Обратная сторона медали

ОБРАТНАЯ СТОРОНА МЕДАЛИ. 68-й годовщине ВЕЛИКОЙ ПОБЕДЫ посвящается...


Документы у обоих задержанных оказались в порядке... Капитан Раевский Константин Станиславович, 1924 г.р., русский, уроженец г. Тула, член партии с 1944 года, кавалер семи правительственных наград, среди которых была и Звезда Героя Советского Союза, направлялся из г. Кёнигсберг в г. Москва для дальнейшего прохождения службы, а именно, для обучения в Академии ВВС... Гвардии сержант Трофимов Иван Евлампиевич, 1925 г.р., русский, ("Надо же, почти ровесники с капитаном..." - поймал себя на мысли Кастрыкин. Однако Трофимов в свои 20 лет рядом с 21-летним Раевским казался почти стариком. "Да, потрепала война парня!.." - подумал майор), уроженец г. Вязьма Смоленской области, ("Смотри-ка, почти местный - от Ельни меньше 100 км. Не доехал малёхо..." - посочувствовал сержанту Кастрыкин), беспартийный, кавалер 15-ти правительственных наград (тут комендант от удивления едва не присвистнул, глядя на разорванную форму сержанта, разбитую физиономию и явно не геройскую наружность, в это слабо верилось)...

С таким контингентом начальник военной комендатуры узловой станции Ельня майор Кастрыкин сталкивался впервые... Стоял июнь 45-ого года. Война месяц уже, как закончилась, вернее откатилась далеко на Восток, где советские командование аккумулировало силы для нанесения окончательного и сокрушительного удара по последнему союзнику фашистской Германии - милитаристской Японии, и если раньше воинские эшелоны в основном шли на Запад, то теперь они непрерывным потоком потянулись в обратном направлении, из поверженной Германии назад на Родину, которая радостно встречала своих солдат-освободителей. Большинство эшелонов шли через Ельню, поэтому работы у майора хватало... Но Героев Советского Союза к нему доставляли не каждый день. Что между собой не поделили франтоватый капитан-летчик со Звездой Героя на разорванном кителе и пожилой сержант-пехотинец в видавшем виды потрепанном солдатском бушлате и разбитым в кровь лицом, предстояло еще выяснить, но в результате драки, возникшей между ними, они оба были задержаны подоспевшим военным патрулем и доставлены в комендатуру для выяснения личности и обстоятельств по делу...

... Из 15-ти боевых наград сержанта в глаза сразу бросались 2 ордена "Славы" 2-й и 3-й степеней и 12 медалей, по которым можно было изучать географию войны - за освобождение Праги и за взятие Будапешта, за оборону Одессы и Севастополя, за Киев, Вену и Белград, особняком стояли две медали "За отвагу" и одна "За боевые заслуги". "Да, геройский попался малый, а кто бы мог подумать...". Кастрыкин, который сам прошел пол войны, потерял руку под Варшавой, знал цену этим наградам. За красивые глаза подобные медали не давали. "Отпускать надо парня!" - предательски засосала под ложечкой у майора шальная мыслишка, которую он усилием воли тут же подавил. Но то, что увидел он дальше окончательно его добило... Последним в списке наград гвардии сержанта Трофимова оказался... орден Ленина. "Мать честная!.." - чуть не свалился со стула Кастрыкин. - "Вот тебе и на...". Он отлично знал, что орденом Ленина, который являлся высшей наградой Советского Союза, по статуту рядовой состав, а именно к нему и относился Трофимов, не награждался, только, как за подвиг, приравненный к званию Героя. В отличие от героя-летчика герой-пехотинец из всех своих наград на груди носил только знак "Гвардия".

Майор нажал кнопку вызова.
- Приведи-ка ко мне второго задержанного, - обратился он к вошедшему дежурному.
- Какого второго, с разбитой мордой? - не понял тот.
- Да, сержанта!
Дверь за дежурным закрылась, а майор, пока суть да дело, продолжил изучение личных вещей задержанных. У капитана из личных вещей оказался только трофейный фиберглассовый чемоданчик, закрытый на внутренний замочек. "Не ломать же," - отложил его в сторону Кастрыкин. А вещь-мешок сержанта даже развязывать не пришлось - в результате произошедшей драки он и так был разорван в двух местах. В одну из прорех выглядывала слегка надорванная пожелтевшая газета. Кастрыкин потянул ее - ею оказалась "Правда" за 12 ноября 1941 года. Его внимание привлекла статья, обведенная красным карандашом, в которой рассказывалось о подвиге, совершенным сыном полка рядовым Трофимовым И.Е., 1925 г.р., который во время отступления советских войск из-под Смоленска, спас знамя 143-его стрелкового полка, вынеся его буквально из-под носа у наступающих гитлеровских частей, предотвратив тем самым неизбежное в таких случаях расформирование части. Из статьи следовало, что за проявленное мужество и героизм тов.Трофимов был представлен к высокой правительственной награде.

- Вызывали? - нарушил тишину кабинета чей-то голос.
На пороге стоял доставленный сержант. Майор смерил щуплую фигуру вошедшего взглядом.
- Заходи, сынок. Тебе сколько лет то?
- Вы ж и так уже знаете из документов... 20!
- А чего седой такой?
- Так и вы, гражданин начальник, с двумя руками казались бы моложе...
- А ты мне, парень, не хами! И стань по форме, когда разговариваешь со старшим по званию! На войну, как попал в 16 лет?
- А вам не все ли равно?.. - начал было сержант, но встретившись взглядом с комендантом осекся и продолжил уже по форме. - Бомбой накрыло наш дом - мамку с сестренкой насмерть, я и прибился к отступающим нашим войскам. А куда мне было деваться? Не под немцем же оставаться?!
- А сейчас куда?
- Даже и не знаю. Пока в Вязьму - потом посмотрим...
- Что с капитаном не поделил?
- А вы у него спросите!
- А я у тебя спрашиваю! И смени тон, сержант, а то вместо Вязьмы отправишься у меня под арест за нарушение Дисциплинарного Устава. Ты пока еще военнообязанный и Устав для тебя никто не отменял. Понял?!
- Так точно!
- Так что не поделили с капитаном?
- Поезд... Поезд не поделили - он думает, раз Герой, так можно по головам?

Майор встал, закурил. Прошелся по кабинету, разминая затекшие ноги.
- А что же ты не сказал ему, что тоже имеешь право на беспрепятственную посадку на литерный поезд, как лицо, приравненное по статусу к Героям Сов.Союза?... Трофимов И.Е., 1925 г.р. тебе кем приходится? - и Кастрыкин указал на лежащую на столе газету.
- Ах вот оно откеле ноги растут!.. А я уж было подумал, что мне Героя присвоили. Меня в 43-м за форсирование Днепра представляли уже... да потом я в плен угодил, бежал... вот оно и рассосалось как-то само собой - хорошо, хоть не посадили. Долго пытали в Особом отделе - почему попал в плен, как бежал... До конца войны ходил у них под подозрением.
Кастрыкин тяжело вздохнул.
- Да я знаю, сынок - сам попадал в окружение под Харьковым. У нас Героев дают только при наличии трех свидетелей и безупречной характеристике. А по мне, так герои все, кто выжил в этой войне...
- И я так думаю, гражданин начальник. Мертвому, вообще, все равно героем он умер или нет. И для поезда тоже без разницы... Поезд - он всех везет! Или я не прав, товарищ майор?
- Все правильно, сынок... Только, ежели ты такой грамотный, и все себе соображаешь, то скажи мне дураку старому, какого хрена ты полез в драку со старшим по званию, да еще Героем Советского Союза?! Ты, что не понимаешь, дурья твоя башка, что теперь я по законам военного времени обязан, просто не имею никакого другого права, отдать тебя под Трибунал за неуставные взаимоотношения, неподчинение старшему по званию, нарушение субординации, плюс, к тому же еще, и несоблюдение Правил поведения на железнодорожном транспорте в условиях военного времени. И все! Согласно Особого предписания, ты уже имеешь три года усиленного питания в местах не столь отдаленных, где-нибудь на курортах Мордовии. Там, как раз, сейчас наметился недостаток в рабочей силе, в связи с оттоком части контингента на фронта Великой Отечественной кровью искупать свою вину, а лес-то валить кому-то надо?! А дальше, как в песне: "И вот опять передо мной - параша, вышка, часовой...". Не отвык еще от кайла и лопаты? Ну в ближайшие три года - тебе это и не грозит. Лесоповал - хорошо прочишает мозги!.. Такой вот коленкор получается, паря!..  И поверь, никто там с тобой цацкаться не будет! Им на медальки твои насрать с высокой колокольни!.. И не таких людей там в лагерную пыль перемалывали...
Сержант кажется только сейчас осознал в какую ситуацию он вляпался.
- Я понимаю, товарищ майор...
- Да ни хрена та не понимаешь! Если бы понимал, то держался бы подальше от этого Сталинского сокола, обходил бы его - голубя сизокрылого десятой дорогой... Теперь моли Бога, чтобы он не дал делу ход!
С этими словами комендант остервененно затушил окурок и вызвал дежурного:
- Увести!..
Майор раздраженно прошелся по кабинету. "Детский сад какой-то, ей Богу! Им еще в войнушку играть, а они уже за плечами по 4 года настоящей войны имеют...". Кастрыкин выглянул в коридор:
- Давай второго задержанного!

...Капитан нарисовался будто из парикмахерской, не хватало только запаха "Тройного одеколона" для полноты ощущений - свежий, подтянутый, скрипя хромовыми сапогами и сверкая звездами на погонах, Кастрыкин недоверчиво уставился на его китель, который еще пару часов тому назад имел совершенно иной вид:
- Курсы кройки и шитья заканчивали, капитан?
- Никак нет, товарищ майор. Ускоренные курсы по подготовке летного состава в Казани... С 43-его на передовой в составе 890-ого авиаполка дальних бомбардировщиков. А там всему научат... - капитан присел и непринужденно закинул нога на ногу. - У вас курить можно?
- Кури... - пододвинул пепельницу майор. - А Героя за что получил?
Капитан со смаком затянулся и не без позерства небрежно бросил:
- За Курскую дугу... Поддерживали наземные части, так сказать, с воздуха... Бомбили Орел!
- А я на земле... как раз в это время... в танке горел! - не в состоянии превозмочь возникшую антипатию, погасил пафос покорителя небес майор.
- А ты считаешь, что гореть в самолете приятнее? - резко переходя на "ты", бросился на защиту чести мундира капитан.
- Ладно, не лезь в бутылку, капитан. Всюду было жарко!.. - пошел на попятную комендант. - Так что с сержантом делать будем? - без перехода сменил он тему.
- А что в таких случаях делают?.. Сажать! В следующий раз не повадно будет!.. Совсем распоясались...
- Может замнем по случаю Победы? Зачем парню жизнь ломать?! Ты погорячился, он был неправ...
- Что значит, был неправ? Сегодня он старшему офицеру морду бьет, а завтра... - тут капитан запнулся не в состоянии с разгону придумать, что будет завтра.
- А завтра вы будете уже дома праздновать Победу в кругу родных и близких. Правда у парня никого не осталось - всех война-злодейка забрала...
- Не дави на жалость, майор, у меня тоже, вот одна мать осталась. И что?.. Отец еще в 41-ом пропал без вести, в Прибалтике, на границе... Был зампотехом погранзаставы... Так что давай оформляй, как положено!
- Ну и хрен с тобой! В конце концов - я не мамка вам! - в сердцах выругался комендант.

Он достал из стола чистый лист бумаги, положил его перед капитаном и, отворачиваясь к окну, сказал:
- Вот бумага, пиши рапорт на имя начальника Укрепрайона полковника Усольцева, где в произвольной форме опиши, что там и как у вас произошло с сержантом... Кстати, можешь посмотреть и документы его, чтоб ошибок не наделать... - и с этими словами он швырнул на стол солдатскую книжку и наградные листы Трофимова, после чего опять отвернулся к окну.
На какое-то время в кабинете повисла тягостная пауза, которую нарушил вдруг голос Раевского:
- Только не надо из меня тут следователя ОГПУ делать, я вижу, что малый попался не простой...
Кастрыкин оглянулся. Капитан крутил перед носом наградное удостоверение на орден Ленина...
- А чего он в залупу лезет?! - перехватил взгляд майора капитан. - Мог ведь все словами объяснить... Места бы всем хватило!
- Не все носят звезды Героя поверх шинели, капитан!
- Ладно, давай замнем для ясности, майор... Победа ведь все-таки! Нет у меня претензий к сержанту Трофимову... - и с этими словами он скомкал и порвал выданный Кастрыкиным лист бумаги.
- Ну и ладненько... - обрадовался комендант. - Негоже нам русским людям, пережившим такую войну, продолжать ее еще на своей территории! - и он радостно нажал кнопку звонка. 
В дверях показалась голова дежурного:
- Вызывали?
- Да!.. Освободить из-под стражи!
- Кого? Этого?!
- Да, нет, мил человек! Обоих... Причем второго посадишь на поезд лично!
- Как скажете... - козырнул дежурный.

Через некоторое время майор уже мог наблюдать в запыленное окно своего кабинета бравого героя-летчика, важно вышагивающего по перрону в ожидании ближайшего эшелона, нервно посматривающего на часы и оживленно размахивающего трофейным чемоданчиком, и полусгорбленную фигурку несостоявшегося зека-сержанта, еле поспевающего за дежурным офицером, все еще недоверчиво озирающегося на двери комендатуры, словно не верящего своему счастью, особо нелепо и жалко смотревшимся на фоне гренадерской фигуры "покорителя небес"...
У Кастрыкина отчего-то жалостливо сжалось сердце: "И на таких вот трофимовых стояла и стоять будет земля Русская..." - подумал он, прикрывая окно. - "Именно благодаря им, мы и войну выиграли!.."