть ему дальше. Как быть ему с Биллом.

Билл сидел всю ночь в комнате Катрин и скорбил. Единственный раз в жизни он плакал. Но этот единственный раз он, и то, пытался скрывать. То ли от Натаниэля, то ли от самого себя. Он не пускал в комнату Натаниэля, закрывшись в ней, а тот, в свою очередь, метался по дому от диссонанса в своей голове.

Он смотрел в окно, в котором видел февральскую вьюгу, и прокручивал в голове свой план побега. Ему хотелось все бросить. Особенно Билла. Он не посмотрит на то, что старику тяжело в этот момент. Он заслужил такого же отношения к себе. Но с другой стороны, Натаниэль не мог так поступить, чувствуя себя скотиной. Он не мог бросить Билла в столь тяжелый для него момент. Как бы Натаниэль его ненавидел. Он хотел еще чуток потерпеть. Он хотел переждать вьюгу.

Слова Катрин переплетались с его собственными мыслями в его голове, но ее смерть оставляла место для шока. Он не мог сделать это в первую же ночь. Он понимал, Билл может вовсе привязать его к себе, если он не решится сделать это прямо сейчас. Но он не мог. Лишь на третью ночь Натаниэль оклемался и стал всерьез помышлять побегом.

Сделав из мешка самодельную сумку, он запихнул туда самые необходимые вещи и спрятал ее в шкаф, тем самым приготовившись заранее. После он вышел из спальни и пошел в кухню, где Билл стал вести себя явно громко. Он уронил стакан с домашним алкоголем на пол, и он разбился. Это и привлекло внимание Натаниэля.
- А, ну! Убери это! – сказал Билл, как только Натаниэль появился в кухне.

Натаниэль увидел, как Билл, сидя за столом, активно выпивал самогон, выглядев разбитым и
будто на пороховой бочке. Он поставил перед собой новый стакан и стал наливать в него. Натаниэль аккуратно стал подметать осколки, пытаясь не привлекать внимания Билла, который сейчас как никогда мог разгневаться как ненормальный. Пьяного Билла Натаниэль боялся еще больше, чем тверезого. Он не знал, как с ним таким обращаться. Поэтому, как только он подмел все осколки, развернувшись, он хотел тут же скрыться в своей комнате. Но Билл не дал ему этого сделать, окликнув его и сказав:
- Сядь, Натаниэль! – показав на место за столом, напротив себя.

Натаниэль молча выкинул осколки в ведро, и вернулся, чтобы сесть за стол с Биллом. Он чувствовал себя неудобно в этот момент. Он не знал, чего ожидать от Билла. Поэтому, он просто ждал, что тот ему скажет.
- Будешь пить? – спросил его Билл.
- Нет, спасибо! – ответил Натаниэль, сложа руки на колени.
- Молодец! – сказал Билл, и в очередной раз приложился к стакану.
Натаниэль молча сидел, в ожидании последующих фраз его пьющего деда. Он скромно поглядывал на него из-подо лба, так, чтобы Билл не видел. Он казался ему невменяемым. Его каменное лицо оставалось столь же каменным, только более могильным, будто памятник гранитный.
- Завтра похороним бабку… - наконец-то сказал Билл как-то недосказано и махнул рукой в поле за окном.

Натаниэль понял, что имеет в виду Билл, и решился спросить:
- А почему не на кладбище?
- Потому! Я хочу, чтобы Катрин всегда была рядом!.. – сказал Билл, после чего его лицо, вдруг, чуть оживилось.

Натаниэль стал смотреть на него и видеть, как тот сдерживается, дабы не раскрыться пред Натаниэлем. Почему он так боялся быть чувственным? Билл три ночи просидел у кровати покойной Катрин, но он ни разу не показал своих слез Натаниэлю.

Он решил, что пора разговорить Билла. Пора, наконец-то, поговорить с ним откровенно. Ведь он такой же человек, как и все остальные. И Натаниэль спросил у него:
- Какой она была? – давя на сердце Билла.
- Кто? Катрин?
- Да, Катрин!
- Почему ты спрашиваешь?
- Мне интересно!
- Тебе интересно?
- Да, интересно! Пожалуйста!

Билл не понимал такой резкой инициативы Натаниэля. Он покривил своим пьяным лицом, но спустя 10 секунд, вдруг, начал говорить:
- Я не знаю, как я теперь буду без нее… Катрин была безмозглой, но ее улыбка всегда вдохновляла меня. Она умела поддерживать меня без слов. Она была доброй…

Билл снова налил себе самогона и выпил. Натаниэль смотрел на него в ожидании хоть каких-то сентиментов, но Билл больше ничего не говорил. Они оба молчали, пока Натаниэль не решился на резкую фразу, зудевшую ему мозги:
- Тогда почему ты такой жестокий, Билл?

После этого Билл глянул на него своим фирменным убивающим взглядом, который тут же заставил Натаниэля занервничать, и сказал:
- Что?

Натаниэль вдруг растерялся. Ему казалось, что Билл сейчас порвет его на части.
- Жестокий? Ты говоришь, что я жестокий? Я правильно расслышал? Ты знаешь, что такое жестокость, малыш? Нет? Я сейчас расскажу тебе! Ты знаешь, что такое война? А что такое предательство? Когда твой друг бросает тебя раненным на поле боя? – сказал Билл, сорвавшись на крик в последних нескольких словах.

Он сделал небольшую паузу, после чего более тихо, но не менее нервно продолжил говорить:
- Будучи 17-ти летним парнем я испытал всю жестокость войны на себе. Раненный, голодный, брошенный в осаде немецких войск. Я вижу насквозь таких ползающих гадов, как ты, и ненавижу вас! Вы не знаете, что такое жизнь, и плачете от того, что она жестока! Но открою тебе один секрет – она и есть жестока! И выживает сильнейший! Поэтому, если ты вздумал найти во мне хоть что-то называемое «человеческим», то можешь оставить эти попытки при себе! – гневно завершил Билл, разбив стакан о пол.

Натаниэль вовсе замер. Он понял, что вместо терапии, он лишь усугубил внутреннее состояние Билла.
- Шагом марш в свою комнату! – прокричал Билл.

Натаниэль мигом рванул отсюда со слезами на глазах. Билл не на шутку напугал его. Он лег на свою кровать и стал реветь в подушку. Теперь он был уверен – надо бежать, сейчас же. Подняв голову, он стал смотреть в окно и думать: «Давай, Натаниэль! Сейчас или никогда!» Ему безумно хотелось это сделать. Он больше не видел никаких перспектив – Катрин мертва, Билл спивается и в нем все меньше адекватности. Пора брать жизнь в свои руки, так, как он хотел этого и раннее. И достав приготовленную им сумку из шкафа, Натаниэль уже готов был сделать это. Но мысли о Катрин все досаждали ему.

Натаниэлю казалось, что он не красиво поступает с Катрин, не похоронив ее. Но в этот же момент в его голове крутились ее слова, содвигающие на обратное. На то, что он и сам давно хотел сделать.

Он приоткрыл дверь своей комнаты, дабы посмотреть, что делает Билл. Его чувства охватила ностальгия. Натаниэлю не хотелось повторить неудачную попытку предыдущего побега трехлетней давности. И когда он увидел, что Билл сидит за столом словно бревно, его тревога чуть стихла. Он почувствовал уверенность в себе и стал смотреть в окно, очередной раз, прокручивая план в своей голове. Он был готов бежать отсюда. Но что-то смущало его сердце. Будто чего-то не хватало или в нем была некая недосказанность. И Натаниэль решил, что все-таки он выскажет Биллу все, что он думает.

Он достал листок бумаги из тумбочки и стал писать. Он стал выплескивать все свои эмоции, не щадя себя и Билла. Его рука переносила все его мысли из головы на листок бумаги. И дописав, Натаниэль почувствовал себя таким удовлетворенным, что он даже не стал перечитывать. Он положил письмо на тумбочку, и, взяв своего ангела в ладонь, сказал:
- Пора! – и открыв окно, он выпрыгнул в него.

Он выпрыгнул в метель, в полуночное время. Как и тогда, он решил обойти сарай, дабы миновать все поля зрения. Мадонна, укутавшись от холода, лежала в своей будке ни сном, ни духом. Билл так же не застал Натаниэля врасплох. Выйдя на дорогу, Натаниэль, наконец-то, почувствовал приближение свободы.

Он смотрел в один конец дороги, который вел в Брэйнтри и в противоположный, ведущий неизвестно куда. И Натаниэль решил пойти в неизвестное ему направление. Он предполагал, что Билл начнет искать его именно в Брэйнтри, там, где все его знают и знают Натаниэля. Он бы мог вычислить его со временем. Поэтому Натаниэль хотел выиграть и время, и место, и он решил рискнуть. Он полагался на свою решительность. На то, куда приведет его это направление дороги. Ибо эта дорога была его свободой.

Спустя пару часов Билл решил навестить комнату Натаниэля. Ему показалось, что в дом тянет холодом. Открыв дверь комнаты, он увидел открытое окно и письмо на тумбочке. И это письмо Натаниэля содержало следующий текст:

«Дорогой Билл!

Не сочти за грубость мои последующие слова, но я должен был высказать тебе все это. Поскольку ты никогда никого не слышал, кроме самого себя, тебе будет полезно узнать, что ты жестокое существо. Именно существо, не способное на любовь. Ведь никто не чувствовал твоей любви. Тебе главнее было быть свирепым. Свою ранимость превращать во зло и ненависть по отношению к другим людям. Но смысл? Принес ли ты кому-либо радость? Ты никогда даже не думал о подобном! Ты изверг! Ты низкий человек! Собственные проблемы своего характера превращаешь в проблемы других людей. Вместо того чтобы пытаться быть счастливым и приносить счастье другим людям…

Возможно, ты и не поймешь меня. Возможно, не простишь, как не простил собственную дочь. Но спроси самого себя, Билл: простила ли тебя твоя родная дочь!? Ты этого добивался? Она, вообще, тебя любила? А Катрин?..

Знаешь, за те годы, что я прожил с тобой под одной крышей, я многое понял. Я понял то, что ни в коем случае, никогда не стану таким бесчеловечным как ты! Ты мне противен! Я ненавижу тебя, как и все остальные! И сбежал я не потому, что я обижен, а потому что ты невыносимый! С тобой невозможно жить! И я понимаю свою маму, сбежавшую однажды ради своей мечты. У меня тоже есть мечта, Билл! А у тебя она была когда-нибудь? Ха, ты явно сейчас меня не понимаешь!.. Но моя мечта уж точно не гнить с бредовым холериком на ферме! Этого никто не захочет! Поэтому ты, никогда не понимал свою родную дочь! И знаешь что? Я искренне тебе сожалею! Потому что ты, наконец-то, узнал правду о себе! И это были последние слова, которые обращены к тебе. Подумай и прощай!»

Морган Роттен © История Одного Андрогина (2011-2013гг.)